Вкус памяти
Часть 26 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мой род правит не одну сотню лет, и за это время мир не знал ни одной войны между людьми и вампирами. Мы чтим закон и традиции, уважаем людей и верим, что наш союз приведет к процветанию. Пока корона принадлежит Колдренам, вампиры подчиняются нашим правилам.
Про то, что Колдрены давно входят в Единый Сенат, я прекрасно знала. Скоро его членом станет сам Хаген, и, уверена, он будет не менее достойным королем, чем его предшественники… Но почему-то именно сейчас я вспомнила о расправе в подвале, о наказании, которое понесли слуги за необдуманное решение пытать меня. По коже прошла нервная дрожь.
– Демократия – не наш путь. Все решает сила, которую подпитывает чужое почитание, страх перед родом и магия. Понимаешь, о чем я?
Под его тяжелым взглядом хотелось раствориться в воздухе, который вдруг стал таким вязким, что каждый вдох давался с трудом. От нарастающего волнения, от затаившейся в душе тревоги не терпелось выкрикнуть: «Скажи прямо! К чему ты клонишь?!»
Но я не могла. Горло сковала судорога. Само тело противилось моему желанию нагрубить, вскочить и убежать прочь от этого странного, гнетущего разговора.
Конечно, я понимала, о чем говорит Хаген. О ритуале, который закрепляет за вампиром право на власть и делает его сильнейшим. Неприкосновенным носителем мощнейшей магии, стоящим на верхушке вампирской иерархии. Такого не под силу убить ни одному вампиру и тем более человеку.
– Восход алой луны – особый знак. Ее приход означает, что правление прошлого короля завершилось, а его наследнику дается тридцать один день на то, чтобы решить – готов ли тот принять силу и ответственность в свои руки. В это время, когда прошлый монарх уже ослаб и не может использовать былую мощь, а следующий – еще не обрел силу, голос обретают все, кто раньше молчал. Смутное время: беспорядки, недовольства, попытки сорвать ритуал… Несколько веков Колдрены передавали корону из поколения в поколение, что гарантировало: мир между вампирами и людьми, хранителями которого мы стали, не будет нарушен.
– Но? – Мой голос дрогнул и сорвался на шепот.
Хаген провел рукой по белоснежным волосам, и только это выдало его волнение. Голос остался ровным, а на точеном лице не дрогнул ни один мускул.
– Но не все зависит от наследника, а в ритуале передачи силы участвуют не только короли и их потомки.
– Без королевы не будет короля, – выдохнула я фразу, которую не раз слышала от учителей, и содрогнулась.
Я еще не осознавала, что именно Хаген пытается мне сказать. Догадки уже мельтешили где-то в подсознании, но разум отказывался их принимать. Меня обуревал страх, причина которого где-то глубоко в душе мне уже была известна, но правда пряталась от рассудка за туманной дымкой.
– Это утверждение не совсем верно, – устало прикрыл веки Хаген. – Я бы сказал, что без сэйки не будет короля. Но действительно, сэйки в награду за исполненный долг часто становятся парой для нового монарха.
– Сэйки? – непонятливо повторила я, пробуя знакомое, но чужое слово на вкус. Я уже слышала его. Но где?
– Люди совсем ничего не знают о нашей расе, – с некоторой досадой сказал Хаген, а меня обдало жаром стыда.
Смутившись, я опустила взгляд, но принц не стал обострять неприятный момент и снова заговорил:
– Сила, которую передают в королевском роду из поколения в поколение, имеет свойство, накапливаясь, возрастать. Но если воды становится больше, а сосуд остается прежним, как думаешь, что случится?
– Вода прольется, – почему-то дрожа, отозвалась я.
– Это если сосуд открыт. А если его закупорить и продолжить заполнять водой изнутри. Что тогда?
– Сосуд лопнет, – слова шелестом сорвались с губ, а перед глазами, как никогда ярко, мелькнули воспоминания о школьных уроках истории.
Примерно две сотни лет назад один из братьев-наследников рода Колдренов погиб, не сумев справиться с силой, которая хлынула в его тело во время коронации. В династию больше не верили, правление рода оказалось под вопросом. Все меньше вампиров были готовы следовать за Колдренами.
После этого ужасающего случая и был введен особый ритуал, позволяющий избежать новой трагедии. Но, что важнее, он прочно закрепил положение Колдренов в веках и лишил прочих претендентов всякого шанса завоевать корону.
В народе из-за цвета флага Колдренов ритуал прозвали «Белой коронацией». Я не знала, в чем именно его суть, но уже смутно догадывалась, на что Хаген намекает. В обряде как-то замешаны сэйки. А сэйки как-то связаны со мной.
Эти мысли четко читались на моем лице. Хаген понял, что я догадалась, какую правду он спрятал под простыми символами. Принц удовлетворенно улыбнулся одними кончиками губ и продолжил:
– Когда рождается наследник, из особого редкого металла начинают ковать ритуальное оружие, в котором вскоре сливаются две материи: магия и душа. Мы называем это оружие Мергером. Кинжал, секира, меч… Форма неважна, а работа может длиться несколько лет, но неизменно одно: когда Мергер готов, рождается сэйки – вампир с редким талантом проводника магии. Сэйки – идеальный сосуд для силы: бездонный, всегда открытый, но пустой. Можно вливать и черпать, не боясь, что тонкие стенки лопнут. Но куда важнее, что между гибкой душой сэйки и металлом, из которого куют Мергер, всегда существует особая связь. Активировать ее просто – достаточно щепотки магии, и где бы сэйки ни находилась, часть ее души, как мотылек, перепорхнет из тела в металл.
У меня закружилась голова. Комната качнулась, ее декорации обратились в неразборчивое пятно. Лишь лицо Хагена оставалось четким и ясным, как связующая нить между безумием и реальностью.
– Ребенок-сэйки может появиться на свет как в богатой семье, так и у безродных вампиров. Но найти того самого очень легко. Знаешь как, Сандра?
Я знала, но сказать не могла. Язык прилип к небу. Перед глазами стояла пелена. Это не может быть правдой!..
– Это просто, – не дожидаясь моего ответа, продолжил Хаген, – достаточно лишь знать о природе ритуального оружия, о которой я тебе только что рассказал. Мергер не просто так куют несколько лет, ведь он – проводник для магии и души, в металле которого они сплетаются воедино. Магию Мергер берет у будущего короля, накапливая в себе часть его силы для ритуала. Это значительно ослабляет наследника династии до коронации, но уберегает от гибели, которая неизбежно наступит, если вся сила, которой род перегружен, хлынет в молодого короля разом. А вот если вливать ее аккуратно, дозированно, например, отделив врожденный потенциал от приобретенного… Для этого и создан Мергер. Но вампирская магия – прихотливая материя. Ей нужна живая подпитка.
– Душа сэйки, – надтреснутым голосом произнесла я.
Синие глаза Хагена удовлетворенно сверкнули в свете свечей.
– Теперь поняла, как определить, что среди десятков новорожденных нашел того самого?
Кровь барабанами стучала в висках, и из-за этого я почти не слышала, что говорит Хаген. Картина происходящего быстро складывалась в моей голове, но была настолько абсурдной и нелепой, что я отказывалась в нее верить.
– Прекрати, – выдохнула я хрипло. Я не хотела слышать ответ на вопрос, который задал Хаген. Боялась, что моя догадка подтвердится, и тогда…
– Сначала проводят обряд поиска, во время которого Мергером ранят наследника. Требуется совсем немного крови будущего короля и карта. Затем – дело за малым.
– Не надо…
– Нужно просто уколоть острием этого же ритуального оружия пальчик ребенка, – игнорируя меня, говорил Хаген.
– Хватит!
– …А если сделать это не получится…
– Замолчи!!!
– …Значит, перед тобой ребенок, душа которого скреплена с Мергером.
Я не выдержала и вскочила. Случайно ударилась бедром о стол. Звякнула посуда, но я не придала этому значения, отпихнула стул и попятилась к двери. Хаген тоже поднялся, но сделал это плавно, медленно. Будто издеваясь над моим всплеском эмоций.
– Мергер – не просто ритуальный клинок, который позволит не утратить ни капли драгоценной силы и поставит точку в церемонии коронации, – продолжал вампир, направившись в мою сторону. – Это мощнейшее оружие, напитанное огромной частью магического потенциала наследника. Низший вампир или король – не важно. Мергер сразит обоих. В руках сэйки он – символ защиты и доброй воли, но в чужих – предвестник ужасных разрушений.
Под ребрами бушевало пламя. Кровь разрядами тока бежала по венам. Адреналин бил в голову, притупляя страх и подсказывая безумные идеи. Повинуясь внутреннему порыву, я перестала пятиться и, гордо вздернув дрожащий подбородок, встретила холодный взгляд Хагена.
– Так забери этот чертов меч! Я не претендую ни на силу, ни на власть! Отпусти меня, и я в ту же секунду забуду и об этом разговоре, и о клинке! Клянусь, я не собиралась ничего разрушать и идти по вампирским головам!
В конце голос сорвался на крик, но меня это не волновало.
– Не притворяйся, будто ничего не поняла, – губы вампира сложились в напряженную нить. Его глаза нехорошо сверкнули. – Мне нужен не только меч, но и сэйки, без которой Мергер бесполезен. Мне нужна ты.
Когда Хаген произнес слова, повисшие в воздухе приговором, мое сердце болезненно ёкнуло. Из легких вышибло весь воздух, будто кто-то с силой ударил меня по груди.
Время замедлилось, словно подернувшись инеем, и Хаген шагнул мне навстречу. Меня переполнил гнев, тесно сплетенный с отчаянием. Я чувствовала себя загнанным зверем, который встретился с охотником. И хоть Хаген был по-прежнему невозмутимо спокоен, и ничто в нем не выдавало угрозы, я мечтала только о том, чтобы проклятый клинок хотя бы сейчас оказался в руке, вскинутой в жалкой попытке защититься.
Внезапно комнату озарила короткая ослепительная вспышка. Я успела увидеть изумление, застывшее в синих глазах, что вдруг оказались так близко. Всего на миг нас окутала белая непроглядная пелена, а уже в следующую секунду зрение вернулось. Поднятая рука стала немного тяжелее, а пальцы ужалил холод сжатой рукояти.
По пересохшим губам скользнул дрожащий вздох. Собственные напуганные глаза отразились в серебряном лезвии, которое тонкой смертоносной дорожкой рассекло пространство между мной и Хагеном.
– Вот именно об этом я и говорил, – едва слышно произнес вампир, а меня переполнила злость. На несправедливый мир, на Хагена, которому отчаянно не хотела верить. Но больше всего я злилась на себя.
– Не приближайся! – прокричала я и крепче сжала рукоять в дрожащей ладони.
Острие меча уже упиралось в грудь Хагена и царапало белую ткань строгой рубашки. Мне стоило лишь слегка нажать, чтобы тонкое лезвие вонзилось между ребер вампира.
Я стиснула зубы, заставляя себя сделать это. Не чтобы убить Хагена, а лишь показать – я готова сражаться за свою жизнь и свободу.
Но тело била крупная дрожь, руки не слушались. Я не могла причинить Хагену вред, пока все мое нутро по необъяснимой причине противилось этому темному порыву.
– Ну же, – спокойно шепнул Хаген, – сделай то, что задумала.
Из горла вырвался вздох, больше похожий на всхлип. Я так и не смогла ранить Хагена, но меч не убрала.
– Я не та, кого ты ищешь, – процедила сквозь зубы. – Забирай клинок и дай мне уйти!
– Нет, – коротко отрезал принц, спокойно глядя на меня сверху вниз.
Я зарычала и неосознанно сильнее надавила на рукоять. Хаген даже не поморщился, а я краем глаза увидела, что на белой рубашке все же проступило крохотное алое пятно.
– Я даже не вампир! Я человек! И росла в человеческой семье!
– Люди действительно настолько мало знают о наших традициях? – презрительно выгнул брови Хаген, и мне снова стало стыдно.
Я опять что-то упустила. Что-то важное.
– Сэйки рождаются со спящими способностями и ничем не отличаются от людей. Пробудить в сэйки вампира может только ритуал. Иначе тебе будет сложно принять запечатанные в Мергере силы, чтобы потом, по кусочкам, вернуть их мне.
Я потрясла головой, будто пытаясь выгнать из нее гнетущие мысли.
– Это все ничего не значит и не имеет никакого отношения ко мне, – проблеяла я и до боли прикусила губу.
– Разве? Тогда почему я так уверен в том, что ты, Сандра, несмотря на все усилия, за всю жизнь не сумела подчинить ни одну стихию?
Его слова разбудили давние переживания, и я болезненно скривилась. В мире не так много абсолютно не способных к магии людей, и, когда я еще ребенком поняла, что являюсь одной из них, всю ночь проревела в подушку. Безумно обидно расти в семье талантливых магов, но самой быть полной пустышкой.
Я долго не могла смириться с тем, что не имею никакого магического таланта. Упросила родителей нанять мне в репетиторы лучших чародеев, много читала и училась, но все было зря…
А теперь, оказывается, мои детские мечты разбились не просто так?
– Но мои родители не вампиры. Я бы знала, если бы они не были людьми!
Хаген качнул головой:
– Ты права. Люди, которые тебя вырастили, действительно не имеют ничего общего с вампирами.
– Выходит, они меня…
Про то, что Колдрены давно входят в Единый Сенат, я прекрасно знала. Скоро его членом станет сам Хаген, и, уверена, он будет не менее достойным королем, чем его предшественники… Но почему-то именно сейчас я вспомнила о расправе в подвале, о наказании, которое понесли слуги за необдуманное решение пытать меня. По коже прошла нервная дрожь.
– Демократия – не наш путь. Все решает сила, которую подпитывает чужое почитание, страх перед родом и магия. Понимаешь, о чем я?
Под его тяжелым взглядом хотелось раствориться в воздухе, который вдруг стал таким вязким, что каждый вдох давался с трудом. От нарастающего волнения, от затаившейся в душе тревоги не терпелось выкрикнуть: «Скажи прямо! К чему ты клонишь?!»
Но я не могла. Горло сковала судорога. Само тело противилось моему желанию нагрубить, вскочить и убежать прочь от этого странного, гнетущего разговора.
Конечно, я понимала, о чем говорит Хаген. О ритуале, который закрепляет за вампиром право на власть и делает его сильнейшим. Неприкосновенным носителем мощнейшей магии, стоящим на верхушке вампирской иерархии. Такого не под силу убить ни одному вампиру и тем более человеку.
– Восход алой луны – особый знак. Ее приход означает, что правление прошлого короля завершилось, а его наследнику дается тридцать один день на то, чтобы решить – готов ли тот принять силу и ответственность в свои руки. В это время, когда прошлый монарх уже ослаб и не может использовать былую мощь, а следующий – еще не обрел силу, голос обретают все, кто раньше молчал. Смутное время: беспорядки, недовольства, попытки сорвать ритуал… Несколько веков Колдрены передавали корону из поколения в поколение, что гарантировало: мир между вампирами и людьми, хранителями которого мы стали, не будет нарушен.
– Но? – Мой голос дрогнул и сорвался на шепот.
Хаген провел рукой по белоснежным волосам, и только это выдало его волнение. Голос остался ровным, а на точеном лице не дрогнул ни один мускул.
– Но не все зависит от наследника, а в ритуале передачи силы участвуют не только короли и их потомки.
– Без королевы не будет короля, – выдохнула я фразу, которую не раз слышала от учителей, и содрогнулась.
Я еще не осознавала, что именно Хаген пытается мне сказать. Догадки уже мельтешили где-то в подсознании, но разум отказывался их принимать. Меня обуревал страх, причина которого где-то глубоко в душе мне уже была известна, но правда пряталась от рассудка за туманной дымкой.
– Это утверждение не совсем верно, – устало прикрыл веки Хаген. – Я бы сказал, что без сэйки не будет короля. Но действительно, сэйки в награду за исполненный долг часто становятся парой для нового монарха.
– Сэйки? – непонятливо повторила я, пробуя знакомое, но чужое слово на вкус. Я уже слышала его. Но где?
– Люди совсем ничего не знают о нашей расе, – с некоторой досадой сказал Хаген, а меня обдало жаром стыда.
Смутившись, я опустила взгляд, но принц не стал обострять неприятный момент и снова заговорил:
– Сила, которую передают в королевском роду из поколения в поколение, имеет свойство, накапливаясь, возрастать. Но если воды становится больше, а сосуд остается прежним, как думаешь, что случится?
– Вода прольется, – почему-то дрожа, отозвалась я.
– Это если сосуд открыт. А если его закупорить и продолжить заполнять водой изнутри. Что тогда?
– Сосуд лопнет, – слова шелестом сорвались с губ, а перед глазами, как никогда ярко, мелькнули воспоминания о школьных уроках истории.
Примерно две сотни лет назад один из братьев-наследников рода Колдренов погиб, не сумев справиться с силой, которая хлынула в его тело во время коронации. В династию больше не верили, правление рода оказалось под вопросом. Все меньше вампиров были готовы следовать за Колдренами.
После этого ужасающего случая и был введен особый ритуал, позволяющий избежать новой трагедии. Но, что важнее, он прочно закрепил положение Колдренов в веках и лишил прочих претендентов всякого шанса завоевать корону.
В народе из-за цвета флага Колдренов ритуал прозвали «Белой коронацией». Я не знала, в чем именно его суть, но уже смутно догадывалась, на что Хаген намекает. В обряде как-то замешаны сэйки. А сэйки как-то связаны со мной.
Эти мысли четко читались на моем лице. Хаген понял, что я догадалась, какую правду он спрятал под простыми символами. Принц удовлетворенно улыбнулся одними кончиками губ и продолжил:
– Когда рождается наследник, из особого редкого металла начинают ковать ритуальное оружие, в котором вскоре сливаются две материи: магия и душа. Мы называем это оружие Мергером. Кинжал, секира, меч… Форма неважна, а работа может длиться несколько лет, но неизменно одно: когда Мергер готов, рождается сэйки – вампир с редким талантом проводника магии. Сэйки – идеальный сосуд для силы: бездонный, всегда открытый, но пустой. Можно вливать и черпать, не боясь, что тонкие стенки лопнут. Но куда важнее, что между гибкой душой сэйки и металлом, из которого куют Мергер, всегда существует особая связь. Активировать ее просто – достаточно щепотки магии, и где бы сэйки ни находилась, часть ее души, как мотылек, перепорхнет из тела в металл.
У меня закружилась голова. Комната качнулась, ее декорации обратились в неразборчивое пятно. Лишь лицо Хагена оставалось четким и ясным, как связующая нить между безумием и реальностью.
– Ребенок-сэйки может появиться на свет как в богатой семье, так и у безродных вампиров. Но найти того самого очень легко. Знаешь как, Сандра?
Я знала, но сказать не могла. Язык прилип к небу. Перед глазами стояла пелена. Это не может быть правдой!..
– Это просто, – не дожидаясь моего ответа, продолжил Хаген, – достаточно лишь знать о природе ритуального оружия, о которой я тебе только что рассказал. Мергер не просто так куют несколько лет, ведь он – проводник для магии и души, в металле которого они сплетаются воедино. Магию Мергер берет у будущего короля, накапливая в себе часть его силы для ритуала. Это значительно ослабляет наследника династии до коронации, но уберегает от гибели, которая неизбежно наступит, если вся сила, которой род перегружен, хлынет в молодого короля разом. А вот если вливать ее аккуратно, дозированно, например, отделив врожденный потенциал от приобретенного… Для этого и создан Мергер. Но вампирская магия – прихотливая материя. Ей нужна живая подпитка.
– Душа сэйки, – надтреснутым голосом произнесла я.
Синие глаза Хагена удовлетворенно сверкнули в свете свечей.
– Теперь поняла, как определить, что среди десятков новорожденных нашел того самого?
Кровь барабанами стучала в висках, и из-за этого я почти не слышала, что говорит Хаген. Картина происходящего быстро складывалась в моей голове, но была настолько абсурдной и нелепой, что я отказывалась в нее верить.
– Прекрати, – выдохнула я хрипло. Я не хотела слышать ответ на вопрос, который задал Хаген. Боялась, что моя догадка подтвердится, и тогда…
– Сначала проводят обряд поиска, во время которого Мергером ранят наследника. Требуется совсем немного крови будущего короля и карта. Затем – дело за малым.
– Не надо…
– Нужно просто уколоть острием этого же ритуального оружия пальчик ребенка, – игнорируя меня, говорил Хаген.
– Хватит!
– …А если сделать это не получится…
– Замолчи!!!
– …Значит, перед тобой ребенок, душа которого скреплена с Мергером.
Я не выдержала и вскочила. Случайно ударилась бедром о стол. Звякнула посуда, но я не придала этому значения, отпихнула стул и попятилась к двери. Хаген тоже поднялся, но сделал это плавно, медленно. Будто издеваясь над моим всплеском эмоций.
– Мергер – не просто ритуальный клинок, который позволит не утратить ни капли драгоценной силы и поставит точку в церемонии коронации, – продолжал вампир, направившись в мою сторону. – Это мощнейшее оружие, напитанное огромной частью магического потенциала наследника. Низший вампир или король – не важно. Мергер сразит обоих. В руках сэйки он – символ защиты и доброй воли, но в чужих – предвестник ужасных разрушений.
Под ребрами бушевало пламя. Кровь разрядами тока бежала по венам. Адреналин бил в голову, притупляя страх и подсказывая безумные идеи. Повинуясь внутреннему порыву, я перестала пятиться и, гордо вздернув дрожащий подбородок, встретила холодный взгляд Хагена.
– Так забери этот чертов меч! Я не претендую ни на силу, ни на власть! Отпусти меня, и я в ту же секунду забуду и об этом разговоре, и о клинке! Клянусь, я не собиралась ничего разрушать и идти по вампирским головам!
В конце голос сорвался на крик, но меня это не волновало.
– Не притворяйся, будто ничего не поняла, – губы вампира сложились в напряженную нить. Его глаза нехорошо сверкнули. – Мне нужен не только меч, но и сэйки, без которой Мергер бесполезен. Мне нужна ты.
Когда Хаген произнес слова, повисшие в воздухе приговором, мое сердце болезненно ёкнуло. Из легких вышибло весь воздух, будто кто-то с силой ударил меня по груди.
Время замедлилось, словно подернувшись инеем, и Хаген шагнул мне навстречу. Меня переполнил гнев, тесно сплетенный с отчаянием. Я чувствовала себя загнанным зверем, который встретился с охотником. И хоть Хаген был по-прежнему невозмутимо спокоен, и ничто в нем не выдавало угрозы, я мечтала только о том, чтобы проклятый клинок хотя бы сейчас оказался в руке, вскинутой в жалкой попытке защититься.
Внезапно комнату озарила короткая ослепительная вспышка. Я успела увидеть изумление, застывшее в синих глазах, что вдруг оказались так близко. Всего на миг нас окутала белая непроглядная пелена, а уже в следующую секунду зрение вернулось. Поднятая рука стала немного тяжелее, а пальцы ужалил холод сжатой рукояти.
По пересохшим губам скользнул дрожащий вздох. Собственные напуганные глаза отразились в серебряном лезвии, которое тонкой смертоносной дорожкой рассекло пространство между мной и Хагеном.
– Вот именно об этом я и говорил, – едва слышно произнес вампир, а меня переполнила злость. На несправедливый мир, на Хагена, которому отчаянно не хотела верить. Но больше всего я злилась на себя.
– Не приближайся! – прокричала я и крепче сжала рукоять в дрожащей ладони.
Острие меча уже упиралось в грудь Хагена и царапало белую ткань строгой рубашки. Мне стоило лишь слегка нажать, чтобы тонкое лезвие вонзилось между ребер вампира.
Я стиснула зубы, заставляя себя сделать это. Не чтобы убить Хагена, а лишь показать – я готова сражаться за свою жизнь и свободу.
Но тело била крупная дрожь, руки не слушались. Я не могла причинить Хагену вред, пока все мое нутро по необъяснимой причине противилось этому темному порыву.
– Ну же, – спокойно шепнул Хаген, – сделай то, что задумала.
Из горла вырвался вздох, больше похожий на всхлип. Я так и не смогла ранить Хагена, но меч не убрала.
– Я не та, кого ты ищешь, – процедила сквозь зубы. – Забирай клинок и дай мне уйти!
– Нет, – коротко отрезал принц, спокойно глядя на меня сверху вниз.
Я зарычала и неосознанно сильнее надавила на рукоять. Хаген даже не поморщился, а я краем глаза увидела, что на белой рубашке все же проступило крохотное алое пятно.
– Я даже не вампир! Я человек! И росла в человеческой семье!
– Люди действительно настолько мало знают о наших традициях? – презрительно выгнул брови Хаген, и мне снова стало стыдно.
Я опять что-то упустила. Что-то важное.
– Сэйки рождаются со спящими способностями и ничем не отличаются от людей. Пробудить в сэйки вампира может только ритуал. Иначе тебе будет сложно принять запечатанные в Мергере силы, чтобы потом, по кусочкам, вернуть их мне.
Я потрясла головой, будто пытаясь выгнать из нее гнетущие мысли.
– Это все ничего не значит и не имеет никакого отношения ко мне, – проблеяла я и до боли прикусила губу.
– Разве? Тогда почему я так уверен в том, что ты, Сандра, несмотря на все усилия, за всю жизнь не сумела подчинить ни одну стихию?
Его слова разбудили давние переживания, и я болезненно скривилась. В мире не так много абсолютно не способных к магии людей, и, когда я еще ребенком поняла, что являюсь одной из них, всю ночь проревела в подушку. Безумно обидно расти в семье талантливых магов, но самой быть полной пустышкой.
Я долго не могла смириться с тем, что не имею никакого магического таланта. Упросила родителей нанять мне в репетиторы лучших чародеев, много читала и училась, но все было зря…
А теперь, оказывается, мои детские мечты разбились не просто так?
– Но мои родители не вампиры. Я бы знала, если бы они не были людьми!
Хаген качнул головой:
– Ты права. Люди, которые тебя вырастили, действительно не имеют ничего общего с вампирами.
– Выходит, они меня…