Вина Зверя

Она медленно вошла, обводя взглядом знакомый и одновременно непривычный интерьер.

Вот кровать, на которой она спала вместе с Рашем, – так и брошена незастеленной. Комод у стены со стоящим на нем грязным стаканом. Вэл сглотнула, сняла заплечный мешок и рассеянно кинула его на пол.

Вот он – дом, в который она так стремилась, верно?

На стуле, уныло забытом у большого окна, небрежно валялась ее старая ночная сорочка. Вэл подошла и взяла ее. Стиснула ткань в кулаке, а затем прижала к носу, вдыхая собственный, с трудом уловимый запах.

Скрип кровати заставил ее обернуться. Раш лежал на одеяле, весело высунув длинный красный язык, и, навострив треугольные уши, смотрел на хозяйку.

– Мы дома, – сказала Вэл собаке, тут же чураясь собственного голоса, прозвучавшего слишком громко.

Дома?

Перед мысленным взором мелькнул образ совсем другой комнаты, и серая невнятная пустота царапнула мягкую плоть, холодными когтями пробираясь к самому сердцу.





Глава 32




Денег хватало с лихвой.

Старый кошелек Раза, опустошенный только наполовину и припрятанный в надежном месте, пригодился.

Первое время Вэл, заново привыкая к своему прежнему миру, жила уединенно, с трудом заставляя себя выходить на улицу даже за продуктами.

Казалось, у нее не было сил сделать лишний шаг, каждое движение давалось с трудом, а люди, встречающиеся на пути, вызывали острое жжение в желудке и смутное чувство беспокойства.

Когда же луна вновь стала полной, она ощутила, что добровольный домашний арест подошел к концу.

Вэл будто проглотила вставший в горле ком, избавившись от забившей глотку помехи.

Поначалу соседи и редкие знакомые засыпали ее вопросами о внезапном и долгом путешествии, но не найдя внятных ответов, понемногу отстали.

Вэл видела, что люди замечали в ней изменения, но не могла заставить себя быть прежней – улыбчивой и радушной. Она все чаще уходила в леса, пропадая там часами, а затем и днями.

Она больше не охотилась на дичь для продажи, лишь занимала себя прогулками в компании Раша.

Часто подходила к границе, останавливаясь в опасной близости от мест возможного появления Стража; не двигалась, вглядываясь в темную бесконечность леса, не думая ни о чем.

Хотела ли она увидеть среди деревьев знакомый силуэт? Вэл не могла бы ответить на этот вопрос, не будучи откровенной перед самой собой, но правды не искала.

И неизвестно, сколько бы продолжалось это немое паломничество, если бы однажды она не увидела у границы мертвого оленя.

Это был обыкновенный олень, порванный волками и объеденный до костей. Его останки лежали на земле, облепленные жирными весенними мухами. Черная жужжащая масса копошилась, покрывая волчьи объедки сплошным слоем.

Вэл подошла ближе, заглядевшись на неприятное зрелище. Взгляд поймал рваные, вспученные от разложения кишки, и она моргнула, отгоняя наваждение.

«Хватит, – вдруг поняла она. – Пора прекращать жить, оглядываясь назад. Выбор сделан».

И в тот же миг острые ядовитые когти, сжимающие сердце, чуть ослабили свою хватку.



Найти в толпе карманника не составило труда. Вэл выловила мальчишку, ловко ухватив его за плечо.

Замызганный невысокий парнишка в грязной рваной одежде взвизгнул, испуганно сжимаясь и смотря на девушку снизу вверх.

– Пустите, миледи! – пискнул мальчишка, когда Вэл впечатала его в стену, прячась от случайных зрителей в темной нише, остро пахнущей мочой.

– Какая гильдия? – Вэл окинула паренька оценивающим взглядом, и тот мелко задрожал, трясясь как осиновый лист.

Сколько же ему было лет? Двенадцать? Четырнадцать?

В широко распахнутых серых глазах плескался страх.

Она хмыкнула, вспоминая себя прежнюю, – никчемную зашуганную воришку, сжимающуюся от презрительных взглядов богатых горожан.

– Я спрашиваю – какая гильдия? – Быстрым движением рука переместилась на горло мальчишки, крепко сжимая.


Почти неосознанное движение. Урок силы и власти, который она хорошо усвоила.

Кадык под пальцами дернулся, и паренек сипло пробормотал:

– Джанека…

Вэл отдернула руку и с пренебрежением встряхнула ладонь, будто вымазалась в чем-то грязном.

Знакомая дамочка. Суровая госпожа крупнейшей разбойничьей гильдии города. Когда-то, услышав это имя, Вэл трепетала бы от страха, но сейчас ее подогревал лишь интерес.

Определяясь в своих желаниях, она и не предполагала замахнуться так высоко, но раз первый попавшийся воришка принадлежит гильдии этой разбойницы – значит, так тому и быть.

После Раза и его порядков Вэл едва ли могла испугать человеческая женщина, верховодящая ворами и преступниками родного города.

– Отведешь меня к ней, – бросила Вэл мальчику, и тот спешно замотал головой, от испуга не в силах издать хоть какие-либо звуки.

Вэл стало смешно.

Неужели она выглядела такой серьезной и страшной? Это она-то? Сама недавно не смеющая смотреть в глаза простому добропорядочному обывателю этого города.

Забавно.

– Я не прошу тебя. Я приказываюю – Рука Вэл легла на стену близ уха мальчишки, голубые глаза сузились. – Ты отведешь меня к ней и даже не попытаешься никуда сбежать. Надеюсь, я понятно выражаюсь?

– Д-да, – едва смея дышать, шепнул паренек; капелька пота стекла по его виску.

Вэл ухмыльнулась, мельком задумавшись о том, кем видит ее этот испуганный до чертиков воришка.

Откуда на его лице это испуганное выражение? Какой образ возник перед глазами уличного воришки при взгляде на девушку, чьи волосы были затянуты в тугой высокий хвост коричневым кожаным шнурком?

Вэл была готова поспорить, что дело было не только в дорогой нездешней одежде, с которой она все никак не могла расстаться.

Может быть, мальчишка что-то видел в ней, чего сама она еще не осознавала?

Об этом стоило подумать после. Если вообще стоило.



За дверью на лестнице послышался шум, она отворилась, и в зал вошли два разбойника, держа на коротких цепях упирающегося человека.

Мужчина средних лет, одетый в некогда дорогую одежду, теперь же рваную, с прорехами, в которых виднелись разводы запекшейся крови, весь запыленный и грязный рухнул в центре зала на дощатый заляпанный пол.

– Наконец-то вы его поймали, – недовольным тоном вымолвила госпожа, выступая из тени.

Одетая в мужскую одежду, с короткой стрижкой, она вполне могла бы сойти за смазливого мужчину, не будь ее карие глаза такими по-женски выразительными.

– Долго упирался, засранец, – сплюнув на пленника через щербину в зубах, презрительно сказал один из разбойников.

Неприглядная картина не тронула девушку. Ей встречались вещи и похуже унизительного плевка.

К тому же впереди пленника вряд ли ждало что-то хорошее, так что безобидный плевок был только началом.

– Ну что, Тень? – Госпожа повернулась к молча стоявшей Вэл.

Та подняла на нее взгляд, сжимая губы в линию.

– Каково твое мнение? Добропорядочный житель нашего города, возомнивший себя выше установленных порядков…

– Я заплачу! – хрипло выкрикнул мужчина. – Все заплачу!

– Конечно, заплатишь, – ласково, точно разговаривая с ребенком, произнесла Джанека, твердой походкой направляясь к пленнику, – вернее, ты уже платишь. Именно сейчас мои люди грабят и сжигают твою лавку, так что будем считать, ты отдал нам все, что должен был.

Мужчина дернулся, рот его искривился в гримасе отчаяния.

Вэл вздохнула, словно картина, представшая перед ее глазами, уже успела порядком утомить.

– Может, хватит тратить на него наше время? – скучающим голосом спросила она.

– Предлагаешь покончить с ним? – Госпожа обернулась, с полуулыбкой смотря на девушку.

– Марать руки? Зачем? Он и так получил сполна. Отпусти его, пусть катится зализывать свои раны, – безразличным тоном ответила Вэл. – В следующий раз он будет вовремя платить дань. Если он будет, конечно, этот следующий раз. – Нехорошая улыбка скользнула по ее губам, встречая ответную улыбку Джанеки.

Игра в удовольствие от происходящего – не более.

Вэл ощущала глухую пустоту, но, ведомая каким-то необъяснимым внутренним чувством, улыбалась, когда от нее ждали улыбку.