Варщик
Часть 3 из 33 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
По сравнению со вчерашним оркестром, что лупил в черепной коробке в барабаны, стало лучше. Хотя голова по-прежнему кружилась. Подташнивало. Обычно раны в начале заживления становятся особенно болезненными. Я ожидал, что не смогу открыть глаза и шевелиться из-за множественных гематом на теле. Но нет. За ночь что-то подлатало меня изнутри. Материя? Не уверен, но, кажется, она способна на такое.
Материя – она словно секретный ключ в ДНК. Наращивая и перестраивая её связи, можно добиться различных изменений, как физических, так и психологических. Мне никто этого не объяснял, но я чувствовал. Так же, как я, не задумываясь, управлял частями тела. Так же ощущал сгусток внутри и знал о его возможностях. О некоторых точно. Может, глядя, как загибается тело носителя, материя сама помогла ему восстановиться? Не отрицаю. Если материя – это чужеродная масса в моём теле, то она заинтересована в моей сохранности не меньше меня. Наверное.
– Не вспомнил?! – Шустрик потрогал козырёк кепки. – Сайлок, бро. Ты меня пугаешь!
– Да я и сам, знаешь ли… Может, расскажешь мне что-нибудь? Я слышал, что память лучше восстанавливается, если подкормить её воспоминаниями.
– Что рассказать?!
– Ну, начни с малого. Где мы? Что здесь делаем?
– Серьёзно? – Глупо улыбаясь, Шустрик посмотрел на парней. Те были заняты своими делами.
– Нет так нет, – я пожал плечами. – Тогда я ещё посплю.
– Стой-стой! – Пацана знатно доконало одиночество. Он готов был почувствовать себя придурком, рассказывая о банальных вещах, нежели возвращаться к журналу, прочитанному вдоль и поперёк десять раз. – Ну ладно. Слушай и напрягай мозги, чтобы они побыстрее заработали! Не хватало мне тут ещё твоим доктором заделаться!
Место, в котором я оказался, называли Аквариумом. Называлось оно так потому, что в нём якобы из мелких рыбёшек должны были взрастить крупных хищников. На деле же всё было совсем по-другому.
Итак, Аквариум.
Почти все мальчики пришли в Аквариум по своей воле. Уж не знаю, что такого страшного творилось на улицах города, но они выбрали жизнь взаперти и избиения в обмен на крышу над головой. Тем не менее плюсы в Аквариуме однозначно были. Кровать, душ, чистое белье, трёхразовое питание и бонусы за хорошее выступление на ринге.
Именно выступление, а не поединок. Поединок предполагал, что оба участника могли стать победителями. А мальки из Аквариума лишены такой возможности. Их задача – продержаться как можно больше раундов, пока их избивает тренированный здоровяк.
– И сколько раундов нужно продержаться?
– Ты прикалываешься, Сайлок?! – Шустрик взялся за козырёк кепки и склонил голову. – Ты не выглядишь слишком добалнутым, чтобы не помнить таких простых вещей!
– Так что там с раундами? – тащил я информацию, понимая, что разговорившегося Шустрика уже не остановить.
Формула была простой. Чем больше продержишься – тем больше получишь. Продержался один раунд – получи свежий выпуск комиксов или новую видеоигру на приставку. Продержался два раунда – получи дополнительный десерт. Три – улучшенное меню и сладкую газировку, четыре – сеанс в домашнем кинотеатре с попкорном, пять – сауну и джакузи, шесть – портативную приставку. Подростки еженедельно отхватывали знатных люлей, но оставались подростками, довольствуясь малым.
– Что насчёт ребят? Кто главный?
– Медный, – Шустрик кивнул на кровать возле двери.
У него было две тумбочки. Обе были завалены комиксами, газировкой, сладостями и девайсами. Пацан с серьгой в ухе лежал на кровати и смотрел что-то в планшете. Четверо других сидели на соседней кровати, будто воробьи на жёрдочке, и смотрели на лидера.
– Он у нас лучший, – продолжил Шустрик. – Меньше трёх раундов никогда не стоит, а бывает – пять или даже шесть. Видишь, сколько у него добра?
– Почему он не поделится?
– Такие правила. – Шустрик пожал плечами. – Каждый может пользоваться только честно заработанным. Если Тренер увидит, что мы друг другу ништяки передаём – накажет. Хотя Медный тот ещё жмотяра! Видишь, как остальные кружатся возле него? Хотят быть ближе к сильному…
– Зачем?
– Всякое тут бывает. – Шустрик проглотил слюну и почесал шею. – Всякое…
– А почему никто не тренируется?
– Иногда тренируемся. Но толку от этого? Вон тебе как голову отбили, хотя ты любил на турнике повисеть.
Вот, значит, откуда крепкие руки. Бицепсов и мышц нет, но хватка сильная. Спасибо и на этом. Картинка с пацанами понемногу складывалась. Ништяками, как их обозвал Шустрик, делиться нельзя. Так тренер поддерживал конкуренцию и мотивацию. Зачем выкладываться на ринге, если можно попросить у друга. Нет, так не сработает. Хочешь лучше жить и вкуснее кушать – старайся!
– Ну а занятия с тренером часто?
– Ха! – Шустрик ударил себя по козырьку. – С Тренером?! С этим пьяницей?! Успокойся! Он только для вида куртку тренерскую носит. Мы тут сами по себе. Хочешь – занимайся, хочешь – лежи, комиксы читай. В Болотной лиге всё не так серьёзно.
Ещё и лиги какие-то. Про это я, пожалуй, спрашивать не стану. И так голова закипала. Утолив желание выговориться, Шустрик на время отстал. Достал из тумбочки бутылку лимонной воды и две кружки. Одну протянул мне, из второй с наслаждением отпил сам. Напиток оказался вкусным. Впрочем, учитывая, как сильно я хотел пить, и вода из лужи показалась бы ничего.
Смочив горло, я снова прилёг. Мозг потихоньку включался. До конца я ещё не понимал, насколько серьёзно встрял в этой Болотной лиге.
А может, и вовсе… Может, оно даже на руку. Тем не менее сейчас меня больше интересовали другие дела. Самое главное, что я по запарке не спросил у брата, как мне вернуться. Понятно, что сейчас это небезопасно. Но рано или поздно они успокоятся. Успокоятся же? Да, если не достанут здесь…
Было бы здорово связаться с братом, но как это сделать, я понятия не имел. И возможно ли это вообще? С ответом на этот вопрос подскажет только кто-то с большим количеством материи. По-другому никак. Материя – единственное связующее звено между двумя мирами. Она словно нить, которая соединяет два куска ткани. Частицы разных кусков никогда не вступают в связь друг с другом, а нить просачивается через естество обоих. Но где же найти человека с большим количеством материи? Судя по всему, как и в моём мире, материя – редкость. По крайней мере я ни видел её ни в одном из мальчиков. Только у толстяка Дубля было немного. Чуть больше, чем у меня.
Дубль. Вот о чём стоит подумать. Попытав ещё немного Шустрика, я узнал, что Дубль – один из совладельцев Болотной лиги. Иногда он ставит крупные суммы на верняки. Сайлок должен был выстоять один раунд. Дубль поставил на этот поединок десять тысяч кредитов и с крошечным коэффициентом рассчитывал поднять лишнюю тысячу. Он знал цену кредитам и редко рисковал. Но кто ж знал, что я ворвусь в тело этого пацана в тот самый миг? Думается, именно из-за этого Сайлок не устоял.
Процесс погружения – это не лёгкая прогулочка. Меня корёжило так, что я чуть умом не тронулся. Что ж происходило с пацаном, которого я выгонял из тела? Кстати, а что с ним случилось? Он ведь не мог бесследно исчезнуть? Рецепт предполагал замещение, а не уничтожение. Ладно, сейчас не об этом. Дубль повесил на меня десять тысяч кредитов. Что это значит?
– Мы здесь по своей воле, – сказал Шустрик. – Ты – тоже. Мы можем уйти, когда захотим. Но если уйдём, то больше никогда не сможем вернуться. Поэтому сидим. Тут еда и крыша над головой. Можно более или менее безопасно досидеть до восемнадцати и тогда уже уйти. Нас иногда штрафуют. Штрафы мы отрабатываем на ринге. Ставим сами на себя кредиты и стараемся продержаться до нужного раунда. Однажды меня оштрафовали на сотню кредитов. Я отрабатывал её четыре месяца. Пока не отработал – уйти не можешь.
Четыре месяца на сотню кредитов. Тогда десять тысяч кредитов – это четыреста месяцев? Что получается? Я застрял тут лет на тридцать? Нет, я, конечно, не против укрыться на время, но не на тридцать, мать его, лет!
К вечеру я стал чувствовать себя ещё лучше. Помогла еда. На завтрак, обед и ужин нас водили строем в соседнее помещение с лавками и длинным столом. Аппетит разыгрался – мама не горюй! Что овсяная каша с маслом, что суп и макароны, что рыба с крупой. Залетало вовнутрь, будто меня каждый раз выводили из леса, а не из соседней комнаты. За ужином я улучил момент и заглянул в себя. Догадки подтвердились. Аппетит был в первую очередь связан с восстановлением. Я закидывал в желудок еду, на что материя активно откликалась. Новые связи не выстраивались, но уплотнялись существующие. Причём материя преобразовывала еду чуть ли не в чистую энергию. Будет ли чем в туалет-то сходить?
За день к тренажёрам никто так и не подошёл. Почему пацаны сутками валяются на кроватях? Самого же меня, будто магнитом, тащило на спортивную площадку. Ёпт, чего там только не было! Тренажёры, штанги, турники и груши. Уж лучше проводить время с пользой, чем впустую отлёживать бока.
Подошёл к турнику и запрыгнул на перекладину. Хрустнул позвоночник, кольнуло в голове. Напрягся и подтянулся. Один, два, три… Восемь чистых подтягиваний за один подход – неплохо. Да что там неплохо – хорошо! Запрыгнул ещё раз и выжал пятёрку. В третий подход сил хватило только на четыре, да и то в последний раз едва коснулся перекладины подбородком. Догнаться решил отжиманием.
В том мире моё тело было куда крепче и слаженнее. Из-за постоянной работы с материей я страдал морально. Брат посоветовал тренажёрный зал. Как только нагрузил мышцы, стало легче в голове. За два года, что я работал на тех людей, тренировки стали не просто обыденностью, а почти зависимостью. Не хлопни я сорок отжиманий сразу же после приготовления рецепта – в голове будет туман. А лучше к отжиманиям прибавить пробежку и сотню сгибаний. Тогда порядок. Привычка оказалась не только полезной, но и приятной. Мало-помалу тело облепили мышцы. Магазинные пакеты и прочая бытовая ноша ощущалась всё меньше.
Забрасывать привычку я не собирался. Во-первых, материя в новом мире намного более выраженная, а значит, и работа с ней потребует дополнительных ресурсов. Во-вторых, где ещё наращивать на костях мышцы, если не в Болотной лиге избиения подростков, участником которой я стал?
Тренировка прошла плохо, если ты не порвал мышечные ткани. Новые соединения увеличат объём и силу. Отжимался я до тех пор, пока не рухнул. Трясущиеся руки расползлись в стороны, отбитый подбородок отозвался болью. Впрочем, и то, и другое казалось сущими пустяками на фоне возникшей связи. Я заглянул внутрь и увидел новое соединение между красной и синей линиями:
Навык физического развития повышен до 1.
Общий объём материи увеличен до 0,02 относительной единицы.
Странно. Это были даже не слова, но читал я их, будто текст. Думается, причиной всему – прямая связь материи с телом, а значит и мозгом. Она выстраивала связи и развивалась, а мне сообщала об этом в привычном для меня виде. Кажется, точно так же я готовил рецепты в прошлом мире. Зачастую я не знал названия трав, кислот, спиртов и реагентов. Знала материя и подсказывала, что делать. Подсвечивала, будто в компьютерной игре для детишек. Красное – плохо, зелёное – хорошо, жёлтое – мешай, синее – убавляй.
Я обрадовался, узнав, что могу увеличивать общий объём материи простыми физическими упражнениями. Воодушевлённый, я кинулся на беговую дорожку, но сдулся минут через пять, так и не дождавшись заветного ощущения внутри. Силы иссякли. Но ничего страшного. Чего-чего, а упорства мне не занимать. Ежедневные тренировки помогут накопить материю, а там посмотрим, на что она способна. Вон как Дубль ловко перепрыгивал через канаты! С его-то весом!
– Кстати, – спросил я у Шустрика, завалившись на кровать. – Что за имя такое странное – Дубль?
– Это не имя. Его зовут Боб. Раньше все называли его Большой Боб, но со временем начали сокращать. Большой Б, Два Б, Дубль Б. В конце остался просто Дубль.
– Ясно.
Переводя дыхание, я вспомнил про наш разговор накануне. Речь шла о каком-то уговоре между мной и Шустриком. Он ещё показывал мне какую-то траву.
– Слушай, Шустрик, – я приподнялся на локте, но тут же рухнул обратно. – Ты говорил про уговор вчера. Так что там…
Щёлкнул замок. Парни повскакивали с кроватей и побежали к двери. Лежащими остались только мы с Медным. Он – потому, что был слишком крут, чтобы вести себя как остальные, я – потому, что сил хватило только чтобы сесть. Откуда такое изнеможение? Я задал себе вопрос и тут же получил ответ. Увеличение общего уровня материи вело за собой создание новых связей, а на это в свою очередь требовались все доступные ресурсы организма. Вот почему я скопытился на беговой дорожке, не пробежав и пяти минут.
В зал вошёл Тренер и принёс лист бумаги. Расчерченная от руки табличка с тремя столбиками. Отталкивая громоздящихся на пути мальчишек, он подошёл к стене и прикрепил бумажку на информационную доску. Да, такая была. Пробковая доска размером метр на метр. На ней не было ничего, кроме листика. Предыдущий листик валялся на полу.
– Ну что, есть Томагавк?! – выкрикнул кто-то из парней.
– Есть или нет?! – подключился ещё один.
– Чёрт, да! – вскрикнул третий. – Кто с ним?! Кто?! Дайте посмотреть!
Распихав пацанов, Тренер высвободился и пошёл к двери. Почему он так странно на меня посмотрел?
– Сайлок! Это Сайлок!
Моё имя? Десяток голов повернулись и уставились на меня. Что-то не так. Что случилось?! Почему они так странно смотрят? Они жалеют меня? Почему лыбится Медный?
– Что? – спросил я у Шустрика, когда тот вернулся к кровати. – Чего они таращатся?!
– В графике сражений в конце недели ты стоишь с Томагавком.
– И чего?
– Томагавк – один из сильнейших бойцов Серебряной лиги. – Шустрик снял кепку и потрепал волосы. – Он убивает болотников…
– Не понял!
– Псих, – нервно хихикнул Шустрик. – Мочит изо всех сил. Восьмерых пацанов забил на ринге. Изверг!
– Во дела!
– Те, кого ставят с Томагавком, отказываются от сражения. Уж лучше отработать штраф и посидеть недельку на хлебе и воде, чем умереть.
– А так можно?
– Да.
– Тогда я тоже откажусь!
– Ты не можешь!
– Это почему?!
– Ты должен десять тысяч Дублю…
Материя – она словно секретный ключ в ДНК. Наращивая и перестраивая её связи, можно добиться различных изменений, как физических, так и психологических. Мне никто этого не объяснял, но я чувствовал. Так же, как я, не задумываясь, управлял частями тела. Так же ощущал сгусток внутри и знал о его возможностях. О некоторых точно. Может, глядя, как загибается тело носителя, материя сама помогла ему восстановиться? Не отрицаю. Если материя – это чужеродная масса в моём теле, то она заинтересована в моей сохранности не меньше меня. Наверное.
– Не вспомнил?! – Шустрик потрогал козырёк кепки. – Сайлок, бро. Ты меня пугаешь!
– Да я и сам, знаешь ли… Может, расскажешь мне что-нибудь? Я слышал, что память лучше восстанавливается, если подкормить её воспоминаниями.
– Что рассказать?!
– Ну, начни с малого. Где мы? Что здесь делаем?
– Серьёзно? – Глупо улыбаясь, Шустрик посмотрел на парней. Те были заняты своими делами.
– Нет так нет, – я пожал плечами. – Тогда я ещё посплю.
– Стой-стой! – Пацана знатно доконало одиночество. Он готов был почувствовать себя придурком, рассказывая о банальных вещах, нежели возвращаться к журналу, прочитанному вдоль и поперёк десять раз. – Ну ладно. Слушай и напрягай мозги, чтобы они побыстрее заработали! Не хватало мне тут ещё твоим доктором заделаться!
Место, в котором я оказался, называли Аквариумом. Называлось оно так потому, что в нём якобы из мелких рыбёшек должны были взрастить крупных хищников. На деле же всё было совсем по-другому.
Итак, Аквариум.
Почти все мальчики пришли в Аквариум по своей воле. Уж не знаю, что такого страшного творилось на улицах города, но они выбрали жизнь взаперти и избиения в обмен на крышу над головой. Тем не менее плюсы в Аквариуме однозначно были. Кровать, душ, чистое белье, трёхразовое питание и бонусы за хорошее выступление на ринге.
Именно выступление, а не поединок. Поединок предполагал, что оба участника могли стать победителями. А мальки из Аквариума лишены такой возможности. Их задача – продержаться как можно больше раундов, пока их избивает тренированный здоровяк.
– И сколько раундов нужно продержаться?
– Ты прикалываешься, Сайлок?! – Шустрик взялся за козырёк кепки и склонил голову. – Ты не выглядишь слишком добалнутым, чтобы не помнить таких простых вещей!
– Так что там с раундами? – тащил я информацию, понимая, что разговорившегося Шустрика уже не остановить.
Формула была простой. Чем больше продержишься – тем больше получишь. Продержался один раунд – получи свежий выпуск комиксов или новую видеоигру на приставку. Продержался два раунда – получи дополнительный десерт. Три – улучшенное меню и сладкую газировку, четыре – сеанс в домашнем кинотеатре с попкорном, пять – сауну и джакузи, шесть – портативную приставку. Подростки еженедельно отхватывали знатных люлей, но оставались подростками, довольствуясь малым.
– Что насчёт ребят? Кто главный?
– Медный, – Шустрик кивнул на кровать возле двери.
У него было две тумбочки. Обе были завалены комиксами, газировкой, сладостями и девайсами. Пацан с серьгой в ухе лежал на кровати и смотрел что-то в планшете. Четверо других сидели на соседней кровати, будто воробьи на жёрдочке, и смотрели на лидера.
– Он у нас лучший, – продолжил Шустрик. – Меньше трёх раундов никогда не стоит, а бывает – пять или даже шесть. Видишь, сколько у него добра?
– Почему он не поделится?
– Такие правила. – Шустрик пожал плечами. – Каждый может пользоваться только честно заработанным. Если Тренер увидит, что мы друг другу ништяки передаём – накажет. Хотя Медный тот ещё жмотяра! Видишь, как остальные кружатся возле него? Хотят быть ближе к сильному…
– Зачем?
– Всякое тут бывает. – Шустрик проглотил слюну и почесал шею. – Всякое…
– А почему никто не тренируется?
– Иногда тренируемся. Но толку от этого? Вон тебе как голову отбили, хотя ты любил на турнике повисеть.
Вот, значит, откуда крепкие руки. Бицепсов и мышц нет, но хватка сильная. Спасибо и на этом. Картинка с пацанами понемногу складывалась. Ништяками, как их обозвал Шустрик, делиться нельзя. Так тренер поддерживал конкуренцию и мотивацию. Зачем выкладываться на ринге, если можно попросить у друга. Нет, так не сработает. Хочешь лучше жить и вкуснее кушать – старайся!
– Ну а занятия с тренером часто?
– Ха! – Шустрик ударил себя по козырьку. – С Тренером?! С этим пьяницей?! Успокойся! Он только для вида куртку тренерскую носит. Мы тут сами по себе. Хочешь – занимайся, хочешь – лежи, комиксы читай. В Болотной лиге всё не так серьёзно.
Ещё и лиги какие-то. Про это я, пожалуй, спрашивать не стану. И так голова закипала. Утолив желание выговориться, Шустрик на время отстал. Достал из тумбочки бутылку лимонной воды и две кружки. Одну протянул мне, из второй с наслаждением отпил сам. Напиток оказался вкусным. Впрочем, учитывая, как сильно я хотел пить, и вода из лужи показалась бы ничего.
Смочив горло, я снова прилёг. Мозг потихоньку включался. До конца я ещё не понимал, насколько серьёзно встрял в этой Болотной лиге.
А может, и вовсе… Может, оно даже на руку. Тем не менее сейчас меня больше интересовали другие дела. Самое главное, что я по запарке не спросил у брата, как мне вернуться. Понятно, что сейчас это небезопасно. Но рано или поздно они успокоятся. Успокоятся же? Да, если не достанут здесь…
Было бы здорово связаться с братом, но как это сделать, я понятия не имел. И возможно ли это вообще? С ответом на этот вопрос подскажет только кто-то с большим количеством материи. По-другому никак. Материя – единственное связующее звено между двумя мирами. Она словно нить, которая соединяет два куска ткани. Частицы разных кусков никогда не вступают в связь друг с другом, а нить просачивается через естество обоих. Но где же найти человека с большим количеством материи? Судя по всему, как и в моём мире, материя – редкость. По крайней мере я ни видел её ни в одном из мальчиков. Только у толстяка Дубля было немного. Чуть больше, чем у меня.
Дубль. Вот о чём стоит подумать. Попытав ещё немного Шустрика, я узнал, что Дубль – один из совладельцев Болотной лиги. Иногда он ставит крупные суммы на верняки. Сайлок должен был выстоять один раунд. Дубль поставил на этот поединок десять тысяч кредитов и с крошечным коэффициентом рассчитывал поднять лишнюю тысячу. Он знал цену кредитам и редко рисковал. Но кто ж знал, что я ворвусь в тело этого пацана в тот самый миг? Думается, именно из-за этого Сайлок не устоял.
Процесс погружения – это не лёгкая прогулочка. Меня корёжило так, что я чуть умом не тронулся. Что ж происходило с пацаном, которого я выгонял из тела? Кстати, а что с ним случилось? Он ведь не мог бесследно исчезнуть? Рецепт предполагал замещение, а не уничтожение. Ладно, сейчас не об этом. Дубль повесил на меня десять тысяч кредитов. Что это значит?
– Мы здесь по своей воле, – сказал Шустрик. – Ты – тоже. Мы можем уйти, когда захотим. Но если уйдём, то больше никогда не сможем вернуться. Поэтому сидим. Тут еда и крыша над головой. Можно более или менее безопасно досидеть до восемнадцати и тогда уже уйти. Нас иногда штрафуют. Штрафы мы отрабатываем на ринге. Ставим сами на себя кредиты и стараемся продержаться до нужного раунда. Однажды меня оштрафовали на сотню кредитов. Я отрабатывал её четыре месяца. Пока не отработал – уйти не можешь.
Четыре месяца на сотню кредитов. Тогда десять тысяч кредитов – это четыреста месяцев? Что получается? Я застрял тут лет на тридцать? Нет, я, конечно, не против укрыться на время, но не на тридцать, мать его, лет!
К вечеру я стал чувствовать себя ещё лучше. Помогла еда. На завтрак, обед и ужин нас водили строем в соседнее помещение с лавками и длинным столом. Аппетит разыгрался – мама не горюй! Что овсяная каша с маслом, что суп и макароны, что рыба с крупой. Залетало вовнутрь, будто меня каждый раз выводили из леса, а не из соседней комнаты. За ужином я улучил момент и заглянул в себя. Догадки подтвердились. Аппетит был в первую очередь связан с восстановлением. Я закидывал в желудок еду, на что материя активно откликалась. Новые связи не выстраивались, но уплотнялись существующие. Причём материя преобразовывала еду чуть ли не в чистую энергию. Будет ли чем в туалет-то сходить?
За день к тренажёрам никто так и не подошёл. Почему пацаны сутками валяются на кроватях? Самого же меня, будто магнитом, тащило на спортивную площадку. Ёпт, чего там только не было! Тренажёры, штанги, турники и груши. Уж лучше проводить время с пользой, чем впустую отлёживать бока.
Подошёл к турнику и запрыгнул на перекладину. Хрустнул позвоночник, кольнуло в голове. Напрягся и подтянулся. Один, два, три… Восемь чистых подтягиваний за один подход – неплохо. Да что там неплохо – хорошо! Запрыгнул ещё раз и выжал пятёрку. В третий подход сил хватило только на четыре, да и то в последний раз едва коснулся перекладины подбородком. Догнаться решил отжиманием.
В том мире моё тело было куда крепче и слаженнее. Из-за постоянной работы с материей я страдал морально. Брат посоветовал тренажёрный зал. Как только нагрузил мышцы, стало легче в голове. За два года, что я работал на тех людей, тренировки стали не просто обыденностью, а почти зависимостью. Не хлопни я сорок отжиманий сразу же после приготовления рецепта – в голове будет туман. А лучше к отжиманиям прибавить пробежку и сотню сгибаний. Тогда порядок. Привычка оказалась не только полезной, но и приятной. Мало-помалу тело облепили мышцы. Магазинные пакеты и прочая бытовая ноша ощущалась всё меньше.
Забрасывать привычку я не собирался. Во-первых, материя в новом мире намного более выраженная, а значит, и работа с ней потребует дополнительных ресурсов. Во-вторых, где ещё наращивать на костях мышцы, если не в Болотной лиге избиения подростков, участником которой я стал?
Тренировка прошла плохо, если ты не порвал мышечные ткани. Новые соединения увеличат объём и силу. Отжимался я до тех пор, пока не рухнул. Трясущиеся руки расползлись в стороны, отбитый подбородок отозвался болью. Впрочем, и то, и другое казалось сущими пустяками на фоне возникшей связи. Я заглянул внутрь и увидел новое соединение между красной и синей линиями:
Навык физического развития повышен до 1.
Общий объём материи увеличен до 0,02 относительной единицы.
Странно. Это были даже не слова, но читал я их, будто текст. Думается, причиной всему – прямая связь материи с телом, а значит и мозгом. Она выстраивала связи и развивалась, а мне сообщала об этом в привычном для меня виде. Кажется, точно так же я готовил рецепты в прошлом мире. Зачастую я не знал названия трав, кислот, спиртов и реагентов. Знала материя и подсказывала, что делать. Подсвечивала, будто в компьютерной игре для детишек. Красное – плохо, зелёное – хорошо, жёлтое – мешай, синее – убавляй.
Я обрадовался, узнав, что могу увеличивать общий объём материи простыми физическими упражнениями. Воодушевлённый, я кинулся на беговую дорожку, но сдулся минут через пять, так и не дождавшись заветного ощущения внутри. Силы иссякли. Но ничего страшного. Чего-чего, а упорства мне не занимать. Ежедневные тренировки помогут накопить материю, а там посмотрим, на что она способна. Вон как Дубль ловко перепрыгивал через канаты! С его-то весом!
– Кстати, – спросил я у Шустрика, завалившись на кровать. – Что за имя такое странное – Дубль?
– Это не имя. Его зовут Боб. Раньше все называли его Большой Боб, но со временем начали сокращать. Большой Б, Два Б, Дубль Б. В конце остался просто Дубль.
– Ясно.
Переводя дыхание, я вспомнил про наш разговор накануне. Речь шла о каком-то уговоре между мной и Шустриком. Он ещё показывал мне какую-то траву.
– Слушай, Шустрик, – я приподнялся на локте, но тут же рухнул обратно. – Ты говорил про уговор вчера. Так что там…
Щёлкнул замок. Парни повскакивали с кроватей и побежали к двери. Лежащими остались только мы с Медным. Он – потому, что был слишком крут, чтобы вести себя как остальные, я – потому, что сил хватило только чтобы сесть. Откуда такое изнеможение? Я задал себе вопрос и тут же получил ответ. Увеличение общего уровня материи вело за собой создание новых связей, а на это в свою очередь требовались все доступные ресурсы организма. Вот почему я скопытился на беговой дорожке, не пробежав и пяти минут.
В зал вошёл Тренер и принёс лист бумаги. Расчерченная от руки табличка с тремя столбиками. Отталкивая громоздящихся на пути мальчишек, он подошёл к стене и прикрепил бумажку на информационную доску. Да, такая была. Пробковая доска размером метр на метр. На ней не было ничего, кроме листика. Предыдущий листик валялся на полу.
– Ну что, есть Томагавк?! – выкрикнул кто-то из парней.
– Есть или нет?! – подключился ещё один.
– Чёрт, да! – вскрикнул третий. – Кто с ним?! Кто?! Дайте посмотреть!
Распихав пацанов, Тренер высвободился и пошёл к двери. Почему он так странно на меня посмотрел?
– Сайлок! Это Сайлок!
Моё имя? Десяток голов повернулись и уставились на меня. Что-то не так. Что случилось?! Почему они так странно смотрят? Они жалеют меня? Почему лыбится Медный?
– Что? – спросил я у Шустрика, когда тот вернулся к кровати. – Чего они таращатся?!
– В графике сражений в конце недели ты стоишь с Томагавком.
– И чего?
– Томагавк – один из сильнейших бойцов Серебряной лиги. – Шустрик снял кепку и потрепал волосы. – Он убивает болотников…
– Не понял!
– Псих, – нервно хихикнул Шустрик. – Мочит изо всех сил. Восьмерых пацанов забил на ринге. Изверг!
– Во дела!
– Те, кого ставят с Томагавком, отказываются от сражения. Уж лучше отработать штраф и посидеть недельку на хлебе и воде, чем умереть.
– А так можно?
– Да.
– Тогда я тоже откажусь!
– Ты не можешь!
– Это почему?!
– Ты должен десять тысяч Дублю…