Власть долга

– Булгуня! Ты как это можешь есть? – не выдержал горский наследник.

Перед юным болотником поставили здоровенную глубокую плошку, наполненную красной густой похлебкой. Булгуня шумно сглотнул, ухватил горсть рубленой зелени и щедро сыпанул поверху жирного варева.

– Ффу-у… – Оли скривился.

– Тихо вы!.. – зашумели кругом.



– То вам награда, – наставлял Остах юных гвардейцев. – Выручили ночного главу, чего уж там…

Впереди показались прикрытые ворота заморского двора, и Остах невольно прибавил шаг. Почему заперты? Ведь нынче самое лучшее, самое доброе время для гостей. Не случилось ли чего?.. Однако из-за ограды послышалась негромкая музыка, и Остах успокоился.

– А вот и танцы начались. Как девок увидите – рты корытом не держите, меня не позорьте. На лавки садитесь да не шумите…

Ребятня заробела, и Остах хмыкнул. Ворье стрелять да резать на ночных улицах не боятся – а как речь о девках пошла, засмущались все…



Тихо-тихо зарокотали гулкие барабаны, а потом застучали-забренчали бубны. Из-за угла показались танцовщицы с голыми животами. Они словно плыли над землей, подняв руки над головой и поводя бедрами. Оли придвинул блюдо с запеченными мелкими птичками, мазнул по танцовщицам рассеянным взглядом и едва не фыркнул. Впереди выступала какая-то мелкая девчонка, притопывая босыми ногами. Да что она тут делает?

Вдруг в стороне, подле хозяйки заморского двора, Оли увидел темнокожую девушку, которая во все глаза с тревогой наблюдала за движениями танцовщиц. Руки прижаты к груди, нижняя губа прикушена, длинные пушистые ресницы дрожат, кудрявый локон повис над щекой. Девушка показалась Олтеру такой прекрасной, что наследник не мог оторвать от нее взгляд.



Остах толкнул створки ворот и наткнулся на два острых копейных наконечника. Чернокожие стражники узнали ночного главу, и пятки копий тотчас пристукнули по брусчатке. Выглядели парни малость смущенными.

– Не ждете гостей? Эти со мной, – махнул себе за плечо Остах и ступил во двор.

На помосте крутили бедрами танцовщицы, а впереди всех, на самом краю помоста, извивалась мелкая девчонка, бренча браслетами. Гвардейцы от невиданного зрелища встали столбом, не смогли более сделать ни шагу, и Йолташ тычками погнал учеников к свободным лавкам. Марика углядела новых гостей, заалела щеками и двинулась навстречу ночному главе. Остах огладил бороду и шагнул вперед.



Народу пришло много, все передние столы заняли! Однако Вилейка сквозь прорезь шелкового полотнища на голове смотрела только на Олтера. Вот сволочь: не только имя себе поменял, но даже и смотреть на нее не хочет! Сидит, гад такой, и на Леа пялится, рот раскрыл. Вилейка гневно зазвенела браслетами. Остальные мальчишки не сводили с нее глаз, а ханич с прямой спиной так вцепился в край стола, что того и гляди отломает… Один только Оли…

Ну, держись, наследничек!..

В такт музыке Вилейка легко спрыгнула с помоста – за спиной тихо охнули подруги – и мелкими шагами, поигрывая бедрами и переплетая в танце поднятые руки, двинулась навстречу гостям.

Юсси зло зашипел, мальчишки пихали друг друга локтями, шептали Юркхи на ухо, но Вилейка смотрела только на Олтера, который наконец оторвался от Леа и с недоумением глядел на приближающуюся танцовщицу.



Олтер глянул на мелкую плясунью. Решила к Юркхи поближе подобраться?.. Оли перевел взгляд на застывшее лицо друга-степняка и криво ухмыльнулся. Ухватил золотистую птичью тушку с блюда и вонзил зубы в печеное мясо.

Танцовщица приблизилась к ханичу вплотную, бубны зазвенели быстро-быстро, и танцовщицы на помосте прогнулись назад, поводя бедрами. А вот мелкая плясунья вдруг одним движением скакнула на стол и очутилась напротив горского наследника. Вокруг охнули. Верный Барат почуял угрозу, качнулся, заслоняя наследника, но не успел. Ловкая пигалица выхватила из-под носа Булгуни полную тарелку горячего пхаша и вылила ее на Олтера, надев пустую посудину на голову.

– Вилея!!! – закричала Марика, не дойдя пары шагов до ночного главы.

– Вилея?.. – заморгал Остах, вглядываясь в гибкую девчоночью фигурку на столе.

– Вилея… – простонал Гафр, оседая по стене, прячась за распахнутой кухонной дверью.

– Вилея! – хихикнула себе под нос Леа, прижимая к губам ладошку.

– Вилея!!! – заорал во все горло Олтер и вскочил с лавки, сбрасывая с себя тарелку. Пхаш обжег лицо, залился за шиворот. – Совсем сдурела? Горячо ведь!

Юная пайгалка сдернула намотанный платок. Ноздри ее раздувались, глаза метали молнии. Она набрала воздуха в грудь…

– Вилея… – Разглядев девичье лицо, Оли глупо и счастливо заулыбался. На ушах у него висела вареная капуста, ко лбу прилип кружок моркови… Все заготовленные юной пайгалкой злые слова испарились. Она посмотрела на своего нареченного и криво ухмыльнулась в ответ.





Глава 10




– Плевать на Арну, плевать на Арзрат, плевать на Амаран! – горячился Элам, с раздражением отбрасывая прочитанное послание. Листок покружился и опустился поверх груды свитков. – Но вместе с Империей все летит в бездну! Все, что род Эттиков строил веками! Веками!!!

Элса стояла на краю террасы. Положив ладонь на живот, она поглядывала на долину и Старую виллу внизу. Каждую седмицу повторялось одно и то же: с новыми посланиями отцу приходили все более дурные вести. Личная торговая империя Элама Эттика разваливалась на части.


– Плохие новости? Что там еще?

– Арнские склады в порту… – закряхтел Элам, поднимаясь с кресла. – Где ж это видано! Я отдал приказ вывезти зерно, а моим людям не дают забрать товар! Да их даже в порт не пустили!..

Элса изумленно подняла бровь, обернулась к отцу, не поверив своим ушам:

– Главе Торгового союза Эламу Эттику не дозволяют забрать свое же зерно на своих же складах? У кого на такое хватило дерзости?..

– У стражи престола… – буркнул Элам и встал подле дочери, облокотился на мраморные перила. – Нынче в чести грубая сила, вот гвардейцы и…

Элам пристукнул по белому камню. Через двор промчалась Наула, торопясь к Голубиной башне. За ней меховым комочком катился Джогаш – живой подарок наследника. Последней блажью дочери стало истовое желание обучить детеныша горского чудовища человеческой речи. Элса проводила глазами удивительную парочку и улыбнулась.

Тумма вылечил косматого малыша на славу, от глубокой раны не осталось ни следа. Джогаш с каждым днем рос ввысь, раздавался вширь и ни на шаг не отставал от Наулы, рыча и показывая внушительные зубы каждому, кто подходил к девочке слишком близко. Слуги с опаской косились вслед мелкому Джогу-Вара.

– Кто же все-таки покусился на Наулу? – спросила Элса. – Твои недруги?

Элам пожал плечами:

– Мои недруги нынче носятся по Арне с мокрыми ляжками и думают только о наступлении лакасов. Молят Пагота, чтобы кочевники пограбили Арзрат и отвернули назад в степь. Ломают голову, куда убраться подальше, как унести свое добро и сохранить жизнь…

– Значит, на дочь напали неприятели рекса Рокона?

Элам не ответил, обозревая окрестности. Вдали у Долинного тракта бликовала на солнце гладь пруда, рядом молотила лопастями водяная мельница. Чуть ниже возились работники, выкапывая под руководством гостей-болотников еще один пруд. Виднелась и Архога, походившая на растревоженный муравейник: так много нынче там жило работников из самых разных краев. И нанятые имперские строители, и пленники из толгувских лесов, и личные рабы Элама Эттика. Грандиозной стройки отсюда было не видать: вход в долину заслонял отрог горы.

– Чего уж гадать… А вот пахотную землю рекс зря разрешил уродовать. В горах ее и так мало…

«Однако это придумка дважды рожденного. – При мысли о сыне Рокона Элса невольно вновь коснулась живота. – А все его замыслы обычно оказывались удачными».

Отец искоса глянул на дочь и вернулся к больной теме:

– Я как чуял, велел Эмилу вывозить зерно… Да и прочее добро со складов. Снаряжать все корабли, что можно, и уходить из столицы.

Брата Элса не видела много лет. Она оживилась:

– И как Эмил? Сумел уйти? Куда ты направил флот?

– Сумел, сумел… – стиснул кулаки старший Эттик. – А уходить я велел сыну на Полуденные острова, куда ж еще. Туда лакасам не добраться, кочевники отродясь боялись моря. На островах смута, юный бол и дан Рокон бодаются с Босаадом… – Отец вильнул взглядом, и Элса, хоть и не обладала даром горской богини, поняла: отцу все равно, с кем из правителей Полуденных островов договариваться. – Флота нынче у боларов нет, вот и предложу им свой. Народу сейчас на острова побежит много, корабли болу островов ой как будут нужны!

«Отец, верный давней привычке, не стал складывать все яйца в одну корзину, – поняла Элса. – Выбрал два самых безопасных места, разделил нажитое добро. В Дорчариан отправился сам, вроде как ко мне в гости, а на острова наладил Эмила. Хитро. Как это знакомо и как я устала от всего этого…»

Элам Эттик развернулся и посмотрел дочери прямо в глаза:

– Ты вынудила меня ответить правду. Теперь дан Дорчариан знает – это Сивен повинен в отравлении его отца, Эндира Законника. Зачем ты это сделала?

– А разве это не так?.. – фыркнула Элса. – Ты бы смог соврать рексу Рокону? Соврать на прямой вопрос?..

Элам вспомнил пронзительный взгляд серых глаз дана Дорчариан и поежился, несмотря на жару. Упрямо выпятил подбородок:

– Пожал бы плечами, отмолчался. Свалил вину на других глав Союза… Важно не это: ты более не желаешь быть супругой Сивена Гриса!

Глаза Элсы вспыхнули, она тряхнула густыми волосами:

– Нет. Не желаю!..

– А я ведь говорил… – Элам оборвал сам себя и ткнул пальцем в направлении живота дочери. – Ты непраздна?

Элса долгим взглядом посмотрела на отца и медленно кивнула.

– Ты понесла от рекса Рокона… – простучал пальцами по перилам Элам. Он уставился на далекий склон горы, где пастухи перегоняли огромную, словно пушистое облако на небе, отару овец. Элса, затаив дыхание, ждала слов отца.

– Рокон знает?

Элса мотнула головой. Для нее и самой это стало неожиданностью – не иначе сам Пагот затуманил ей разум страстью. Однако малодушную мысль скинуть плод Элса отринула тотчас.

– Жаль упускать Атариан – ведь столько трудов вложено в провинцию, – вздохнув, продолжил Элам. – А что там нынче братцы Грисы творят, скоты?.. Уже и горожанам принялись резать улыбки! Веришь, даже думал прибить обоих – но без них все ведь только хуже станет…

Качая головой, отец отправился обратно в комнату, к рабочему столу, однако остановился на середине пути и задумчиво глянул на дочь:

– А может, и вправду пристукнуть твоего муженька, а тебя как вдову поставить наместником?

– Женщину наместником? Такого отродясь не бывало… – поразилась Элса.

– Бывало. В Старой Империи бывало и не такое. Читал я ветхие рукописи. – Эттик опустился в кресло, запустил пальцы в волосы и оглядел залежи свитков и стопки листов. – Лакасы, дочь. Главное нынче – лакасы. Древняя беда грядет из степи. Если устоим – то многое изменится, Элса. Женщина-наместник? Ха! Устоит ли сама Империя?!