Венец демона

Определить причину смерти не составило труда: перерезано горло. Повод для убийства нашелся поблизости – глыба янтаря высотой по пояс, вырезанная из стены. В те времена за нее дали бы целое состояние.

– Вот и один из черных копателей, – промолвил Сласки.

Клара удрученно покачала головой.

– Расплата за такие деяния была жестокой.

Сэм изучал поврежденную часть стены, откуда вы́резали глыбу янтаря. Энтомолог поставил фонарик сверху на глыбу и начал опускаться на корточки, затем вдруг вскрикнул и отшатнулся.

Подсвеченная глыба сияла, как лампа. Внутри ее находилось сокровище. Теперь понятно, зачем копатель вырезал такой громадный кусок янтаря. А как же иначе?

Сэм встал на колени, не сводя глаз с увиденного.

– Профессор Мацуи ошибался… все ошибались.

Его слова были полны отчаяния.





Глава 36




9 мая, 13 часов 05 минут по японскому времени

Фудзикавагутико, Япония

– Мы спустились намного ниже, чем на один этаж, – сказал Кен. За минуту, что лифт ехал с четвертого на пятый подуровень, у него заложило уши. Даже температура здесь была ощутимо ниже.

Он выглянул в небольшой коридор, ведущий к раздвижным дверям из стали, и поманил Сейхан за собой. Одетая в хирургический халат и маску, она резко толкнула вперед доктора Хамаду.

– Какая тут глубина? – спросила она у пленного.

– Семь… семьдесят метров, – запинаясь, ответил Хамада.

Кен мысленно вздрогнул: этот уровень уходил под землю на высоту двадцатиэтажного дома.

– Почему так глубоко?

– Чтобы проводить секретные исследования. Это настоящий бункер, он может выдержать ядерный удар. К тому же уникальное геологическое строение местности служит естественной изоляцией.

– О чем это вы? – Судя по вспотевшему лбу Сейхан, она испытывала мучительную боль, хотя личинки внутри нее на время затихли.

– Сами увидите по пути к аварийному выходу. – Хамада махнул в сторону раздвижных дверей.

За ними оказалась круглая лаборатория такого же размера, что и наверху. Все сотрудники уже эвакуировались, а мигающая зеленая стрелочка указывала на другой выход – хорошо бы тот самый, к которому обещал привести Хамада.

Кен успел осмотреться: справа и слева к лаборатории прилегали кабинеты с подопытным крысами и кроликами в клетках. На рабочих станциях в центре помещения стояли центрифуги, термоциклеры и автоклавы. Полки были заставлены разнообразными стеклянными емкостями, пипетками и бутылочками с молекулярными энзимами, реагентами и буферными растворами.

На глаза Кену попались две важные этикетки: Cas9 и tracrRNA plasmid.

– О, вы тут занимаетесь методиками CRISPR-Cas [6], – обратился Кен к Хамаде.

Доктор пожал плечами.

Сейхан бросила на Кена вопросительный взгляд.

– Это методика тончайшей генной инженерии. С таким оборудованием можно без лишних усилий разделять и сращивать ДНК.

– Что за эксперименты вы ставите? – Сейхан резко остановилась. Ее глаза загорелись надеждой, что это как-то связано с лекарством.

– Мы детально изучаем генетику ос, – сказал Хамада. – Хотим узнать секрет их поразительного долголетия.

По телу Кена пробежал холодок.

– То есть вы проводите опыты с той частью ДНК ос, которую они позаимствовали после заражения у микроорганизмов Лазаря?

– Именно так. За последние десять лет нам удалось тщательно исследовать заимствованные фрагменты ДНК – и обнаружить, что одокуро используют их совершенно уникальным образом. Наше многообещающее открытие, вероятно, не только поможет продлевать жизнь, но и воскрешать умерших.

– Вы сумасшедший. – Кен сурово посмотрел на доктора.


– Скорее уж прогрессивно мыслящий, – возразил Хамада. – К сожалению, нельзя приступить к клиническим испытаниям, пока не разработаны продвинутые генетические инструменты вроде методики CRISPR-Cas.

Хамада кивнул на ряд темных окон рядом с выходом. Сейхан толкнула его вперед. Кену не хотелось смотреть, но он не удержался. Края стекла были покрыты инеем, как будто температура в соседнем помещении поддерживалась на уровне нуля или ниже. В приглушенном свете виднелся длинный ряд больничных коек, на которых лежали пациенты, мужчины и женщины, разного возраста, от подростков до стариков. Безжизненные на вид тела соединялись с аппаратурой для наблюдения за мозговой активностью. Даже из-за окон было видно, что она отсутствует.

– Все они находятся в искусственной коме, – подтвердил Хамада. – Не подумайте, что мы чудовища – нормативы по уровню боли и стресса пациентов строго соблюдаются.

Кен хотел поспорить со словами доктора, однако не мог выговорить ни слова.

На каждом теле имелись следы жестокого обращения. У одного мужчины обгорели обе руки, кожа почернела и растрескалась; из вскрытого живота другого торчали высушенные, как вяленое мясо, внутренности. Ближайшая к окну женщина была по пояс вморожена в глыбу льда. На этом кошмары не заканчивались: Кен увидел сочащиеся нарывы, содранную кожу, ожоги от радиации.

Однажды он читал про японские лагеря в Китае, где во время Второй мировой войны ученые ставили ужасающие биологические эксперименты на заключенных и местных жителях. Кто-то явно решил продолжить подобные исследования уже в новом тысячелетии.

Хамада оправдывался, но говорил с запинкой, что выдавало его стыд.

– Мы проводим испытания стрессом – на тканях, на органах. Устанавливаем критерии для дальнейшего тестирования генов Лазаря и их возможности восстанавливать изувеченные тела.

Сейхан увидела достаточно. Ее лицо превратилось в маску ярости. Сюда Хамада и собирался отправить ее, чтобы проводить опыты на ребенке в утробе.

Японец вскрикнул, когда Сейхан ткнула его скальпелем, подталкивая к выходу.

Лабиринт коридоров тянулся через кабинеты и небольшие лаборатории. Становилось все холоднее, и с каждым поворотом они прибавляли ходу, чувствуя, что время истекает.

Наконец ближе к очередным красным дверям на них дохнуло морозным воздухом.

Они поспешили выйти – и оказались на какой-то старой станции метро. Узкая платформа вела к семи белым вытянутым вагонам, с крошечными окошками, за которыми толпились люди.

Наверное, последняя группа сотрудников, эвакуирующаяся с этого уровня.

Кен заметил и вооруженных мужчин с винтовками. Направляясь к вагонам, он опустил голову и отвел глаза. Сейхан последовала его примеру и крепче схватила доктора сзади за хирургический халат.

Головной вагон вдруг тронулся и тихо помчал в мрачный туннель. Он работал от электричества, однако ехал не по рельсам, а по льду. Его приводили в движение маленькие шипованные шасси, крупные полозья сверху и снизу стабилизировали процесс. Так вот что имел в виду Хамада, когда говорил о «уникальном геологическом строении местности»…

Теперь все стало ясно.

Они попали в одну из лавовых труб Фудзиямы. Коллеги из лаборатории в Киото показывали Кену фотографии из ледяных пещер в Нарусаве, где с потолка свисают прозрачные сталактиты. Говорят, что внутри горы полно проходов с вечной мерзлотой.

Компания «Фениккусу лабораториз» воспользовалась природными свойствами горы с уже готовым туннелем, чтобы построить тайный путь эвакуации. Тот первый вагон сейчас, возможно, проезжает под озером Кавагути, направляясь в безопасное место.

Вот бы и нам туда попасть…

Когда они подошли к последнему вагону, двери открылись. Половина мест была свободна, так что трое «отставших» вполне могли уместиться. Только вот другие пассажиры оказались вооружены, а возглавлял их вышедший навстречу знакомый человек.

Валя Михайлова.

В белой куртке с откинутым капюшоном она выглядела королевой этой ледяной станции – лицо бледное, волосы будто из снега, высокомерный вид дополняла надменная улыбка.

Сейхан прикрылась доктором, как живым щитом.

– Прячься. – Она показала Кену, чтобы тот встал сзади, однако Мацуи не сдвинулся с места.

За Валей стояла целая группа суровых вооруженных бойцов, мужчин и женщин. Некоторых Кен помнил по атоллу Икикауо. Она лично отбирала в свою команду преданных и беспощадных солдат.

Кен увидел еще одно знакомое лицо. Держа огромный пистолет в одной руке, другой Валя прижимала к себе пожилую женщину в синей хирургической форме – ту самую медсестру, сбежавшую из операционной. Видимо, она успела кого-то предупредить.

Под звук приглушенной сирены уехал еще один вагон.

Обернувшись, Кен заметил, что мигающие стрелочки сменили цвет с зеленого на красный.

Валя проследила за его взглядом.

– Полагаю, наш выдающийся предводитель отдал последний приказ – уничтожить эту посвященную науке пагоду. – Она наставила на них пистолет. – Хотя нам уже все равно.

Михайлова прицелилась и выстрелила.



13 часов 11 минут



Плохой знак.

Грей стремительно преодолевал бесконечные ступени, ведя за собой остальных.