В плену у сказки

Юноша полез в наплечную сумку, достал бумагу и кусочек уголька. Он что–то накарябал на клочке бумаги и протянул его мальчику.

— Вот. Это моё имя. Если где встретишь её, то пошли ко мне почтового голубя, пожалуйста.

Петька посмотрел на бумажку. Там кривыми печатными буквами было накалякано: «Царевич Елисей».

— Ладно. Да я бы и так запомнил ваше имя.

— Обещаешь, что если встретишь её, то сообщишь мне? — царевич Елисей снова сдвинул брови, лицо его исказила гримаса печали.

— Да–да, я же сказал, — мальчик убрал бумажку в карман, чтобы показать, что не выкинет её и правда сдержит слово.

— Тогда прощай, — царевич побежал дальше, а Петька некоторое время смотрел ему вслед, пребывая в недоумении.

Пожав плечами, мальчик вернулся к работе, разбирая брёвна, когда услышал вдалеке:

— Милая речка, ты несёшь свои воды в Бушующее море через три царства. Исток твой в зловещем три десятом царстве во владениях самого колдуна Амоса. Не видала ль ты на свете где царевны молодой?

Что ответила речка и ответила ли вообще, Петька не понял, потому что на место стройки вернулся Михаил Потапыч. Он бросил свою поклажу в стороне и почесал огромной лапой затылок.

— Тебе явно пригодится помощь, — не спросил, а констатировал факт мишка.

— Пригодится, — кивнул мальчик.

Медведь выбрал большое бревно и принялся скрести его когтями, выравнивая поверхность.

— Ничего, вдвоём быстро управимся.

Петька улыбнулся. И правда вместе легче и быстрее работа спорится. Тем более с таким сильным помощником как Михаил Потапыч.



Они строили баню до самого вечера. Лишь когда солнце покатилось к закату, мальчик и медведь присели на лавочку, которую сами и сколотили. Пахло деревом и миндалём — рядом с новой постройкой в преддверии ночи распустились большие белые цветы луноцвета.

— Славно потрудились, — мишка кашлянул. Он сложил лапы на груди и провожал взглядом заходящее солнце.

— Ага, — согласился Петька. — Вот только теперь поесть бы хорошенько.

В животе у него громко заурчало. Медведь медленно поднялся с лавки.

— Дело говоришь. Собирай костёр.

Мальчик послушно стал собирать деревянный мусор, оставшийся от постройки бани. Благо осталось его очень много. Сам же Михаил Потапыч отправился к заводи реки.

Петька сложил костёр, подпалил его с помощью огнива и устроился рядом. Он услышал тяжёлые шаги — к очагу подошёл мокрый медведь. В лапах он держал пять огромных рыбин.

— Кто хорошо поработал, тот хорошо и полопал, — довольно проговорил мишка. — Иди–ка и ты искупнись хорошенько, надо бы усталость то рабочую смыть.

Мальчик с разбегу занырнул в прохладную реку. Он чувствовал, как усталость и правда уходит, тело расслабляется. Вот только щипали мозоли на руках. Он даже не заметил, что они появились, пока не зашёл в воду.

«Интересно, что там делает Баюн?» — Петька вспомнил про кота, почувствовав аромат готовящейся на костре рыбы, который ветерок принёс с берега. Видимо, Михаил Потапыч начал готовить ужин. Где–то совсем рядом закаркала ворона.

Мальчик вылез из воды и, почувствовав на коже дуновение холодного ветерка, побежал к костру.

Солнце уже почти зашло. Языки пламени плясали, потрескивая, пригибаясь от ветра.

После ужина они потушили костёр и отправились к купели. С медведем Петька чувствовал себя в абсолютной безопасности. И дело было даже не в том, что тот большой и сильный, а в том, что Михаил Потапыч здесь свой. Он явно знал каждую травинку–былинку в ближайших окрестностях. Казалось, что никто и обидеть его не посмеет. Да и сам мишка, несмотря на свой грозный вид, явно был добрым малым.

Когда мальчик и медведь пришли к купели, уже совсем стемнело. На удивление Петьки, он нашёл Баюна мирно беседующим с Ванюшкой.

— Ну что? Как стройка? — кот заметил мальчика и, зевнув, сладко потянулся.

— Нормально. Мы всё достроили. С Михаилом Потапычем. А ты чем занимался?

Петька устало упал на лежак, медведь неуверенно посмотрел на соседнюю кушетку, боязливо потрогал её лапой, посмотрел на окружающих, словно хотел понять их реакцию, но никто не смотрел в его сторону. Тогда Михаил Потапыч присел сначала на краешек лежака, а потом постепенно продвинулся дальше, прислушиваясь. Всё–таки дерево выдержало большого медведя, поэтому он, наконец, смог расслабиться и устроиться поудобнее.

— Так что теперь, если придёт банник, то ты просто можешь отправить его в баню, — улыбнулся Петька, обращаясь к кикимору.

— Вот спасибо, удружили–выручили, — Ванюшка с благодарностью посмотрел на мальчика и медведя.

— Ну, наконец–то! Теперь можно отправиться домой, — кот довольно жмурился, помахивая хвостом, но потом вдруг пристально взглянул на мальчика. — Если ты, конечно, не найдёшь себе ещё новых приключений. Если что, то я не в деле. Сам разбирайся.

— Нет. Больше никаких приключений, — сонно проговорил Петька. Он лёг на бок, подложил руки под щеку и сладко зевнул, свернувшись калачиком. Мальчик хотел ещё сказать, что он хочет уже вернуться домой, но не успел — уснул.




Наступило утро. Солнечное, тёплое, но не жаркое, во всяком случае пока. На зонтик над Петькой присел соловей и принялся весело напевать. Мальчик открыл глаза и немного полежал, слушая трели весёлой птички. Сегодня возможно его последнее утро в Сказочном мире! Пришло время насладиться каждой секундой, проведенной здесь. Ведь сегодня–завтра это всё станет лишь воспоминанием, далёким, словно сон, угасающий, затуманивающийся с каждой минутой.

Он посмотрел на кота, который ещё спал на соседнем лежаке. Во сне у него подрагивали щёки, Баюн размахивал передней правой лапой, пытаясь кого–то схватить. Михаил Потапыч ушёл в лес, а Ванюшка спал в своей избушке.

Петька достал медяки и пересчитал. Так получилось, что он не потратил ни одного после того, как купил здесь курицу в начале путешествия. Теперь же можно смело потратить остальное, ведь уже сегодня они вернутся в избушку Бабы Яги. Оказалось, что у него в кармане звенело 55 монеток. Этого хватит на целую индейку! Но тут Петька вспомнил, как его обманули и дали только куриную ножку вместо курицы. Ему сразу расхотелось идти к нечестным продавцам. Да и неизвестно, что там натворил Баюн, когда ходил разбираться. Может быть, там уже и дома нет, сидят сейчас те мужчина с женщиной на развалинах и ждут, пока кто–то им дом отстроит за куриную ножку…

А тут ещё Петька вспомнил, что он обещал принести свежие чернила пограничнику три восьмого царства. Значит начать нужно с них, а потом уже заняться поисками завтрака.

Баюн открыл глаза и зевнул, продемонстрировав огромную зубастую пасть.

— Куда намылился? — поинтересовался он, заметив, как Петька куда–то собирается.

— За чернилами. И, может быть, что–то поесть куплю.

— Я надеюсь, ты не собираешься платить за чернила? — кот подскочил на лежаке. — Напомню, что за этим должна следить администрация три восьмого царства, а не его гости. Бардак!

— Но…

— Ладно, если ты так не понимаешь. Давай посмотрим на ситуацию с другой стороны. Ты понимаешь, что такое воспитание и обучение?

— Опять воспитывать будешь? — вздохнул мальчик.

— А то! Но речь сейчас не об этом. Так вот. Сейчас ты сам купишь чернила. Так?

— Ну.

— Кстати говоря, деньги эти не твои, а Яги. То есть ты разбазариваешь даже не свои деньги!

— Но она же мне их дала.

— На всякий случай! А не на ерунду всякую. Но ладно. Вот ты купишь, сам принесешь пограничнику. А ты задумывался, к чему это приведёт?

— Можно будет нормально перейти границу, по правилам указав свои данные…

— А вот и нет! Ты окажешь три восьмому медвежью услугу!

— Почему?

— Потому что они и так лентяи. А тут и вовсе будут надеяться, что гости всё сделают сами. К чему напрягаться, когда можно напрячь других? Вот так ты сделаешь ещё хуже, чем здесь есть сейчас. Понял?

— Понял.

— Но?

— Я найду кого–нибудь и попрошу чернила для пограничника. А донесу уж сам. Всё равно же туда идём. Так пойдёт?

— Ой, да ну тебя. Делай, как знаешь, только давай быстрей.

— Лады.

Петька побежал к домам села Купищево, чтобы найти администрацию или что–то в этом роде. В этот раз он двигался по другой улице, там где вывески он ещё не читал.

«Обувь», «Столы», «Выпечка»… Мальчик остановился. Давненько он не ел чего–нибудь вкусненького, сдобного. Петька погремел монетками. Нет. Сначала чернила. Что бы там ни говорил Баюн, а лучше деньги пока приберечь. Да и вечером их наверняка ждут пироги от Яги. Нужно только немного потерпеть.

«Бочки», «Корзины», «Чернила». Вот! Петька постучал и влетел в избу. Здесь тоже никого не было, как в доме, где он покупал мясо. Мальчик попал в большой затемнённый холл, вдоль стен которого стояли полочки, до самого потолка наполненные крошечными склянками или огромными банками с чернилами всех возможных цветов. Да и на пути тоже стояли высокие шкафы с чернилам.

Петька заметил шнурок, свисающий у самой двери. Он хорошенько дёрнул за него, ожидая услышать колокольный звон. Но ничего не произошло. Он дёрнул снова и ещё разок, пока не услышал крик:

— Да кто ж там такой нетерпеливый то? Иду я! Иду!

Откуда–то из–за шкафов вынырнула высокая, очень худая старушка в длинном белом платье, расшитом разноцветными перьями.

— Чего трезвонишь то? Нервный или спешишь куда?

— Да я не слышал звонка. Думал, может заклинило?

— Ничего не заклинило. Ты и не должен его слышать. Услышать должна я. Чтобы прийти сюда и продать тебе чернила. Что непонятного то?

— Ну да. Логично.

— Так чего же тебе надобно?

— Я искал администрацию или главу посёлка. Что–то в этом роде…