Видящая
Часть 23 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Они вышли из дома через несколько минут и, свистнув Джека, медленно направились в сторону леса. Ладонь Тайры лежала на локте Риана, и девушка не чувствовала от подобного прикосновения ни капли неловкости или раздражения – привыкла. Даже странно было вспоминать, как она когда-то не хотела к нему прикасаться…
Оказалось, Риан вспомнил о том же самом.
– А раньше ни в какую не соглашалась со мной под руку ходить, чуть ли не тростью по голове бить собиралась, – иронично хмыкнул он, аккуратно следя за тем, чтобы Тайра перешагнула через выступающие из земли корни дерева.
– Было, – кивнула она и улыбнулась.
– А уж когда я тебя на руки после танцев взял, ты и вовсе молниями начала кидаться. Я тогда подумал: да лучше бы тростью! Шишки как-то легче переносятся…
– А ты откуда знаешь? – перебила его Тайра. Было и смешно и неловко вспоминать прошлое, поэтому она попыталась сменить тему.
– Думаешь, мне никогда не доставалось и так и эдак? Я, когда учился в академии, постоянно на рожон лез, я же Альго, а мы вспыльчивые, особенно в подростковом возрасте. Пока эту дурь из меня всю выбило, несколько лет прошло. Да и специализацию не сразу выбираешь, так что я и магических, и обычных шишек успел набить на практике по боевой магии. Однажды вообще…
Что «вообще», Тайра так и не узнала: из кустов перед ними вдруг кто-то выскочил и зашипел разъяренной кошкой.
Что было дальше, она не видела, но догадалась, почувствовав, как заслезились глаза и зачесалось в носу от резкого и неприятного запаха. Иривняк – невзрачная зеленая травка, которая в сушеном и толченом виде представляла собой вредный порошок. Чуть вдохнешь – слезами изойдешь. А если хорошенько вдохнуть, как от неожиданности Риан…
Принц захрипел, оседая на землю, а сын Зака Иниго, торжествующе взвизгнув, бросился на него, явно стремясь добавить еще ущерба.
– Кайл, зараза! – заорала Тайра, отшвыривая мальчишку резким порывом ветра. Не сильно, но достаточно, чтобы тот отлетел назад метра на три. – Ты что творишь, идиот?!
– Он моего батю!.. – кричал Кайл, вновь порываясь подбежать поближе и добавить Риану пару фингалов под глазами. – А ты… защищаешь! Не зря батя говорил, что ты су…
Закончить мысль мальчишка не успел: тоже захрипел и свалился на землю.
– Ты что с ним сделал? – спросила Тайра, подскакивая к Риану, опускаясь на колени и обхватывая руками его лицо, мокрое от слез и слегка опухшее.
Принц не ответил, но Тайра и так уже почувствовала, что он не может дышать и, стремясь избавиться от пыльцы в легких, стучит себя кулаками по груди.
– Подожди минуту, это сейчас пройдет, – заговорила она быстро, стирая слезы с лица Риана. От досады хотелось завыть. Погуляли, называется, по лесу! И Джек перепугался: скакал рядом с ними и тревожно рычал, оглядываясь на Кайла. – Порошок иривняка, даже если его много вдохнуть, как ты, действует недолго. Потом только отек будет несколько часов, но дышать скоро сможешь…
Тайра все говорила и говорила, лишь бы не молчать – молчание убивало ее, казалось тягостным, – и не заметила, как уполз куда-то подальше Кайл, сопровождаемый грозным рычанием Джека. А Риан оставался здесь, сидел рядом с ней на земле, гладил ее руки, которыми она стирала с его щек беспрерывно льющиеся слезы, и не дышал.
Когда она наконец услышала, как с шумными сипами заходила ходуном его грудь, то расплакалась уже сама – от облегчения.
– Испугалась? – Риан обнял ее и прижал к себе. – Все хорошо, прошло уже, как ты и сказала. Правда, лицо так раздуло… Помню, меня в детстве пчелы покусали, вот примерно то же самое тогда с лицом случилось. Но прошло быстро, может, и сейчас так будет?
– Да-да, – закивала Тайра, обнимая Риана крепче.
Она и сама не могла объяснить, отчего настолько испугалась. Понимала ведь, что ничего непоправимого Кайл не сделает, напакостит только, но все равно…
И не сопротивлялась, когда Риан начал целовать ее щеки, медленно подбираясь к губам. Раскрыла их послушно, покоряясь его страстному напору и слушая ласковый хриплый шепот:
– Моя… Моя Тай… Моя… Да?
Это «да?» удивило и умилило ее настолько, что Тайра улыбнулась.
– Твоя.
У Гектора не было ни единой причины для хорошего настроения, поэтому в пятницу уже ранним утром в его кабинете из-за сигарного дыма даже шкафов было не разглядеть. И Кэт, зайдя внутрь вместе с подносом и чашкой чая, поморщилась и проворчала:
– Защитница, что за кошмар ты тут устроил…
Дайд промолчал, продолжая курить. Сказать ему было нечего, причем и Кэт, и императору. Кошмар – он и есть кошмар: и в театре никакой взрывчатки не обнаружено, и по-прежнему непонятно, кто стоит во главе заговора, и даже идей по этому поводу нет, и сведения, добытые Кристофом Даном касательно Моргана Рида, не обнадеживают во всех смыслах, и неясно, что делать с проклятием Тайры. Со всех сторон тупик, только и успевай, что головой о стенки биться.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Кэт, с трудом поставив поднос на стол – еле рассмотрела поверхность. – Давно ты так много не курил, чтобы в воздухе столько дыма, словно от пожара.
– Да ничего не случилось, – вздохнул Гектор и затушил сигару. Во рту было горько и мерзко то ли от курева, то ли от того, что он с вечера ничего не ел, то ли без всякой причины. – Просто я идиот.
– Вот еще удумал. – Секретарь, поколебавшись, подтащила поближе стул и села рядом. И пошутила с неловкостью: – Я бы села на колени, но теперь стесняюсь.
– Ты всегда стеснялась, Кэти. Но это нормально для твоего возраста и опыта. – Он даже сквозь дым увидел, как покраснели ее щеки, и улыбнулся. Общая горечь от поражений не могла затмить в Гекторе привычку умиляться своим секретарем. – Как твои дела на любовном фронте?
– Ты имеешь в виду Роджера или…
– Всех.
– Ты правда хочешь это обсудить? Я хотела поговорить о том, что беспокоит тебя. Из-за чего или из-за кого ты так много куришь сегодня утром?
– Исключительно из-за себя, детка, я же сказал. Но я не хочу об этом, Кэти, и так уже всю голову сломал, пытаясь придумать, что делать дальше.
– Так, может, я помогу?
– Нет. Лучше расскажи про своих ухажеров.
Кэт выглядела недовольной, но спорить не стала.
– Да нечего рассказывать. Роджер вчера на моих глазах в столовой вовсю флиртовал с Линдой из второго отдела, знаешь ее? Такая – ноги от ушей, грудь от подбородка, волосы черные до попы, а попа, как мячик, круглая.
Гектор не выдержал и фыркнул.
– Видел. Она хороший дознаватель, а то, что партнеров часто меняет, – ее личный выбор. Кому-то нравится так жить, Кэти, не осуждай.
– Я не осуждаю. Я сержусь. Почему он не может по-человечески, как Бен, а? Почему ему все время нужны какие-то крайности? То ведет себя так, словно он пуп земли и наконец снизошел до меня, а я, неблагодарная, и не оценила, то букетики таскает, считая, что я после такого должна обязательно с ним в ресторан идти, то на ревность провоцирует специально. Не могу я так! Как качели. Я поэтому вчера с Бенджамином встретилась и все ему честно объяснила.
– Хм. И что же ты ему объяснила?
– Что хочу попробовать встречаться, – ответила Кэт, на секунду опустив взгляд. – Не как было у нас с тобой, сразу помолвка, а просто встречаться, без далеко идущих планов и обязанностей. Мне приятно его общество и, возможно… Но я это все сразу рассказала, и про Роджера даже.
– Он согласился, – кивнул Гектор, нисколько не сомневаясь, и усмехнулся, когда его секретарь удивленно спросила:
– Откуда ты знаешь? Бен рассказал?
– Нет, разумеется. Это просто логичный вывод. То, что ты предложила, – лучший выход в вашей ситуации. Не торопиться, встречаться, узнавать друг друга. Но главное – ты была с ним честна, он это оценил.
Кэт вздохнула, помолчала немного, а потом громко шмыгнула носом, отчего сразу же смутилась и кашлянула.
– Прости. Я просто подумала… Ты-то теперь как, на ком женишься?
«Ни на ком», – сказал себе Гектор, а вслух спокойно произнес:
– Время покажет.
Когда Кэт ушла, Дайд еще раз открыл отчет Кристофа Дана.
Три случая, похожие друг на друга как три капли воды, только произошедшие в разных городах. Первый – в месяц рождения Тайры, второй – сразу после того, как она ослепла, и третий – за неделю до переезда Ридов в Тиль. Во всех случаях исчезнувшими оказывались женщины-проститутки – не слишком молодые, не очень порядочные и без родственников или близких знакомых, которые могли бы потребовать от дознавателей более тщательного ведения дел. Но заступиться за жертв было некому, да и не волновало никого исчезновение трех никому не нужных шлюх. Кровный поиск не проводился, обычный показывал, что женщин нет в живых, вот дела и закрыли за истечением срока давности. Интерес Кристофа к ходу расследования тех историй разбудил в местных дознавателях здоровое недоумение, но материалы они предоставили. И Дан рылся в них не один день, пытаясь отыскать хоть какую-то ниточку, связывающую исчезнувших с Морганом Ридом. И отыскал.
Две из трех хозяек борделей заявили, что видят этого человека впервые в жизни, знакомые пропавших тоже его не опознали. Однако самая первая хозяйка заведения, где около двадцати трех лет назад исчезла местная жрица любви, Моргана узнала.
«Помню его, помню, – покивала женщина на магпортрет Рида. – Он устроился к нам врачом, я ведь требую, чтобы всех девочек как минимум раз в неделю доктор осматривал, а то мало ли. Без документов, конечно, какие документы, вы о чем? Мы сами вне закона, зачем нам документы? Назвался он Яном и проработал у нас всего пару недель. Может, я бы его и забыла, но уж очень он себя вел нетипично. Обычно эти доктора сами первым делом с моими девочками развлекаются, особенно с теми, кто помоложе, посвежее. А Ян – нет, только работу свою выполнял. Его и соблазнить пытались, симпатичный же и не извращенец. Но не получалось. Хотя… кажется, Карен – ну та, которая пропала, – за пару дней до исчезновения говорила, что ей удалось броню нашего доктора пробить, но подробностей не рассказывала, хихикала только. Дознаватели тогда его искали, но не нашли, конечно».
Искали… Гектор фыркнул. Искали бы по-настоящему – нашли. Но Морган хорош! И в остальных борделях такие же истории с докторами были, вот только Рид уже сообразил использовать иллюзорные амулеты, изменяющие внешность. Лишь в первый раз прокололся, заявился в натуральном виде, но, прямо скажем, даже если бы его тогда нашли, предъявить ничего не смогли бы. Максимум – штраф за работу в незаконном заведении, но не убийство – точно.
А вот теперь предъявить было что, спасибо Кристофу. Он опросил всех, кого только можно было опросить, и выяснил, что три врача, работавшие в разное время в борделях разных городов, приносили с собой похожие чемоданчики с лекарствами. Примерно такой же чемоданчик, если судить по описанию, был у Рида и в Тиле. Все трое были магами с семьюдесятью семью магоктавами резерва – по-видимому, Морган решил не заморачиваться маскировкой силы дара, ведь подобные амулеты создать не так-то просто. Все трое курили сигары со своеобразным запахом – подобных этому запаху обитательницы борделей больше не встречали. Причина Гектору была ясна: он сам несколько раз общался с курящим Ридом и знал точно, что тот использует для собственных сигар смесь трав, которую другим не продает.
И, наконец, в случае с третьим доктором одна из проституток утверждала, что тот был шаманом.
«Он случайно проговорился, – поведала она Кристофу. – Я ходила к гадалке, с девочками на кухне делилась, что она мне сказала и как при этом себя вела, что раскладывала. Доктор наш расфыркался, я и спросила, что он так реагирует, а он пробурчал, что шарлатанка эта гадалка, он точно знает, поскольку сам немного в этом деле соображает. Я даже потом просила его мне погадать, но он отказался…»
Врач-шаман с семьюдесятью семью магоктавами дара, живший во время исчезновения женщин-проституток во всех трех городах, – уже кое-что, а не абсолютный ноль. И чемоданчик, и сигары добавляли причин для ареста, а если прибавить к этому свидетельницу – хозяйку первого борделя… Да, шансов избежать тюремного заключения у Моргана мало, даже если он себе хорошего защитника найдет. А если обвинитель будет оперировать еще и проклятием Тайры, то защитника можно и не искать – слишком уж все прозрачно. Как любит говорить Урсула: «Ясно даже ежику».
Гектор не знал насчет ежиков, но ему самому точно все было ясно. Оттого он и курил все утро, понимая, что откладывать арест Моргана Рида теперь не имеет права.
– Жаль, – сказал император часом позже, выслушав отчет Дайда. – Мне почему-то был симпатичен этот человек. Наверное, потому, что он когда-то захотел сбежать от Аарона, хотя покориться было легче и проще.
Гектор кивнул. Голова казалась тяжелой, будто кто-то изнутри медленно заливал ее свинцом.
– Я подготовлю приказ об аресте?
– Подготовь. Что будет при этом с дочерью Рида, ты осознаешь?
– Да.
Его величество прищурился, глядя на главного дознавателя с внимательным пониманием.
– Если Адриан захочет жениться на ней, я не стану препятствовать и выдвигать ему условий. Тайра Рид достаточно помогла тебе с расследованием, будем считать это наградой за труды. Но, Гектор, если она ему откажет или он передумает, никаких других вмешательств в судьбу этой девушки я не потерплю. Я понимаю, что ты можешь использовать в качестве источников жизненной силы осужденных арестантов, но…
Император не договорил – Дайд прервал его, побагровев и раздувая ноздри:
– Ваше величество!
Сказать что-то еще Гектор не смог – задохнулся от возмущения.
– Извини, – продолжил Арен негромко, с интересом наблюдая за выражением лица своего верного дознавателя. Ему редко доводилось видеть Дайда покрасневшим. – Я должен был предупредить. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы понимать: ты так не поступишь.
Оказалось, Риан вспомнил о том же самом.
– А раньше ни в какую не соглашалась со мной под руку ходить, чуть ли не тростью по голове бить собиралась, – иронично хмыкнул он, аккуратно следя за тем, чтобы Тайра перешагнула через выступающие из земли корни дерева.
– Было, – кивнула она и улыбнулась.
– А уж когда я тебя на руки после танцев взял, ты и вовсе молниями начала кидаться. Я тогда подумал: да лучше бы тростью! Шишки как-то легче переносятся…
– А ты откуда знаешь? – перебила его Тайра. Было и смешно и неловко вспоминать прошлое, поэтому она попыталась сменить тему.
– Думаешь, мне никогда не доставалось и так и эдак? Я, когда учился в академии, постоянно на рожон лез, я же Альго, а мы вспыльчивые, особенно в подростковом возрасте. Пока эту дурь из меня всю выбило, несколько лет прошло. Да и специализацию не сразу выбираешь, так что я и магических, и обычных шишек успел набить на практике по боевой магии. Однажды вообще…
Что «вообще», Тайра так и не узнала: из кустов перед ними вдруг кто-то выскочил и зашипел разъяренной кошкой.
Что было дальше, она не видела, но догадалась, почувствовав, как заслезились глаза и зачесалось в носу от резкого и неприятного запаха. Иривняк – невзрачная зеленая травка, которая в сушеном и толченом виде представляла собой вредный порошок. Чуть вдохнешь – слезами изойдешь. А если хорошенько вдохнуть, как от неожиданности Риан…
Принц захрипел, оседая на землю, а сын Зака Иниго, торжествующе взвизгнув, бросился на него, явно стремясь добавить еще ущерба.
– Кайл, зараза! – заорала Тайра, отшвыривая мальчишку резким порывом ветра. Не сильно, но достаточно, чтобы тот отлетел назад метра на три. – Ты что творишь, идиот?!
– Он моего батю!.. – кричал Кайл, вновь порываясь подбежать поближе и добавить Риану пару фингалов под глазами. – А ты… защищаешь! Не зря батя говорил, что ты су…
Закончить мысль мальчишка не успел: тоже захрипел и свалился на землю.
– Ты что с ним сделал? – спросила Тайра, подскакивая к Риану, опускаясь на колени и обхватывая руками его лицо, мокрое от слез и слегка опухшее.
Принц не ответил, но Тайра и так уже почувствовала, что он не может дышать и, стремясь избавиться от пыльцы в легких, стучит себя кулаками по груди.
– Подожди минуту, это сейчас пройдет, – заговорила она быстро, стирая слезы с лица Риана. От досады хотелось завыть. Погуляли, называется, по лесу! И Джек перепугался: скакал рядом с ними и тревожно рычал, оглядываясь на Кайла. – Порошок иривняка, даже если его много вдохнуть, как ты, действует недолго. Потом только отек будет несколько часов, но дышать скоро сможешь…
Тайра все говорила и говорила, лишь бы не молчать – молчание убивало ее, казалось тягостным, – и не заметила, как уполз куда-то подальше Кайл, сопровождаемый грозным рычанием Джека. А Риан оставался здесь, сидел рядом с ней на земле, гладил ее руки, которыми она стирала с его щек беспрерывно льющиеся слезы, и не дышал.
Когда она наконец услышала, как с шумными сипами заходила ходуном его грудь, то расплакалась уже сама – от облегчения.
– Испугалась? – Риан обнял ее и прижал к себе. – Все хорошо, прошло уже, как ты и сказала. Правда, лицо так раздуло… Помню, меня в детстве пчелы покусали, вот примерно то же самое тогда с лицом случилось. Но прошло быстро, может, и сейчас так будет?
– Да-да, – закивала Тайра, обнимая Риана крепче.
Она и сама не могла объяснить, отчего настолько испугалась. Понимала ведь, что ничего непоправимого Кайл не сделает, напакостит только, но все равно…
И не сопротивлялась, когда Риан начал целовать ее щеки, медленно подбираясь к губам. Раскрыла их послушно, покоряясь его страстному напору и слушая ласковый хриплый шепот:
– Моя… Моя Тай… Моя… Да?
Это «да?» удивило и умилило ее настолько, что Тайра улыбнулась.
– Твоя.
У Гектора не было ни единой причины для хорошего настроения, поэтому в пятницу уже ранним утром в его кабинете из-за сигарного дыма даже шкафов было не разглядеть. И Кэт, зайдя внутрь вместе с подносом и чашкой чая, поморщилась и проворчала:
– Защитница, что за кошмар ты тут устроил…
Дайд промолчал, продолжая курить. Сказать ему было нечего, причем и Кэт, и императору. Кошмар – он и есть кошмар: и в театре никакой взрывчатки не обнаружено, и по-прежнему непонятно, кто стоит во главе заговора, и даже идей по этому поводу нет, и сведения, добытые Кристофом Даном касательно Моргана Рида, не обнадеживают во всех смыслах, и неясно, что делать с проклятием Тайры. Со всех сторон тупик, только и успевай, что головой о стенки биться.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Кэт, с трудом поставив поднос на стол – еле рассмотрела поверхность. – Давно ты так много не курил, чтобы в воздухе столько дыма, словно от пожара.
– Да ничего не случилось, – вздохнул Гектор и затушил сигару. Во рту было горько и мерзко то ли от курева, то ли от того, что он с вечера ничего не ел, то ли без всякой причины. – Просто я идиот.
– Вот еще удумал. – Секретарь, поколебавшись, подтащила поближе стул и села рядом. И пошутила с неловкостью: – Я бы села на колени, но теперь стесняюсь.
– Ты всегда стеснялась, Кэти. Но это нормально для твоего возраста и опыта. – Он даже сквозь дым увидел, как покраснели ее щеки, и улыбнулся. Общая горечь от поражений не могла затмить в Гекторе привычку умиляться своим секретарем. – Как твои дела на любовном фронте?
– Ты имеешь в виду Роджера или…
– Всех.
– Ты правда хочешь это обсудить? Я хотела поговорить о том, что беспокоит тебя. Из-за чего или из-за кого ты так много куришь сегодня утром?
– Исключительно из-за себя, детка, я же сказал. Но я не хочу об этом, Кэти, и так уже всю голову сломал, пытаясь придумать, что делать дальше.
– Так, может, я помогу?
– Нет. Лучше расскажи про своих ухажеров.
Кэт выглядела недовольной, но спорить не стала.
– Да нечего рассказывать. Роджер вчера на моих глазах в столовой вовсю флиртовал с Линдой из второго отдела, знаешь ее? Такая – ноги от ушей, грудь от подбородка, волосы черные до попы, а попа, как мячик, круглая.
Гектор не выдержал и фыркнул.
– Видел. Она хороший дознаватель, а то, что партнеров часто меняет, – ее личный выбор. Кому-то нравится так жить, Кэти, не осуждай.
– Я не осуждаю. Я сержусь. Почему он не может по-человечески, как Бен, а? Почему ему все время нужны какие-то крайности? То ведет себя так, словно он пуп земли и наконец снизошел до меня, а я, неблагодарная, и не оценила, то букетики таскает, считая, что я после такого должна обязательно с ним в ресторан идти, то на ревность провоцирует специально. Не могу я так! Как качели. Я поэтому вчера с Бенджамином встретилась и все ему честно объяснила.
– Хм. И что же ты ему объяснила?
– Что хочу попробовать встречаться, – ответила Кэт, на секунду опустив взгляд. – Не как было у нас с тобой, сразу помолвка, а просто встречаться, без далеко идущих планов и обязанностей. Мне приятно его общество и, возможно… Но я это все сразу рассказала, и про Роджера даже.
– Он согласился, – кивнул Гектор, нисколько не сомневаясь, и усмехнулся, когда его секретарь удивленно спросила:
– Откуда ты знаешь? Бен рассказал?
– Нет, разумеется. Это просто логичный вывод. То, что ты предложила, – лучший выход в вашей ситуации. Не торопиться, встречаться, узнавать друг друга. Но главное – ты была с ним честна, он это оценил.
Кэт вздохнула, помолчала немного, а потом громко шмыгнула носом, отчего сразу же смутилась и кашлянула.
– Прости. Я просто подумала… Ты-то теперь как, на ком женишься?
«Ни на ком», – сказал себе Гектор, а вслух спокойно произнес:
– Время покажет.
Когда Кэт ушла, Дайд еще раз открыл отчет Кристофа Дана.
Три случая, похожие друг на друга как три капли воды, только произошедшие в разных городах. Первый – в месяц рождения Тайры, второй – сразу после того, как она ослепла, и третий – за неделю до переезда Ридов в Тиль. Во всех случаях исчезнувшими оказывались женщины-проститутки – не слишком молодые, не очень порядочные и без родственников или близких знакомых, которые могли бы потребовать от дознавателей более тщательного ведения дел. Но заступиться за жертв было некому, да и не волновало никого исчезновение трех никому не нужных шлюх. Кровный поиск не проводился, обычный показывал, что женщин нет в живых, вот дела и закрыли за истечением срока давности. Интерес Кристофа к ходу расследования тех историй разбудил в местных дознавателях здоровое недоумение, но материалы они предоставили. И Дан рылся в них не один день, пытаясь отыскать хоть какую-то ниточку, связывающую исчезнувших с Морганом Ридом. И отыскал.
Две из трех хозяек борделей заявили, что видят этого человека впервые в жизни, знакомые пропавших тоже его не опознали. Однако самая первая хозяйка заведения, где около двадцати трех лет назад исчезла местная жрица любви, Моргана узнала.
«Помню его, помню, – покивала женщина на магпортрет Рида. – Он устроился к нам врачом, я ведь требую, чтобы всех девочек как минимум раз в неделю доктор осматривал, а то мало ли. Без документов, конечно, какие документы, вы о чем? Мы сами вне закона, зачем нам документы? Назвался он Яном и проработал у нас всего пару недель. Может, я бы его и забыла, но уж очень он себя вел нетипично. Обычно эти доктора сами первым делом с моими девочками развлекаются, особенно с теми, кто помоложе, посвежее. А Ян – нет, только работу свою выполнял. Его и соблазнить пытались, симпатичный же и не извращенец. Но не получалось. Хотя… кажется, Карен – ну та, которая пропала, – за пару дней до исчезновения говорила, что ей удалось броню нашего доктора пробить, но подробностей не рассказывала, хихикала только. Дознаватели тогда его искали, но не нашли, конечно».
Искали… Гектор фыркнул. Искали бы по-настоящему – нашли. Но Морган хорош! И в остальных борделях такие же истории с докторами были, вот только Рид уже сообразил использовать иллюзорные амулеты, изменяющие внешность. Лишь в первый раз прокололся, заявился в натуральном виде, но, прямо скажем, даже если бы его тогда нашли, предъявить ничего не смогли бы. Максимум – штраф за работу в незаконном заведении, но не убийство – точно.
А вот теперь предъявить было что, спасибо Кристофу. Он опросил всех, кого только можно было опросить, и выяснил, что три врача, работавшие в разное время в борделях разных городов, приносили с собой похожие чемоданчики с лекарствами. Примерно такой же чемоданчик, если судить по описанию, был у Рида и в Тиле. Все трое были магами с семьюдесятью семью магоктавами резерва – по-видимому, Морган решил не заморачиваться маскировкой силы дара, ведь подобные амулеты создать не так-то просто. Все трое курили сигары со своеобразным запахом – подобных этому запаху обитательницы борделей больше не встречали. Причина Гектору была ясна: он сам несколько раз общался с курящим Ридом и знал точно, что тот использует для собственных сигар смесь трав, которую другим не продает.
И, наконец, в случае с третьим доктором одна из проституток утверждала, что тот был шаманом.
«Он случайно проговорился, – поведала она Кристофу. – Я ходила к гадалке, с девочками на кухне делилась, что она мне сказала и как при этом себя вела, что раскладывала. Доктор наш расфыркался, я и спросила, что он так реагирует, а он пробурчал, что шарлатанка эта гадалка, он точно знает, поскольку сам немного в этом деле соображает. Я даже потом просила его мне погадать, но он отказался…»
Врач-шаман с семьюдесятью семью магоктавами дара, живший во время исчезновения женщин-проституток во всех трех городах, – уже кое-что, а не абсолютный ноль. И чемоданчик, и сигары добавляли причин для ареста, а если прибавить к этому свидетельницу – хозяйку первого борделя… Да, шансов избежать тюремного заключения у Моргана мало, даже если он себе хорошего защитника найдет. А если обвинитель будет оперировать еще и проклятием Тайры, то защитника можно и не искать – слишком уж все прозрачно. Как любит говорить Урсула: «Ясно даже ежику».
Гектор не знал насчет ежиков, но ему самому точно все было ясно. Оттого он и курил все утро, понимая, что откладывать арест Моргана Рида теперь не имеет права.
– Жаль, – сказал император часом позже, выслушав отчет Дайда. – Мне почему-то был симпатичен этот человек. Наверное, потому, что он когда-то захотел сбежать от Аарона, хотя покориться было легче и проще.
Гектор кивнул. Голова казалась тяжелой, будто кто-то изнутри медленно заливал ее свинцом.
– Я подготовлю приказ об аресте?
– Подготовь. Что будет при этом с дочерью Рида, ты осознаешь?
– Да.
Его величество прищурился, глядя на главного дознавателя с внимательным пониманием.
– Если Адриан захочет жениться на ней, я не стану препятствовать и выдвигать ему условий. Тайра Рид достаточно помогла тебе с расследованием, будем считать это наградой за труды. Но, Гектор, если она ему откажет или он передумает, никаких других вмешательств в судьбу этой девушки я не потерплю. Я понимаю, что ты можешь использовать в качестве источников жизненной силы осужденных арестантов, но…
Император не договорил – Дайд прервал его, побагровев и раздувая ноздри:
– Ваше величество!
Сказать что-то еще Гектор не смог – задохнулся от возмущения.
– Извини, – продолжил Арен негромко, с интересом наблюдая за выражением лица своего верного дознавателя. Ему редко доводилось видеть Дайда покрасневшим. – Я должен был предупредить. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы понимать: ты так не поступишь.