В плену у сказки

— Не ворчи. На всех хватит. Смотри, какой я тебе пирог взял, твой, личный, с рыбой.

Баюн принюхался к пакету, недовольная гримаса исчезла.

— С судаком что ль? — одобрительно пробормотал кот.

— Не знаю, я не уточнял.

— С судаком, — Баюн ещё раз понюхал пакет и запустил туда сначала лапу, а потом и мордочку.

Зашуршал, затрещал рвущийся бумажный пакет.

— Баюн, ты бы не рвал пакет то. Он бы нам ещё пригодился.

Но кот не слушал — он уже уплетал рыбный пирог. И только подрагивающий хвост торчал из бумажных ошмётков.

Тут пришёл и Ванюшка к столу, вскарабкался на лежак, хлопнул два раза в ладоши, и появился перед ними блестящий самовар, а сверху на нём заварник. Хлопнул ещё разок — и вот уже на лежаках две большие глиняные кружки и одна глубокая миска.

— Чайком побалуемся, — улыбнулся Ванюшка. — На дорожку очень хорошо.

Петька разлил чай по кружкам, а для кота наполнил ароматным напитком миску. Мальчик и кикимор ели пирожки, Баюн вылез из пустого бумажного пакета. В усах у него застряли крошки, но лицо было довольным. Он выпил половину миски чая и посмотрел на Петьку.

— А с чем там у тебя, говоришь, пирожки?

— С грибами, земляникой и ещё с чем–то. Продавщица угостила.

— Да ладно? Вот так просто угостила? — удивился кот.

— Это Людмила, — улыбнулся кикимор, отхлебнув горячего чая. — Она и меня часто пирогами угощает. Неместная она. Из три десятого.

— А–а–а, ясно, — кот снова красноречиво посмотрел на мальчика, а потом на кулёк с пирожками.

Петька улыбнулся и, раскрыв бумагу, положил пирожки перед Баюном.

После завтрака мальчик отправился к Кипучей реке — накупаться перед дорогой, напиться и набрать во флягу воды на дорожку.

Подходя к свежепостроенной бане, Петька заметил, что из трубы идёт дым.

— Вот блин! — с досадой воскликнул мальчик.

Баню то они для банника построили, но совсем не подумали, что кто–то может её занять. А это значит, что все труды напрасны!

Петька подошёл к домику и приложил ухо к двери. Он услышал, что кто–то льёт воду, отфыркивается и покрикивает: «Уф! Хорошо!». Мальчик занёс руку, подумал немного, но всё–таки постучал. Звук льющейся воды затих.

— Кто? — скрипуче поинтересовался кто–то из–за двери.

— Здравствуйте. Я тот, кто построил эту баню. Ну, не один правда, а с медведем. Вчера.

— И?!

— Просто… Понимаете… Мы построили её для банника, чтобы он не беспокоил кикимора Ванюшку. Поэтому не могли бы вы покинуть эту баню?

Дверь со скрипом отворилась и на пороге появился низенький старичок. Волосы и борода его были до самого пола, даже волочились по нему. Нос крючком, чёрные глаза, словно две маслины, недобро смотрят на мальчика. Он то и выбежал тогда из избушки кикимора. Дед открыл клыкастую пасть и проскрежетал:

— Так я и есть тот банник то. Я к твоему кикимору и захаживал. Нечего купели занимать, наша это территория. Вот на рассвете шёл к нему, дабы разобраться то. А навстречу мне Михаил Потапыч. Ты, говорит, не тронь больше Ванюшку. Мы тебе баню построили у заводи Кипучей реки. А я то что? Мне здесь даже лучше, чем в купели то той заросшей, грязной, с лягушками. А тут чистенько, речка рядом. Так что не нужна мне больше купель твоего кикимора, не буду я его трогать. А теперь не мешай мне париться!

Дверь снова закрылась, громко хлопнув перед Петькиным носом.

— Мог бы хотя бы спасибо сказать, — буркнул мальчик и отправился купаться.



Наконец Петька и Баюн собрались продолжить путь. Они попрощались с кикимором и покинули деревню Купищево.

— Мне здесь даже меньше понравилось, чем в три первом царстве, — сказал Петька коту, когда они шли по лесу. — Хотя и здесь есть хорошие люди и… не люди. Но какое–то оно странное, это три восьмое.

— Да ладно… А сколько царств ты ещё не посетил? Не хочешь восполнить пробелы? — Баюн хмыкнул, прищурив зелёные глаза.

— Нет, — мальчик улыбнулся. — Я лучше домой, а там обещаю пойти в библиотеку и взять все сказки, которые найду.

— А потом что? Сжечь? — кот ухмыльнулся.

— Нет, конечно. Прочитаю. Как раз пока каникулы.

Когда они вышли к знакомой избушке пограничника три восьмого царства, Петька достал из кармана чернила.


— Я думал, что ты про них забыл. Муррр.

— Нет. И ты не поверишь, но я их не купил. Я поговорил с продавщицей, объяснил ей всё. И она отдала мне чернила просто так.

— Да ну? Сегодня прям твой день.

Мальчик надеялся, что Баюн как–то лучше отреагирует, но тот уже равнодушно отвернулся.

Петька постучал по стене и заглянул в как обычно открытую дверь, поросшую паутиной.

— Эй! Мы покидаем три восьмое царство, — порожек скрипнул под ногами мальчика.

— Ой, разбудил! — пограничник по–прежнему лежал в гамаке. — А–а–а, это ты? Принёс чернила?

— Принёс.

— Тогда запиши в книгу себя и этого, что там с тобой, — он махнул рукой в строну Баюна, который точил когти о сосну, растущую в доме.

— Это не я с ним, а он со мной, — шикнул Баюн. — Я кот, а не что–то там! Муррр.

— Ага, — парень зевнул. — Не забудь написать, когда вы прошли в три восьмое, а потом, когда вышли.

Петька макнул перо в чернила и повернулся к Баюну.

— А что писать то? Какие даты?

— Даты? Пиши просто на свободной строчке: «Баюн и Петька зашли в три восьмое из три девятого, проследовали к Бушующему морю, а затем в три седьмое».

Мальчик старательно вывел буквы, стараясь не заезжать за границы строчек и поля.

— Написал?

— Угу.

— Теперь пропусти строчку и пиши: «Баюн и Петька покинули три восьмое царство, проследовав в три девятое».

Петька сделал всё, как говорил кот. Паренёк же никак не участвовал во внесении данных в пограничную книгу, он молча смотрел в потолок. Видно было, что ему хочется, чтобы гости поскорей ушли.

Попрощавшись, Петька вышел из домика. Пограничник что–то буркнул ему в ответ, Баюн же ничего говорить не стал, а просто удалился с высоко поднятыми носом и хвостом.

— Мог бы и спасибо сказать. За чернила, — пробубнил Петька.

— А я тебе говорил. Предупреждал, — хихикнул кот.

— Ну и ладно, — мальчик махнул рукой. — Пойдём в три девятое.

— Домой! — радостно подскочил кот и ломанулся по лесу, набирая скорость. — Не отставай!





Глава 17. В гостях хорошо, но пора бы и домой




До вечера было ещё далеко, когда путники вышли к Прудам кикимор. Машки снова не оказалось дома. А Петька так надеялся встретить её после всех этих приключений. Сейчас ему казалось, что он почти домой вернулся.

Когда они вышли к полянке, уже ставшей родной мальчику, избушка поднялась и начала переминаться с ноги на ногу. Казалось, что она хочет броситься навстречу усталым путникам, но сдерживается. Из печной трубы валил дым коромыслом. Петьку и Баюна окутали знакомые запахи.

Дверь отворилась и на пороге возникли Яга и Машка.

— Сладенькие вы мои! Вернулись! — закричала хозяйка избушки. — А я уж в зеркальце посмотрела, пироги в печке, банька топится! Чего ж стоите, как не родные? Скорее в избу! Ножки–лапки то поди натрудили!

— Ты смотри–ка, мальчонка то с посохом, — хмыкнула кикимора.

— А я говорила, что добудет, говорила!

Баюн в один прыжок преодолел лестницу и проскочил в избу под ногами у Яги. Петька неторопливо последовал за ним. Он устало улыбался. Приключения остались позади. Он смог пройти этот нелёгкий путь.

Сейчас у него вылетело из головы всё, о чем он собирался попросить Ягу, как только встретится с ней. Почувствовав травянисто–пряный запах бани Бабы Яги, Петька совсем расслабился. Сейчас ему хотелось поскорей напариться, поесть чего–нибудь вкусного и лечь спать.

— Ну–ка, ну–ка, — Яга села на лавку и выжидающе посмотрела на путников. — Рассказывайте, что с вами в пути–дороге случилось–приключилось? Зеркало то моё плохо работало что–то. Часто и не показывало вас. А как–то смотрю, а вы во льдах где–то. Ну, думаю, совсем сдало, пора подарить кому–нибудь.