Венец демона
Часть 48 из 76 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Грей зашел в камеру, и под босыми пятками захрустели панцири мертвых или обездвиженных бескрылых ос. С таким же успехом можно было идти по мраморной крошке: подошвы мгновенно покрылись порезами от мандибул – неподвижных, но по-прежнему острых.
Ладонь Ковальски чуть шевельнулась, как будто прогоняя Грея. Он вздохнул с облегчением. И еще он заметил, что у обоих братьев-гавайцев грудь вздымается и опадает.
Еще живы… Надолго ли?
Он торопливо расстегнул наручники, и вскоре трое мужчин лежали на полу посреди пены, крови и мертвых ос. В окошко Пирс заметил Айко – та уставилась на ведущий сюда туннель. Совершенно ясно, что скоро к врагу явится подкрепление. Айко сможет сдерживать их очень недолго – ему точно не хватит времени в одиночку перенести парализованных в безопасное место.
И в окошке же Грей разглядел единственную надежду – и выскочил из камеры, скользя по усыпанному осами полу. Снаружи на стене висел белый металлический ящик с красным крестом.
Он распахнул дверцу ящика. Половину содержимого составляли шприц-тюбики – скорее всего, с «Эпипеном». На Мауи эпинефрин использовался для снятия седативного эффекта яда ос, откладывающих яйца.
Грей схватил шприцы и поспешил обратно в камеру. Сначала он опустился на колени рядом с Ковальски, зубами сорвал колпачок и воткнул иглу гиганту в шею. Содержимое тюбика потекло под кожу – сколько уж ее осталось на теле. Повторив неотложную процедуру для Макайо и Туа, Грей попытался оценить их повреждения. И с облегчением обнаружил, что кожа относительно цела, только покрыта тысячами и тысячами укусов размером с горошину. Кровь текла из бесчисленных ран, но, по крайней мере, не было заметно явного артериального кровотечения. Грудь, шея и голова у всех троих тоже были, похоже, в относительной целости. Вспомнились слова Кена: жнецы не трогают жизненно важные органы, как можно дольше оставляя источник пищи живым и свежим.
И все же большая потеря крови – серьезная опасность. Всем троим требовалось лечение, и как можно скорее.
Ковальски хрипло застонал, медленно приподнял голову и сел, бездумно покачиваясь. Раз он уже в состоянии шевелиться, значит, в шприцах было что-то помощнее эпинефрина. Какое-то противоядие именно для парализующего укуса жнецов.
Через мгновение зашевелились и Макайо с Туа.
– Голова… кружится, – пожаловался Ковальски.
– Боль терпеть можешь?
Он смотрел мутным взглядом на кровавые ошметки изувеченных ног.
– Вообще ничего не чувствуешь?
Если так, то в шприцах содержался какой-то анальгетик – возможно, с обезболивающим на основе опия.
– Можешь встать? – спросил Грей.
– А надо?
Грохот выстрела стал ему ответом.
Грей взглянул в окошко. Айко, стреляя, отступала к камере.
Ковальски попытался подняться, но напоминал быка на роликах. Макайо и Туа смогли лишь сесть. Двигаться они были еще не в состоянии.
Айко выстрелила еще три раза, потом подскочила к открытой двери.
– Надо уходить.
Грей посмотрел на медленно приходящих в себя мужчин.
Я их не брошу.
04 часа 44 минуты
Кен споткнулся на последней ступеньке, спускаясь по лестнице на средний уровень станции. Крепкие бледные пальцы вцепились ему в предплечье, в другой руке Валя держала черный пистолет. К отступающим присоединились двое вооруженных охранников в шлемах и бронежилетах, прикрывая с боков Масахиро.
И не зря.
В этой секции царил хаос. Эвакуирующиеся лаборанты и техники запрудили верхний и нижний уровни, создав затор в главном туннеле, ведущем к острову, что только добавило паники людям, ищущим спасения.
Валя ткнула охранника пистолетом.
– Расчищай нам дорогу. Уходим. Если надо – стреляй.
Тот кивнул и отошел от Масахиро.
– Стой, – приказал Ито и показал на открытую дверь своего кабинета. – Я не хочу рисковать. Идите за мной.
Он повел группу в обитый тиковыми панелями кабинет с горящим на стене золотым фениксом – эмблемой компании. Если Кену предстоит выжить в ближайший час, он знал, куда его отправят – и где даст согласие сотрудничать. Или умрет.
Валя хмуро посмотрела на Масахиро.
– Зачем вы теряете время?
– Главный предохранитель, – отрезал Ито и обогнул стол.
– Какой еще главный предохранитель?
– На случай вражеского вторжения. – Он приложил ладонь к стеклянному прямоугольнику под изображением феникса. Прямоугольник засветился.
– А почему мне ничего не известно?
Пока устройство сканировало ладонь, Масахиро бросил на Валю презрительный взгляд.
– Это мои владения. Хотя мой дедушка тебе доверяет, я не так легковерен, чтобы делиться с гайдзином.
Лицо Михайловой окаменело.
Кен подумал, что альбинизм изначально делал женщину гайдзином, чужой, подозрительной – из-за генетического отклонения. Вдобавок она не японка, а в замкнутой японской культуре происхождение значит очень многое. Даже он – наполовину японец, наполовину немец – был недочеловеком в глазах коллег-ученых в Киото; ему часто приходилось сталкиваться с этими вековыми предрассудками.
Валю явно раздражал ее низкий статус, то, что японские хозяева неизменно смотрят на нее сверху вниз. От унизительного замечания Масахиро она вспыхнула, ее пальцы крепче ухватили локоть профессора.
Когда сканирование ладони Масахиро завершилось, наружу вышла неприметная тиковая панель, открыв единственную красную кнопку.
– У нас будет четыре минуты. И поверьте, к тому моменту лучше быть за дверями станции.
Он с яростью ударил по кнопке кулаком.
Валя хмуро огляделась.
– И что должно…
Масахиро прервал ее, указав на дверь.
– Теперь можно идти.
Он выбрался из-за стола и приказал двум охранникам расчищать дорогу. Мог и не приказывать. За дверью внешний зал почти опустел, когда рассосалась пробка. Отставшие бежали прочь по туннелю.
Но они были не последними.
С верхнего уровня донеслись звуки выстрелов. Михайлова отправила вооруженную команду покончить с Греем и Айко; видимо, перестрелка еще продолжалась.
Кен посмотрел вверх, пожелав друзьям удачи.
Хотя… какая разница?
Он представил красную кнопку под огненным фениксом.
У них меньше четырех минут.
Валя тоже посмотрела наверх – просто из осторожности, которая спасла ей жизнь. Она успела развернуться, прижав Кена к своей груди, когда сзади прогремел пистолетный выстрел. Пуля просвистела у головы Мацуи и обожгла край левого уха. Вспышка боли на мгновение ослепила его.
Когда зрение вернулось, он увидел бегущую к ним Сейхан; из дула пистолета в ее руке вился дымок.
05 часов 02 минуты
Откуда она тут взялась?
Увидев татуированное лицо ведьмы, Сейхан поторопилась: выстрелила в невероятное виде́ние, зная, что ей более не представится благоприятного случая избавиться от этой ужасной угрозы. Но в отчаянии она, видимо, чем-то выдала себя – шарканьем по стальным ступенькам, судорожным дыханием, – или все дело было во врожденном чувстве опасности у этой женщины.
Гильдия научила обеих быть постоянно начеку, мгновенно оценивать каждую деталь обстановки и действовать без промедления.
Проклиная сверхъестественную чуткость противницы, Сейхан выстрелила в одного из охранников. Пуля ударила ему в плечо, он крутнулся и упал, выронив винтовку из рук.
Второй охранник схватил японца в деловом костюме и потащил с линии огня в боковой туннель. Из карты в голове Сейхан знала, что этот проход ведет от станции на остров. Забыв об убегающих мужчинах, она сосредоточилась на Вале Михайловой.
Та по-прежнему прикрывалась профессором Мацуи, как живым щитом. Сейхан выстрелила еще дважды, не стараясь попасть в цель – слишком велика была вероятность задеть Кена. Она лишь хотела отрезать Валю от туннеля, не дать ей уйти. И при этом бежала к единственному укрытию: распахнутой двери кабинета.
Валя выстрелила в ответ, однако долгая подготовка помогла Сейхан угадать опасность и среагировать. Она читала – не думая, инстинктивно – движения противницы и ее взгляд. Пули, не задев Сейхан, звякнули о сталь за ее спиной.
Просто смотри на меня.
Уголком глаза Сейхан заметила, как с нижнего пролета лестницы выскочил Палу. С большим секачом в руке он перепрыгнул на ступеньки, ведущие вверх, где еще раздавались выстрелы.
Несколько минут назад, пробегая по станции к центральному ядру, Сейхан слышала такие же выстрелы. Драгоценные секунды ушли, чтобы разобрать и почистить намокший «ЗИГ-Зауэр», снова приготовив пистолет к стрельбе. Обреченная станция трещала и стонала, подгоняя ее. Подгоняли и звуки выстрелов, доносящиеся сверху.
Только один человек мог там стрелять.