Власть силы-2

— Извини, но воля Архимага закон для граждан Нолда! — Льер Бримс с сочувствием похлопал молодого коллегу по плечу и поднял руку, чтобы развеять купол тишины, но внезапно передумал. — Да, и еще. Есть сведения, что в окружении К’ирсана появился Темный эльф. И при его непосредственном участии на захваченных зарокских землях Кайфат провел какой-то ритуал, который наш посол откровенно промархузил. Виттор об этом еще ничего не знает и, даст Светлый Оррис, не узнает. Но мне важно, чтобы ты наладил контакты с этим магом М’Ллеур. Понимаешь? Крайне важно! Прибывшие в Старый Гиварт орки, Запретная волшба, война с Парсаном, даже мархузовы бумажные деньги — все это сущая ерунда на фоне одной только возможности установить неофициальные отношения с эльфами Ночи. Помни, М’Ллеур важнее чего бы то ни было!

Олегу ничего не оставалось, кроме как молча кивнуть. Такие приказы не обсуждают, их безоговорочно исполняют! А то, что от злости сводит скулы и хочется убивать, это уже дело десятое. Издержки выбранного жизненного пути.





ГЛАВА 8




За те годы, что Дарг провел на чужбине, он не раз видел во сне, как возвращается в Сардуор. Сценарии были разные. Он открыто прилетал на тяжелом транспортном пузыре, полном отборных головорезов, входил в гавань того же Нового Гиварта, находясь на мостике флагмана собственной флотилии кораблей, или просто приезжал частным порядком, как обычный путешественник из Грольда. Не важно как, главное, он обязательно возвращался на родину. Но все же Дарг и помыслить не мог, что его мечта исполнится вот так… Что под покровом ночи он высадится на мелководье и будет брести по пояс в воде к негостеприимному берегу Земли Наместника. И что рядом с ним будет барахтаться его ученик, а им в спину станут дышать лучшие воины Светлых эльфов и закованные в сталь орочьи наемники.

Светлые эльфы держали свое слово и возвращали сыну Сохога его дом…

Хотя легко сказать возвращали, на деле все было гораздо сложнее и запутаннее. Дарг откладывал решение по предложению Ханга Чес’сена до последнего. Мысль поквитаться с коварным Теорном приятно грела душу, но в то же время совершенно не хотелось превращаться в марионетку Маллореана. Нет, он и раньше не был свободен в поступках, с того самого дня, как взял деньги Длинноухих и отправился за Лакристой и ее ребенком, но всегда оставалась какая-то видимость свободы. Пока Дарг тренировал Селерея и приглядывал за Настей, никто не лез к нему с прямыми приказами, а если от него чего-то и хотели, то всегда облекали это в форму уговоров. Давали шанс сохранить лицо.

Теперь же, после того как безвестный воин Дарг опять превратился в вождя Дарга, сына Сохога, о вольной жизни следовало забыть. Перворожденные, затеявшие интригу со сменой власти у гвонков, вложившие в это немало сил и средств, хотели видеть на месте лидера кочевников и завоеванных ими народов послушного человека. Конечно, не куклу на веревочках, но того, кто станет действовать только в рамках их видения политики этой части света. Никакой самодеятельности!

И в конце концов Дарг согласился… Спустя несколько седмиц после того, как он получил звание Мастера Меча и вожделенную приставку «эл» к имени, сын Сохога покинул дом и переехал в город Тирван, что в устье реки Золотистая. Настя и Селерей отправились с ним. Прошло еще какое-то время, и женщина осталась жить на съемной квартире под присмотром компаньонки и двух охранников, а эл’Дарг вместе со своим учеником отправились дальше.

Сын Сохога до сих с неприязнью вспоминал ту истерику, что ему закатила Лакриста. Мархузова баба вообразила, будто ее мнение что-то значит и она может повлиять на решение Дарга взять Селерея с собой. Женщина собралась командовать воином! С ума сойти… Хорошо хоть он успел вложить пацану в голову понимание таких простых истин, и тот не пошел на поводу у матери, предоставив решать свою судьбу старшему мужчине в семье. Вытерпел и слезы и крик… Настоящий гвонк! Дарг по-прежнему отказывался воспринимать его как сына, но это не мешало ему гордиться им.

Дальше была погрузка на торговое судно и путешествие вдоль побережья Грольда до самой восточной точки материка, где располагался безымянный город-порт эльфийского клана Тес’симир. Там их уже ждали остроносые, похожие на диковинных птиц корабли Маллореана.

Даргу почти ничего не объясняли, лишь передавали письменные распоряжения от Ханга Чес’сена да помогали при переезде.

— Когда прибудете на место, вам все расскажут! — вот единственный ответ, что он услышал от капитана эльфийского парусника, когда полез к тому с расспросами.

Однако в это самое пресловутое место еще следовало как-то попасть. И были все признаки того, что у длинноухих снобов есть на сей счет определенные опасения.

Нельзя постоянно общаться с Перворожденными и не нахвататься знаний об их жизни. Тут оговорка, там слово, здесь замечание, и вот уже выстраивается картина их жизни и быта. Эл’Дарг был неплохо осведомлен о кланах Светлых эльфов и выбранном ими направлении развития. Знал, чем Фек’яр отличается от Ориэльта, почему Гуарр’еррит недолюбливают Тес’симир, и кто отвечает в Маллореане за армию, флот и чистую магию. Так что он понимал, зачем вместе с ушедшей в Сардуор флотилией отправились чародеи клана Птицы Вод. Но вот зачем их было аж по трое на каждый корабль, и все имели высшие звания в иерархии магов эльфов, мог лишь догадываться. Как, впрочем, и почему парусники не стали огибать Горх через Потерянные воды и пересекать Темный океан, а вместо этого двинулись опаснейшим маршрутом через Льдистый океан.

Ответ был один — эльфы Ночи. Отчего-то Перворожденные очень опасались своих сородичей и были готовы сильно рисковать, лишь бы не встречаться с ними в море…

Переход через Льдистый океан прошел без происшествий. В памяти эл’Дарга остался лишь постоянный холод — по воле то ли вартагов, то ли вообще богов на всем остальном Торне всегда царила теплая погода — да плавающие в почти черной воде белые льдины. Ничего особенного, если подумать, даже странно, что сюда так редко заходят мореходы. Или тому виной работа корабельных магов? Хотя какая разница, главное, эльфийская флотилия сначала без проблем достигла восточного побережья земель орков, где забрала несколько сотен зеленошкурых наемников, а затем пересекла северную часть Темного океана и оказалась у берегов Земли Наместника.

Дарг возвращался домой!..

После высадки, мокрые и злые, они укрылись в крупной роще, словно самой природой предназначенной для отдыха усталых воинов. Здесь было сухо, тепло, просторно, росла мягкая трава для постели, имелся родник, чтобы утолить жажду, и множество кустов, усыпанных друлами, чтобы унять аппетит. А легкий флер магии, витающей в воздухе, благотворно влиял на ауру истощенных долгой дорогой путешественников. Последнее Дарг, как адепт никерры, ощущал особенно ясно.

Он только-только начал раскатывать спальный мешок, чтобы по старой воинской привычке подремать, пока есть такая возможность, как его нашел Ханг Чес’сен. Похожий на лисицу эльф уже несколько дней ждал эл’Дарга в этой роще и теперь хотел пообщаться.

— Неужели настал тот момент, когда хоть как-то объяснят мою роль во всем происходящем? — вместо приветствия сказал сын Сохога и демонстративно уселся на свое спальное место.

Но уязвить Светорожденного не получилось. Хмыкнув, Чес’сен нарисовал в воздухе какой-то символ и, немного подождав, с комфортом уселся в выращенное для него рощей кресло. Одно слово — эльф!

— Ты прав, — сообщил Ханг хрипло. — Пришло время поговорить о будущем.

— О будущем… Сильно сказано, — ответил Дарг с сарказмом. За последние седмицы эльфы со своим высокомерием, пренебрежением и спесью успели изрядно ему надоесть, и мириться теперь еще и с их словоблудием он не собирался.

— Не перебивай меня, сын Сохога! — с угрозой проговорил Чес’сен, и в глазах у него на миг зажглись алые огоньки. — Не у тебя одного в жизни наступил сложный период, так что давай не будем испытывать терпение друг друга!

Эл’Дарг многое бы мог сказать про терпение, но все-таки решил смолчать. Глупо начинать свару в начале большого общего пути. Да и не в его положении скандалить.

— Сначала обрисую сложившуюся на Сардуоре ситуацию… — после небольшой паузы начал похожий на лисицу эльф. — Небезызвестные тебе Парсаны с помощью Теорна объединили гвонков и собрали из них настоящую армию. Хорошо тренированную, вооруженную и мобильную…

— Ханг, не надо перечислять мне достоинства воинов моего народа. Я знаю это лучше тебя! — не выдержал эл’Дарг.

— Хорошо… Тогда ты понимаешь, что с деньгами Парсанов, их наемниками и проникшими всюду агентами Теорн с легкостью взял Гурр и чуть больше половины Зарока. Саурму и Узз Парсаны решили пока не трогать и оставили на потом, заключив тайный союз, — продолжил рассказ Ханг Чес’сен.

Но эл’Дарг его снова перебил:

— Не понял… А какого мархуза Теорн ограничился частью Зарока? Что-то не припоминаю, чтобы тот славился мощной армией или сильными чародеями. Даже такой тюкнутый Кали идиот, как мой братец, должен был пройти страну из конца в конец, не вылезая из седла! — удивился он.

Эльф поморщился, но возмущаться поведением гвонка не стал.

— Хороший вопрос. К месту, — ответил он с немного непонятной интонацией. Вроде и злится, даже сильно злится, но словно бы не на своего собеседника, а на кого-то другого. — Дело в том, что на Сардуоре есть проблема посерьезней Парсанов. Это король Западного Кайена. Сильный воин и маг, хитрый политик, талантливый командир, а также жестокий и подлый враг. Враг Леса. — Эльфийский титул он произнес особенно веско, со значением. — Если еще не догадался, то я говорю о твоем бывшем рабе, ныне взявшем имя К’ирсан Кайфат. Это он со своей армией разгромил войско твоего брата, это он занял половину Зарока, и это в его пользу отрекся король Зарока…

— Хаффов сын! — выдохнул Дарг и замолчал, откинувшись назад.

Новость требовала осмысления. Он всегда знал, что вышедший из земель гоблинов человек не может быть простым бродягой. И уж тем более простой бродяга не сможет привязать к себе смертоносного кайфата. Бегство из сожженного Полота, путешествие через полмира до столицы Гарташа, а особенно наполненная смертями и кровью жизнь в Гамзаре приучили с уважением относиться к умениям и навыкам этого раба, к его способности выживать и приспосабливаться к самым тяжелым и жутким условиям. Он был опасен, этот парень с изуродованным лицом, совершенно необучен, но все равно опасен. Дарг знал о его побеге из Гильдии магов Пильмы, слышал краем уха о конфликте с Перворожденными, однако тот факт, что беглый дикарь не только до сих пор жив, но и стал королем, откровенно шокировал.


В груди даже шевельнулось неприятное чувство, сильно похожее на зависть. Ну как же, корд в черном ошейнике оказался гораздо успешнее своего хозяина. Ни мархуза не смыслящий в жизни, толком ничего не умеющий беглец преуспел там, где Даргу потребовалась помощь Длинноухих. Как-то все это унизительно…

— Какой молодец, а… — медленно проговорил эл’Дарг, надеясь, что обуревающие его чувства не прорвутся наружу. — Одно неясно, почему этот ваш Враг Леса до сих пор жив? О воинах клана Фек’яр я был лучшего мнения…

— Вопрос решается! — рявкнул Ханг Чес’сен, показав, что сын Сохога затронул весьма болезненную тему. — У нас другая задача. — Помолчал, успокаиваясь, и уже своим обычным голосом продолжил: — Нашими стараниями среди гвонков давно зреет недовольство Теорном. Объединяя ваш народ, он многим перешел дорогу, и только надежда на богатую добычу сдерживала его врагов. Теперь же, после столь сильного поражения, голоса тех, кто желает сменить командующего, звучат все громче. И все чаще называют твое имя, как истинного наследника Великого Сохога. Если ты убьешь Теорна в поединке один на один, то поставить тебя на его место будет легче легкого. Армия окажется под нашим контролем, и можно будет заняться Парсанами… Вождь Дарг, сын Сохога, звучит, конечно, неплохо, но король или даже император Дарг Первый звучит еще лучше, не так ли?

Эл’Дарг торопливо сел и уставился на эльфа. Дерьмо тролля, он еще спрашивает?!

— Хороший план, одобряю. Но если пустить слух, что Теорн проиграл битву бывшему корду его отца, от моего братца отвернутся даже самые стойкие сторонники, — предложил он, едва сдерживая восторг. — Да и этому вашему К’ирсану будет сложнее на троне усидеть. Аристократия не потерпит над собой раба…

— Попробовать можно, но… вряд ли, — с явным сожалением сказал Ханг. — Влияние твоей бывшей собственности в этой части света настолько велико, что, назови мы его хоть Темным Оррисом, хоть самим Спящим, за ним все равно пойдут. Смертная чернь обрела своего Владыку, и ей нет никакого дела до темного прошлого кумира…

Эл’Дарг с сомнением посмотрел на эльфа. Слова про Владыку, кумира и влияние показались ему чересчур громкими. Вроде бы раньше он не замечал за Перворожденными особой тяги к преувеличению возможностей их противников, но, может, после череды неудачных попыток устранить Врага они решили считать его кем-то большим, чем просто воин или колдун? Что ж, их дело. Он лезть со своим мнением не будет.

— Тогда еще раз обсудим Теорна… — произнес он, пожав плечами.

…После того ночного разговора прошло три дня. Три напряженных дня в выращенной эльфийскими магами роще, когда каждое мгновение ждешь, что тебя обнаружат, что планы пойдут прахом, или того хуже, что обстановка изменится и тебя попросту бросят как расходный материал. Да, несмотря на все слова и обещания, эл’Дарг не доверял эльфам. Слишком сложны их взаимоотношения, слишком много подводных течений во внутренней и внешней политике, и слишком людоедское отношение к человеческой расе. Сегодня ты друг, тебя будут обнимать и славить на всех углах, а завтра вдруг станешь врагом, и под лозунги о свободе и высоких идеалах получишь кинжал в спину. Не зря знающие Перворожденных говорят, что у Маллореана нет друзей, а есть лишь национальные интересы. Вот Дарг и боялся, что эти самые национальные интересы в последний момент изменятся, Теорн с Парсанами превратятся в союзников, а его «подарят» в знак начала добрых отношений.

Какие только мысли не полезут в голову от безделья и утомительной скуки! Позволь Ханг Чес’сен участвовать в подготовке нападения на Теорна, и для дурацких фантазий у Дарга просто не осталось бы времени, но эльф не желал его видеть в штабе по проведению операции, выделив роль едва ли не пассивного наблюдателя.

Неизвестно, до чего бы додумался Дарг, если ожидание продлилось бы еще немного, но в конце концов похожий на лисицу эльф вернулся в рощу, и события резко ускорились.

С Хангом прибыли три длинноухих друида, пригнавших полсотни тирров. Их как раз хватило для Дарга и наиболее сильных бойцов из эльфов и орков. Селерею, который верхом никогда не ездил, ящера не досталось, и дальнейшую дорогу ему предстояло провести в одном седле с Наставником.

Вечером того же дня отряд направился на юго-восток, к границе с Зароком. Ночью двигались скорой рысью, днем отдыхали в точно таких же рощах, которых оказалось неожиданно много на просторах Земли Наместника. А это ведь лишь вершина горы, подножие все еще скрыто в тумане! Последнее соображение заставило эл’Дарга пересмотреть свое отношение ко всему происходящему. Он определенно ошибался — для Перворожденных появление марионетки на троне Наместника не было рядовой операцией, призванной удовлетворить какие-то сиюминутные политические надобности. Светлые пришли в Землю Наместника всерьез и надолго, иначе они не стали бы затрачивать такие силы на подготовку. Да сын Сохога, даром что кучу лет жил рядом с Маллореаном, до сей поры никогда не видел столько Длинноухих разом. О чем-то ведь это говорит!

Очередным гильтом в копилку наблюдений стал маг Перворожденных, встретивший отряд на четвертые сутки их марш-броска. Выскочив словно мархуз из засады перед носом воинов из авангарда, он поднятым над головой посохом остановил движение и, пока всадники успокаивали разгоряченных тирров, подбежал к Хангу. Обменявшись приветствиями, они о чем-то коротко переговорили, после чего всем было приказано спешиться, и все те же погонщики увели табун животных куда-то на запад. Воинам же предстояло укрыться в многочисленных землянках и ухоронках, вырытых по обе стороны дороги.

Хотя «вырытых» неправильное слово. Укрытия были сотворены магией, магией укреплены и магией же замаскированы. Выглядели они чаще всего как траншеи со стенками из живой лозы, накрытые ковром из трав, но были и варианты с чем-то вроде крытых гнезд в зарослях кустарников.

Даргу с воспитанником досталась позиция под поваленным деревом, откуда открывался прекрасный вид на тракт. Сюда их привел незнакомый эльф, появившийся в отряде столь же стремительно, как и чародей с посохом. Он же вручил гвонку наборный браслет из деревянных бусин, с наказом ни в коем случае не высовываться, пока украшение не сменит цвет. Жаль только не объяснил, как долго придется этого ждать…

Селерей, измотанный скачкой, тотчас заснул, а вот Даргу, предвкушающему обещанную Чес’сеном встречу с вероломным братцем, не спалось. Да рассказ о бывшем рабе нет-нет и всплывал в памяти, бередя душу. Чувство, что звание Мастера Меча, звание, о котором мечтают десятки тысяч воинов по всему Торну и которое смог получить Дарг, меркнет на фоне королевского звания этого К’ирсана, затмевало даже ненависть к Теорну. Да что там королевское звание… Пришедший извне — если сыну Сохога не изменяла память, то именно так переводилось имя К’ирсан, — стал Врагом Леса и вот уже немало лет живет с этим смертельным титулом. Насчет себя вот эл’Дарг сильно сомневался, что, выкинь ему Темный Оррис глаза демона, он смог бы столь же долго противостоять силе ненависти Перворожденных. Тогда гильт цена мастерству данного конкретного гвонка, если его способности к выживанию уступают способностям недавнего дикаря?! И разве сможет он спокойно жить, пока существует наглый вызов его личной Силе?

За тяжелыми, пахнущими кровью мыслями время незаметно пролетело. Рассвело, на дороге появились редкие путники, и пару раз проехали крестьянские повозки. Все спешили по своим делам, даже не догадываясь, что у них под носом притаилась смерть. Дарг успел восхититься способностью Длинноухих устраивать засады на совершенно открытых для посторонних глаз местах, как земля передала дрожь от ударов десятков лап. К позициям эльфов и орков приближался крупный верховой отряд.

Дарг шикнул на завозившегося Селерея и, сдернув с запястья, зажал эльфийский браслет в кулаке. Признавая дисциплину, он не планировал нарушать приказ и оголтело лезть в гущу схватки. Но и не желал упускать свой шанс пролить кровь приспешников Теорна из-за незамеченного сигнала об атаке.

Гвонков оказалось чуть меньше полусотни. Тирры их были усталы, доспехи и сбруя покрыты дорожной пылью, и тем не менее они выглядели серьезной силой. Во времена Великого Сохога кочевники Лихоземья выглядели как толпа вооруженных до зубов вояк, понятия не имеющих о дисциплине. Сейчас же Дарг видел перед собой солдат: пусть не вымуштрованных на манер кавалеристов Протектората, но все равно уже солдат. Причем, судя по украшениям, солдат неплохо повоевавших и взявших богатые трофеи.

Сначала Дарг решил, что среди всадников нет Теорна — взгляд никак не находил его фигуру, — но затем в середине колонны мелькнул приметный белый с золотым шитьем плащ, а спустя пару ударов сердца удалось разглядеть и лицо. Это был заматеревший, окрепший, распробовавший вкус власти, но все тот же ненавистный Теорн.

Атака началась почти в ту же секунду. В скачущих тирров выстрелили сотни хищных лиан, наколдованных эльфами. В мгновение ока большая часть ящеров во всех частях походной колонны оказалась стреножена и сбита с ног, а их всадники либо повылетали из седел, либо придавлены тушами животных. Редкие счастливчики пытались вывести своих зверей из общей свалки, сворачивая на обочины, но там их уже ждали вылезающие из укрытий орки. Зеленошкурые воины яростно ревели, призывая на помощь духов предков, и размахивали ятаганами, а некоторые аж двумя сразу. На глазах Дарга пара таких бойцов за секунду подсекла сухожилия ревущему ящеру и изрубила в ралайятский григ его всадника. Еще одному гвонку не повезло поймать брошенный в него ятаган. Кривой клинок с обратной заточкой, едва ли не жужжа во время полета, буквально снес ему голову с плеч.

Свое слово сказали и эльфы, которые расположились за рядами орков. Десяток стрелков принялся выкашивать ошеломленных и дезориентированных гвонков, пресекая любые попытки организованного сопротивления. Эл’Дарг даже испытал нечто похожее на сожаление, что его сородичи так бездарно проигрывают нелюди, но, как оказалось, зря. Среди спутников Теорна нашлось достаточно сильных воинов, чтобы сначала пережить первую волну атаки, а затем ударить в ответ.

Эл’Дарг приметил четверых бойцов рангом никак не ниже Мечника, которые выбрались из-под поваленных тирров и устроили оркам достойный танец со сталью, попутно уклоняясь или отбиваясь клинками от стрел Длинноухих. Сабли гвонков столкнулись с ятаганами зеленошкурых, и последние отступили, теряя убитых с ранеными. Скорость и мастерство выиграли у нечеловеческой силы и мощи. Лишь некоторые умельцы из орков смогли составить достойную конкуренцию воинам Лихоземья, да и то ненадолго.

Впрочем, скоро выяснилось, что эл’Дарг зря наговаривал на зеленошкурых. Те неспроста считались одними из лучших наемников Торна, и, едва стало понятно, что четверо Мечников способны вырваться из ловушки, попросту прорубив себе выход, к ним навстречу выдвинулись двое орков. Оба были вооружены парой черных ятаганов, а на щеках и лбах у них красовались алые полосы татуировок.

До сражающихся бойцов им оставалось еще шагов десять, как зеленошкурые зарычали и, скрестив клинки перед собой, буквально взлетели в воздух в длинном прыжке. На взгляд Дарга, терять опору под ногами и растрачивать силы на такое позерство могли лишь новобранцы-молокососы, но орки явно думали иначе. Еще в полете вокруг них возникли мерцающие сферы, на которые они и приняли мечи гвонков сразу после приземления посреди сражающихся. Непонятная защита тут же пропала, но сами зеленые остались целы. И тут же заработали ятаганами, превратившись в две гигантские мясорубки. Люди не смогли выдержать заданный темп, и спустя десяток ударов сердца все было кончено. Порубленные, иссеченные клинками Мечники один за другим повалились на землю, а их противники остались стоять, потрясая клинками. Их раны иначе, как царапинами, назвать было нельзя.

Скоротечный бой, или даже избиение, подходил к концу, а сигнала все не было, и сын Сохога начал беспокоиться. Несмотря на его неприязнь к брату, тот еще при жизни их великого отца считался неплохим рубакой, может, лишь немногим хуже самого Дарга. Вряд ли сегодня что-то изменилось, а потому и умереть просто так, от случайной стрелы или сломав шею в падении, он не мог.

— Где же ты, хфурга тебе в глотку, где?! — пробормотал Дарг, загоняя сознание в транс и переходя на аурное зрение.

До Истинного зрения магов ему было далеко, но кое-что умел. И это самое умение сегодня ему пригодилось. Почти сразу он увидел знакомое биение жизненной силы, приглушенное какой-то маскировкой. Похоже, Теорн решил не драться в безнадежной битве и под прикрытием какого-то отводящего взгляд артефакта потихоньку принялся выбираться прочь. Да только вот беда — в качестве направления для бегства он выбрал именно то, где притаился Дарг.

— Ты всегда был хитрым, братец! Всегда, — пробормотал тот и, отбросив бесполезный браслет, одним прыжком выбрался на поверхность.

Перескочил через бревно и сразу с двух рук метнул в невидимого Теорна заточенные штыри. Разумеется, лидер гвонков их все отбил, но Дарг и не планировал попасть. Ему было достаточно лишь показать брату, что тот обнаружен.

И родственничек понял намек. Воздух задрожал, и наследник Сохога появился в пяти саженях от эл’Дарга.

— Все-таки не получилось тебя грохнуть в этом твоем Гарташе, — вместо приветствия прорычал Теорн. — Жаль!

Спрятав в сумку на поясе искрящуюся светом призму, он потянул из ножен мечи.

— Ах, Теорн, Теорн… Плохо старался, — промурлыкал эл’Дарг, упиваясь моментом. — И тогда, почти десять лет назад, и сейчас.

— Для тебя — Великий Теорн! — рявкнул наследник Сохога и заскользил над травой легким, невесомым шагом Мастера Меча.

Они оба практиковали стиль никерры, учились у одних и тех же Учителей и достигли одинаковых высот мастерства, а потому бой обещал быть как минимум интересным. Дарг счастливо засмеялся и зеркально повторил движения брата.