В ловушке

– Не важно, ты же понимаешь, о чем я.

На обед Кэт разогрела в плите пиццу. Кармен помогла накрыть на стол. Она испытывала странное чувство, рассказывая обо всем подруге. Облеченные в слова, ее мысли обрели непреложную реальность, и она не на шутку расстроилась.

– Бедный Том, каково ему знать обо всех этих сплетнях? – вздохнула Кэт. – Как им только такое приходит в голову!

Кармен в ответ пожала плечами:

– Кто знает.

– Неужели с самого начала было непонятно, что произошло? Ведь проводилось расследование? Причина смерти установлена.

– Думаю, дело как раз в этом, – возразила Кармен. – Никто ничего толком не знает.

Именно так сказал ей Том в самом начале знакомства, когда она спросила о случившемся с его подругой. Что произошло? Почему Зена утонула? Как такое могло случиться? Том ответил, что никто не смог вразумительно ответить ему на эти вопросы и он так и не понял, как все произошло. Он говорил: место, где купалась Зена, считалось опасным – там был сильный прибой, сбивавший людей с ног, и подводные течения, уносившие их в море. Кроме того, в той зоне разрешено катание на водных мотоциклах и моторных катерах, поэтому всегда имелся риск смертельного столкновения. Все же Том не сомневался, что во всем виновата сама Зена: купальщикам был отведен специальный пляж – защищенный и с песчаным берегом, но она не желала там купаться, говоря, что любит свое место с детства.

Кармен ощутила пробежавший по спине холодок.

– Кэт, тебе не кажется: здесь что-то нечисто?

Кэт недоуменно поморщилась:

– Ты это серьезно? Кармен, я не знала, что ты такая внушаемая.

Хозяйка извлекла пиццу из духовки и поделила ее, положив часть на тарелку Кармен. Но она уже не хотела есть, а лишь задумчиво отщипнула кусочек, ощущая на себе внимательный взгляд Кэт.

– Тебя это и правда так сильно тревожит?

– Нет…

– Кармен, говори честно. Ты думаешь, что он ее убил?

– Конечно, нет.

Нет, она так не думала, это было бы абсурдно, в особенности после того, как Кэт произнесла это вслух. Но все же такая мысль не оставляла ее, не давала покоя.

– Знаешь, так ужасно про это слышать.

– Да, ужасно. – Кэт склонилась над столом и прикоснулась к ее руке. – А что думает Том?

– Я ничего ему не говорила, ведь все произошло только сегодня утром.

– Ты расскажешь ему?

Кармен почему-то это даже не пришло в голову.

– Не знаю. Ты думаешь, стоит?

– Наверное, тебе не нужно ничего ему говорить. Иначе будет неловко находиться в вашем деревенском доме. – Она подула на кусочек пиццы и положила ее в тарелочку Лили. – Если честно, я думаю, тебе надо просто забыть об этом разговоре.

Пообедав у Кэт, Кармен села на велосипед и поехала домой, поднялась на холм Кристал-Пэлис и спустилась на дорогу к дому. Ее квартира находилась на верхнем этаже двухэтажного дома, возвышаясь над расположенным рядом административным советом. Дом не представлял собой ничего особенного – бетон, местами покрытый граффити, – но комнаты были большими, а из окон открывался красивый вид на лес. Если не принимать во внимание появлявшихся иногда шумных квартирантов, это место можно было считать довольно уютным. Квартира принадлежала Кармен, точнее, ипотечной компании, но Кармен купила ее еще в те времена, когда процент по ипотеке был вполне терпимым. До встречи с Томом она сдавала часть жилья квартирантам, что являлось прекрасным подспорьем в оплате счетов, но теперь необходимость в этом отпала. Они с Томом планировали вскоре переехать, найти что-нибудь лучше и в хорошем районе.

Кармен временами сама не верила своему счастью. Джо и Кэт очень хотели купить собственное жилье, но теперь в Лондоне это было решительно невозможно; они не могли себе такое позволить, даже имея на семью две зарплаты. Половину своих заработков они тратили на оплату аренды жилья, и у Кэт не было иного выхода – несмотря на рождение дочери, – как вернуться на работу учительницей начальных классов на полную ставку. Кармен чувствовала себя немного виноватой перед подругой, понимая, что их разделяет все увеличивающаяся пропасть, но что она могла с этим поделать?

Придя домой и переодевшись, Кармен стала готовить еду: бросила в кастрюлю нарезанные овощи, добавила кусок баранины из морозилки. Потом вскипятила чайник, налила себе чашку чая и отправилась в гостевую спальню. Раньше это была одна из комнат, сдававшихся внаем, но теперь здесь стояли откидные кровати, на которых ночевали дети Тома, когда приезжали к отцу на выходные. В последнее время, с тех пор как Кармен начала работать на удаленном доступе, она поставила в ту же комнату рабочий стол и шкаф с папками. Она обошла квартиру, собрала с радиаторов выстиранную одежду, разложила свои вещи и мужа в две аккуратные стопки, выдвинула из-под стола удобный вращающийся стул и уселась на него, чтобы выпить чаю.

Как же она устала! Прошли бесконечные, как ей теперь казалось, сутки – сначала стычка Тома с Мэл, а потом еще тот парень на вокзале. Теперь Кармен чувствовала, что сделала большую глупость, приняв все это близко к сердцу, но прежняя жизнь Тома тем не менее не давала ей покоя. Все, связанное с прошлым мужа, вызывало у нее тревогу и растерянность. Хотя Кармен понимала, что должна проявлять больше мудрости. Все было плохо даже с Лорой – ее постоянное присутствие с детьми, но в случае с Зеной оказалось намного хуже. Том оставил Лору, а Зена погибла, когда они безумно любили друг друга. Зена преследовала Кармен, как неотступный призрак.

Кармен отпила чай и вспомнила, что Кэт сказала ей по этому поводу: после смерти Зены наверняка проведено полицейское расследование. Подруга, конечно, права, и дознание, видимо, действительно было, но Кармен о нем ничего не слышала. В самом начале их знакомства Том рассказывал ей о том происшествии, но не вдавался в подробности, а Кармен даже не приходило в голову устроить ему перекрестный допрос. Ему было бы больно об этом рассказывать, а ей – слушать.

Зена умерла меньше чем за год до их с Томом знакомства, и, хотя Кармен понимала, что ее избранник продолжает оплакивать свою потерю, она тем не менее подходила к их отношениям достаточно прагматично. Последнее, что она хотела слышать от любимого – это излияния о том, как ему тяжело, ведь он до сих пор любит Зену, или рассказы о том, насколько чудесным человеком она была. Кармен не желала видеть на его лице боль от воспоминаний. Она не хотела ничего знать о Зене, чтобы эта женщина не стала реальной в ее воображении. Это совершенно не нужно Кармен. Она хотела смотреть в светлое будущее с Томом, а не оглядываться в его мрачное прошлое.

Но, наверное, такое поведение было оправданным в то время, а теперь, когда они поженились и все успокоилось, вошло в привычную колею, следовало внимательно разобраться в том, что происходило прежде. Призрак прошлого сегодня не на шутку ее встревожил, и Кармен не хотела повторения.

Она поняла, что надо пересмотреть прошлое. У противоположной от окна стены стояли коробки с бумагами и документами Тома, не распакованные с того момента, как он переехал в ее квартиру. Муж не раз говорил, что ему следовало бы рассортировать весь этот хлам, но он займется этим, когда они решат поменять квартиру. Кармен временами вспоминала об этих бумагах, но из чувства уважения к Тому никогда к ним не прикасалась. Возможно, теперь настало время нарушить это табу. Она подкатила к коробкам стул и встала на него.

Коробки были перевязаны упаковочными лентами, но от времени клей высох, и лента отделилась от картона. Кармен подняла верхнюю коробку. Она была очень тяжелой, но все же удалось аккуратно поставить ее на пол и раскрыть. Сверху лежали книги в твердых переплетах – старинные тома без суперобложек, сочинения Шекспира, энциклопедический словарь, несколько учебников по юриспруденции. Под книгами были сложены старые газеты, блокноты и масса других вещей.

Кармен выгрузила все из ящика и разбросала по полу. Среди всякого хлама она обнаружила письма. Некоторые из них были в конвертах. Многие почтовые отправления адресовались в бывший дом приходского священника. Лежали там и неиспользованная записная книжка, пресс-папье с оттиском герба оксфордского колледжа, где учился Том, мешочек из-под письменных принадлежностей, в котором сохранились даже стружки от очиненных карандашей, толстый настольный ежедневник. Это составляло содержимое ящика письменного стола, а также лежавшие на нем вещи, которые в спешке, без всякой сортировки, сбросили в упаковочную коробку. Сборы были, вероятно, торопливыми. Неужели Том так сильно спешил, уходя из дома, в котором он жил с Лорой и детьми?

Кармен собрала разбросанные бумажки и стала их просматривать, открывая конверты. Она нашла присланное стоматологом напоминание о явке на прием. Оно датировано июнем того года, когда Том расстался с Лорой. Значит, Кармен права, и эти вещи Том забрал из дома. Нашла она и поздравительную открытку с работы по случаю дня рождения, детский рисунок кролика, газетные вырезки, посвященные спортивным соревнованиям, квитанция выплаты в пенсионный фонд. Счет за газ, информационный бюллетень из школы.

Однако Кармен обнаружила также и предметы, полученные Томом спустя несколько месяцев после ухода из семьи. Вероятно, за этими вещами он приходил уже после разрыва с Лорой. Том ушел от нее перед наступлением зимы. Кармен помнила его рассказ о том, как трудно ему было сделать это из-за детей – ведь до Рождества оставалось совсем немного. Правда, Кармен тут же нашла открытку, полученную Томом в январе от друга, жившего в Греции. Друг передавал сердечный привет Лоре – значит, ничего не знал о разводе.


Нашла Кармен также и письмо из школы, где было сказано о дате консультации Джейка у психолога. Да, Том ведь рассказывал о том, что у сына были какие-то проблемы. Она никогда не связывала это с уходом Тома, но теперь поняла причину недомоганий Джейка. Бедный мальчик. Имелось еще одно напоминание от стоматолога, но Том был так увлечен Зеной, что забыл о необходимости посетить врача.

Кармен догадалась, что Том собирал эти вещи в течение нескольких месяцев после того, как ушел от Лоры. Она, проявляя невероятный такт и терпение, складывала всю полученную Томом почту на его стол. Это была мелочь, пустячная подробность их расставания, но она вызвала у Кармен сочувствие к Лоре, уважение к ее самообладанию и выдержке. К своему удивлению, Кармен даже разозлилась на Тома за его черствость. Все это указывало на его предательство.

Кармен сложила все вещи в первую коробку и достала следующую. Она оказалась тяжелее и была набита перевязанными тесьмой папками, конспектами университетских лекций и школьными тетрадками. В следующей коробке оказалось примерно то же самое. Наверняка все это можно было безболезненно выбросить. Зачем ему понадобилось таскать весь этот хлам из дома в дом?

Кармен открыла четвертую коробку. Она тоже была кое-как набита вещами, все лежавшие там предметы едва ли имели какое-то отношение друг к другу: фотоальбом с детскими фотографиями, какие-то инструменты, жестянка из-под бисквитов, набитая всякой всячиной, – короче, сплошной мусор.

В последней коробке находились фотографии в рамках, прижатые сверху старым ноутбуком и юридическими журналами. Первой была школьная фотография Тома в костюме, а не в форме, подтверждающая, что он посещал привилегированную школу. На фотографии стояла дата – Тому было в то время четырнадцать лет. Он выглядел долговязым, неуклюжим мальчишкой, но уже улыбался своей коронной профессиональной улыбкой. Они часто смеялись над этой улыбкой, когда Тому взбредало в голову демонстрировать ее. Он делал это исключительно для того, чтобы позабавить Кармен. Смотрите на меня, Тома Коутона, изысканного англичанина – вы можете мне доверять. Значит, эту улыбку он практиковал уже тогда, учился скрывать свои истинные чувства, прятать за фальшивым фасадом. Иногда он пытался испытывать улыбку и на Кармен, но она всегда чувствовала эту маску и, раздражаясь, всякий раз говорила: «Даже не пытайся меня обаять. Со мной такой фокус не пройдет». Он сбрасывал маску, смеялся и говорил, что она видит его насквозь.

Сначала Кармен захотела достать эту фотографию. Она покажет ее Тому, и они вместе посмеются, но потом решила: мужу едва ли понравится, что она рылась в его вещах.

Потом она извлекла из коробки еще несколько фотографий – извещение о майском университетском бале, какие-то пивные посиделки, и все это в солидных рамках. Была здесь и фотография маленьких Мэл и Джейка. Дети сидели рядышком, в школьной форме, напряженно глядя в объектив. На пиджачке Джейка был позумент, а на голове Мэл – фетровая шляпа. Имелась студийная семейная фотография – Лора, Мэл и Мэрси. Джейк, несколько отстраненно, стоял позади них. Все четверо весело смеялись – три рыжика и Мэрси, которая единственная унаследовала каштановые волосы Тома. Кармен даже растерялась, глядя на это фото – все персонажи похожи на самих себя в настоящее время… Хотя нет, дети выглядят гораздо младше, а Мэрси еще совсем маленькая, сидит на коленях у Лоры. Джейк по росту уже тогда почти догнал мать. Мэл, подросток, кажется более живой и приветливой, чем сейчас.

Кармен перевернула фотографию и посмотрела на дату: это был тот год, когда Том ушел из семьи. До разрыва Тома с Лорой его роман с Зеной длился около полугода, и, наверное, в тот момент, когда сделали эту фотографию, он уже спал с Зеной и замышлял развод.

Кармен сложила в коробку все вещи и фотографии. Они хранили печальную историю, и это очень ее расстроило. Невыносимо было думать о Томе, предавшем такую счастливую, смеющуюся семью, этих любивших его людей. Она составила коробки в прежнем порядке, проверила ленты – чтобы они были на месте и Том ни о чем не догадался – и снова села за стол.

В коробке не оказалось ничего, что напоминало бы о Зене. Кармен казалось: в коробках должны были сохраниться какие-нибудь вещи в память об их отношениях – фотографии, подарки, билеты, карточки. Том однажды показал Кармен – по ее же просьбе – одну фотографию Зены, но это было в самом начале их романа, и с тех пор она этот снимок не видела. Должно быть, Том куда-то его спрятал, но куда делось все остальное? Неужели он ничего не оставил на память о погибшей возлюбленной? Какая черствость с его стороны!

Кармен резко одернула себя. Она ведет себя нечестно. Если в коробках нет никаких напоминаний о Зене, то не говорит ли это о том, что Том бережно относится к ее, Кармен, чувствам? Когда Том переехал к ней, она предложила поставить на стол фотографию Лоры, чтобы дети видели ее, когда будут приезжать к ним, но Том отказался. Он сказал тогда: «Думаю, тебе это не понравится, да к тому же в этом нет необходимости». Кармен тогда и в самом деле испытала большое облегчение.

Нет, нет, она не права. Том был совершенно опустошен и уничтожен гибелью Зены. Он сам говорил об этом, как и Флора, когда уговаривала ее познакомиться со своим университетским знакомым. Кармен испытывала некоторые опасения – вся эта трагедия разыгралась совсем недавно, – но Флора уверяла, что надо знакомиться с ним именно теперь, когда он в смятении. У мужчин траур проходит быстро, скорее, чем у женщин.

Через несколько месяцев они поженились. Как быстро жизнь подавляет смерть, подумалось Кармен. Но, наверное, так и должно быть до тех пор, пока мы живы.

Том вернулся домой в семь часов. Он проголодался, и они сразу сели ужинать. Том был в хорошем настроении, его лицо после поездки к морю немного загорело.

– Как пообщалась с Кэт? – спросил он.

– Прекрасно.

– Как ее девочка?

– Она милашка.

Он сжал ей руку.

– Теперь твоя очередь.

Они перестали пользоваться противозачаточными средствами несколько месяцев назад, но беременность пока не наступила.

– Джо был дома?

– Всего несколько минут. Ему надо было идти на службу, – ответила Кармен. – Кэт приходится тяжело. Она так одинока, особенно по выходным.

– Тебе нужно чаще ее навещать.

– Хорошо было бы, если бы Кэт с дочкой приезжали к нам, но мы стали так ленивы.

– Ты всегда можешь это исправить. – Том подцепил на вилку ломтик баранины с картошкой и отправил их в рот. – Как вкусно, Кармен! Приготовишь это еще раз?

Кармен улыбнулась. Ее всегда радовало, когда Том хвалил ее стряпню.

– На следующей неделе Кэт возвращается на работу, но это ее совсем не радует.

– Нисколько в этом не сомневаюсь.

– Лоре тоже трудно было вернуться на работу?

Том задумался.

– Знаешь, я не помню. Однако, мне кажется, она испытала большое облегчение. Но это было после появления Джейка, когда детей стало двое.

– Ей нравилось сидеть с ними дома?

– Да, полагаю, что нравилось, но Лора была слишком увлечена своей работой. К тому же отпуск по уходу за ребенком составлял всего несколько недель. Наверное, ей было тяжело, но, честно говоря, я не помню.

– Однако после рождения Мэрси она окончательно оставила работу, разве нет?

– Да, ты права. Но я ничего не могу сказать об этом. Добавки не будет?

Том с вожделением смотрел в тарелку Кармен. Она едва притронулась к ужину, так как была совсем не голодна, и отсыпала часть рагу в тарелку мужа. Думала она сейчас вовсе не о Лоре.

– Зена хотела иметь детей? – спросила Кармен.