Ведьма тебе в помощь

– Прошу прощения, госпожа, но не могу не поинтересоваться. Вы действительно паратроника?

– По всей видимости, да.

– Слушай, Корсак, ты получил, что хотел, – начал было Тайер, однако тот резко выпрямился и заявил:

– Я старший следователь, Григер. И если хочу знать, кто ходит по нашему участку без разрешения руководства, буду задавать вопросы. У вас редчайший дар, Эльвет, – снова обратился ко мне. – Вы могли бы служить на благо общества.

– Ты хоть себя-то слышишь? – закатил глаза варлок. – Прекращай уже читать комиксы и учись самостоятельно формулировать мысли.

Естественно, Корсак оскорбился.

– Ты слишком много себе позволяешь, хотя, по сути, такое же бесполезное тело, пытающееся усидеть на двух стульях!

– Кажется, кто-то повторяет слова своего любимого комиссара. Говорю тебе, учись думать своей головой, Корсак.

– Да пошел ты! – бросил следователь, после чего удалился.

– Зачем ты с ним так? – Я посмотрела на Григера.

– Потому что он жалкий секретарь в мундире следователя. Как был подносчиком бумажек для Герона, так им и остался.

– А ты тогда кто?

– Поверь, мой послужной список подлиннее будет, чем у многих здесь присутствующих. Криминалисты, судмедэксперты, штатные патологоанатомы, ведьмы, токсикологи, специалисты по баллистической экспертизе – все мы трудимся за кадром, при этом выполняем львиную долю работы. Из найденных нами кусочков следователи собирают полную картину преступления. Да, сейчас все в тупике из-за линчевателя, но и кроме него совершается масса противоправных деяний, которые нужно расследовать.

– Ладно, уел. – Я поспешила отвернуться от него.

– И в мыслях не было. Просто ты опять неправильно меня воспринимаешь. Отчего так, Элли? Что я тебе сделал плохого? Где предал или не оправдал ожиданий?

– Давай не будем об этом. Главное, сегодня все остались довольны.

– Говори за себя. Вот я остался крайне недоволен.

– И почему, позволь узнать?

– Потому что ты не дождалась меня. В допросной могло случиться все что угодно, к чему ты была бы совершенно не готова.

– Ну, ты мог бы зайти ко мне, подстраховать, однако предпочел остаться за стеклом.

– Я остался за стеклом, так как увидел тебя в действии. Это было прекрасно, Элли, за исключением последних мгновений, когда твой паратроним чуть не прошил насквозь демона молнией.

– Как видишь, все завершилось благополучно. А сейчас проводи меня к выходу. У вас здесь очень тяжелая атмосфера.

– И все-таки ты не ответила на вопрос. Почему?

– Вообще-то, я уже отвечала. Ты темный варлок, неспособный любить кого-то еще, кроме себя.

– Так уверена в этом?

– В чем именно?

– В том, что я не способен.

– Ты сам говорил, что свобода для тебя превыше всего.

– Ладно. Я, кажется, задолжал тебе завтрак.

Мы отправились в ближайшую булочную, где я буквально утонула в аромате свежеиспеченного хлеба. И пока мои вкусовые рецепторы вместе с обонятельными пребывали в состоянии экстаза, Григер купил нам по стаканчику кофе и сэндвичу с мягким сыром.

– Прошу, – подал мне стаканчик и фирменный пакетик с сэндвичем.

– Спасибо, – приняла заслуженный паек, после чего мы вернулись на улицу.

Все-таки дневной Ксантипп разительно отличается от вечернего и тем более ночного. Сейчас он напоминает скорее какой-нибудь старинный европейский городок для туристов. И если бы не метлы, подметающие крыльца и пороги здешних магазинов сами по себе, если бы не тот самый зеленый дым из труб, не пролетающие высоко в небе ведьмы, город на самом деле мало бы чем отличался от обычного лютеранского.

– Я провожу тебя до дома, – развернул свой сэндвич Тайер, – а потом вернусь в комиссариат.

Прозвучало как-то очень холодно. Неужели снова обиделся на меня? Но разве я сказала неправду?

– Не нужно. Я вообще-то собиралась прогуляться в свадебный салон, подобрать платье.

– Одна? – сразу нахмурился.

– Да. А что? На дворе день.


– Не стоит тебе разгуливать в одиночку по городу. Лучше дождись Сюсанну, с ней сходите.

Угу, себя, значит, не предложил в компаньоны. Ну, точно обиделся.

– Тайер, я могу за себя постоять. И ты и я в этом уже убедились.

– Знаешь, чего бы я сейчас очень хотел?

– Чего?

– Погулять с тобой по парку. Спокойно доесть сэндвич, выпить кофе, поговорить о чем-нибудь интересном и все это время держать тебя за руку. Но дела требуют моего присутствия на рабочем месте. Жаль.

– Что ж, тогда, может, в другой раз?

– Да, в другой раз, – грустно усмехнулся он.

А мне вдруг захотелось прижаться к нему, обнять и поцеловать. Чего я делать конечно же не стала. Мы ведь на людях, да и не можем быть вместе по ряду причин.

– Поехали. Подождешь Сюсанну и уже с ней…

– Тайер…

Но он перебил:

– Нет и еще раз нет! Ты недостаточно хорошо знаешь город. За десять лет он сильно изменился, и местами не в лучшую сторону. Не стоит рисковать. И даже не спорь. Не забывай, – указал на мою руку, – магическая сделка по-прежнему в силе. Если ты пострадаешь, то, во-первых, я буду убит горем, во-вторых, сделка будет считаться несостоявшейся по вине одного из участников.

– Убит горем? Серьезно? Прямо убит? – вскинула брови в искреннем удивлении.

– Именно так. Ты просто меня недооцениваешь, Вереск. В частности, мое к тебе отношение.

– Еще скажи, что под венец меня поведешь с искренней улыбкой на лице.

В ответ он подошел практически вплотную и прижался губами к моему лбу.

– Уверяю, – произнес шепотом, от которого по телу промчался табун мурашек, – улыбка будет самой искренней из всех, на какие я только способен. А сейчас идем. Я должен вернуться в комиссариат через час.

И он меня вернул. И сразу после уехал, только я не собиралась сидеть в квартире в ожидании неуловимой Сюсанны. Она может вообще не появиться, а Григер элементарно перестраховывается. Я снова вышла на улицу и отправилась в салон. В адресной книге Тайера вычитала, что один такой располагается в соседнем квартале, добралась до оного на трамвайчике. Однако, увидев вывеску и витрину, как-то растерялась. Салон не имел ничего общего с лютеранскими. За стеклом стояли манекены, наряженные в черные, красные и бордовые платья с тугими корсетами, всевозможными оборками, фетровыми цветами. На большой вывеске над дверью значилось: «Салон госпожи Куку ля Поль. Свадьбы и похороны». Интересно, а эти платья свадебные или все же траурные? Но раз уж я приехала, будет глупо не зайти и не оценить ассортимент госпожи Куку.

Салон встретил спертым запахом лежалых тканей, отчего меня тотчас замутило. Интерьер тоже оставлял желать лучшего: тяжелые тканевые обои с цветочным принтом, темные полы, тусклый свет и огромное количество стендов с темными тканями. Слово «Свадьбы» на вывеске однозначно лишнее.

– Чего желаете, госпожа? – раздалось из недр помещения, и мне навстречу вышла сгорбленная старушка в длинном черном платье с воротником-стойкой и с прической, как у киношного Дракулы. На ее лице было столько белил и румян, что мне окончательно стало не по себе. – Ищете наряд?

– Э-э-э… да.

– Для какого мероприятия? Свадьба, похороны, развод, суд?

Ничего себе выбор!

– Свадьба.

– Хороший повод, – деловито закивала бабуля – Брак по доброй воле?

– А это имеет значение?

– Конечно, девочка. Я должна понимать, собирается ли невеста излучать счастье и радость или отчаянно горевать, проклиная своего ненавистного супруга. Платье должно четко подчеркивать настроение.

Не хотела бы я побывать на такой свадьбе, где невеста сидит в платье, демонстрирующем ее ненависть к мужу.

– По доброй воле.

– Хорошо. – Госпожа Куку развернулась лицом к стендам и громко хлопнула в ладоши, сию секунду ткани из темных обратились в светлые.

– Ух ты… неожиданно.

– Увы, чаще мои клиенты приходят за траурными нарядами, вот и приходится держать определенный настрой.

– Неужели свадеб меньше, чем похорон?

– Да нет. Просто за свадебными нарядами горожане идут к моей сестре Дуду ля Поль. Ее салон на противоположной стороне улицы. Мы с ней в давней ссоре, не общаемся уже много лет. Негодяйка увела у меня клиентов, наплела им, что мои платья не годятся для свадеб, мол, заряжены дурной энергией. Ты первая за два месяца пришла ко мне за свадебным платьем.

Эх, теперь мне ее жаль и не хочется разочаровывать отказом.

– А вы знаете, я тоже швея.