Вернуться с призраком

— Прости, — прошептал он, и он звучал разбито. — Прости, просто я так… злюсь. Не на тебя, а на себя. За то, что не слушал своих инстинктов. Я просто не хотел слушать, не мог…

Во рту пересохло.

— Каких инстинктов? — прошептала я.

— Которые говорили мне, что это была плохая идея.

— Что плохая идея? Переезд?

Он скованно покачал головой.

— Нет. Не переезд.

— Что? — я подошла к нему и сжала его руку. — Что, Декс?

Он повернул голову ко мне, медленно посмотрел в мои глаза. Я видела в них все, ощущала все. Весь гнев и столько боли. Я знала, о чем он говорил.

— Ты больше не хочешь ребенка? — мой голос был едва громче шепота, сердце истекало кровью в горле.

«Прошу, только не это. Только не это. Пожалуйста».

Но я знала, что это не поможет.

Особенно, когда Декс будто рушился на моих глазах.

— Прости, — выдавил он, в глазах появились слезы.

Меня словно ударили в живот, так сильно, что я прижала ладони туда, давила так, словно потеряла бы все, если бы убрала руки.

Но я уже теряла все.

— Перри, — сказал он, потянулся ко мне, но я отпрянула, чтобы он держался подальше.

— Нет, — прошептала я, все еще сжимаясь, пытаясь дышать. — Нет. Прошу, не делай этого, Декс. Ты не можешь передумать. Не делай этого с нами.

— Я должен, — тихо завопил он. — Не видишь? Я должен настоять. Я должен сказать нет… мы не можем это сделать. Ребенок… я хочу ребенка сильно, хочу семью. Я хочу это все, но мы не можем. Просто не можем.

Боль усиливалась, миллион ножей резал мое сердце, лишая меня крови, и пустота все росла.

— Сейчас? Или вообще?

— Мы не можем завести ребенка, Перри, — тихо сказал он.

— Сейчас или это навсегда?! — закричала я, не выдержав, все во мне было потрясено.

— Я не знаю! — заорал он, слеза покатилась из уголка его глаза. — Я не знаю, ясно?! — он провел руками по лицу, качая головой. — Не думаешь, что так будет каждый раз? — сказал он в ладони. — Может, это знак. Может, все были правы.

— Ты говорил мне, что хотел этого больше всего! — всхлипнула я.

Он убрал руки с лица, его щеки были красными.

— И хочу! — с болью закричал он. — Хочу, но не больше, чем тебя! Я не буду делать это ценой жизни своей жены! Я не хочу потерять тебя, и точка.

— И точка? — повторила я. — Но это дополнит нас.

— Нет, — он сжал мои плечи, пальцы впились в мою кожу, он дико вглядывался в мои глаза. — Нет. Моя жизнь не может быть полной без тебя, Перри, — он сглотнул, еще слеза покатилась по его лицу, и это вызвало у меня слезы. — Прости, — прошептал он. — Мне очень — очень жаль, но я не буду рисковать тобой в этом.

Я не могла дышать. Я просто не могла дышать.

Я попятилась, Декс потянулся ко мне, но я ускользнула и устремилась к ванной.

— Оставь меня, — выдавила я, всхлипнув, закрыла за собой дверь. Я стала срывать одежду из спортзала, слезы мешали видеть. Я знала, что была одна в ванной и закрылась от Декса, так что была уязвимой, но мне было плевать. Серьезно. Саманта могла получить меня сейчас, если хотела, могла захватить меня. Я почти желала этого. Я была сейчас такой бесполезной, что не могла больше ничего предложить этому миру.

Но, когда я включила душ и забралась в ванну, я поняла, что она не придет. Не сейчас. Была только я. Одна. Только я и тьма, давящая сверху, давящая, пока свет во мне не погаснет.

Кому нужны демоны, когда ты мог уничтожить себя изнутри?

Я рухнула на дно ванны, охваченная горем, тьмой, желающей победить. Я горевала по ребенку, который у меня чуть не родился, который был нашим и был отнят у меня, а теперь и по потере следующего, который даже не смог появиться.

В этом безумии не было света, во тьме не было света.

— Перри? — голос Декса пробился через мои всхлипы, сотрясающие тело, отражающиеся от плиток. Вода лилась по моему боку, я сжалась в позе зародыша, пальцы скользили по дну ванны.

Я слышала, как дверь закрылась, и он подбежал.


— Черт, — шепнул он.

А потом он забрался в ванну ко мне, в одежде, вода лилась на нас обоих. Он сел, прижал мою спину к своей груди. Он крепко обвил меня руками, сжимал так, словно держался за жизнь, его рот был у моего уха.

— Прости, — прошептал он, тоже плакал. Он прижал ладонь к моей голове, удерживал меня, нежно покачивая нас туда — сюда под водой. — Прошу, не ненавидь меня. Не ненавидь меня, — он поцеловал мое ухо. — Не оставляй меня.

Я продолжала рыдать, всхлипы били по ребрам, и я уже почти причала. Было уродливо, грязно, и я рыдала из — за всего, что потеряла и потеряю.

Включая Декса.

Включая себя.





Девятнадцать



— Перри? — спросила доктор Ливо.

Я оторвала взгляд от «Reader’s Digest», на который пусто глядела, гадая, куда ушло время. Казалось, Декс привез меня секунды назад, и я сидела в зале ожидания, но, судя по нежному тону доктора, она звала меня какое — то время.

— Привет, — тихо сказала я, встала на ноги и пошла в ее кабинет. Я ощущала на себе взгляд секретаря, наверное, она видела, как близка я была к тому, чтобы разбиться.

Если честно, я не думала, что так далеко пройду. Я была уверена вчера, что Саманта придет ко мне с демоном. Когда Декс обнимал меня в душе, я думала, что это была низшая точка моей жизни, и если бы его там не было, я не знала, что случилось бы. Или, может, было бы хуже.

Может, опасностью была я.

После этого я спала. Проспала день и ночь, Декс все время приглядывал за мной. Но сны хотя бы были безопасными, и хоть он защищал меня, как мог, я знала, что его защита не была важна.

Но теперь я была тут. Я добралась сюда.

С трудом.

Близился полдень, и, хоть я много проспала, я ощущала себя ужасно уставшей. Кофе не помогал, ничего не помогало. Я удерживала себя целой, но нить распускалась.

— Присаживайся, — сказала мне тихо Лана, закрывая дверь.

Я робко села на диван, сцепила ладони, будто это помогло бы мне оставаться целой.

— Перри, — нежно сказала она. — Посмотри на меня.

Я оторвал взгляд от ладоней, она села напротив меня, склонилась, уперев локти в колени.

— С тобой что — то произошло, — сказала она через миг, ее лицо было замкнутым, пока она разглядывала меня.

На жуткий миг я думала, что она скажет, что я сошла с ума, и она уже не могла мне помочь, и меня нужно было закрыть в психушке, как мою бабушку.

Но она протянула руку.

Я посмотрела на ее ладонь, потом на ее теплое лицо, а потом я робко подняла руку и опустила на ее.

Она сжала мою ладонь довольно крепко, и я ощутила, как горячий поток побежал от ее ладони к моей, согревая меня внутри.

— Впусти меня, — тихо сказала она, глядя мне в глаза. — Впусти в свою голову, в свои мысли. Дай тебе помочь.

Я боялась. Боялась, что она увидит все, даже уродливые части, которые я не рассказала ей. Я боялась, что она увидит мою душу, то, из чего я сделана, и узнает, что этого было не так много.

Но из последних сил, с последней надеждой я отогнала этот страх.

Я закрыла глаза.

И мысленно убрала стены. Они были тяжелыми, не хотели двигаться, и пришлось толкать их, ведь я привыкла отгонять людей от себя.

Я впустила ее.

Я ощущала ее, это присутствие, словно тьма немного приподнялась, и луч света и тепла смог проникнуть. Он опустился на мою голову, двигался там, было не гадко, но и не очень приятно.

Это длилось несколько минут, мое тело было напряженным, я гадала, когда она найдет то, что искала.

А потом все отступило.