Вьюга в академии

Как же меня все бесило! В том числе и то, что я тащился, словно собачка на поводке, за Алишером. Вот какое мне дело до нахальной и доставучей снежной ведьмы? У меня своих проблем немало. Тот же Вейн, в смерть которого я не хотел верить, но и вестей о котором не было. Николас, опять же, родители. Мне стоило разобраться с этим, а не переживать из-за Вьюги. Но я сам не заметил, как оказался в лекарском крыле и, словно придурок, просидел в коридоре, пока лекарь проводил осмотр.

– Ну, что с ней? – Я кинулся к двери, когда оттуда показался магистр Алишер.

– Спит.

– Просто спит?

– Ну, по всей видимости, не просто, раз нам с мистером Валиосом не удалось ее разбудить. Лестат, я тебя хочу попросить, посиди с Вьюгой.

– Я похож на няньку?

– Она может проснуться, а мне нужно, чтобы рядом с ней кто-то был. Возможно, она вспомнит какую-то важную деталь. Она должна начать говорить сразу, пока воспоминания не стерлись. Детали быстро исчезают из памяти, а больше у нас ничего нет. Это не займет много твоего времени. Я пришлю кого-нибудь тебе на смену. Просто если ты забыл, то студенты заперты во дворе академии. А сейчас не лето. Надо бы их пустить в тепло.

– Позови Тейну, – сказал я. – Они вроде бы неплохо ладят.

– Хорошая идея.

Алишер отправился за пифией, я прошел в комнату, где на кровати лежала Вьюга. Сейчас она не выглядела ни вредной, ни самоуверенной, ни дерзкой. Наоборот, очень юная, трогательная и красивая с рассыпавшимися по плечам длинными русыми волосами.

Что же там произошло, снежная ведьмочка? Как получилось, что тебе навредила твоя же собственная стихия?

У меня не было ответа на этот вопрос, как и на многие другие. Я присел рядом с кроватью на стул и посмотрел на безмятежное бледное лицо девушки. Притронулся к щеке и понял, она холодная, а на ресницах будто иней. Может, Вьюга не спит, а замерзла? Хотя, когда люди замерзают, они ведь тоже проваливаются в сон? Николас, засранец, все же прав – нужно иметь свой багаж знаний, а не пользоваться нахально чужим. Мне сейчас не хватало и Николаса, который знал ответ на любой, даже самый глупый вопрос (а я никогда не стеснялся спрашивать), и багажа знаний, который я к своим двадцати годам не соизволил накопить, хотя у меня имелись все возможности для этого.

Я сидел и разглядывал Вьюгу. Тени от длинных ресниц на бледных щеках, мягкие пряди волос, обрамляющие кукольное лицо, и выражение безмятежности. Пожалуй, она была похожа на спящую принцессу из детской сказки. В один момент показалось, что ресницы Вьюги едва заметно дрогнули, и я наклонился ниже, пытаясь снова уловить это мимолетное движение, осторожно отвел со щеки прядь волос и не смог отстраниться. У нее были удивительные губы: красивой формы, выразительные, с легким капризным изгибом в уголках. Даже сейчас на них будто застыла едва заметная усмешка. Такие губы безумно хотелось поцеловать. Мысль еще толком не оформилась, а я уже услышал за спиной:

– Фу, Лестат, это попахивает некрофилией.

– Духи, Тейна! – Я вздрогнул от неожиданности и возмутился: – Умеешь ты бесшумно подкрасться и все испортить!

– Ну, прости. Не специально помешала, но это реально противно.

Пифия стояла в дверях, прислонившись к косяку, и смотрела на меня с таким выражением лица, что я реально не мог понять – это она серьезно или снова проявляет свое своеобразное чувство юмора.

– Я просто…

– Что ты «просто»? Целуешь девушку, когда она не сможет съездить тебе по морде? Раньше, помнится, у тебя таких проблем не было.

– Типа того. – Я усмехнулся и покачал головой. Эта девчонка всегда умудрялась заставать меня в идиотских ситуациях. – Просто я не понимаю, что делать. А знаешь, как писали в старых сказках… поцелуй принца может оживить красавицу.

– Я уверена, там речь шла не о тебе. И странно, что тебе не пришла в голову более очевидная идея.

– И какая же?

– Лестат, мне иногда и правда кажется, в вашей семье мозг ушел к Николасу, а тебе боги даровали только смазливую внешность. Что сейчас делает Вьюга?

– Не знаю… она без сознания.

– Она лежит, у нее закрыты глаза и размеренное дыхание. Ну же! На этот вопрос даже трехлетний ребенок смог бы ответить.

– Спит?

– Именно! – Тейна подняла указательный палец. – А кто у нас Властелин кошмаров? Это твоя территория. Узнай, что происходит у нее в голове. А поцелуешь, когда очнется, если, конечно, она оценит этот твой порыв.

– Предлагаешь заглянуть к ней в голову?

Пассаж про поцелуй я вообще предпочел проигнорировать. Не знаю, что на меня нашло. Но губы у нее действительно красивые.

– Думаю, ты уже пытался, – фыркнула пифия. – Это же твоя излюбленная фишка. Не со всеми, правда, срабатывает.

– Не со всеми, – согласился я и снова задумчиво посмотрел на Вьюгу. Возможно, в словах Тейны имелся смысл, но я не был уверен и в правильности решения, и в собственных силах. Что из этого получится? Где сейчас Вьюга и насколько безопасно будет мое вмешательство и для нее, и для меня?

Видимо, сомнения отразились на моем лице, потому что Тейна заметила:

– Мы, конечно, можем подождать. Сейчас сюда направляется Алишер, он еще раз поговорит с лекарем. Вдруг они придумают какой-то выход? Но знаешь что?

– Что? – послушно переспросил я.

– Не верю в их успех.

– Что вообще тут творится, Тейна, а?

– Ответ кроется в зеркале, не так ли, Лестат? – совсем другим голосом поинтересовалась Тейна и посмотрела на меня стеклянными глазами.


«Да какого кошмара тут происходит?» – про себя выругался я и порадовался, что тряхнувшая головой Тейна сбилась с мысли, но, кажется, не поняла, как в очередной раз ляпнула предсказание, и, слава духам, не помнила какое.

– Так ты решил? – немного помолчав, спросила она. Видимо, пыталась поймать нить разговора, но не успела.

– Я иду в душ, потом отправляюсь есть, а после, если Вьюга не придет в себя, попытаюсь найти ее во сне. Только… – я замолчал. – Нужно, чтобы кто-то был с ней на тот случай, если она проснется. И сама понимаешь, это должен быть не я. От меня толку будет мало.

– Я не собираюсь ее оставлять одну.

– Загляну после ужина, принесу тебе еду и заодно узнаю, как дела.

– Договорились. – Пифия кивнула и уселась на освобожденный мной стул.

Я уже был на пороге, когда в дверях появился встревоженный Алишер.

– Симон пропал, – с порога заявил магистр.

– Кто?

– Это один из воздушников, – пояснила Тейна. – Я видела, он работал вместе с Вьюгой. Ее точно надо привести в чувство. Есть какие-то новости о ее состоянии?

– Пока не знаю, пошел уточнять у лекаря.





Глава 8




Вьюга

Меня окружала темнота, и я не понимала, как вообще тут очутилась. Сначала все шло нормально. Потом я отвлеклась ненадолго, и меня обступили снежные духи. Я пыталась понять, что им нужно, и впервые не смогла. Обычно общение со стихией не вызывало проблем. Она была ласкова и послушна. Она повиновалась моим желаниям, но не в этот раз. Духи проявили агрессию. Возможно, они не хотели меня убить или причинить вред, но их поведение было непривычным. Оно меня пугало, я пыталась сохранить дистанцию, но чем сильнее я отгораживалась от своей стихии, тем настойчивее становились снежные духи. В итоге я потеряла сознание, оказалась затянута своей магией в небытие.

Наверное, можно сказать, она меня защитила. Из двух зол выбрала меньшее, решив, что магический сон лучше смерти. Только вот я оказалась в ловушке. Сознание было удивительно ясным, не путаным, как во сне, я хорошо осознавала происходящее, только вот проснуться не могла, просто блуждала в темноте, и со временем становилось все страшнее. Вдруг я останусь здесь навсегда?

Скоро я поняла, если очень долго всматриваться в темноту, то можно различить неясные силуэты, очертания каких-то вещей, вроде бы даже лавочек, иногда кривые стволы деревьев. Заняться было нечем, и я стала изучать свой новый мир как можно внимательнее. Сосредоточилась на дереве, растущем неподалеку, и чем дольше я на него смотрела, тем четче оно проступало в темноте. Покрытые инеем ветки, запорошенный снегом ствол. Значит, в моем мире зима? Это в целом очевидно. Какой мир может быть в бреду снежной ведьмы? Только зимний.

Следом за одиноким деревом появилась знакомая скамейка. Такие стояли у нас во дворе академии. На черную пустоту на уровне земли тонким слоем лег снег, и мой мир обрел очертания. Возле меня более четкие, хоть и черно-белые, а вдалеке размытые. Теперь я не висела в безвременье, но по-прежнему не понимала, как перемещаться с места на место, а главное, как отсюда выбраться.

Вглядываться и дальше в туманные очертания смутных предметов надоело очень быстро. Ничего нового в моем то ли сне, то ли беспамятстве я не видела и снова начала скучать и бояться. Что со мной происходит в реале? Сплю? Очень хотелось верить, что если все обстоит именно так, то меня хотя бы нашли и я не лежу сейчас всеми забытая в сугробе, как остальные пропавшие, – мелькнула нехорошая мысль, и я окончательно расстроилась.

Оказалось, если очень захотеть, то даже этим местом можно управлять. По крайней мере, в рамках тех локаций, которые мне доступны. Я сумела переместиться на лавочку. Не сразу, конечно. Сначала ничего не получалось, но потом я заметила, лавка стала ближе, потом еще ближе, и через какое-то время я зависла перед ней, а потом и вовсе сумела сесть. Это была победа – сидеть было значительно приятнее, чем висеть. По крайней мере, хотя бы чисто психологически.

С этого ракурса изменился вид. Я разглядела несколько растущих вдоль тропинки елок, тоже черно-белых, таких… словно недорисованных, схематично набросанные деревья и мелькнувшую между корявыми ветками тень.

– Эй! – окликнула я, жалея, что пока так и не научилась вставать, значит, не могу догнать смазанную, похожую на призрак фигуру. – Эй же! Стой!

Фигура замерла и даже сделала шаг мне навстречу, я подалась вперед, пытаясь разглядеть получше, надеясь, что под моим пристальным взглядом она, как и все остальное, обретет более четкие очертания, но произошло обратное. Силуэт побледнел и исчез, а я выругалась.



Лестат

После ужина Вьюга так и не пришла в себя. Тейна, когда брала у меня контейнер с едой, сказала, что магистр Алишер заходил два раза, потом заглядывал лекарь, они посовещались и ушли.

– Алишер тебя вспоминал, – поделилась подруга. – Думаю, он тоже понял, что твоя магия может ей помочь, но решил оставить разговор до утра.

– Я не буду ждать утра.

– Вот и я о том же. Что мне делать, когда она проснется?

– Если она проснется, Тейна, – поправил я. – Я еще не волшебник, только учусь. И входить в чужие сны у меня получается лучше, чем выбираться оттуда. И я никогда не пробовал вытаскивать кого-то вместе с собой. Вдруг не смогу ее вытащить? Я не очень хорошо представляю, как это работает. Мы не знаем, что случилось с Виталиной. Возможно, ее состояние нельзя в полной мере назвать сном, и я не смогу вообще до нее добраться.

– Перестань, – отмахнулась пифия. – Я знаю, все у тебя получится. Ты же Властелин кошмаров, принц и вообще везунчик. Императорскому роду вообще всегда сопутствует удача во всех начинаниях.

Меня всегда поражали ее энтузиазм и оптимизм. В такие моменты я не мог понять, Тейна просто всегда верит в лучшее или все же что-то видела, и ее уверенность базируется на чем-то, кроме веры в меня и победу добра над злом?

После разговора с пифией я отправился к себе. По дороге отказался от приглашения на вечеринку, которая называлась «обсудить случившееся и вспомнить Анни», проигнорировал попытки Фионы заманить меня к ним с Магдой «для обсуждения случившегося с Вейном» и спрятался от Алишера в темной нише. Почему, если у меня есть какие-то важные планы, всем от меня непременно что-то надо?

Я не любил путешествовать по снам знакомых. Чем меньше знаешь человека, тем комфортнее в его сне. Сон – это же очень интимное. Можно увидеть то, что не хотел бы знать. Чем крепче эмоциональная связь с человеком, тем сложнее влиять на его сон. Не знаю, это особенность моего дара или у всех так.

Мы с Вьюгой, с одной стороны, знакомы были мало – идеальный кандидат, в прошлый раз я попал в ее сон очень легко. Но с другой – я слишком много и часто о ней в последнее время думал. Уже стоило признать себе – она меня заинтересовала. С ней я не вспоминал о других.