Ведьмы отдыхают

Мы застыли. Я держала руки, подруги – ноги, и все дружно были готовы уронить мужика на мраморный пол.

– Спи! – выпалила я. – Мы тебе снимся. Завтра женишься, приключения закончатся, и будет сниться только супруга.

Паскаль послушно закрыл глаза и снова провалился в магический сон.

Не успели мы перевести дыхание, как сквозь тонкие стены гостевого дома донесся стук подъехавшего экипажа. Карета определенно остановилась напротив «Ваенды», и я почувствовала, как меняюсь в лице.

– Прячем жениха! – скомандовала подругам.

В темноте мы дернулись в разные стороны, словно хотели беднягу не припрятать, а четвертовать. Харриет выпустила ногу, потом быстро подняла, снова с грохотом уронила. Не удивлюсь, если завтра Паскаль к алтарю не пойдет, а похромает.

– Ты его покалечишь! – тихо заворчала я.

– Извини, – пропыхтела она. – Я никогда не прятала мужчин.

– Тебя послушать, так мы этим каждый день занимаемся, – прошептала Эмма. – На счет «три» двигаемся в комнату к Мэри.

– Почему в мою? – возмутилась я. – Она самая дальняя!

– Так вот именно!

Стук в дверь застал нас на выходе из гостиной. Мы снова замерли, рассчитывая, что нежданный гость уберется восвояси.

Время шло, шагов слышно не было. Казалось, подлец ждал, когда мы выроним похищенного человека и выдадим себя с головой. Наконец, когда удерживать Паскаля над полом не мог заставить даже страх оказаться засуженными за жестокое обращение с мужчинами, послышался стук отъезжающего экипажа. Была ли это карета, доставившая визитера, или какая-то другая, оставалось неясным.

– Надо проверить, – прошептала Эмма.

Мы осторожно опустили жениха на пол, и я на цыпочках подобралась к входной двери. Сквозь просветы в бамбуковых ставенках в комнату проникали косые лучи от магического светляка, горящего в стеклянном фонаре под козырьком. Осторожно раздвинув дощечки, я посмотрела наружу и едва не отпрянула от окна.

Появление Харви Крейва, похоже, выяснившего название нашего гостевого дома в туристической лавке, оказалось неприятным сюрпризом. Прислонив к стеклу раскрытый блокнот, он что-то писал на странице. Видимо, черкал очередную записку.

Харви перевел взгляд от листика, встретился со мной глазами и опустил ежедневник.

– Откроешь? – донесся приглушенный стеклянной преградой и деревянной стеной голос.

– Нет.

– Мэри, открой ему. Это выглядит подозрительным! – прошептала из глубины дома Эмма.

Наигранно зевнув, мол, ты разбудил меня, беспардонная скотина, я выскользнула на крыльцо. От сквозняка в доме моментально ожили ветряные трубочки, тишина наполнилась перезвоном. Дверь я поскорее закрыла и одарила бывшего жениха вопросительным взглядом:

– Что ты здесь забыл?

Места он занимал меньше, чем сундук Великий Руперт, но почему-то под козырьком, казалось, было негде развернуться.

– Тебя. Мне нужна помощь профессиональной колдуньи.

– Я в отпуске.

И еще кое-что… У нас на полу дрыхнет ваш жених, а я вчера посеяла магическую палочку. Теперь, по словам шамана, она где-то цветет и дурно пахнет. Даже не знаю, что в этом бедламе паршивее.

– Помнишь, я спрашивал о Паскале? – спросил Харви. – Он исчез.

Некоторое время в тишине мы разглядывали друг друга. Было слышно, как стрекотали цикады, мошкара билась о стеклянные стенки фонаря под козырьком, а в открытом окне Эмма шипела сквозь зубы:

– Харри, ты можешь тащить аккуратнее?!

– Они передвигают дорожный сундук, – соврала я.

Мгновением позже изнутри донесся ужасный грохот. На секунду показалось, будто крыльцо под ногами содрогнулось, но скорее всего, я сама подпрыгнула от неожиданности. В комнатах вспыхнули окна, а фонарь, наоборот, затрещал и погас. Нас окутала сизая темнота.

– Божечки мои дорогие, он точно что-нибудь сломал! – взвыла Харриет, напрочь забыв про конспирацию. – Мими, почему ты его отпустила?!

– Ты сейчас скажешь, что она взяла сундук напрокат, – словно прочел мои мысли лучший юрист северных земель, – но почему мне кажется, что они перетаскивают чье-то тело?

– А знаешь, Харви…

– Что, Мариса? – вежливо уточнил он.

– Будь моим судебным заступником! – выпалила я.

Всегда считала, что если врага превратить в союзника, то можно избавиться от бессонницы и спокойно спать ночами. Зачем нам перетаскивать жениха в парк на собственных закорках? Пусть этим займется мой юрист, тем более что он атлетически сложен, значит, покрепче нас троих будет. И еще он приехал в экипаже, по-прежнему перегораживающем проезд возле гостевого дома.

Этот «покрепче и с экипажем» выгнул брови. Обе сразу. Наверное, жест демонстрировал крайнее удивление. У Харви Крейва вообще всегда были некоторые проблемы с мимикой. Рожа вечно оставалась непроницаемая.


– Со скидкой в девяносто процентов, – деловитым тоном добавила я.

– И ты со мной поужинаешь, – добавил он, начав торговаться.

– Конечно, нет, – перебила я самым любезным тоном. – Я не ужинаю с бывшими.

– И много у тебя накопилось бывших за два года? – быстро спросил он, не сводя глаз с моего лица.

В одной умной книжке… Ладно – боже! – зачем врать? В одном дамском альманахе со статьей «Есть ли жизнь после расставания?» писали, что мужчины плохо ориентируются во временных промежутках и просто не способны запомнить, сколько лет назад предложили влюбленной дурочке стать обычными друзьями. Ну или друзьями с привилегиями. Насколько уж хватит наглости. Харви Крейв прекрасно помнил, когда именно решил, что предложить мне дружбу вместо брака – отличная идея.

– Ты последний, – ляпнула я.

– Хорошо, я согласен. – Он протянул раскрытую ладонь, предлагая скрепить соглашение. – Договорились, Мариса.

Без колебаний я крепко сжала его пальцы. Ладонь у Харви была теплая и сухая, а пожатие крепкое. Без дурацкого мужского высокомерия и бесящего кокетства, когда вялым, безжизненным жестом стараются подчеркнуть, что боятся сломать даме пальцы.

– И дай мне расписку, – потребовала я.

– За расписку тебе придется со мной поужинать.

– Точно нет.

– Тогда поверить на слово, – предложил он.

– В таком случае прощай, Харви. – Я решительно высвободилась.

– Стой, Мариса! Ты победила. – Он раскрыл блокнот, взял спрятанную между страниц перьевую ручку и вывел несколько быстрых строк. – Поверить не могу, что действительно даю расписку!

– Я думала, что ты любишь писать разные… письма, – подколола я, проигнорировав мрачный взгляд.

Разлинованный лист был без колебаний выдран и передан мне. Подпись у лучшего юриста северных земель была на загляденье неразборчивая и витиеватая. Захочешь – не подделаешь. Зато и ни с какой другой не перепутаешь.

Я открыла входную дверь и под звон ветряных трубочек предложила гостю действовать:

– Забирай.

– Кого? – не понял Харви.

– Лучшего друга. Иначе свадьбу пропустит.

– Что ты имеешь в виду, говоря «забирай»? – вкрадчиво уточнил он, следом за мной перешагивая через порог.

Пока мы договаривались, Эмма с Харриет дотащили спящего жениха до дивана в гостиной и со скромным видом стояли за спинкой этого самого дивана. На мой взгляд, лучше бы оставили человека на полу, но сейчас он приминал лопатками подушки и был бережно накрыт клетчатым пледом. С головой. Ноги остались торчать на виду.

– Дамы, давно не виделись, – поздоровался Харви.

– С сегодняшнего утра, – согласилась Эмма.

– Как ваши дела, господин Крейв? – демонстрируя потрясающую вежливость, спросила Харри.

– Куда как лучше, чем у вашей подруги, – покосившись на меня, заключил он. – И точно лучше, чем у Паскаля.

– Божечки мои дорогие! Тут вы совершенно правы, – совершенно серьезно кивнула Харриет. – У Паскаля сегодня день точно не задался. Хорошо, что он его проспал.

Мими толкнула нашу болтушку локтем, намекая, что той следовало прикусить язык, и они шустро ретировались в спальню.

Некоторое время в молчании мы с Харви смотрели на дверь, из-за которой неслись престранные звуки возни и невнятные обрывочные фразы. Дурак бы догадался, что мои дорогие подружки толкались перед замочной скважиной и спорили, кто будет подглядывать первой, а кому стоять с перевернутым стаканом и напряженно подслушивать. Впрочем, учитывая толщину стен, подслушивать было просто.

Харви приподнял покрывало. Некоторое время с непроницаемым видом он изучал физиономию приятеля. Что-то мне подсказывало, что лицо неудачливого пленника теперь украшали не только солнечные ожоги.

– Что здесь произошло? – Он вновь закрыл Паскаля пледом. Опять с головой. Не пойму, что за садизм? Люди не умеют дышать пятками!

– Ты спрашиваешь в качестве его друга или моего судебного заступника? – осторожно уточнила я.

– В качестве обоих.

– Оказалось, что Паскаль весь день отсыпался в «Ваенде», – коротко пояснила я.

О ванне и газовом шарфике решительно умолчала. Пусть лицо у Харви выглядело непроницаемым, но оно было непроницаемо как-то по-особенному. Видимо, в преддверии нервного тика.

– Оказалось? – повторил он, словно вдруг обнаружил у себя проблемы со слухом.

– Ну, такое иногда случается после девичников. Некоторые события начисто стираются из памяти, а потом вечером находятся потерянные люди, спящие на веранде под чутким присмотром пресноводного дракона.