Ведьмы отдыхают
Часть 20 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Харви не позволил повиснуть неловкой паузе и охотно рассказал:
– К слову, в бухте недалеко от дендрария первоклассный пляж. И к нему никогда не приплывают морские драконы. Их распугивают с помощью магии.
Я понимала, к чему он клонил. Вернее, к чему он меня склонял, причем весьма успешно. Прихлебнула кофе, помедлила, чтобы не потерять лицо, а потом протянула:
– Дела ведь и подождать могут. Уверена, что в дендрарии красиво. И в бухту можно заглянуть.
– Несомненно, – согласился Харви, пряча улыбку за краем кофейной чашки…
Через полтора часа я могла с уверенностью заявить, что хорошее место непроизносимым словом «дендрарий» не назовут! Где они нашли райский сад? Он являлся отделением ада на земле. Жарким, солнечным, жужжащим и людным, куда в наказание отправляли колдуний, умудрившихся наклюкаться и посеять самое дорогое – магическую палочку.
Невозможность раскрыть над головой заклятье охлаждающего купола не позволяла наслаждаться экзотическими растениями. С жарой меня примирил разве что стаканчик с осколками колотого мангового льда. Жаль, одновременно хрустеть льдом и обмахивать лицо костяным веером никак не удавалось.
Мы прогуливались по ухоженным аккуратным дорожкам, стараясь не пересекаться возле цветущих кустов с ботаниками-любителями и граверами-самоучками. Первые ходили уткнувшись в каталоги, купленные на входе, как это делала Эмма. Они усаживались в зарослях и пытались выковырять из земли мелкий росточек. В общем, занимались прополкой. Вторые были не только странными, но и внезапными. Как городские голуби! Когда они прицеливались глазком ручного гравирата, то обязательно оттопыривали поперек прохода какую-нибудь часть тела, чаще филейную. Иногда эти два вида сталкивались на дорожках, хотя места в ботаническом саду было немало.
Харви был отправлен к тележке с холодным мятным чаем в бутылочках, торчащих из горы магического, а потому не тающего льда. Эмма утыкалась носом в разворот каталога, Харриет таращилась вокруг, восхищаясь подстриженными в виде животных кустами, а я оглядывалась через плечо, зачем-то проверяя своего бывшего.
– Божечки мои дорогие, смотрите, кустик подстрижен под дракона! – воскликнула Харри, заставляя меня обернуться. Очень вовремя, ведь я почти свернула шею.
– Уверена, моим мальчикам здесь понравилось бы! – затараторила она. – Они так сильно любят драконов. Вернусь в Гранах, обязательно их свожу в ботанический сад и в зоопарк. И в питомник редких магических тварей.
В этот миг Эмма, на ходу изучающая каталог растений, споткнулась о кривоватую, волосатую конечность гравера-любителя, выставленную из куста с пупырчатыми листьями. Она ругнулась сквозь зубы и едва не потеряла очки. Гравер-любитель в желтых шортах до колен, с кожаным кофром поперек узкой груди и гравиратором в руках явил себя из зарослей. Смотрел он недобро.
– Мадам, вам не мешало бы извиниться! – Для человека не самого выдающегося телосложения он обладал весьма громким, низковатым голосом.
Проигнорировать такой чудесный басок Эмма, конечно, не смогла бы. Она поправила очки и окинула мужчину цепким взглядом страхового агента, неожиданно обнаруживавшего клиента в том месте, где клиенты обычно не водились. Заложив каталог указательным пальцем, чтобы не потерять страницу, она чуть приподняла подбородок и проговорила с располагающей интонацией:
– Господин, ваша нога пострадала? Может быть, выпал гравират?
– А если бы пострадала?! – возмутился он, не осознавая, что встал на опасный путь, обычно приводящий к ежемесячным выплатам ненужной страховки в течение пяти лет.
– Не задумывались, что вам следует страховать и то, и другое?
– Что?
– Застраховать и ногу, и гравировальный аппарат, – терпеливо пояснила Эмма Уилсон, сумевшая продать страховку даже моей начальнице мадам Шербон, а та известная на всю контору скареда.
– Зачем еще?
– Поверьте моему опыту, они могут оказаться сломанными в самый неожиданный для вас момент, – спокойно пояснила Эмма.
И тут вернулся Харви с напитками. Он нес четыре запотелые бутылочки и выглядел громилой, а не благородным судебным заступником…
Потенциальный клиент мгновенно оценил обстановку и от греха подальше сбежал обратно в экзотические цветущие заросли. Думаю, там, в тени ветвей, он три раза осенил себя божественным знаком и поблагодарил всех святых, что избежал побоев. Бедняга же не подозревал, что единственной опасностью были страховые взносы, которые ему пришлось бы выплачивать пять долгих лет.
– А жаль, – вздохнула Эмма и снова уткнулась носом в изображения цветочков.
– Что я пропустил? – с удивлением наблюдая за побегом гравировальщика-любителя, спросила Харви.
– У Эммы сорвалась охота, – забирая предложенный напиток, усмехнулась я и с удовольствием отхлебнула прохладную жидкость. – Чай сладкий?
– Ты раньше пила с медом, – пояснил он и любезно предложил: – Купить другой?
– Не надо.
И все-таки следовало отказаться от сладкого напитка, но близость Харви Крейва действовала на меня расслабляюще. Рядом с ним хотелось изменять диете «ешь меньше», хотя я прекрасно понимала, что по возвращении в Гранах, когда жаркие дни на острове Блэкрок растают тропической влажной дымкой, придется перейти на диету «хочешь есть – пей воду».
Незаметно мы добрались до главного аттракциона дендрария, зеленого лабиринта из аккуратно подстриженных ровными стенами цветущих кустарников. В центре росло многовековое дерево со сложным названием, под которым можно было загадать желание, а еще в зеленых коридорах были установлены охлаждающие амулеты, о чем имелась крупная вывеска на входе. Как понимаете, после прогулки в духоте народ от развлечения не отказывался, шел с большой охотой.
– Лабиринт в ботаническом саду считается одним из самых сложных на острове, – заметил Харви, когда мы всем девичником проявили большой интерес к карте, нарисованной на деревянном щите.
Странно, как он не попятился, заработав три недовольных взгляда.
– У нас высшее магическое образование, – не без надменности напомнила я.
– Божечки мои дорогие, да нас с первого курса учили ориентироваться в пространстве… в смысле, на местности, – поддакнула Харри. – Мы даже по лесам лазили… блуждали… ходили…
– Другими словами, колдуньи никогда не страдают топографическим кретинизмом, – резюмировала Эмма.
– Однажды Мариса пыталась найти дамскую комнату, а попала за кулисы… – начал было Харви.
– Никогда! – перебила я. – Не страдают кретинизмом.
– Топографическим, – зачем-то уточнила Мими, словно любым другим – сколько душеньке угодно.
– Хорошо. – Он поднял руки, делая вид, будто сдается. – Я понял. Так что, леди, желаете поблуждать, в смысле, побродить?
– Мы хотим освежиться, – поправила Эмма и указала свернутым в трубочку каталогом в сторону оплетенной лианами арки, украшающей вход в лабиринт. – Добро пожаловать в прохладу!
Подруги поздоровались со смотрителем, презрели любезно протянутые карты, напечатанные на сероватых листах тонкой папиросной бумаги, и смело пошагали в зеленый коридор. Без магической палочки я отвагой, прямо сказать, не обладала, поэтому от схемы не отказалась, прихватила экземплярчик, игнорируя насмешливый взгляд Харви. Три, если быть точнее. Не потому что боялась один потерять, а по штучке каждой девушке с высшим магическим образованием, на учениях плутавшей в лесу возле академии. Однако делиться оказалось не с кем – за поворотом подруг не нашлось. Я с недоумением огляделась и позвала их по имени.
– Мы здесь! – прокричала Харри из-за зеленой стены.
– Как вы там оказались? – справедливо удивилась я.
– Повернули.
Логично. Мы с Харви тоже повернули, и теперь наш квартет был разделен кустами на два дуэта.
– Помашите шляпкой, – предложила я. – Карту передам.
Неожиданно над кустами высунулся пяток соломенных шляпок с разноцветными лентами и подлетел один мужской картуз. Много же здесь было тех, кто решил, будто подробная схема аттракциона-бродилки придумана для слабаков! Становилось очевидным, что народ в лабиринте, желавший свежести, теперь желал просто выбраться на волю. Охлаждающие амулеты работали так исправно, что на листьях кустов лежала влажная роса, а по коже бежали мурашки.
– Мэри! – Теперь голос Харриет прозвучал очень близко. – Мы уже добыли карту. Встретимся возле дерева!
– Харви, мы должны поторопиться. – Я оглянулась и обнаружила, что его окружили три энергичные институтки в разноцветных платьях. Все дружно очаровательно улыбались, и от сияния оптимизма напополам с кокетством я едва не ослепла. Приблизившись к цветастой «клумбе», громко покашляла, мол, минутку внимания, господа-цветочки.
– Идем? – когда бывший жених наконец соизволил повернуть голову, кивнула я.
– Ой, а пойдемте вместе, а то мы совсем-совсем заблудились, – жалобно защебетала та, что стояла к Крейву поближе.
– Безнадежно, – согласилась ее подруга.
– Полностью, – поддакнула еще одна.
– До ужаса! – добавила последняя.
– Нет, – коротко отказалась я таскать за собой девиц.
– Мы даже карту не взяли! – округлила глаза первая.
– О, это не проблема! – Я сунула ей в руки помятый папиросный лист со схемой лабиринта, а потом и еще один: – Возьмите запасной. Знаете, карты лабиринтов – гениальное изобретение. Они помогают ориентироваться в пространстве.
– У нас карта есть, – закатив глаза, манерно протянула она. – Даже две.
– Да? Тогда верните, нам самим пригодится. – Не смущаясь, я выдрала листы обратно и цыкнула Харви: – Живо!
– Как скажешь, – безропотно согласился он. – Удачи, дамы.
Я не должна была испытывать никаких чувств по отношению к бывшему жениху, но все равно злилась. Нет бы помочь разобраться с картой, а он с институтками заигрывал!
Некоторое время мы петляли по лабиринту в гробовом молчании. Люди куда-то исчезли, словно мы остались одни в путанице зеленых коридоров. Харви безропотно следовал за мной, хотя мы оба давно осознали, что я безнадежно заплутала и понятия не имела, как выбраться к центру. Более того, мы пару раз прошагали возле одного и того же куста. Не хотелось признаваться, но мне запомнились отломанные веточки. Я чувствовала себя топографическим кретином, неспособным справиться с картой без магической палочки, и с каждой минутой раздражалась все больше.
– Помочь? – предложил Харви, когда мы третий раз минули знакомый куст и снова оказались в тупике.
– Сама справлюсь. – Я упрямо уставилась в карту, начиная подозревать, что в чертеж закралась фатальная ошибка, заставившая нас кружить по одному и тому же маршруту.
Он заглянул через плечо:
– Ты перепутала верх и низ.
Видимо, чтобы не быть голословным, Харви протянул длинные руки и, прижавшись грудью к моей спине, перевернул лист бумаги. Конечно, разобраться в карте это совершенно не помогло, но сердце споткнуться заставило.
– Отодвинься, – буркнула я, поведя плечами. – Очень жарко.
– У тебя руки ледяные, – заметил он.
– Конечно, тут отличные охлаждающие амулеты!
– Так тебе жарко или холодно? – хмыкнул он над ухом, не собираясь отстраняться.
Неожиданно показалось, что зеленые стены сомкнулись, загораживая нас от внешнего мира. Ослабевшие руки опустились, из пальцев выпали злосчастные смятые листы. Нахлынуло почти забытое ощущение, раньше всегда возникавшее рядом с Харви Крейвом: я чувствовала себя очень легкой, хрупкой и женственной. Не хотелось, чтобы он отходил даже на полшага, но и не хотелось, чтобы продолжал беззастенчиво прижиматься к моим лопаткам, ласкать дыханием шею, словно покрывая невесомыми поцелуями. Они, эти осторожные касания губами по чуть влажной коже, конечно, просто мне чудились.
– Остановись, Харви, – тихо проговорила я.
– Почему? – выдохнул он. – Ты мне нравишься, Мариса, и нравилась всегда.
– Тогда зачем ты меня бросил? – перебила я поток признаний в лучших традициях профессиональных соблазнителей.
– К слову, в бухте недалеко от дендрария первоклассный пляж. И к нему никогда не приплывают морские драконы. Их распугивают с помощью магии.
Я понимала, к чему он клонил. Вернее, к чему он меня склонял, причем весьма успешно. Прихлебнула кофе, помедлила, чтобы не потерять лицо, а потом протянула:
– Дела ведь и подождать могут. Уверена, что в дендрарии красиво. И в бухту можно заглянуть.
– Несомненно, – согласился Харви, пряча улыбку за краем кофейной чашки…
Через полтора часа я могла с уверенностью заявить, что хорошее место непроизносимым словом «дендрарий» не назовут! Где они нашли райский сад? Он являлся отделением ада на земле. Жарким, солнечным, жужжащим и людным, куда в наказание отправляли колдуний, умудрившихся наклюкаться и посеять самое дорогое – магическую палочку.
Невозможность раскрыть над головой заклятье охлаждающего купола не позволяла наслаждаться экзотическими растениями. С жарой меня примирил разве что стаканчик с осколками колотого мангового льда. Жаль, одновременно хрустеть льдом и обмахивать лицо костяным веером никак не удавалось.
Мы прогуливались по ухоженным аккуратным дорожкам, стараясь не пересекаться возле цветущих кустов с ботаниками-любителями и граверами-самоучками. Первые ходили уткнувшись в каталоги, купленные на входе, как это делала Эмма. Они усаживались в зарослях и пытались выковырять из земли мелкий росточек. В общем, занимались прополкой. Вторые были не только странными, но и внезапными. Как городские голуби! Когда они прицеливались глазком ручного гравирата, то обязательно оттопыривали поперек прохода какую-нибудь часть тела, чаще филейную. Иногда эти два вида сталкивались на дорожках, хотя места в ботаническом саду было немало.
Харви был отправлен к тележке с холодным мятным чаем в бутылочках, торчащих из горы магического, а потому не тающего льда. Эмма утыкалась носом в разворот каталога, Харриет таращилась вокруг, восхищаясь подстриженными в виде животных кустами, а я оглядывалась через плечо, зачем-то проверяя своего бывшего.
– Божечки мои дорогие, смотрите, кустик подстрижен под дракона! – воскликнула Харри, заставляя меня обернуться. Очень вовремя, ведь я почти свернула шею.
– Уверена, моим мальчикам здесь понравилось бы! – затараторила она. – Они так сильно любят драконов. Вернусь в Гранах, обязательно их свожу в ботанический сад и в зоопарк. И в питомник редких магических тварей.
В этот миг Эмма, на ходу изучающая каталог растений, споткнулась о кривоватую, волосатую конечность гравера-любителя, выставленную из куста с пупырчатыми листьями. Она ругнулась сквозь зубы и едва не потеряла очки. Гравер-любитель в желтых шортах до колен, с кожаным кофром поперек узкой груди и гравиратором в руках явил себя из зарослей. Смотрел он недобро.
– Мадам, вам не мешало бы извиниться! – Для человека не самого выдающегося телосложения он обладал весьма громким, низковатым голосом.
Проигнорировать такой чудесный басок Эмма, конечно, не смогла бы. Она поправила очки и окинула мужчину цепким взглядом страхового агента, неожиданно обнаруживавшего клиента в том месте, где клиенты обычно не водились. Заложив каталог указательным пальцем, чтобы не потерять страницу, она чуть приподняла подбородок и проговорила с располагающей интонацией:
– Господин, ваша нога пострадала? Может быть, выпал гравират?
– А если бы пострадала?! – возмутился он, не осознавая, что встал на опасный путь, обычно приводящий к ежемесячным выплатам ненужной страховки в течение пяти лет.
– Не задумывались, что вам следует страховать и то, и другое?
– Что?
– Застраховать и ногу, и гравировальный аппарат, – терпеливо пояснила Эмма Уилсон, сумевшая продать страховку даже моей начальнице мадам Шербон, а та известная на всю контору скареда.
– Зачем еще?
– Поверьте моему опыту, они могут оказаться сломанными в самый неожиданный для вас момент, – спокойно пояснила Эмма.
И тут вернулся Харви с напитками. Он нес четыре запотелые бутылочки и выглядел громилой, а не благородным судебным заступником…
Потенциальный клиент мгновенно оценил обстановку и от греха подальше сбежал обратно в экзотические цветущие заросли. Думаю, там, в тени ветвей, он три раза осенил себя божественным знаком и поблагодарил всех святых, что избежал побоев. Бедняга же не подозревал, что единственной опасностью были страховые взносы, которые ему пришлось бы выплачивать пять долгих лет.
– А жаль, – вздохнула Эмма и снова уткнулась носом в изображения цветочков.
– Что я пропустил? – с удивлением наблюдая за побегом гравировальщика-любителя, спросила Харви.
– У Эммы сорвалась охота, – забирая предложенный напиток, усмехнулась я и с удовольствием отхлебнула прохладную жидкость. – Чай сладкий?
– Ты раньше пила с медом, – пояснил он и любезно предложил: – Купить другой?
– Не надо.
И все-таки следовало отказаться от сладкого напитка, но близость Харви Крейва действовала на меня расслабляюще. Рядом с ним хотелось изменять диете «ешь меньше», хотя я прекрасно понимала, что по возвращении в Гранах, когда жаркие дни на острове Блэкрок растают тропической влажной дымкой, придется перейти на диету «хочешь есть – пей воду».
Незаметно мы добрались до главного аттракциона дендрария, зеленого лабиринта из аккуратно подстриженных ровными стенами цветущих кустарников. В центре росло многовековое дерево со сложным названием, под которым можно было загадать желание, а еще в зеленых коридорах были установлены охлаждающие амулеты, о чем имелась крупная вывеска на входе. Как понимаете, после прогулки в духоте народ от развлечения не отказывался, шел с большой охотой.
– Лабиринт в ботаническом саду считается одним из самых сложных на острове, – заметил Харви, когда мы всем девичником проявили большой интерес к карте, нарисованной на деревянном щите.
Странно, как он не попятился, заработав три недовольных взгляда.
– У нас высшее магическое образование, – не без надменности напомнила я.
– Божечки мои дорогие, да нас с первого курса учили ориентироваться в пространстве… в смысле, на местности, – поддакнула Харри. – Мы даже по лесам лазили… блуждали… ходили…
– Другими словами, колдуньи никогда не страдают топографическим кретинизмом, – резюмировала Эмма.
– Однажды Мариса пыталась найти дамскую комнату, а попала за кулисы… – начал было Харви.
– Никогда! – перебила я. – Не страдают кретинизмом.
– Топографическим, – зачем-то уточнила Мими, словно любым другим – сколько душеньке угодно.
– Хорошо. – Он поднял руки, делая вид, будто сдается. – Я понял. Так что, леди, желаете поблуждать, в смысле, побродить?
– Мы хотим освежиться, – поправила Эмма и указала свернутым в трубочку каталогом в сторону оплетенной лианами арки, украшающей вход в лабиринт. – Добро пожаловать в прохладу!
Подруги поздоровались со смотрителем, презрели любезно протянутые карты, напечатанные на сероватых листах тонкой папиросной бумаги, и смело пошагали в зеленый коридор. Без магической палочки я отвагой, прямо сказать, не обладала, поэтому от схемы не отказалась, прихватила экземплярчик, игнорируя насмешливый взгляд Харви. Три, если быть точнее. Не потому что боялась один потерять, а по штучке каждой девушке с высшим магическим образованием, на учениях плутавшей в лесу возле академии. Однако делиться оказалось не с кем – за поворотом подруг не нашлось. Я с недоумением огляделась и позвала их по имени.
– Мы здесь! – прокричала Харри из-за зеленой стены.
– Как вы там оказались? – справедливо удивилась я.
– Повернули.
Логично. Мы с Харви тоже повернули, и теперь наш квартет был разделен кустами на два дуэта.
– Помашите шляпкой, – предложила я. – Карту передам.
Неожиданно над кустами высунулся пяток соломенных шляпок с разноцветными лентами и подлетел один мужской картуз. Много же здесь было тех, кто решил, будто подробная схема аттракциона-бродилки придумана для слабаков! Становилось очевидным, что народ в лабиринте, желавший свежести, теперь желал просто выбраться на волю. Охлаждающие амулеты работали так исправно, что на листьях кустов лежала влажная роса, а по коже бежали мурашки.
– Мэри! – Теперь голос Харриет прозвучал очень близко. – Мы уже добыли карту. Встретимся возле дерева!
– Харви, мы должны поторопиться. – Я оглянулась и обнаружила, что его окружили три энергичные институтки в разноцветных платьях. Все дружно очаровательно улыбались, и от сияния оптимизма напополам с кокетством я едва не ослепла. Приблизившись к цветастой «клумбе», громко покашляла, мол, минутку внимания, господа-цветочки.
– Идем? – когда бывший жених наконец соизволил повернуть голову, кивнула я.
– Ой, а пойдемте вместе, а то мы совсем-совсем заблудились, – жалобно защебетала та, что стояла к Крейву поближе.
– Безнадежно, – согласилась ее подруга.
– Полностью, – поддакнула еще одна.
– До ужаса! – добавила последняя.
– Нет, – коротко отказалась я таскать за собой девиц.
– Мы даже карту не взяли! – округлила глаза первая.
– О, это не проблема! – Я сунула ей в руки помятый папиросный лист со схемой лабиринта, а потом и еще один: – Возьмите запасной. Знаете, карты лабиринтов – гениальное изобретение. Они помогают ориентироваться в пространстве.
– У нас карта есть, – закатив глаза, манерно протянула она. – Даже две.
– Да? Тогда верните, нам самим пригодится. – Не смущаясь, я выдрала листы обратно и цыкнула Харви: – Живо!
– Как скажешь, – безропотно согласился он. – Удачи, дамы.
Я не должна была испытывать никаких чувств по отношению к бывшему жениху, но все равно злилась. Нет бы помочь разобраться с картой, а он с институтками заигрывал!
Некоторое время мы петляли по лабиринту в гробовом молчании. Люди куда-то исчезли, словно мы остались одни в путанице зеленых коридоров. Харви безропотно следовал за мной, хотя мы оба давно осознали, что я безнадежно заплутала и понятия не имела, как выбраться к центру. Более того, мы пару раз прошагали возле одного и того же куста. Не хотелось признаваться, но мне запомнились отломанные веточки. Я чувствовала себя топографическим кретином, неспособным справиться с картой без магической палочки, и с каждой минутой раздражалась все больше.
– Помочь? – предложил Харви, когда мы третий раз минули знакомый куст и снова оказались в тупике.
– Сама справлюсь. – Я упрямо уставилась в карту, начиная подозревать, что в чертеж закралась фатальная ошибка, заставившая нас кружить по одному и тому же маршруту.
Он заглянул через плечо:
– Ты перепутала верх и низ.
Видимо, чтобы не быть голословным, Харви протянул длинные руки и, прижавшись грудью к моей спине, перевернул лист бумаги. Конечно, разобраться в карте это совершенно не помогло, но сердце споткнуться заставило.
– Отодвинься, – буркнула я, поведя плечами. – Очень жарко.
– У тебя руки ледяные, – заметил он.
– Конечно, тут отличные охлаждающие амулеты!
– Так тебе жарко или холодно? – хмыкнул он над ухом, не собираясь отстраняться.
Неожиданно показалось, что зеленые стены сомкнулись, загораживая нас от внешнего мира. Ослабевшие руки опустились, из пальцев выпали злосчастные смятые листы. Нахлынуло почти забытое ощущение, раньше всегда возникавшее рядом с Харви Крейвом: я чувствовала себя очень легкой, хрупкой и женственной. Не хотелось, чтобы он отходил даже на полшага, но и не хотелось, чтобы продолжал беззастенчиво прижиматься к моим лопаткам, ласкать дыханием шею, словно покрывая невесомыми поцелуями. Они, эти осторожные касания губами по чуть влажной коже, конечно, просто мне чудились.
– Остановись, Харви, – тихо проговорила я.
– Почему? – выдохнул он. – Ты мне нравишься, Мариса, и нравилась всегда.
– Тогда зачем ты меня бросил? – перебила я поток признаний в лучших традициях профессиональных соблазнителей.