Видеоблог вампира
Часть 8 из 25 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Обещаю.
– А то жить вместе не хочешь, детей не хочешь… ничего не хочешь.
– Кать, ну что вот ты опять начинаешь, нормально же ехали. Жить вместе будем, вот-вот скоро, а оплодотворение сделаем, как ты и сказала, к новому году. Не волнуйся.
– Вот-вот скоро? И когда же?
– Скоро… скоро, Катюнь, улажу кое-какие делишки, и переезжай ко мне.
– Какие еще делишки?
– Солнце, у меня могут быть свои секреты?
– Да, да, конечно. А сколько тебе надо времени на улаживание этих делишек?
– Пусть будет неделя.
– Значит, через неделю мы начнем жить вместе? Я точно не сплю?
– Не спишь.
– Ура.
Я остановился на светофоре. Глядя на старушку, переходящую улицу, прикинул, что до нового года шесть месяцев и есть время отговорить Катю от идеи завести ребенка. А может, предложить ей усыновить малыша? Или рассказать, кто я. Последний вариант я тут же исключил: если она узнает, то бросит меня. Даже думать не хочу об этом. Никто не должен знать, и точка. Если я перестану затаскивать трупы в дом, то, наверно, и Кате можно будет ко мне переехать. Сзади посигналил какой-то нетерпеливый водитель, и я тронулся с места.
– Мама сегодня утром поговорила с продюсером, – сказала Катя.
– Да? И что он сказал? – волнение нахлынуло на меня, как цунами. Творчество являлось смыслом моей жизни. Я мечтал пробиться и стать известным именно благодаря творчеству. А зачем мне еще жить? Чем заниматься?
– Сказал прислать твои тексты, он посмотрит, как будет время.
– Отлично! – воскликнул я. – Просто здорово. Спасибо тебе, большое спасибо. И маме, маме набери прямо сейчас.
– Прям сейчас?
– Да, ну-ка, быстренько, вруби голосовое…
– Хорошо. – Катя достала телефон из сумки и поднесла его к моему лицу, зажав пальцем кнопку записи.
– Говори, – шепнула она.
– Тамара Никитична, – сказал я, не отводя взгляд от дороги, – от лица всего меня выражаю вам благодарность и салют в честь вас! Бах! Бах! Бах! Если что, то это был салют. А если серьезно, то спасибо большое, что поговорили с Виктором, забыл его отчество, с главным продюсером вашим.
– Все, шли, – тихо сказал я Кате.
– Отправила.
– А она ничего не говорила еще? – спросил я.
– Нет.
– Вообще ничего?
– Она сказала, что он рассмотрит твои тексты, и все.
– Понятно. Это очень круто, прям очень круто. Нет слов. Я счастлив.
– Мне кажется, ты рано радуешься. Надо, чтоб сначала тебя прочитали там. То, что у моей мамы есть связи, еще не дает гарантию, что тебя возьмут, тем более у них там есть текстовики.
– Но все равно это шаг вперед.
– Шаг, да, но, насколько я знаю, у них там популярное направление. А ты вроде как не совсем в этом жанре работаешь.
– Не важно.
– Надо еще не забыть напомнить маме, чтоб она Виктору про твои выигранные конкурсы поэтов рассказала.
– Да, кстати, это важный момент.
– Федя, а если вот Виктору понравятся твои работы, то что дальше будет?
– Как что?
– Ну, я вот не могу понять, куда ты идешь все это время?
– Куда я иду?
– Да, куда? Я сама далека от творчества, но со стороны, глядя на тебя, я не понимаю, куда ты идешь.
– Когда ты что-то сочиняешь, у тебя возникает непреодолимое желание показать это всему миру.
– А как? Как продюсер поможет тебе?
– Это мама спрашивала?
– Нет, это лично мне непонятно.
– Катюш, я пишу уже очень давно, и за годы я так и не смог продвинуться и стать известным в своем направлении, хотя много всего пробовал, чтоб раскрутиться. И сейчас я понимаю, что ничего не понимаю. Понимаешь? – я улыбнулся.
– Понимаю.
– Но я знаю точно, что Виктор и такие, как он, знают, как действовать. Поэтому он нужен мне.
Новость от Катиной мамы приподняла меня над всеми проблемами. Я забыл о полиции, о трупах, о новой стратегии охоты, которую надо теперь отработать… Возможность пробиться в шоу-бизнес своими идеями, текстами, взглядами на творчество вскружила мне голову. Пробиться и постепенно начать менять его, а если уж и не изменить, то внести хоть какую-то щепотку здорового творчества в океан мракобесия, пошлости и меркантильности. Да и что может быть приятнее, чем транслировать свои мысли на огромное количество людей?! Транслировать через поэзию по средствам массовой информации.
После кино мы зашли в кафе. Катя заказала грибной крем-суп и ролы, а я, чтобы не выглядеть подозрительно, взял макароны по-флотски. Есть я их, конечно же, не собирался, они так и остались стоять нетронутыми на столе, когда мы уходили.
На часах шесть вечера. Практически возле моего дома нас остановила патрульная машина. Офицеры проверили документы и обыскали пикап.
– Чего это они? – спросила Катя, когда мы отъехали от патруля.
– Черт его знает, я слышал, тут вроде убили кого-то, вот теперь полиция шерстит район.
– Убили?
– Ой, то есть не убили, а пропал человек. Полицейский.
– Ясно. Надеюсь, его найдут.
– Да, я тоже надеюсь.
Зайдя в дом, я тут же кинулся к ноутбуку проверять просмотры, лайки, комментарии и подписчиков.
– Кать, ты сегодня у меня останешься? – спросил я, заходя к себе на канал.
– А ты хочешь? – игриво произнесла девушка и села возле меня на диван.
Первое видео собрало две тысячи просмотров, второе полторы. Я тыкнул на иконку ролика про физиологию вампиров, записанного утром.
– Конечно хочу, я всегда тебя хочу, – сказал я, читая комментарии. В основном людей привлекала тема говна и секса, а также сломанный палец. Все вопросы были вокруг этого. Я пробежался по всем сообщениям и принялся отвечать на некоторые более-менее адекватные.
«Больно ли ломать палец?» – «Нет, я же сказал в видео, что мы не чувствуем боли, чем ты слушал?»
«У вампиров есть эрекция?» – «Есть, я же сказал в ролике, что у нас с этим все в порядке».
Господи, какие бестолковые люди.
– Нам обязательно ждать ночи? – Катя положила руку мне на ляжку. Я сидел, чуть отвернувшись от нее в сторону монитора.
– Нет, родная, я только кое-что сделаю и…
– Я тогда пока в душ схожу, – сказала девушка.
Огромная часть Катиных вещей находилась у меня в доме: зубная щетка, нижнее белье, полотенца, кремы, шампуни, лаки, пилки, ножницы, бритвы, прокладки и куча, просто огромная куча женского барахла были сосредоточены в ванной комнате.
– Ага, давай, – ответил я и продолжил изучать комментарии.
«Ты, чмо, сними маску». – «Может, когда-нибудь сниму».
«А что будет, если тебе отрезать руку?» – «Если отрезать руку, ее можно прилепить обратно. Она быстро прирастет».
«Я котик, мявк». – «Гав!» (зачем-то я решил ответить на этот бред.)
«Сними, как ты убиваешь человека».
Последний комментарий остался без ответа, хотя показался мне интересным. Безусловно, снимать такие компрометирующие противозаконные видео я не собирался, несмотря на то что в первом ролике для подогрева интереса сказал, что покажу, как охочусь.
Если Катя ушла в ванную, значит, это надолго, может, на час. И пока она там бог весть чем занята, я решил еще немного поработать над стихом. Не вставая с дивана, я дотянулся до нижней полки журнального столика и вытащил блокнот с карандашом. Как обычно, уставившись в чистый лист, я начал искать в глубинах своего сознания интересные словосочетания, хоть как-то характеризующие тему стиха. Мне хотелось говорить о потребности писать. О необходимости. Даже если со стороны это кажется бессмысленным, поэту и писателю это необходимо. Сейчас я создаю портфолио для будущих агентов и продюсеров. Надо бы и использовать это слово «портфолио». Я подумал о том, что создание стихотворения – это создание какого-то абстрактного текстового ребуса, и вот я сижу, тужусь тут, пытаясь создать жалкие четыре строки. Отчеканить их, словно монеты. Полчаса я крутил в голове различные комбинации фраз, а Катя все мылась, и мылась, и мылась…
– А то жить вместе не хочешь, детей не хочешь… ничего не хочешь.
– Кать, ну что вот ты опять начинаешь, нормально же ехали. Жить вместе будем, вот-вот скоро, а оплодотворение сделаем, как ты и сказала, к новому году. Не волнуйся.
– Вот-вот скоро? И когда же?
– Скоро… скоро, Катюнь, улажу кое-какие делишки, и переезжай ко мне.
– Какие еще делишки?
– Солнце, у меня могут быть свои секреты?
– Да, да, конечно. А сколько тебе надо времени на улаживание этих делишек?
– Пусть будет неделя.
– Значит, через неделю мы начнем жить вместе? Я точно не сплю?
– Не спишь.
– Ура.
Я остановился на светофоре. Глядя на старушку, переходящую улицу, прикинул, что до нового года шесть месяцев и есть время отговорить Катю от идеи завести ребенка. А может, предложить ей усыновить малыша? Или рассказать, кто я. Последний вариант я тут же исключил: если она узнает, то бросит меня. Даже думать не хочу об этом. Никто не должен знать, и точка. Если я перестану затаскивать трупы в дом, то, наверно, и Кате можно будет ко мне переехать. Сзади посигналил какой-то нетерпеливый водитель, и я тронулся с места.
– Мама сегодня утром поговорила с продюсером, – сказала Катя.
– Да? И что он сказал? – волнение нахлынуло на меня, как цунами. Творчество являлось смыслом моей жизни. Я мечтал пробиться и стать известным именно благодаря творчеству. А зачем мне еще жить? Чем заниматься?
– Сказал прислать твои тексты, он посмотрит, как будет время.
– Отлично! – воскликнул я. – Просто здорово. Спасибо тебе, большое спасибо. И маме, маме набери прямо сейчас.
– Прям сейчас?
– Да, ну-ка, быстренько, вруби голосовое…
– Хорошо. – Катя достала телефон из сумки и поднесла его к моему лицу, зажав пальцем кнопку записи.
– Говори, – шепнула она.
– Тамара Никитична, – сказал я, не отводя взгляд от дороги, – от лица всего меня выражаю вам благодарность и салют в честь вас! Бах! Бах! Бах! Если что, то это был салют. А если серьезно, то спасибо большое, что поговорили с Виктором, забыл его отчество, с главным продюсером вашим.
– Все, шли, – тихо сказал я Кате.
– Отправила.
– А она ничего не говорила еще? – спросил я.
– Нет.
– Вообще ничего?
– Она сказала, что он рассмотрит твои тексты, и все.
– Понятно. Это очень круто, прям очень круто. Нет слов. Я счастлив.
– Мне кажется, ты рано радуешься. Надо, чтоб сначала тебя прочитали там. То, что у моей мамы есть связи, еще не дает гарантию, что тебя возьмут, тем более у них там есть текстовики.
– Но все равно это шаг вперед.
– Шаг, да, но, насколько я знаю, у них там популярное направление. А ты вроде как не совсем в этом жанре работаешь.
– Не важно.
– Надо еще не забыть напомнить маме, чтоб она Виктору про твои выигранные конкурсы поэтов рассказала.
– Да, кстати, это важный момент.
– Федя, а если вот Виктору понравятся твои работы, то что дальше будет?
– Как что?
– Ну, я вот не могу понять, куда ты идешь все это время?
– Куда я иду?
– Да, куда? Я сама далека от творчества, но со стороны, глядя на тебя, я не понимаю, куда ты идешь.
– Когда ты что-то сочиняешь, у тебя возникает непреодолимое желание показать это всему миру.
– А как? Как продюсер поможет тебе?
– Это мама спрашивала?
– Нет, это лично мне непонятно.
– Катюш, я пишу уже очень давно, и за годы я так и не смог продвинуться и стать известным в своем направлении, хотя много всего пробовал, чтоб раскрутиться. И сейчас я понимаю, что ничего не понимаю. Понимаешь? – я улыбнулся.
– Понимаю.
– Но я знаю точно, что Виктор и такие, как он, знают, как действовать. Поэтому он нужен мне.
Новость от Катиной мамы приподняла меня над всеми проблемами. Я забыл о полиции, о трупах, о новой стратегии охоты, которую надо теперь отработать… Возможность пробиться в шоу-бизнес своими идеями, текстами, взглядами на творчество вскружила мне голову. Пробиться и постепенно начать менять его, а если уж и не изменить, то внести хоть какую-то щепотку здорового творчества в океан мракобесия, пошлости и меркантильности. Да и что может быть приятнее, чем транслировать свои мысли на огромное количество людей?! Транслировать через поэзию по средствам массовой информации.
После кино мы зашли в кафе. Катя заказала грибной крем-суп и ролы, а я, чтобы не выглядеть подозрительно, взял макароны по-флотски. Есть я их, конечно же, не собирался, они так и остались стоять нетронутыми на столе, когда мы уходили.
На часах шесть вечера. Практически возле моего дома нас остановила патрульная машина. Офицеры проверили документы и обыскали пикап.
– Чего это они? – спросила Катя, когда мы отъехали от патруля.
– Черт его знает, я слышал, тут вроде убили кого-то, вот теперь полиция шерстит район.
– Убили?
– Ой, то есть не убили, а пропал человек. Полицейский.
– Ясно. Надеюсь, его найдут.
– Да, я тоже надеюсь.
Зайдя в дом, я тут же кинулся к ноутбуку проверять просмотры, лайки, комментарии и подписчиков.
– Кать, ты сегодня у меня останешься? – спросил я, заходя к себе на канал.
– А ты хочешь? – игриво произнесла девушка и села возле меня на диван.
Первое видео собрало две тысячи просмотров, второе полторы. Я тыкнул на иконку ролика про физиологию вампиров, записанного утром.
– Конечно хочу, я всегда тебя хочу, – сказал я, читая комментарии. В основном людей привлекала тема говна и секса, а также сломанный палец. Все вопросы были вокруг этого. Я пробежался по всем сообщениям и принялся отвечать на некоторые более-менее адекватные.
«Больно ли ломать палец?» – «Нет, я же сказал в видео, что мы не чувствуем боли, чем ты слушал?»
«У вампиров есть эрекция?» – «Есть, я же сказал в ролике, что у нас с этим все в порядке».
Господи, какие бестолковые люди.
– Нам обязательно ждать ночи? – Катя положила руку мне на ляжку. Я сидел, чуть отвернувшись от нее в сторону монитора.
– Нет, родная, я только кое-что сделаю и…
– Я тогда пока в душ схожу, – сказала девушка.
Огромная часть Катиных вещей находилась у меня в доме: зубная щетка, нижнее белье, полотенца, кремы, шампуни, лаки, пилки, ножницы, бритвы, прокладки и куча, просто огромная куча женского барахла были сосредоточены в ванной комнате.
– Ага, давай, – ответил я и продолжил изучать комментарии.
«Ты, чмо, сними маску». – «Может, когда-нибудь сниму».
«А что будет, если тебе отрезать руку?» – «Если отрезать руку, ее можно прилепить обратно. Она быстро прирастет».
«Я котик, мявк». – «Гав!» (зачем-то я решил ответить на этот бред.)
«Сними, как ты убиваешь человека».
Последний комментарий остался без ответа, хотя показался мне интересным. Безусловно, снимать такие компрометирующие противозаконные видео я не собирался, несмотря на то что в первом ролике для подогрева интереса сказал, что покажу, как охочусь.
Если Катя ушла в ванную, значит, это надолго, может, на час. И пока она там бог весть чем занята, я решил еще немного поработать над стихом. Не вставая с дивана, я дотянулся до нижней полки журнального столика и вытащил блокнот с карандашом. Как обычно, уставившись в чистый лист, я начал искать в глубинах своего сознания интересные словосочетания, хоть как-то характеризующие тему стиха. Мне хотелось говорить о потребности писать. О необходимости. Даже если со стороны это кажется бессмысленным, поэту и писателю это необходимо. Сейчас я создаю портфолио для будущих агентов и продюсеров. Надо бы и использовать это слово «портфолио». Я подумал о том, что создание стихотворения – это создание какого-то абстрактного текстового ребуса, и вот я сижу, тужусь тут, пытаясь создать жалкие четыре строки. Отчеканить их, словно монеты. Полчаса я крутил в голове различные комбинации фраз, а Катя все мылась, и мылась, и мылась…