В ловушке у монстра

— Боже мой! — бросилась я к распластанному на полу мужчине. — Дима, Димочка, что с тобой?! — тормошила я его, но он не подавал признаков жизни. Кроме того, у Яматова изо рта потекла белая пена.

Подскочила на ноги и порываюсь бежать то в одну, то в другую сторону, а по сути, топчусь на месте. Из-за паники не сразу сообразила, что вижу комнату размытой, потому что навзрыд плачу. Смахнула накатившиеся слёзы и помчалась на кухню. Лишь когда сбегала, налила стакан воды и поднесла его к губам Дмитрия, поняла, что обычной водой тут не поможешь.

Отбросив стакан в сторону, наклонилась к Яматову и прислонилась ухом к груди. Слава всему, сердце, хоть и редко, но билось.

— Дима, слышишь, не смей умирать. Ты обещал, что у тебя хватит сил мне помочь, а ещё говорил, что у нас вся жизнь впереди, — с надрывом стенала я над Яматовым.

Что делать — понятия не имею. Мы где-то в лесу, на улице темно, хоть глаз выкалывай, погода такая, что даже плохой хозяин собаку из дома не выгонит, машина Яматова вся в снегу, да и в каком направлении ехать я не знаю. Вывод неутешительный — Дима в критическом состоянии, а я с ним на руках нахожусь в глуши без средств связи и без возможности, по крайней мере, пока не рассветёт, выбраться. Помощи жать неоткуда, для полноты картины только волчьего воя за окном не хватает.





Глава 39




Погоревав над бесчувственным телом Яматова, взяла себя в руки. Слёзы никогда и никого ещё не выручали из сложной ситуации. Умыла лицо и принесла на первый этаж постельное бельё. Ругая собственную физическую подготовку и миниатюрную комплекцию, кое-как перенесла Диму с пола на диван. На этом, собственно, идеи как помочь мужчине закончились. Мне ничего не оставалось другого, как просто сидеть с ним рядом, гладить по волосам и шептать, что всё будет хорошо.

Так, сидя с головой Яматова на коленях, и уснула. Утром, когда проснулась, с надеждой коснулась плеча мужчины и попыталась его разбудить. Но меня ждало разочарование, Дима оставался без сознания. Единственное, что обнадёживало, его внешний вид немного улучшился: он перестал быть похожим на труп, бледное лицо и синюшные губы порозовели, дыхание из прерывистого перешло в ровное, и сердце стучало уверенней.

Не зная, правильно это или нет, приподняла Яматову голову и попоила водой. Конечно, большая часть пролилась на подушку, но несколько капель всё же мужчина проглотил. Выпив чашку чая, я оделась и пошла на улицу. Там отрыла машину из снега, завела её, но как доставить Яматова из дома в салон — понятия не имела. Даже похудевший до костей мужчина являлся неподъёмной для меня ношей. А потом оставалось вопросом, куда везти Дмитрия, где лечат от истощения магических сил?

Поэкспериментировав с тележкой и набитым всякой всячиной кулём, пришла к выводу, что дорога от дома до автомобиля может стать для Яматова фатальной и бросила затею куда-либо ехать. Конечно, я могла поехать и одна, чтобы привезти помощь. Но что будет с Димой, если по дороге меня перехватит Глеб? Он останется один, без транспорта в лесной глуши.

Первый день, стоило мне отойти от Яматова хотя бы на несколько метров, вздрагивала от любого шороха и неслась обратно с надеждой, вдруг он очнулся, но каждый раз разочаровывалась. От собственного бессилия хотелось лезть на стены и рвать на голове волосы. Если бы я давала Диме таблетки или ставила капельницы, на душе было бы гораздо спокойней. В этом случае знала бы, что он получает лечение. А так приходилось просто сидеть сложа руки и смотреть, как Дима лежит. Да, я поила его, иногда даже куриным бульоном, и обтирала тело тряпкой, смоченной в тёплой воде, но это ничто, по сравнению с квалифицированной помощью врачей.

Мне повезло, со своей бедой я осталась не одна, а с Блестяшкой. Красавица-рептилия ещё раз доказала, насколько она смышлёное существо. Ночью, когда я задремала в кресле, Блестяшка забралась ко мне на колени и разбудила. Сначала даже не поняла, зачем и куда любимица тянет, но тут же услышала слабые стоны Яматова. Когда я подошла к нему и привычно погладила по волосам, он успокоился и затих. Выходит, рептилия не меньше моего переживает за Диму, если помогает по мере сил о нём заботиться.

Через трое суток внешность мужчины, за исключением худобы, пришла в абсолютную норму. Седина бесследно пропала, на голове Дмитрия вновь красовалась густая тёмная шевелюра, морщины разгладились, губы налились и стали пухлее, а кожа лица выглядела здоровой, с приятным розовым оттенком. Мне оставалось только гадать, почему он восстанавливается, а в себя не приходит.

Теперь, когда брала книгу, то устраивалась на диване возле ног Димы и читала вслух. Старалась говорить с выражением и правильной интонацией, чтобы, если мужчина слышит меня, ему было интересней. Иногда просто разговаривала с ним, рассказывала смешные случаи из моей жизни или жизни знакомых, совсем изредка травила анекдоты, хотя совершенно не умею их передавать так, чтобы хоть каплю было смешно.

Утром четвёртого дня, только из-за привычки сразу после сна пить кофе, направилась на кухню и поставила турку на плиту. Ещё раз из окна посмотрела на припаркованный автомобиль во дворе, его снова занесло снегом, так что колёс не видно. Потом обернулась на Дмитрия и твёрдо решила, если Яматов до завтра не очухается, сломаюсь, но донесу его до машины и отвезу в цивилизованный мир, где есть доктора и лекарства.

Сидя за столом возле нетронутой кружки, напряглась. Показалось, что Дима зовёт. Прислушалась и тяжко вздохнула, опять мерещится. Я так ждала этого, что уже несколько раз уши обманывали меня, заставляя принимать желаемое за действительное.

— Маша-а…

Вновь услышала я своё имя и в это раз куда отчётливей и громче.

От осознания того, что это стопроцентно не игра воображения, соскочила со стула так, что он завалился, и рванула к Яматову.

Мужчина поднял руку, словно что-то искал возле себя и приоткрыл веки.

— Очнулся, — радостно выдохнула я и кинулась его обнимать.

— Ух ты, — прохрипел Яматов, когда я расцеловывала его щёки. — Видимо немало я провалялся, раз ты так реагируешь.

— Четыре дня, — уточнила я и добавила: — Четыре кошмарных дня ты, чёрт хвостатый, изводил меня своим состоянием. Рога бы тебе за это открутить.

— Мария, о каких рогах и хвосте ты постоянно твердишь, у меня их нет, — улыбнулся мужчина.

— Допустим, хвоста и правда нет, но вот рога — дело наживное, — чисто из вредности намекнула я на толстые обстоятельства и, намотав на пальцы волосы Дмитрия, соорудила из них что-то похожее на рожки.

— Я тебе наживу, — Яматов показал мне кулак и попытался встать, но я мигом отреагировала и уложила его обратно.

— Куда собрался? Ты только что из коматозного состояния вышел, лежи пока. Если что надо, я принесу.

— Хватит уже, належался, — Дмитрий аккуратно, но настойчиво убрал мои руки, которые лежали у него на груди и прижимали к дивану. — Я всё понимаю, несколько дней ты оставалась за главную, но я вернулся и теперь вновь всё решаю, — Яматов всё же сел, а потом и встал. — И вот, что я думаю, надо выбираться отсюда, хватит нам прохлаждаться в глуши.

— Ого, — удивилась я. — Ты хочешь сказать, что мы в город вернёмся?

— Верно, и чем скорее, тем лучше, — потягивая шею то в одну, то в другую сторону, огорошил Яматов.

— Здорово, я так по дому соскучилась, а ещё по телефону, ноутбуку и телеку, — вспоминая все эти вещи, я зажмурилась, представляя, как они выглядят. — И родителям можно будет позвонить, они, наверное, от беспокойства с ума сходят.

Пока я мечтала о благах цивилизации, Яматов, пошатываясь, добрался до кухни и прямо из графина выпил воды, а когда вытер рукой губы, будничным тоном сообщил:

— Телек смотри, сколько влезет, ноутбук получишь лишь без доступа в интернет, а к телефону я тебя и близко не подпущу. Осторожность прежде всего.

О-о-о-о, тирания вернулась.


— То есть осторожность — прежде всего? — мираж из гаджетов рассеялся, и мамин голос, который расспрашивал, как я всё это время жила, испарился. — Смысл тогда возвращаться? Проще дождаться, когда ты придёшь в норму, закончишь меня готовить, потом разожжём костёр, ну а дальше сам знаешь, чем это дело завершится, — возмутилась я, глядя на спину Дмитрия, который копошился в холодильнике и что-то уже, судя по движениям, жевал. Однако махом Яматов очухался, ещё пять минут назад без сознания лежал, а сейчас сам ходит и за обе щеки уплетает. — Дима, ты меня вообще слушаешь?

— Угу…

— А как на счёт Глеба, разве он нас больше не ищет? Ты же сам им меня всю дорогу стращал, — вспомнив о жутком типе, который в своём камине планировал из меня сделать кучку углей, встрепенулась я. Причём, по сути, Яматов собирается проделать со мной то же самое, а именно — отправить на костёр, но под его контролем. Сей факт почему-то совсем не пугает.

Дмитрий выпрямился и, не оборачиваясь в мою сторону, произнёс:

— Прошлый сеанс был последним, я закончил. Глеб, конечно же, ищет тебя, да и меня, наверное, тоже, но ты полностью готова. Даже если он каким-то невероятным образом умудрится тебя у меня отобрать, — на этой фразе Яматов всё же соизволил развернуться, а когда встретился взглядом с моими переполненными ужаса глазами, заверил: — Машка, не переживай, у меня всё под контролем, и вероятность того, что ты окажешься у Глеба, ничтожно мала. Так что даже в голову не бери, я это сказал лишь для того, чтобы объяснить, что ты как нельзя лучше готова к огню и, по сути, теперь даже неважно кто и когда тебя сожжёт.

— Но я бы предпочла, чтобы это был ты. Только тебе верю, — призналась я и почему-то почувствовала что-то сродни стыду. Такое ощущение, что я не высшую степень доверия выказала Яматову, а призналась в любви.





Глава 40




С гаджетами или нет, но мне, горожанке от мозга и до костей, как-то в каменных джунглях комфортней, чем в милом деревянном лесном домишке. Поэтому в дорогу собралась я крайне оперативно.

Пока ехали по лесополосе, даже в окно не глядела. Мне этот натуральный пейзаж почти за неделю так приелся, что кроме отторжения ничего не вызывал. Поэтому смотрела я исключительно на Яматова и любовалась тем, как он уверенно управляет автомобилем. Когда на обочине появились нормальные, в моём понимании, дома и магазины, чуть от восторга не визжала. Разглядывала их как диво дивное и чудесное.

— Дима, а давай где-нибудь остановимся, ну, в кафе какое зайдём. Лучше, конечно, с вредной и быстрой едой, но, в принципе, я на любое согласна, если там есть сладкая газировка. Посидим, перекусим, вдруг там телевизор есть, а?

Яматов, не отрывая напряжённого взгляда от дороги, отрицательно мотнул головой.

— Когда доберёмся до моей квартиры, тогда и посмотришь ты свой телевизор, хоть все их по дому собери в одной комнате и разом включи, а пока придётся потерпеть.

— Вредина, — показала я Дмитрию язык. — И к тому же ещё и врунишка. Всё время меня обманываешь.

— Не преувеличивай, — отозвался Яматов. — Может быть, пару раз соврал, и то в самом начале знакомства, причём тебе же на благо.

— Пару раз… в начале знакомства… — передразнила я мужчину. — А кто мне заливал: «Ещё один сеанс подготовки, потом передышка и продолжим бла — бла — бла». На самом деле ты знал, что это будет последний сеанс, подозреваю, что ты даже знал, что после него отключишься на несколько дней от истощения. Так ведь?

— Так, — легко подтвердил Дима.

Открыла рот, чтобы сказать что-нибудь едкое, но передумала, в зеркале бокового вида мелькнул чёрный джип. И всё бы ничего, автомобиль как автомобиль, но за рулем, как и на пассажирском сиденье рядом с водителем, сидели два мордоворота подозрительной наружности. Им обоим в боевиках можно без грима головорезов играть. Этакие Джейсоны Стэтхэмы местного разлива.

Обернулась назад и обомлела — внедорожник двигался не один, рядом с ним ехал его брат близнец с такими же бугаями внутри.

— Дима, похоже, у нас проблемы, — оглядываясь назад, сообщила я.

— Если ты имеешь в виду два внедорожника, что нас сопровождают, то это не проблема, а страховка на случай неприятностей, — насмешливо ответил Дима и добавил. — И старайся быть внимательней, за нами хвост едет дольше часа, а ты его только сейчас заметила. Твоя жизнь кардинально поменялась и теперь всегда и везде надо быть начеку.

От новости, что угрозы никакой нет, на душе сразу полегчало, и я даже решила пропустить мимо ушей упрёк по поводу невнимательности.

— О-о-о, сопровождение, — помпезно протянула я. — Пока жили в домике, я и позабыла, что ты у нас крутой босс.

Высказывание мужчина не прокомментировал, лишь глаза закатил.

— Кстати, крутой босс, а кто и когда решил, что до сожжения мы будем жить у тебя? Почему не у меня, например?

— Если в твоей квартире помимо нас поместится ещё и охрана, это человек шесть или семь, не проблема, можем пожить и у тебя, — лукаво покосившись в мою сторону, отозвался мужчина. — Ну так что, едем к тебе?

Воображение мигом нарисовало, как в моей крохотной однокомнатной квартирке толкается очередь из мордоворотов, желающих попасть в ванную и туалет. Тем более эти два нужных помещения у меня объединены в одно. Да и ладно Яматов, он теперь как родной, но перспектива тащить в свой дом толпу незнакомых мужиков как-то восторга не вызывает.

— Нет, думаю, тебе у меня не понравится. Я живу скромно, без излишеств, к которым ты привык.

— С чего ты решила, что не понравится? На мой взгляд, у тебя очень даже милая квартира. Единственное — что совсем маленькая.

Если до последних слов я сидела в пол-оборота к Дмитрию, то тут полностью к нему развернулась.

— Дим, что-то я не припомню тебя в списке моих гостей. Ты вламывался в мою квартиру?

— Конечно. Только слово ты какое-то нехорошее подобрала — «вламывался». Так, аккуратненько вскрыл замок, походил, посмотрел, ничего не ломал, да я даже обувь снял на пороге. И не надо на меня волком смотреть и пыхтеть, мне пришлось. Должен же я был знать, чем ты дышишь.

Закрыла глаза и глубоко дышу. Успокаиваюсь. Борюсь с желанием наброситься на Яматова с кулаками. Сейчас ни в коем случае нельзя взбучку мужчине устраивать. Он за рулём, аварии только мне не хватало.

— Дмитрий Тагирович, если тебе хоть капельку дорога жизнь, никогда больше не упоминай о том, что рылся в моих вещах без моего ведома.

— Машенька, по шкафам я не лазил. Так, по верхушкам прошёлся, посмотрел, какие книги читаешь…