В самое сердце

— Ну, например, попытается доказать, что Софья принудила его отца к сделке. А то и вовсе уморила.

— Я бы, кстати, встретился с этим наследником.

— Давай встретимся, — согласилась я. — Софья очень испугалась, увидев бинокль.

— Заметил.

— С чего бы, скажи на милость? Ну, забыл и забыл.

— Думаешь, они с любовничком на пару старичка укокошили? — засмеялся Вадим. — Не самый разумный поступок, но каких глупостей люди не делают? Ладно, с Пырьевым разберемся.

Веранда была пуста, лодка с лужайки тоже исчезла, похоже, компания отправилась на озеро. Софья с кем-то разговаривала на втором этаже. Я встала возле лестницы, а Вадим подошел к стойке, компьютер был включен. Через пару минут он достал мобильный, сделал фото с экрана и направился ко мне.

— Кстати, Пырьев прибыл к нам из Тулы, — сообщил Вадим, кивком указав на свой мобильный, который все еще держал в руке. — Так же, как Софья, если память мне не изменяет. Интересное совпадение, как считаешь?

— Странно, — нахмурилась я. — Если появление Пырьева связано с гостиницей, то есть с сыном бывшего хозяина «Лилии», то при чем здесь Тула?

— Она точно ни при чем, — хохотнул Вадим. — Но если под нашу Софью копают, логично начать с того места, откуда она прибыла, то есть как раз с Тулы.

Софья в этот момент спускалась по лестнице. Взгляд ее метнулся от нас к компьютеру и вернулся обратно. Актрисой она была скверной, лицо застыло, точно маска, на щеках появились два алых пятна.

— Как дела у Вениамина? — спросила я, желая разрядить обстановку. — Что-то его не видно сегодня.

— Носится где-нибудь, — отрезала она, обходя меня и направляясь к стойке.

— У него каникулы, прекрасная пора. А вокруг столько интересного.

— Вот уж не знаю.

— Просто вы привыкли и не замечаете здешних красот.

— Наверное, — буркнула она и стала перекладывать какие-то бумаги, заметно охладев к разговору. Впрочем, он ей с самого начала не нравился, точнее, не нравились мы. Наше возвращение ее, безусловно, тяготило.

Ужинать мы отправились в ресторан, вернулись поздно. Сына Софьи за весь день мы так и не увидели, и меня это начинало беспокоить.

— Куда подевался мальчишка? — входя в номер, пробормотала я.

— В семействе что-то происходит, — кивнул Вадим. — Вот только что, непонятно. То ли у мамаши швах на личном фронте, то ли что похуже.

Тут он принялся оглядываться, затем сделал мне знак стоять, а сам направился к прикроватной тумбочке, присел на корточки и сказал:

— У нас были гости.

— Кто-то обыскал наш номер? — догадалась я.

— Уверен. Чемодан чуть сместился вправо. И в тумбочку заглянули.

— Ты такую возможность предвидел и подготовился?

— Предвидеть у нас Джокер мастак, — усмехнулся Вадим. — Я предположил. Если нам не рады, может, захотят выяснить, кто мы такие. И для начала покопаются в вещах.

— Это не могла быть уборщица?

— Мы только заехали.

— Интересно, что Софья надеялась найти?

— Может, Софья, а может, кто другой. Наша клиентка права: в этом очаровательном уголке что-то происходит. И пока у меня на сей счет догадок нет. Что ужасно бесит.

— Ложись спать, — сказала я. — Утро вечера мудренее. Глядишь, завтра догадки появятся.

Мы легли, оставив окно открытым. Мне не спалось. С веранды доносились мужские голоса, потом все стихло. Вадим сладко посапывал рядом. Косясь на него, я встала и на цыпочках прошла к окну. В темном небе — россыпь звезд. В городе такого не увидишь. Сев на подоконник, я подтянула под себя ноги и тут услышала:

— Я уже говорил: свет маяка отсюда не увидишь.

— У тебя глаза на затылке?

— С глазами порядок, — проворчал Вадим, не поднимая головы. — Можем заняться любовью, говорят, это способствует крепкому сну.

Я предпочла промолчать, Вадим с комментариями более не лез. В общем, прислушиваясь к тишине, я смотрела в небо и очень скоро уловила звук — то ли плач, то ли вздох.

— Слышишь? — окликнула я Вадима.

— Что?


— Вот сейчас… слышал?

Он встал и подошел ко мне. В этот момент звук повторился. Вадим кивнул.

— Кажется, где-то рядом.

Не раздумывая, я спрыгнула с подоконника прямо во влажную от росы траву. Волошин последовал за мной, сквозь зубы выругался:

— Черт, крапива…

Мы прошли немного вперед, Вадим вдруг коснулся моей руки и молча указал на пристройку. Здесь жила Софья с сыном. Попасть в квартиру можно было как из холла гостиницы, так и с улицы, точнее, со двора. Сейчас мы как раз стояли возле железной двери. Окно рядом было приоткрыто. Теперь сомнений не оставалось: настороживший меня звук доносился оттуда. Кто-то, зарывшись лицом в подушку, буквально захлебывался от слез. Вадим пожал плечами, мол, почему бы одинокой женщине не орошать слезами подушку? А я почувствовала себя так, точно подглядывала за соседями в замочную скважину.

— Идем, — шепнула я, потянув его за руку.

Тут скрипнула дверь в глубине комнаты, и раздался испуганный голос Вениамина:

— Мама, мама, ты чего?

В первый момент я испытала облегчение. Мальчишка дома, и с ним все в порядке.

— Иди спать, Веня, — торопливо ответила Софья.

— Что случилось?

Голос Веньки звучал испуганно, а вот Софья старалась говорить спокойно:

— Все нормально, сынок. Просто стало грустно. Так бывает.

— Все дело в этом гаде, да? Что он тебе сказал?

— Веня, никакой он не гад. Он нам помогает, и мы должны это ценить.

— Ничего я ему не должен! — запальчиво ответил мальчишка.

— Хорошо, не ты, я.

— И ты ему ничего не должна… Он гад, гад, вот и все.

— Успокойся, — зашептала она.

Я не видела их, но хорошо представляла, что там происходит. Софья обняла сына и стала целовать, торопливо шепча:

— Все будет хорошо. Вот увидишь. Надо только потерпеть. Немного. Иди к себе. Или хочешь, оставайся здесь. Обнимемся, как раньше…

— Я к себе пойду, — немного погодя, сказал Венька. — Обещай, что больше не будешь плакать. А то я этого гада убью. Возьму камень побольше, подкараулю и убью.

— Не болтай глупостей! — посуровела мать. — Чтобы я ничего подобного больше не слышала. Понял?

— Понял, — неохотно ответил Веня. Шаги, скрип двери и тишина.

— Господи, — не прошептала даже, скорее простонала Софья.

Мы вернулись в номер, закрыли окно, легли в постель, и я сказала:

— Ты прав, с личной жизнью у нее не ладится. Мальчишка Ивлева, если речь шла о нем, терпеть не может.

— Такое сплошь и рядом. Интересно, чем любовничек ей помог? Поддержал в трудную минуту, подставив крепкое мужское плечо, или помощь была иного рода?

— Думаешь, дело в гостинице? Но бывший хозяин скончался своей смертью, а продавал отель в здравом уме и твердой памяти.

— Вряд ли законный наследник с этим согласится. Может, есть к чему придраться, вот здесь и появился Пырьев. Гадать можно до утра, но я предпочел бы спать.

— Спи, — сказала я.

— А ты начнешь шастать в одиночку.

— Спокойной ночи!

Я повернулась спиной к Вадиму и уснула почти мгновенно.

Проснулась я от громких голосов. Постояльцы Софьи собирались на рыбалку. Когда все стихло, спать мне уже не хотелось. Я подошла к окну с намерением его открыть. Вчера вести разговоры мы предпочли за закрытым окном, кондиционер включать не стали, как следствие — в номере было душно.

— Ты сегодня ранняя птаха, — пробормотал Вадим. — Раз уж не спишь, скинь Поэту данные Пырьева. Они в моем телефоне. Вчера забыл отправить.