Власть долга

– Какая вира! – досадливо всплеснул руками наместник. – Забудь, Олтер. Я выкинул этого дурака с разбитой головой на улицу. Без единого медяка. Такое наказание устроит сына дана?

Олтер нехотя кивнул.

– Вот только если ты вновь позволишь себе подобное, – с угрозой в голосе продолжил Сивен, – я не потерплю этого! Я уговаривался с твоим отцом… ни один волос не упадет с твоей головы. Потому что ты будешь сидеть в подвале! Днями! Ночами! Седмицами! – брызгая слюной, заорал он. – Тебе будут приносить еду – в подвал! Выносить горшок – из подвала! К тебе даже будет приходить учитель! Со стражниками! Чтобы сын дана не поколотил его! Достойно ли наследнику Дорчариан день-деньской сидеть в подвале, словно безродному псу?

Оли знал, куда едет: к врагам. И потому хулу от главного неприятеля пропустил мимо ушей. Зачем обижаться на того, кого собрался убить? Наследник промолчал.

– Значит, мы поняли друг друга, – сменил гнев на милость Сивен. Он приподнял пухлую руку, чтобы отослать посетителя, но тут вспомнил что-то и прищелкнул пальцами. – Постой. Крент!

Из-за колонн тотчас показалась высокая тучная фигура с рыжей шевелюрой. Олтер закаменел: он признал губителя Архоги. Этого имперца он тоже намеревался убить сразу же, как предоставится возможность. Его мести хватит на всех.

– Сиятельнейший наместник, Сивен Грис. – Глава Внутренней стражи согнулся в угодливом поклоне и замер.

– Слово наместника нерушимо. – Сивен вновь прищелкнул и указал на мальчика. – Ты должен ему.

Здоровяк достал из-под плаща продолговатую шкатулку темного дерева. Скованной походкой приблизился к наследнику и пихнул ее в руки мальчика.

– Между нами произошло… досадное недоразумение, – глаза Крента полыхали ненавистью, но тон оставался учтивым. – Я приношу извинения наследнику дана Дорчариан.

– Ну вот и замечательно! – хлопнул в ладоши наместник. – Мы все решили, Олтер. Ступай, ты можешь быть свободен.

«Я и так свободен», – подумал мальчик, но промолчал. Он слегка поклонился, развернулся, увидев изумленные глаза рабов, и удалился.

Сивен вперил в спину мальчишки тяжелый взгляд.

– Так и не приучился должному вежеству, дикарь. Эх, всыпать бы ему плетей… – мечтательно протянул он и повернулся к брату. – Присматривал за ним?.. Как он во двор наказаний вошел?

Крент с шумом втянул воздух.

– Мелкий ублюдок!.. Сперва оторопел малость. Потом набычился и дальше потопал… Проклятое козопасово племя! – Крент стиснул кулаки.

– Только отодрали тебя козопасы, брат. И обобрали до нитки. Я столько монет им за твой выкуп отсыпал… – обманчиво спокойно протянул Сивен и покачал головой. Крент мигом взмок. – Фраксу перерезали глотку, Сплетник сгинул, Элса с Наулой теперь в горах… Кучу воинов потеряли… За пережитый позор я с удовольствием вот этими руками окунул бы тебя в кипящий котел, но… Первую соль горцы вот-вот отправят в Арну, земляное масло вновь поступает в казну, Элса расстаралась.

Сивен наполнил кубок до краев и протянул Кренту.

– Выпей со мной, брат! – Рыжего из жара бросило в холод. Он принял из рук наместника чашу, и она заходила ходуном в его ладони, мигом расплескав половину. Словно не замечая ужаса собеседника, Сивен налил и себе. Отхлебнул вина и жестко закончил: – Не смей даже смотреть в сторону Олтера!

Крент Грис склонил покаянную голову.

– От Элсы письмо пришло… – Смена настроения наместника свела бы с ума кого угодно. Сивен с нежностью посмотрел над крышами вдаль, на белоснежные горы в легкой дымке. – Пишет, нужно проследить – чтоб ни одно зернышко от купцов не перепало горцам. Одной солью сыт не будешь: как брюхо у горцев к хребтине прилипнет – тут же взвоют, на карачках приползут.

– Ты бы отписал тестю… – осторожно заметил Крент. – Он же лучше нашего знает…

– Элса сама, – отмахнулся Сивен. – Пишет, Элам самолично собрался в гости, проведать дочь и внучку. Так что ты наших купчишек прижми, которые в Торговый союз не входят. Чтоб ни одна сволочь и подумать не могла стакнуться с горцами!

– Все сделаю, брат! – Крент стиснул чашу так, что побелели пальцы. С купцов он теперь сдерет три шкуры, не меньше!.. Будет что и себе в пустую мошну положить!

– А этому щенку Олтеру я зубы еще выдерну, – закончил наместник, оглядывая опустевший дворик. – Настанет день, и долготерпенье мое вознаградит Пагот!

Олтер вышел из ворот имения, и к нему сразу подскочили верные Барат и Йолташ.

– Как? Как ты, Оли?

– Что сказал наместник?

– Пьяница он, ваш наместник, – улыбнулся Олтер, едва они отошли подальше. – И никакой седмицы в подвале мне сидеть не придется. А еще вот! – С этими словами он вручил Барату продолговатую шкатулку.

Любопытный горец тут же приоткрыл ее, и на солнце сверкнули драгоценные камни. Барат тотчас захлопнул шкатулку и опасливо огляделся. Однако садовая дорожка, по которой они шли к дому, была пуста.

– Наши? Из госпиталя? – подал голос Йолташ.

Олтер кивнул и передал шкатулку молчаливому спутнику. Йолташ вскинул брови, и наследник пояснил:

– Припрячь в подземелье. Там надежнее, а то опять сопрут.

Горец понятливо хмыкнул.

– А куда это мы? – удивился Олтер. – Дом-то наш прошли…

– Так друзья твои прибегали, – ответил Барат. – В честь изволенья из плена наследника Дорчариан на пир звали. Булогичи расстарались…

Горцы переглянулись и дружно дернули кадыками.


– Друзья… – протянул Олтер. Он вспомнил о своем решении все рассказать ребятам. Похоже, вечерний пир – лучшее время для этого. – Значит, мы идем к Булгуне в гости?..

– Ох, великая Мать Предков! Ты же еще не был у болотников! – Барат закатил глаза и рванул вперед. – Ты даже не представляешь, Оли! – на бегу попытался объяснить он и не смог найти нужных слов. – Там такое… Такое!..

Барат оказался прав. Мастера-повара превзошли сами себя, расстарались в честь появления Олтера после долгого отсутствия! Горцы издалека почуяли умопомрачительные ароматы и прибавили ходу. Оли несся первым: в комнате наказаний наследник успел изрядно проголодаться! Олтер миновал крыльцо, завернул за угол, вошел в уютный задний дворик с фонтаном…

Такого он еще не видел нигде! Хоть и успел уже побывать на пирах в разных краях!

Между фонтаном и домом, в благословенной тени заплетенного виноградной лозой навеса, стояли столы и скамьи, устланные пушистыми шкурами. На столах разлеглись запеченные молочные поросята; высились грудами жареные до хрусткой корочки рыбешки; исходила соком верченая дичина, окруженная вареньем из кислой сливы; белела родная брынза на холмах из оливок; на длинном подносе виднелись перепела, начиненные сыром; за ними угадывался жирный гусь с ячменем, грибами и луком; куры и утки в меду с яблоками… Олтер беспомощно окинул взглядом ломящиеся от яств столы.

Во дворике ждали его новые друзья. Победные крики пронеслись меж столов.

– Пришел! Пришел!

– Выбрался, Олтер!

– Проходи, проходи, друг наш Оли! – замахал руками толстый Булгуня и шлепнул по пустующему месту рядом с собой. – Чего застыл, словно в первый раз?!

«В первый раз?..» – Олтер нахмурился и склонил голову к плечу.

Как бы сильно он ни хотел кушать, а дело прежде всего!.. Он глянул вокруг: помимо друзей-мальчишек, здесь столовались и слуги. Щурился у стены старичок в длинном халате, сновали с подносами толстяки Булогичи, сунули носы в кружки белоголовые родичи Кольши… Впрочем, юный горец прекрасно помнил рассказы братки. Слуги у приятелей – вовсе не слуги, а верные люди, испытанные в бою. Этим можно доверять.

Наследник бросил взгляд на охранников, и те поняли его без слов. Барат двинулся назад за угол, присмотреть за входом, а Йолташ подошел к скрытой задней калитке. Приоткрыл и выскользнул наружу. Вдруг подслушает кто? Лишние уши сейчас ни к чему.

Ребята заинтересованно проследили за горцами и примолкли. Даже Булогичи оставили в покое свои разносолы.

– Я должен сказать… Я должен кое-что рассказать вам, друзья! – решился наследник и начал свой рассказ.

– Ну, йок! – послышался старческий надтреснутый голос. Оли закончил, и степняк разлепил узкие глазки. – Ну, Ули-Оли! Ну, хитрецы, йок!

После слов Юсси поднялся шум, все засмеялись, загалдели.

– А что с Бареаном?

– А как Тумма, спасся?

– А с Олтером… ну… с Ултером, твоим братом, все хорошо?

– А он и вправду Наулу Эттик выкрал?

– А в войне кто победил? Фраксу Хмутру и впрямь голову отрезали?

Вопросы посыпались на Олтера, словно сухой горох с верхней полки чулана. Его спас старший Булогич. Гостеприимный хозяин хлопнул в ладоши, пригасив гомон, и усадил наследника рядом с Булгуней, пододвинув тарелку.

– Гость в дом – радость в дом. Пока наследник не насытится – не приставать! – Он грозно оглядел присутствующих.

Все тотчас вспомнили о еде и заработали челюстями, изредка переговариваясь.

– А я, наследник дана Дорчариан, – Булгуня подмигнул соседу, – после победы в Паготовых состязаниях… – Он нахмурился и спросил: – Ты хоть слышал о моих боях на Арене? Тебе брат рассказывал?

Олтер кивнул с набитым ртом, и болотник продолжил:

– Меня после всех почестей наместник спросил: чего хочешь, славный победитель, услада очей Пагота? Знаешь, чего я попросил?

Оли добрался до мелких птичек, начиненных чем-то безумно вкусным. Вытаскивая изо рта косточку, он вопросительно промычал.

– Свободный выход в город! Когда захочу и с кем захочу! – потряс указательным пальцем довольный сын ксена. – Так что мы теперь в город когда хочешь ходим! Ну… после занятий, конечно. Все вместе! И на рынок, и на Арену, и в оружейные ряды! Так что теперь и ты с нами! – хлопнул по столу болотник.

Олтер хлебнул взвара и спросил:

– Так я ж провинился… А меня выпустят?

– Хак завтра же хвост прижмет, вот увидишь… – заметил один из Булогичей, проходя мимо с казаном печеных овощей. Увидев недоумевающий взгляд мальчика, он пояснил: – Ты ж от наместника к нам пришел, а не обратно в подвал. Значит, Сивен твою сторону взял.

– Да утрется, утрется Стурр…

– Говорят, коменданту этот Витл, учителишка новый, и самому не нравился, – раздалось справа. – Так что Хак только доволен будет.

– Ага. Сейчас кто Сивену слово поперек скажет? Дурных нет; все дурные на столбах висят.

– Да. Что он, что брат его – последние мозги пропили. Такое творят…

– Тихо ты, бестолочь…

– Слыхал? – Булгуня поддел локтем приятеля. – А я чего говорю?! Так что завтра же в город пойдем! Мне дядьки рассказали… они такое место нашли!.. Там настоящий заморский двор!