Власть долга

– Ночной глава – он и возвращается ночью, – шепнул Остах в ответ, подмигнул и вышел.

Оли выглянул в окно. Вечерело, длинный тоскливый школьный день подошел к концу. Дядька Остах и Барат сидели на крылечке, поставив рядом кувшин с вином, и негромко переговаривались.

«И у этих тоже свои разговоры…» – Оли вздохнул. Вот и друзья на ужине у Булогичей только и говорили о своем скором выезде в Конутоп. Хорошо им, веселой компанией поедут: и Кольша, и Юркхи, и Фиддал. Ну и сам сын ксена, конечно. Булгуня взахлеб рассказывал о протоках с теплой прозрачной водой, где так здорово купаться и ловить раков, о спелых вишнях и об охоте. Друзья не могли дождаться, когда же закончатся занятия и можно будет отправляться в путь.

Вспомнив об уроках, Олтер поджал губы. Учитель Малех ходил вокруг него, точно пугливая лисица. На уроках он по-прежнему напрямую не обращался к наследнику, однако Оли то и дело ловил на себе нетерпеливый взгляд. Сволочь! Все не может дождаться, когда же Олтер ему десять золотых притащит. Ага… а вот где их взять?

Оли покосился на беседующих Остаха и Барата. Может, все-таки попросить у дядьки? Олтер подошел поближе и тихонько открыл дверь.

– Словно с ума посходили все… Я уж всю деньгу на зерно пустил, послал в горы еще один караван, – послышался тихий голос дядьки. – А цену каждый день все больше и больше ломят.

«Вот и ответ. Нет денег у дядьки…» – Оли собрался идти в спальню, однако наставник продолжил:

– Ладно, пустое. У брата был? Перебрались его гвардейцы сопливые в дом на скале? Препятствий им не чинили?

– Перебрались, – кивнул Барат. – Все ладно прошло.

– Ладно, говоришь… – проворчал Остах. – Ладно – да не ладно. Сволота подле Старой крепости озорует, надо бы им укорот дать. Я слыхал, Йолташ теперь готовит мальцов к учебе на городских улицах?

– Сам же рассказывал, наставник. Чисто они с ворами сработали…

Оли припомнил, как один за другим падали со стрелами в спинах разбойники на заднем дворе заморского дома, как ловко юные гвардейцы рассыпались по двору и добивали противников, и невольно кивнул. Молодец Йолташ, и ребята молодцы! Здорово у них получается самострелами орудовать!

– Чисто, чисто… – размышляя, протянул Остах. – Вот что, Барат. Дуй-ка ты под землю да чеши к братцу. Пусть он лучших стрелков отберет да будет готовым к рассвету выходить…

– Куда? – вырвалось у Барата.

– А на охоту, – внезапно повеселел Остах и зло осклабился. – Недалече, на улочки подле Старой крепости пойдем. Совсем, сволота, страх потеряли…

– Я тоже!.. – Оли выскочил на крыльцо. – Я тоже на охоту хочу!

– Олтер! – Дядька поднялся со ступеньки. – Негоже наследнику подслушивать…

– И ничего я… Мне тоже нужно учиться – с Империей сражаться! – запальчиво выкрикнул он.

– Отец Глубин, Защита в Ночи, дай мне сил… – Остах пристукнул по деревянному поручню. – Этого не будет, Олтер. Сейчас на улицах такое творится… Мы тут мертвяков полночи к Джуре таскали – на заморский двор умудрились напасть, паскудники. И ночной глава им не указ…

Дядька не отступится – Оли сразу это понял. Друзья уезжают, ребята-гвардейцы с Йолташом в бой идут… А он что?.. Олтер насупился и спустился с крыльца. Пробрался мимо горцев и толкнул калитку.

– Далеко? – раздался позади спокойный голос Остаха.

– В гости схожу, – буркнул Оли. – К Фиддалу.

Все еще сердясь, наследник дошел до соседней калитки и вошел. В окошке мелькнуло лицо слуги, а затем дверь распахнулась. Беленькая Хинда, тявкая и виляя хвостиком, бросилась навстречу Олтеру. Юный горец невольно улыбнулся и потрепал собаку по загривку.

– Получилось? – спросил наследник, опускаясь на предложенный табурет. – Какие новости?

Фиддал потупился. Выглядел друг потерянным, хмурым. Уже спать лег, что ли?

– Ну, я отца попросил… – протянул он. Хинда прыгнула хозяину на колени. – Сходил он к твоему Алвину-колеснику…

Размышляя о клятых десяти золотых для ушлого Малеха, Оли вспомнил о колеснике Алвине, который делал кресла на колесах для столичного госпиталя. Оли помнил рассказ брата, но совсем не имел представления, сколько денег ему должен колесник. Да и должен ли вообще? Может, он уже давным-давно все отдал?

В поисках ответа на свои вопросы Оли обратился к Фиддалу. Братка перед поездкой несколько раз повторил, что все денежные вопросы поможет решить купец Буддал Нест. Ему можно верить. И вот теперь Фиддал принес ответ.

– И еще… – Фиддал спрятал глаза и протянул письмо. Рука его мелко подрагивала.

Да что происходит-то? Оли принял послание и открыл.

«Приветствую тебя, Олтер, сын Рокона, рекса славных гор Дорчариан! Я рад услужить тебе! Алвин-колесник, как и было заведено меж вами, отсылал твою долю Остаху. Однако ныне все поставки прекратились – ибо Арна в смятении, и нужды в товарах колесника более нет. Алвин-колесник смиренно просил напомнить тебе, наследник Олтер, твои слова и уговоры о переезде достойного мастера вместе с семьей и всей мастерской в славные горы Дорчариан. Алвин готов выехать немедля.

А также и я, купец Буддал Нест, твой друг и торговый сотоварищ, смиренно прошу о том же. Некогда ты, наследник, в ответ на мою скромную услугу даровал милость: быть принятым мне и моей семье в славных горах Дорчариан и получить кров и защиту рекса Рокона.

Настали те тяжелые дни, когда я, купец Буддал Нест, молю о защите и крыше над головой.

На том остаюсь верным другом, твой преданный слуга и торговый сотоварищ, Буддал Нест».

Оли с трудом пробрался сквозь велеречивые словеса купца, но понял главное: дела у Буддала совсем плохи. Наследник оторвал глаза от свитка и посмотрел на Фиддала. Тот глянул в ответ и медленно кивнул.

– Отец разорен… – прошептал мальчик и погладил Хинду. – Разом пограбили два каравана: и с горским чаем, и с земляным маслом. А кроме того, и товары с арнского склада утащили. В столице никогда не бывало подобного, а тут…

Голос Фиддала прервался, он шмыгнул носом:


– Поговаривают, сама городская арнская стража и ограбила…

– Слово наследника нерушимо, – твердо ответил Олтер. – Мой отец с радостью примет столь уважаемого человека!

– Теперь вся надежда на Хинду, – криво улыбнулся Фиддал. – Священная собака ксеноса принесет болотным жрецам приплод… За каждого щенка обещали заплатить золотом.

– А у нас в горах теперь дорога к толгувам открылась, через Ветряной мост, – понизив голос, заговорщицки прошептал Оли. – Можно новый торговый путь открывать!

– К толгувам!.. – потрясенно прошептал сын купца и прижал Хинду к груди. – Так это же… Так там же…

Вся печаль мигом слетела с Фиддала.

– Вот-вот, – развеселился Оли, размахивая посланием, и направился к выходу. – Так что дан Дорчариан твоему отцу только обрадуется! Не придется Буддалу без дела сидеть!

Олтер распахнул дверь и увидел вбегающего во дворик Юркхи.

– Привет, ребята! – подпрыгивая от нетерпения, крикнул юный степняк. – Айда завтра с нами в заморский двор?!

Фиддал и Олтер переглянулись.

– Чего мы там не видели? – пробурчал Оли.

– Наложницу мою новую не видели! – выпалил Юркхи, приплясывая на месте.

– Что?!

– Какую еще наложницу?

– Юсси весточку прислал. И красивая, и раны умеет лечить, и гибкая!.. Танцевать будет для меня завтра!

Оли поскреб затылок. Идти не хотелось.

– Ну идем, идем!.. – протянул Юркхи. – Булогичи всех приглашают…

Оли кивнул: чего только не сделаешь для друга. Обрадованный степняк помчался назад, а наследник вслед за ним попрощался с Фиддалом и отправился домой. Укладываясь спать, Оли думал только об одном: «У дядьки монет нету, и у Алвина, и у купца Неста. Где же взять десять золотых для гадкого учителишки? Ведь братка библиотекарю Либурху слово дал…»



– О как! Значит, Вислый готов теперь и со мной побалакать, так? Гонор свой в задницу спрятал, а в «Четыре палки» идти боится? – подытожил Остах услышанное.

Шустрый часто-часто закивал:

– Вислый говорит, Империя нынче – как та старая корова, что охромела сразу на четыре ноги. Орал, рвать нужно арнскую клячу на куски поскорее, пока другие не прибежали, – то забегая вперед, то равняясь с Рыбаком, пояснил Шустрый.

Остах торопился к месту встречи с борзым ворьем из бедняцкого конца Атриана. Рассветное солнце только-только окрасило черепицы домов. Шустрый – соглядатай ночного главы на улицах Старой крепости – ждал подле колодца, тревожно оглядываясь. Мелкий воришка обрадовался долгожданному появлению ночного хозяина с вооруженной охраной и теперь взахлеб вываливал последние новости.

– Сивого пришибли, Било пришибли… Вислый-то откуда взялся? С каких краев? – поинтересовался Остах и покосился на своих людей.

Весло с арраинскими ступали напруженным шагом, цепко глядя по сторонам, а вот местные, из «Четырех палок», беспокойно озирались, сжимаясь от каждого шороха. Остах сплюнул.

– Так он с деревни. К родичам в город приехал, огляделся… Вот и подгреб сначала одну ватажку, потом другую…

Послышалось хлопанье крыльев, раздалось возмущенное воронье карканье.

– Отец Глубин и все его рачьи дети! – невольно охнул Остах. – Эти-то откуда здесь?

На перекрестке улиц напротив друг друга висели на вкопанных столбах два мертвеца, скалясь на прохожих жуткими кровавыми улыбками. На эдакой жаре бедолаги иссохлись, на изувеченном лице шевелились жирные мухи.

– Ох как спеклись, Пагот-злословец… – прошептали позади.

– Злой нынче смех у Пагота, жестокий…

– Взялся за нас Забавник не на шутку, – забеспокоились местные.

– У Вислого-то откуда такое имечко? – приглядываясь к мертвецам, спросил Остах.

– По юности, гутарят, поймали его, на столб определили… – ткнул пальцем Шустрый и невольно бросил взгляд на мертвяков. – Но не как этих, не приведи Пагот, а так… Вниз башкой. Так дружки его сняли ночью, и в бега они ушли. От того и повелось – Вислый.

– Это с каких пор в Атриане принялись улыбки резать? – негромко спросил подошедший вплотную Весло.

Остах дернул подбородком:

– Сам глазам не верю – не город, а поле битвы… Это глава внутряков Крент злобой исходит. У нас в горах ему углей за пазуху насыпали… А наместник Сивен, по слухам, без кувшина вина и с кровати не подымается. Совсем Пагот у братцев Грисов разум забрал. Э-эх, это ты еще главную площадь не видел. Там они такое учудили, скоты…

Рыбак вспомнил ряд столбов вдоль ограды с измученными распяленными горожанами и передернул плечами. Взмахом руки ночной глава послал вперед Шустрого с помощниками – коли столкнутся по пути с городской стражей, упредят. Отряд двинулся дальше.