В ловушке

– Нет, спасибо, не надо. Я прекрасно доеду сама.

Повинуясь какому-то неясному порыву, Кармен сказала:

– Ну, тогда я дождусь автобуса вместе с тобой, – и решительно села на скамейку.

Мэл явно не хотелось этого, и Кармен смутилась, но не сдвинулась с места. Теперь она была на сто процентов уверена: девочка лжет и Лора не знает, что она в Сент-Джуде. Мэл не хочет, чтобы ее мать видела, как она выходит из машины Кармен.

– Кто эта Тэмсин? – спросила Кармен.

– Просто девочка из моего класса.

– Как же далеко ей каждый день ездить отсюда в школу.

В ответ Мэл лишь пожала плечами.

Кармен пошла на попятную:

– Очень рада, что у тебя хорошие подруги. Мне казалось, тебе трудно менять школы и начинать все сначала на новом месте.

Джейк перенес переход из частной школы в государственную на удивление легко, а теперь так же спокойно отнесся к переходу в среднюю школу. Мэл было труднее – она прекрасно чувствовала себя в частной школе с подружками из семей высокого сословия.

– Как у тебя дела в школе?

– Нормально.

– Ты сумела преодолеть себя, и это здорово.

– Это же всего-навсего школа. Подумаешь, большое дело.

Кармен хотела задать еще пару вопросов, но в это время к ним присоединился какой-то старик, пришедший на остановку. Кармен встала и уступила ему место.

– Не откажусь, не откажусь, ваши кости моложе моих, – он сел и слегка толкнул локтем Мэл, – но не такие молодые, как твои.

Кармен рассмеялась, а Мэл покраснела. Было видно, что она готова провалиться сквозь землю. Кармен стало жалко девочку за ее подростковую резкость и неуклюжесть. Она уже собралась снова предложить Мэл подкинуть ее до города, но в это время показался автобус.

Придя в дом, Кармен легла на кровать и снова подумала о Зене. Если призраки существовали, то ее дух, несомненно, витал здесь. Зена тоже ходила по этому дому, готовила еду и, наверное, любила полежать на диване. Последние свои часы она провела именно в этом месте.

Незаметно Кармен уснула. Она видела тревожные сны и проснулась совершенно разбитой. Было уже восемь часов, и ей очень захотелось есть. Кармен сварила рис, разогрела курицу и сделала салат. В недрах кухонного шкафа нашлись васаби и рисовый соус. Она купила их перед первым приездом в летний дом, но Том предпочитал французские приправы и более традиционную английскую еду. Она даже забыла, что эти специи так и остались в шкафу. До нее вдруг дошло, что за два года, прожитых с Томом, ее привычки разительно переменились.

За окнами начало темнеть. Никогда прежде Кармен не ночевала здесь одна. В этом сельском доме было очень тихо, и она чувствовала себя более одиноко, чем в лондонской квартире, где сквозь стены всегда проникали какие-то звуки. Они обычно сильно действовали на нервы, но сейчас ей не хватало любопытных свидетельств – мнимых или реальных – частной жизни соседей. Кармен часто оставалась дома одна по вечерам, когда Том задерживался на работе, но то было одиночество совсем иного сорта. Сейчас Кармен знала, что никто не придет ни ночью, ни утром, и, если дома в столице такая мысль казалась приятной, то здесь она преследовала ее, словно зловещий призрак. На мгновение ей показалось, что кто-то смотрит на нее через окно, но, выглянув, Кармен убедилась, что ни на улице, ни в саду никого нет.

Она позвонила Тому, но домашний телефон не отвечал, а мобильный был недоступен. Видимо, муж находился в метро. Кармен включила телевизор, но, не найдя ничего интересного, выключила его. Потом взяла телефон, заглянула в почту и зашла на Фейсбук, на страницу с фотографией Зены, и увеличила ее. Снимок стал расплывчатым, а Зена – неузнаваемой, но Кармен видела, что женщина на снимке счастливо улыбается. Черные волосы разметались от резкого движения головы, черты лица смазаны. Где сделан этот снимок: в ресторане – у Зены были обнажены плечи, – в клубе или в постели?

Со двора донесся какой-то шум, и Кармен вышла посмотреть, в чем дело. В сумерках сад выглядел уныло, сквозь щели между плитами на дорожках пробивались какие-то сорняки, цветов в саду не было. Они с Томом давно собирались благоустроить сад, но так ничего и не сделали. Надо переложить дорожки, подумала Кармен, вынести во двор какую-нибудь мебель, поставить под стоками несколько бочек, чтобы собирать воду для полива. Она обернулась и посмотрела на заднюю стену летнего дома. Окно спальни не было задернуто шторой, и, если бы Кармен сейчас открыла окно, то смогла бы дотянуться рукой до кровати. На створках окон не было замков. Том говорил, что здесь в них нет никакой нужды, но сейчас слова мужа показались ей наивными и самонадеянными. В Лондоне на окнах были бы решетки и тревожная сигнализация. Едва ли кто-то в столице отважится спать на первом этаже с открытыми окнами.

В доме зазвонил телефон – городской, не мобильный. Они с Томом почти никогда не пользовались им, так что, должно быть, это муж. Кармен торопливо вошла в дом, но звонки прекратились и включилась голосовая почта. Кармен нажала кнопку, чтобы прослушать сообщение.

Звонил не Том. В трубке послышался старческий женский голос:

– Том? Ты здесь? – Женщина сделала паузу, и Кармен почти физически ощутила ее неуверенность. – Перезвони мне, как только сможешь. Это Эми.

Кармен решила еще раз прослушать сообщение, но она плохо разбиралась в незнакомом устройстве, нажала не ту кнопку, и бесстрастный голос сообщил объявил, что сообщение успешно удалено. Вот черт! Кто это был? Телефон снова зазвонил у нее в руке. Кармен едва не подпрыгнула от неожиданности. На экране высветился номер с местным кодом. Она во все глаза уставилась на экран, не зная, что делать. Раздался еще один звонок.

Кармен нажала кнопку автоответчика и вошла в голосовую почту. Послышался тот же голос:

– Люди спрашивают о Зене. Мне надо поговорить с тобой.

Кармен набрала код 1471, записала высветившийся номер и сверила его со своим списком. Оказалось, он был в числе первых номеров, принадлежавших Джонсонам. По этому номеру она сегодня утром оставила сообщение.

Она быстро набрала номер, не медля, чтобы не передумать.

– Мы с вами незнакомы. Я – жена Тома, меня зовут Кармен, – сказала она. – Вы только что оставили для него сообщение, но его здесь нет, а письмо вам отправила я. Решила позвонить, потому что вопрос кажется мне очень важным.

Эми ответила после довольно долгой паузы:

– Жена Тома?

– Да, вы не знали о моем существовании? Прошу простить меня.

Кармен показалось, что ее собеседница не столько расстроена, сколько растеряна.

– Как, вы говорите, вас зовут?


– Кармен. Вы – мама Зены?

– Да, и я хотела поговорить с Томом. Он с вами?

– Нет, он в Лондоне.

– Какая досада…

Если бы у Кармен было время подумать, куда может завести этот разговор, она бы не осмелилась сказать то, что произнесла в следующий момент – но времени на обдумывание не было.

– Послушайте, а не могу ли я приехать к вам?

– Вы хотите со мной встретиться? – В голосе Эми снова прозвучала растерянность.

– Да.

В трубке возникла пауза.

– Когда?

– Вы не будете против, если я приеду завтра утром?





Глава 8




Мать Зены жила в Окстон-Ли, типичной норфолкской деревне в нескольких милях от Хэймсдона. Кармен потребовалось некоторое время, чтобы отыскать нужный дом. Он стоял в конце главной улицы, за красивыми коттеджами, и был частью квартала, построенного на государственные средства еще до войны. С четырех сторон обширной лужайки, на которой катались на велосипедах дети, стояли двухэтажные четырехкомнатные дома с террасами.

Было еще рано – мать Зены просила не приезжать раньше десяти – и Кармен остановила машину неподалеку от лужайки и принялась изучать дом номер семь, зажатый между другими, точно такими же строениями. Неужели Зена росла здесь? Кармен представляла ее родной дом совсем по-другому, думая, что она из того же круга, как и Том.

Наверное, Том бывал здесь вместе с Зеной – они приезжали к ее матери на воскресные обеды и субботние чаепития.

Кармен оперлась подбородком на рулевое колесо, слушая, как кричат играющие на лужайке дети. Появлялся ли Том в этом доме, когда роман был в самом разгаре? Сидел здесь и целовал Зену, а Лора с детьми в это время, ничего не подозревая, ждала его дома? Приезжал ли Том сюда, наслаждаясь покоем и своим новым счастьем, после того как закончились все тяготы развода и расставания?

Мысли эти были неприятными, но, наверно верными.

Кармен потерлась лбом об обтянутый кожей руль. Не на этом ли зиждились ее недоверие и подозрительность, вспыхнувшие после того, как она услышала деревенские сплетни? Кармен в душе поверила им, вместо того чтобы отмахнуться от них, как от назойливой мухи. Мужчина, приезжавший сюда с Зеной, не был тем Томом, которого она знала, это совсем другой человек. Ее Том – любящий и надежный муж, которому она могла доверять. Том, приезжавший сюда с Зеной, оказался эгоистом и неверным мужем. Он был лжецом.

Кармен вышла из машины и, нажав кнопку пульта, заперла двери. Откуда-то подъехали двое мальчишек и, остановившись, перегнулись через рули своих велосипедов и принялись рассматривать машину. Кармен, обернувшись, посмотрела на них, и они торопливо отъехали. Она подошла к дому номер семь и позвонила в дверь. Ответа не было, и Кармен позвонила еще раз.

– Подождите, – раздался из-за двери женский голос. Потом послышалось позвякивание дверной цепочки, и дверь наконец открылась.

Кармен непроизвольно попятилась, увидев хозяйку дома. Она и сама не могла бы объяснить, почему отпрянула. Эми была очень похожа на Зену – высокого роста и спортивного худощавого телосложения, с черными волосами, заплетенными в косу, переброшенную через плечо. Но если Зена излучала силу и жизненную энергию, то ее мать выглядела очень несчастной.

Эми провела Кармен в гостиную, усадила на стул и предложила кофе, от которого Кармен отказалась.

– Миссис Джонсон…

– Эми.

Кармен улыбнулась.

– Так вы – жена Тома? – спросила Эми.

– Да.

– И давно?

– Почти два года.

– Вы знали его раньше?

– Раньше? До Зены? Нет, я познакомилась с ним через год после ее смерти. Почему вы спрашиваете? Вы подумали…

О чем она могла подумать? Что Кармен и Том закрутили роман, когда он еще жил с Зеной? Не это ли предположила Эми?

– Они недолго были вместе, – сказала Эми.

– Да, я знаю, простите.