Власть долга

– Да, – кивнул Ули. – И еще я предложу месть для твоего внука.

Дважды рожденный повернулся к Тьору-младшему и подмигнул ему. Отправился к дому – мелкие камешки кололи ступни. И вправду, нужно бы одеться…

– Я поклялся честью Кнеев, – послышался высокий мальчишеский голосок за спиной.

– Что-о-о?! – проревел старик.

Ултер улыбнулся. Дважды рожденный чувствовал – его выстрелы попали точнехонько в цель. Пора в дорогу. Его ждет Атриан.



Слабая вымученная улыбка примотанного к столбу брата не покидала Ултера ни днем ни ночью. Будь его воля – он нахлестывал бы коня до самого Атриана. Однако в пути решал не он. Да и не те времена нынче настали, чтобы путешествовать в одиночку…

Полусотник Гилиус, знакомец Фугга, вызвался сопроводить отряд. Шли ходко, но внимательно смотрели по сторонам, остерегаясь нападения. То и дело на обочине попадались голые ободранные тела, обугленные головешки домов. В махонькой крытой повозке трясся Тьор-старший: старик наотрез отказался отпускать внука одного. В то, что горский нахальный наследник хоть чем-то может навредить наместнику, Тьор-старший не верил ни на потертый медяк. Однако Алиас нашептал о подробностях жизни юного любимца горской богини. Поведал слухи, которые ходили о дважды рожденном меж горцев, и старик призадумался. Да и Ултер твердо заявил: безопасное убежище в Дорчариан их ждет только после посещения Атриана… Весь путь Тьор-старший не сводил с Ули пристального взгляда.

Отряд въехал в горелый лес. До города оставалось всего ничего. Деревьям не повезло: сначала листву объела саранча, а затем подоспел и огонь. Жаркое солнце ли постаралось, или виной тому был человек – неизвестно. В воздухе вихрился пепел, пахло гарью, легкоходам приходилось спешиваться, оттаскивать с дороги обугленные стволы.

– Хоть засады можно не опасаться, – проворчал полусотник Гилиус, оглядывая пожарище, окутанное дымком. – Словно не в Империи едем, а по вражьим землям пробираемся… За что караешь, Пагот?

– Империя – как старое сукно, – покачал головой Фугг. – Расползается на лоскуты…

– Вокруг только и разговоров, что о лакасах, – глухо пробурчал бывалый воин. – Кочевников-то еще никто и в глаза не видел, а уже носятся с мокрыми ляжками, режут друг дружку. Чего творят, скоты…

– Поражение Лиги меча в Толгаве и… – Алиас вильнул взглядом, – неудача Торгового союза в Дорчариан подточили Империю…

– Тьяр писал мне из Арны… между строк, – подал голос из повозки Тьор-старший. – Грызня у трона началась. Столичная беднота волнуется, ножи точит. Жара эта, неурожай, саранча… А еще и лакасы.

Из-за поворота послышался цокот копыт. Показался юный легкоход-разведчик. Лицо перекошено, глаза навыкате. Горяча коня, он подскакал к полусотнику, склонился и горячо зашептал на ухо.

Гилиус скривился, отшатнулся и коротким ударом врезал юнцу по скуле:

– Это что, враги? Засада? Чего в наставлении для легкоходов о таком сказано?..

– Н-н-ничего, – заикаясь от страха, ответил всадник.

– Ну так и пошел прочь! Знай свое место, щенок! – рявкнул Гилиус.

Спутники покосились на взбешенного полусотника, и тот рубанул ладонью:

– Не на меня. Вперед смотрите. Сейчас и сами увидите…

И они увидели. Тракт вновь повернул, вдали мелькнул позолотой храм Пагота, показались атрианские крепостные стены. Сидя на обгорелых деревьях, возмущенно закаркало воронье, захлопало крыльями. Легкоходы спугнули стервятников. По обе стороны дороги высились вкопанные столбы. На каждом скалился прибитый штырями мертвец.

По левую руку, где прошел пожар, обгорели и столбы с казненными. Некоторые не перенесли огня, рухнули и темнели грудами головешек и костей. Закопченные черепа смотрели пустыми глазницами, разглядывая путников. Напротив, по другую сторону дороги, куда огонь не перекинулся, мертвяки щерились взрезанными улыбками.

– Ох, Пагот Превеселейший… – Воины вокруг зашептали охранные молитвы.

– Точно, видать, говорят, отнял Пагот у наместника разум…

– Да не… Это Крент, паскудник, орудует. Как научился в Арзрате улыбки резать, так до сих пор…

– Прекратить! – рявкнул багровый от гнева полусотник. – А то я и сам вам языки отчекрыжу! А ну вперед, к воротам, песьи дети! Взять очередь в охранение, смотреть по сторонам!

Дорожники, пригнув головы, помчались к видневшимся вдали воротам. Бесконечная вереница возов тянулась через поля – селяне искали защиту и приют за высокими стенами.

Ултер спрыгнул с седла и приплясывал от нетерпения, поглядывая на Фугга. Полусотник отослал воинов ровнехонько в том месте, где они и условились.

«Братка…» – шептали губы Олтера, торопили, звали…

– Ну идем же, идем, Алиас! – взмолился дважды рожденный.

– Сбереги мне внука, Фугг, – велел Тьор-старший.

Полусотник смотрел в сторону, изо всех сил делая вид, что происходящее его не касается. Гилиуса так и подмывало узнать, как же все-таки путники проберутся в город, однако тертый воин знал – нечего и пытаться. Алиас умеет хранить секреты.

И Алиас, и Тьор дали клятву, что не расскажут никому об увиденном, и Ултер помчался по лесу. Верхушка могучего кедра возвышалась над перелеском, указывала путь. Наконец показался знакомый распадок… Где же?.. Где… Наконец Ули увидел затянутую вечнозеленым плющом стену и темное отверстие над землей. Юркнул в лаз и огляделся. Так и есть! Он на месте!

В бывшем логове похозяйничали: вымели сор, листву, истлевшие кости. Убрали и мертвую зверюгу. Не иначе гвардейцы вместе с Йолташем постарались.

– Ух ты! Вот это да! – раздался позади восхищенный шепот. – Что это?

Алиас и юный Кней разглядывали темный зев лаза-прохода впереди.


– Доставай лампу, – поторопил Ули.

Имперец хмыкнул, достал светильник из заплечного мешка. Раздались удары кресала – и вскоре язычки пламени поднялись над рожками. Теперь можно и в путь!

– Под ногами следы от повозок. Не заблудимся, – подбодрил спутников Ули.

Знакомые, ставшие уже почти родными подземелья манили Ултера. Темнота звала, притягивала… Вот бы прогуляться с подружкой-темнотой рука об руку, как раньше! Пошептаться, поделиться потаенными желаниями и опасениями!..

Однако ждать Ултер не мог. «Братка!» – раздался в ушах слабый голос, и дважды рожденный прибавил ходу. Позади метался по стенам отсвет огонька.

– Наследник! Не торопись так…

Вдруг Ули споткнулся на ровном месте. Ничем не приметный участок стены вдруг ожил! Ултер всем телом почуял биение жизни в толще камня, и его словно окатило ледяной водой из-за угла. Ничего подобного во время подземных странствий с ним еще не случалось! Ули особенным взглядом оглядел чудесную стену. Ничего. Самый обыкновенный грубый камень, вырубленный сотни и сотни лет назад.

Спутники остановились, с недоумением наблюдая за странными действиями наследника. Ули, не дыша, дотронулся до стены. И тотчас отпрыгнул, тряся ладонью, точно ошпарился. Живая! Живая! Дважды рожденный вновь зашарил взглядом вокруг и наконец увидел. Неприметный выступ наверху светился еле приметным бледно-зеленым сиянием.

– Алиас! Нужно нажать на камень. Вон тот, над самой головой. – Ултер подскочил к имперцу и потащил его за руку. Выхватил у Фугга лампу, и тот встал на мыски, уцепился за выступ и потянул.

В подземной тишине послышалось журчание, стена дрогнула и приподнялась рывком! А в полу, напротив, вырос камень, которого раньше не было!

Из щели хлынул солнечный свет, над каменным полом мелькнула тень, врезалась дважды рожденному в ноги и повалила наземь.

– Ой! – пискнуло из-под Ултера, и он приподнял лампу – и как только не расплескал горящее масло?

Ули вгляделся… Да это же…

– Вилея! – грянул громом родной голос. В освещенном проеме с кинжалом наголо застыл братка. Хвала Матери Предков, живой! Живой!!!

Не помня себя от радости, Ули вскочил на ноги и кинулся навстречу.



Из темноты показалось счастливое лицо брата, и Оли в последний миг едва успел убрать кинжал. Брат подскочил и крепко обнял за плечи, прижал к себе.

– Сдурел?.. – ошарашенно прошептал Оли. – Чуть не проткнул тебя!

– Арат! Маха! – махнул рукой приятелям дважды рожденный.

Однако гвардейцы и не подумали опускать самострелы. Из полумрака появилась высокая фигура Алиаса Фугга в дорожном плаще и Тьора, щурившего глаза. За ними следом выбралась и сердитая Вилейка:

– Это ты стену поднял, наследник? Нарочно, чтобы я упала?

Братья переглянулись… Картина вышла такой презабавной, что оба, не сговариваясь, согнулись в хохоте. Ултер, красный от смеха, вытирая слезы, подошел к Арату и хлопнул по плечу. Тот несмело улыбнулся в ответ.

– Научились самострелами владеть? Молодцы!

– Я все наши придумки рассказал, Ули! Мы уже столько врагов перестреляли!

Вилейка громко фыркнула:

– А кто лучше всех стреляет? Ха!

Ули протянул руку, и Арат тотчас отдал свой самострел. Дважды рожденный указал на меховой тул, набитый короткими стрелками, и тотчас получил желаемое.

– Какие ладные самострелы у замотанных… И где только взяли? – пробормотал Ултер, возвращаясь к брату и закидывая оружие за спину. – Мы же на островах всю эту безносую нечисть вырезали. Бареан теперь бол Полуденных островов! А Тумма такое побоище устроил…

Вдруг Ултер резко развернулся и во все глаза уставился на освещенную широкую арку входа. Наклонил голову к плечу…

– Кто там?.. – Алиас шагнул вперед, откинул полу плаща и положил ладонь на рукоять меча. Маха вскинул самострел, Арат присел…

А Ултер вдруг подхватился, цапнул за руку брата и Тьора, втащил их в темноту. Топнул по камню над полом… Зажурчала невидимая вода, и тяжелая стена рухнула сверху, отсекла солнечный свет и погрузила спутников во тьму.

– Ты что делаешь, Ули? С ума сошел? – завопил Олтер.

– Что за шутки, наследник? – дрожащим голосом спросил Тьор.

– Какие уж тут шутки… – проворчал дважды рожденный и огляделся.

Ребята беспомощно озирались по сторонам. Ули выпустил их ладони – и те разом ослепли и потерялись в первозданной тьме. Неподалеку валялась на боку лампа в лужице вытекшего масла.

– Эх, и лампа потухла… Плохо, – вздохнул Ули, и ребята тотчас повернулись. – Оли, у тебя нет огнива?

– Нет, – пожал плечами брат.

– А чего тогда без огня по подземельям шатаешься? Я же тебя предупреждал! Тут опасно!