Венец демона

Личинка замедлила движения и сократила питание, потому что не могла больше использовать запасы для еды и потому что мандибулы затвердели; жевать было трудно. Между мягкой эпидермой и твердой наружной кожицей образовалась густая смазка. Головные железы и грудной отдел набухли от жидкого шелка, который понадобится, чтобы сплести кокон. Несколько часов личинка будет спокойно расти, пока не выберется на свободу из прежней кожи.

Однако время еще не подошло. В теле до сих пор происходили изменения: по бокам появились белые пятна – имагинальные диски, отмечающие место будущих крыльев. Серебристые ниточки готовились превратиться в трахею.

Ползая внутри мышцы, личинка наткнулась на что-то твердое и ощупала продолговатый предмет мандибулами.





Путь преграждала плотная шелковистая масса. Обнюхав ее, личинка почувствовала, что внутри.





Когда она протискивалась мимо препятствия, стали видны метаморфозы, происходящие внутри шелкового гнезда. Там находилась еще одна личинка.





Казалось, что она не двигается, но под оболочкой продолжала развиваться жизнь: формировался новый слой кожицы, росла еще одна пара мандибул для сверления кости.

Как только личинка преодолела препятствие, ее развитие замедлилось в ожидании того момента, когда она тоже сплетет гнездо и подготовится к трансформации.

Скоро придет ее время.





Глава 34




9 мая, 12 часов 39 минут по японскому времени

Фудзикавагутико, Япония

Сейхан проснулась от острой, почти ослепляющей боли между глаз. Десятилетия жестких тренировок в Гильдии научили ее контролировать автономные рефлексы, и, несмотря на мучительную пульсацию и туман в голове, она лежала и пыталась восстановить дыхание, не подавая виду, что пришла в себя.

Как только резкий приступ боли прошел, Сейхан разлепила веки. В глаза бил яркий свет. От твердого холодного стола по голой спине бежала дрожь. Сильно пахло антисептиком. Сердце билось чересчур быстро.

Слева доносился чей-то отчаянный шепот:

– Давай, давай, давай…

Сейхан узнала акцент профессора Мацуи и услышала панику в его голосе. Желая оценить обстановку, она не спешила двигаться, боковым зрением улавливая все детали.

Я в операционной.

А вот и Кен со шприцом в одной руке и стеклянным флаконом – в другой.

– Нельзя вводить слишком много, – бормотал он себе под нос, вставляя иголку в ампулу.

Она снова обратила внимание на свой неестественно быстрый пульс.

Адреналин…

Поняв, что Кен старается разбудить ее, Сейхан повернула лицо в его сторону, но в этот момент позади профессора выросла тень – в маске и хирургическом халате.

Сейхан все равно узнала его.

Доктор Хамада…

Он потянулся руками к шее Кена.

Больные мышцы уже были напряжены; Сейхан легко соскользнула со стола и, не отрывая глаз от Хамады, взяла из открытого набора инструментов скальпель. Штатив с капельницей упал, вырвав катетер из ее руки. Другой рукой она схватила доктора и приставила кончик скальпеля прямо к пульсирующей сонной артерии. На коже выступила капелька крови.

– Он нам нужен? – спросила Сейхан сквозь потрескавшиеся губы.

Кен не сразу понял, что происходит и как ответить на вопрос. Он переводил взгляд с лица пленного доктора на скальпель и обратно. Хамада напрягся, явно понимая, что его жизнь зависит от следующих слов Кена.


– Я не… наверное… – Кен посмотрел на дверь. – Включилась сирена, здание эвакуируют. Он говорил что-то про выход через бункер.

– Покажешь нам, – прошипела Сейхан на ухо доктору и толкнула коленом сзади так, что он повалился на пол. – Сторожи, – сказала она Кену, протянув ему скальпель.

Энтомолог взял инструмент трясущимися пальцами, но тут же усилил хватку.

Сейхан покопалась в мусорной корзине с пометкой «медицинские отходы» и достала себе халат, даже не обратив внимания на пятна крови. Потом засунула волосы под хирургическую шапочку и повязала на лицо маску. Если что, можно будет опустить голову. Благодаря полуазиатскому происхождению Сейхан надеялась сойти за члена японского медперсонала.

Закончив, она велела Кену проделать то же самое. Профессор юркнул в соседнюю комнату и через минуту вернулся в облачении хирурга.

Сейхан заставила доктора подняться.

– Выведешь нас отсюда – будешь жить.

Хамада энергично закивал.

– В конце коридора есть лифт.

Передвигались тесной группкой. Сейхан держала Хамаду за халат, прижимая скальпель к его боку. Всего один разрез и поворот лезвия нанесут смертельное ранение. Доктор наверняка это понимал.

С запястья Сейхан капала кровь – из того места, куда был вставлен катетер, – однако боли она почти не чувствовала.

– Что ты мне ввел? – спросила она у Кена. – Морфин, фентанил?

Она помнила слова Хамады о том, что сильные анальгетики опасны для ребенка.

– Нет, – ответил Кен. – Только адреналин, а что?

– Ничего. Просто боль немного утихла.

Кен и Хамада переглянулись.

– Что? – Сейхан заметила тревожный вид профессора.

– Перед третьей стадией личинки на какое-то время замирают. Возможно, поэтому боль и утихла. А вот когда они начнут вылупляться…

Профессор не договорил.

Когда они добрались до лифта, Сейхан воспользовалась ключом-картой Хамады, чтобы вызвать кабину.

Лифт поехал не вверх, а опустился на один уровень. Кен по ее просьбе заблокировал двери кабины, а Сейхан нажала скальпелем так, что доктор вздрогнул.

– Это ловушка? – спросила она.

– Нет-нет, – с выражением боли на лице отозвался Хамада. – В случае нападения все входы в лаборатории подвальных уровней блокируются. Только у старшего персонала есть доступ к пятому уровню. Для исследовательского бункера имеется собственный маршрут эвакуации с целью обеспечить спасение особо важных сотрудников компании.

Сейхан глянула на Кена в поисках подтверждения слов доктора. Тот с тревогой кивнул.

– Я слышал, как он говорил, что выход внизу скоро закроют.

– Так и есть, – подтвердил Хамада.

Время было на исходе, так что в отсутствие иного плана Сейхан вжалась поглубже в лифт и кивнула Кену, чтобы он последовал ее примеру. Едва закрылись двери, по коридору пронеслось эхо громкого взрыва, словно пытавшегося их остановить.

Слишком поздно.



12 часов 48 минут

Грей припал к полу округлой лаборатории, отмахиваясь от дыма. С боков его прикрывали Айко и Палу. Хога и Эндо, по-прежнему в масках, были ближе к эпицентру – это они бросили взрывчатку на замыкающее устройство больших красных дверей из металла.

Прорезая дым, двери повалились на пол.

– Встаем! – приказал Палу, обращаясь к Юкио Оширо, главе исследовательской лаборатории. Несколько минут назад они обнаружили, что лаборатория пуста, и в тот момент в помещение вбежал мужчина, крича на японском, что все выходы из подвальных уровней заблокированы. Судя по его командному тону, Оширо принял членов группы за охранников.

Он понял свою ошибку, когда на него наставили оружие и заставили встать на колени, сложив руки за головой. За две минуты Айко подробно допросила Оширо, узнала, какую должность он занимает, и заставила его открыть стенной сейф, где хранились исследовательские файлы на случай эвакуации. Для открытия сейфа использовалось сканирование сетчатки глаза. Правый глаз доктора уже опух после того, как Эндо впечатал лицо Оширо в считыватель.

Собрав и уложив документы в рюкзаки, члены группы продолжили искать Кена и Сейхан. О девушке Оширо слышал впервые, а вот профессора Мацуи, судя по угрюмому взгляду, он знал. Похоже, в суете Кен ускользнул, не оставив преследователям возможности его догнать.

Умно́…

Грей махнул в сторону взорванных дверей: теперь можно попасть в строго охраняемую часть здания. У Оширо не было доступа в это отделение, поэтому помощи от него ждать не стоило – и все же Палу потащил доктора за собой. Он должен знать о текущих исследованиях не только то, что указано в материалах, а намного больше. В общем, Оширо им еще пригодится.