Ведьма и закон. Игры вестников

– Так я тоже любопытства ради могу влезть. – Локи проследил за женой, которая взмахом руки организовала в беседке прохладительные напитки.

– Ты – без проблем. Любой другой Гюд – уволь.

– Смотри. Я предупредил.

– Памятуя прошлые случаи, я сам тебя втяну, – рассмеялся Лик, и Локи вторил ему: – Марусь, покажи обе находки.

Руся, которая в этот момент самозабвенно наслаждалась вкусом домашнего лимонада со льдом, поперхнулась. Она, конечно, ожидала, что ее будут использовать как передвижной кинотеатр, но предполагала, что кинотеатр понадобится на десяток минут попозже после общих объяснений или хотя бы вводного слова. Ведьма выдавила сиплое «секунду», откашлялась и полезла в сумочку за пылью.

– Ну, что думаешь?

– Забавная игрушка. – Локи поднялся над землей к лицу Козловой и заглянул в покрытые пленкой глаза. – Она не видит?

– Нет.

– А слышит?

– Зависит от нагрузки. Так что скажешь по делу?

Лик краем глаза следил за реакцией Сигюн. Она была словно чистая призма, через которую можно было смотреть на ее мужа. Если богиня спокойна, значит, и Локи не замышляет ничего, но если она приглядывается или насторожена – стало быть, супруг ее любопытствует. А когда Локи проявляет любопытство, жди приключений. Сейчас на лице Сигюн читалось умиротворение – четвертая свободная не скрывала в душе никаких истинных пороков, кои мог бы обернуть против нее старый хитрец.

– По делу? – Локи перестал парить. – Нефилимов встречал не раз. Жрецы, ведуны, ведьмаки, волхвы – вера была не важна, они в любой вере добирались до корней, уходящих в наш мир. Этого парня не знаю, а вот символ огня на нем звался «небесный». Сложный рисунок и очень точный до определенного момента.

– Твой?

– Нет. Не мой. – Локи отмахнулся. – У меня намного сложнее. До определенного момента, я же сказал. Твой нефилим, видимо, создавал некий собственный магический род. «Братство крови» точно воспроизвел, а дальше не персонификация животного мира, а замах на природную стихию. Места своего в мировом укладе он явно не ведал. Зато браслет хорошо знаю. Мимир такие в награду отшельникам давал.

– В награду за что?

– За стойкость в желании познать истину всего сущего. Браслеты были именные и силу свою теряли со смертью владельца.

– На этом имени я не нашел.

– А ты и не найдешь, зато я могу. Дай только подержать в руках. – Локи чуть нахмурился, неотрывно изучая изображения бронзового украшения.

– Если бы я сам мог подержать. Или хотя бы через стекло поглазеть. Кто б мне дал еще. – Лик виновато развел руки.

– Ладно-ладно, – как ни в чем не бывало продолжил Гюд, – тогда работаем с имеющимся материалом. Помимо именных Мимир ваял и вечные. На пару тысячелетий силы такой игрушки точно хватило бы плюс-минус, затем подзарядить в колодце мудрости и снова смело кидай браслет в дело.

– И кому такие шли?

– Официально есть лишь один такой браслет. Принадлежит Одину.

– А неофициально?

– А неофициально у нас перед глазами.

– То есть ты не знаешь?

– Откуда? – Локи заулыбался.

Маруся, к тому моменту закончившая показательные выступления, вернулась в реальность и как раз угодила на эту улыбку. Как быть обаятельным, Гюд знал не понаслышке. От Козловой не ускользнули и еще две вещи. Во-первых, Локи был удивительно не похож на предания о себе самом, во-вторых, Сигюн откровенно им любовалась.

– Жаль. – Лик принял из рук друга планшет. – Еще что-нибудь сказать можешь?

Гюд только плечами пожал.

– Дай мне еще детали, и может, что увижу.

– Я свяжусь.

– Уже уходите? – опередила мужа Сигюн.

– Работа. – Лик выглядел искренне виноватым.

Он кивнул Козловой. Руся поняла приказ без слов и, как только шеф устремился к выходу, поспешила за ним следом. Недолгое выдалось знакомство, хотя для ведьмы и весьма значимое. Асгард – закрытый город. Старые представители рода – создания своевольные, упрямые, конфликтные, и познакомиться с одним из них уже событие всей жизни.

Не желая задерживаться, обратно через мост Лик провел подчиненную за руку, за что она, судя по выражению лица, была ему благодарна. Женщине порой для счастья много не надо: напугай и спаси – беспроигрышная схема.

– Так что насч… – Договорить Маруся не сумела, поскольку Лик вновь жестом подсказал ей помалкивать. Прежде от подобного отношения она бы взбесилась и вполне могла опуститься до мелкой мести, но сейчас ведьма, лишь сощурившись, вгляделась в профиль руководителя. Он не из гильдии женоненавистников или лелеющих личное эго начальников, просьба молчать могла относиться лишь к рабочему моменту. А единственным рабочим моментом в этой глуши была неприступная крепость позади.

– Так что, у этой крепости есть купол? – мгновенно схитрила она, желая спустить на тормозах свою заминку и не указать при этом на явный приказ шефа молчать.

Лик и бровью не повел.


– Честно говоря, не спрашивал никогда. Но это же род Гюд, у них оружие и щиты везде, где только возможно их уложить, применить и спрятать.

– Я об этом не подумала.

Маруся вернулась мыслями к прошедшему диалогу. Теперь, анализируя некоторые моменты, она обнаруживала очевидные странности. К примеру, Локи определил браслет как вечный, но до того просил подержать в руках, обещая прочесть имя временного получателя. Да и Лик тоже хорош. Браслет ему в руки брать никакого явного запрета не поступало, а значит, отговорку он придумал просто на ходу, и не слишком тонкую отговорку. Вывод напрашивался единственный. Лик понял, что Локи врет, и соврал в ответ, а Локи понял, что врет Лик, и спокойно перешел к дальнейшему изложению фактов реальных. «Дружбой» такие взаимоотношения Руся бы не назвала. Впрочем, это ведь мужчины. Всего в тонкостях их характеров и поступков женщине все равно понять не дано, может быть, только к старости. Слишком уж странный этот зверь, мужская логика. Бабуля всегда заклинала: «Не пытайся примерять на себя, просто прими данность, мужики могут сдружиться, набив друг другу рожи по пьяни». У Локи с Ликом, видимо, схожий прецедент.

И возвращаясь к Гюду, вполне вероятно, что он соврал и насчет личности нефилима.

Возобновить свои вопросы Маруся отважилась только в телепорту. На этот раз Лик среагировал благожелательно.

– Нет. Локи действительно трикстер[8], но как любой трикстер он склонен избирать круг доверия. Если б он хотел меня реально обмануть с браслетом, он бы это сделал, а так просто по-дружески схулиганил. Он без шуток не может.

– Странная шутка, – не удержалась от тихого комментария ведьма.

Шеф улыбнулся:

– У каждого свой юмор. Если б он знал нефилима, он бы намекнул.

– Что теперь?

– Теперь вернемся и подождем, что выяснит Зверобой.



– Вот красота из красот.

Лик удивленно улыбнулся реакции Маруси на доставленный к нему в кабинет спецкурьером браслет. Раньше Козлова не проявляла столь эмоциональных эстетических предпочтений. Он, конечно, давно приметил среди ее украшений раритетное кольцо, но не придавал этому факту особого значения. У многих древних родов есть свои вещи и вещицы, переходящие от поколения к поколению. Привычное, каждодневное, а потому ожидать от наследника осознанного понимания ценности родовых предметов приходится крайне редко.

– Кто же такое выбрасывает с трупом в болото? Кощунство немыслимое! – продолжала ворковать ведьма, постукивая ноготком по стеклу защитного куба.

– А вот это, кстати, мысль, – оторвался от размышлений Лик. – Бронза чем-то необычным не являлась, зато сам браслет бесценен. Кто додумался не забрать оплот величайшей и к тому же неименной мудрости? Если и убивать нефилима, то только ради такой вот игрушки в первую очередь.

– Так может, нельзя было забрать совсем или, к примеру, на тот момент не дали забрать, – предположила Руся. Она еще раз постучала по стеклу. Старый Вукола убил бы за такую великолепность.

– Даже если не дали сразу, можно было вернуться и снять. Создание – не человек, у созданий преград мало. Только если браслет на знахаря не надели после.

– После? В смысле после убийства? – Маруся на мгновение задумалась и наконец обратила внимание на шефа. – Вывод логичный, но мутный.

Лик недовольно нахмурился последним словам ведьмы. Без году неделя, а оспаривает его выводы. Только сомневаться в ней перестал, характеристику дал отличную, а она… Выскочкой была, выскочкой и остается.

– Вывод большей вероятности. А без мутности не выйдет, труп на чернослив похож.

– На изюм, – безо всяких возражений или колебаний поправила Козлова. – Изюм коричневый, чернослив темно-синий.

– И теперь из-за тебя я не смогу есть ни то ни другое. – Эйдолона передернуло.

Маруся удивленно подняла брови:

– А до моих слов нормально было?

– А до твоих слов я не сравнивал визуально фрукты с трупом, только труп с фруктами. Это разные вещи. Барьеры же в наших головах надо понимать. Не все такие небрезгливые, как вы, мадам.

Козлова фыркнула, однако вопреки ожиданиям Эйдолона продолжать спор не стала и «мадам» не исправила, только спросила:

– Зачем?

– Откуда мне знать – зачем. – Лик вздохнул и уставился на проплывающие за прозрачной стеной ватные облака. – Свидетелей нет, вскрыть его не разрешат, из личных вещей шнурок да браслет. И нефилимов давно нет уже.

Ведьма рассеянно подумала, что шеф удивительным образом понял, к какой части их прежнего диалога относился ее вопрос «зачем», но потом, после слов о потере нефилимов, она и думать позабыла обо всем на свете.

– Почему нет? Дед Куля говорил, что лично встречал живого полуангела.

Ликург прекратил созерцательные упражнения.

– Дед Куля?

– Ну да, – кивнула с готовностью Козлова. – Он был влюблен в бабулю, я к нему до сих пор в гости летаю.

– Звони ему. Предупреди, что мы скоро будем.

– Позвонить не выйдет. Он у нас отшельник, сам, когда надо, вызывает, а извне не пробиться.

– Я сдам браслет, а ты выездные документы составь. Чем быстрее побеседуем с твоим дедом, тем лучше.