В деле только девушки

Она увидела лысую голову неправильной формы, прикрытые набрякшими веками глаза и неуверенно выдавила:

– Это журналист, он вчера подходил ко мне на выставке. Правда, девочки? – и она обернулась на подруг в поисках поддержки.

– Не переговариваться, свидетели, – рявкнула Матросова, – остальные еще получат слово! Так вы признаете, что этот человек вам знаком?

– Что значит знаком? – растерянно протянула Катя. – Я же говорю: он вчера подходил ко мне на выставке, хотел взять интервью, написать статью о моих работах. Он журналист.

– Какой газеты? – строго спросила Матросова.

– Ой, от какой же… – Катерина снова обернулась к подругам: – Вы не помните, девочки?

– От «Невского курьера», – сказала Ирина.

– От «Петербургского вестника», – сказала Жанна.

– Так все-таки от какой? – не отступала мадам Матросова. – Как-то вы расходитесь в показаниях.

– Кажется, от «Ленинградского почтальона», – еле слышно проговорила Катя.

– Он сам все время путался, – подвела итог Жанна. – То одно издание называл, то другое.

– Странно, – протянула Матросова.

– Нам это тоже показалось странным, – поддержала подругу Жанна. – Я у него попросила визитку, а он не дал, сказал, что закончились.

– Ничего странного. – Ирина неожиданно почувствовала потребность вступиться за пишущую братию, к которой и себя причисляла. Многие журналисты работают сразу на несколько изданий, поэтому он мог называть то одну газету, то другую.

– Разберемся! – рявкнула Матросова. – А имени его вы, конечно, тоже не знаете? Или он называл несколько имен? Это тоже принято у журналистов?

– Нет, почему же, – протянула Ирина. – Кажется, он сказал… Хотя нет, он вроде так и не представился…

– Представился! – перебила ее Жанна. – Его зовут, то есть звали… – Она потерла пальцами переносицу и задумалась. – А вообще-то он как-то неразборчиво представился, я не расслышала имени.

– Очень странно! – Матросова криво усмехнулась, как будто только что поймала свидетелей за руку и они моментально превратились в подозреваемых. – У нас, между прочим, имеются показания, из которых следует, что у вас с потерпевшим были личные контакты. – Она уставилась на Катю пронзительным взглядом.

– Ка… какие контакты? – переспросила та дрожащим голосом.

– Вопросы здесь задаю я! – оборвала ее суровая девица, но тут же ответила:

– Вы назначили потерпевшему свидание.

– Какое свидание? – Катя покраснела. – Вовсе никакого свидания я ему не назначала!

– Да? – Капитанша усмехнулась. – А между прочим, у него найден ваш телефон. То, что это ваш телефон, подтвердил присутствующий здесь гражданин Гусь.

Лева, тихо стоявший в углу, завертелся, как угорь на сковородке.

– А что я, – пробормотал он, – я ничего… Я вас умоляю, или это такой большой секрет?

– Впрочем, мы и без него быстро бы это выяснили.

– Ах, телефон! – обрадовалась Катя. – Да, я ему дала свой телефон, но это совсем не то, что вы думаете! Ведь он хотел взять у меня интервью, а для этого ему нужно было посмотреть другие работы. А они у меня в мастерской, вы понимаете…

– Я-то все отлично понимаю, – еще больше насупилась Матросова, – а вот понимаете ли вы, насколько серьезно ваше положение? Вы были, можно сказать, последней, с кем общался пострадавший, то есть погибший, и у вас были все возможности…

– Да не было у меня никаких возможностей! – перебила ее Катя. – Я вчера вечером была… – тут Катя замялась, почувствовав, что то, что она собирается сказать, вряд ли послужит пользе дела.

– Я вас слушаю, – насмешливо проговорила капитанша, – где же вы были вчера вечером?

– В ресторане, – и Катя залилась стыдливым румянцем.

– Очень интересно! И это кто-нибудь может подтвердить?

– Зря вы так иронизируете! – бросилась Жанна на защиту подруги. – Екатерина Михайловна вчера была в ресторане по приглашению атташе республики Кот-де-Леон, в рамках, так сказать, укрепления культурных связей между нашими странами. На господина атташе произвели большое впечатление ее работы, и он захотел продолжить общение. Если у вас есть какието сомнения, можете запросить пресс-службу консульства.

– Да нет, у меня никаких сомнений нет, – суровая девица моментально стушевалась, – я только хотела уточнить, кто где был…

– Послушайте! – Катерина окончательно взяла себя в руки. – Заявляю вам совершенно официально, что с этим человеком, – она ткнула рукой в то, что лежало под простыней, – у меня нет ничего общего. Я с ним даже знакома не была, только перекинулась парой слов на вернисаже. Да там полно народу толклось, многие его видели. И даже странно слышать от вас такие вопросы: где я была вчера вечером. Я, к вашему сведению, потерпевшая! У меня украли работы! По-вашему, я сама это сделала?

Жанна за спиной суровой капитанши показала Кате две сомкнутые руки, дескать, молодец, подруга, сумела себя поставить, одобряю.

– Ваши украденные работы теперь отходят на второй план, – не сдавалась Матросова. – Теперь мы расследуем убийство.


– Ха, – обрадовалась Жанна, – все как я говорила! Катерина, простись со своими панно, полиция и не подумает их искать!

Ирина почувствовала, что нужно срочно вмешаться, потому что Жанна и капитанша смотрели друг на друга горящими глазами, как две голодные пантеры. Если бы речь шла о рукопашной, она бы, пожалуй, поставила на Жанну, но в данном случае силы были неравны, поскольку за спиной Матросовой стояли трое бравых сотрудников, которые, конечно, не станут спокойно смотреть, как лупят их начальницу.

– Послушайте, – сказала Ирина, – ведь очевидно же, что если два преступления произошли в одном и том же месте в одно и то же время, то они взаимосвязаны. Проще говоря, кто этого типа убил, тот и работы художницы Дроновой украл!

Она внезапно замолчала, наткнувшись на жесткий взгляд капитанши.

– Вы, гражданка Снегирева, кем работаете? – вкрадчиво поинтересовалась Матросова.

– Я писатель, – пробормотала Ирина и поспешно наступила на ногу Катьке, которая уже порывалась сообщить, что Ирина Снегирева – знаменитая писательница детективов, что на ее счету уже больше десяти романов и что скоро на экраны страны выйдет сериал по ее произведениям.

– Угу, писатель, – издевательски протянула Матросова. – Так вот, гражданка писатель, я же не учу вас, как романы писать. А я оперативник и сама знаю, как убийства расследовать! Вам, видите ли, все очевидно, а мне – не очевидно! И давайте каждый будет заниматься своим делом!

«Надо же, какая грубиянка, – подумала Ирина. – И ведь совершенно не подойдет здесь ответ «не учите меня жить» или «сама такая». Откровенно говоря, вообще не представляю, как с этой капитаншей разговаривать, она же все сама знает. Видно, права Жанка, пропали Катины работы безвозвратно».

Появился вышедший ненадолго помощник Матросовой. Еще больше нахмурив сросшиеся брови, он прошептал на ухо начальнице несколько слов. Та резко помрачнела, впрочем, и раньше ее настроение не было безоблачным.

– Должна вам сообщить, что убитый – никакой не корреспондент газеты «Ленинградский почтальон», а фигура, известная в криминальных кругах, – нехотя сказала она. – Это некий Леонид Подсвечников по кличке Леня Свет, он же Алексей Пеньков, он же Лысый Ленчик.

– Ой, – Катерина закрыла рот рукой, – ужас какой! А что этому Ленчику от меня было нужно?

– Вот именно об этом я и хотела вас спросить, гражданка Дронова! – Капитанша посерьезнела, и даже хриплый голос ее стал звучать не так противно.

– Вы его личность по отпечаткам пальцев определили? – поинтересовалась Ирина. – Или как?

– Или как, – строго сказала Матросова. – И попрошу больше не задавать вопросы не по существу.

Ирина обиделась и решила хранить гордое молчание.

– Я жду ответа! – отчеканила капитанша, требовательно глядя на Катю.

– Слушайте, откуда же я знаю, что ему было от меня нужно! – рассердилась Катерина. – Он сам ко мне пристал как банный лист, все домой просился остальные работы смотреть. Я думала, что и правда журналист такой настырный.

– А ваши панно, они, как бы это выразиться, представляют какую-нибудь ценность?

– Что вы хотите этим сказать! – возмутилась Катя. – Художественные произведения всегда представляют ценность.

Капитан Матросова взглядом выразила все, что она думает о куске ткани, на который нашито множество мелких тряпочек. У нее в голове никак не укладывалось, что кому-то могло понадобиться такое искусство. Может, оно и красиво, на вкус и цвет товарища нет, но вряд ли за такое убивают.

– Для меня мои работы бесценны! – закричала Катерина, правильно поняв все, что светилось в голубых глазах капитанши.

– Екатерина Михайловна хотела сказать, что примерная стоимость украденных работ составляет десять тысяч долларов, – влезла в разговор Жанна. – По рыночным ценам, разумеется.

– Для Лысого Ленчика это семечки, – пренебрежительно поморщился бровастый сотрудник капитана Матросовой, за что был удостоен грозного взгляда своей начальницы.

– Он что, специализировался на произведениях искусства? – не выдержала Ирина.

– Свидетели, вас больше не задерживают! – рявкнула Матросова прокуренным басом. – Все свободны! К следователю вас вызовут!

– Когда? – прищурилась Жанна.

– На днях или раньше!



Темно-красная «Хонда» свернула к тротуару и затормозила. Тут же из стоявшей рядом бежевой «пятерки» выскочил худощавый мужчина с бегающими глазами. Передняя дверца красной машины отворилась, мужчина пригнулся и плюхнулся на сиденье рядом с женщиной в черных очках.

Сразу было видно, что он взбешен.

– Ты что же, стерва коммунальная, устроила? – прошипел худощавый, повернувшись к своей соседке. – Ты во что меня втянула?

– Это вы должны мне объяснить, что произошло! – прервала его женщина срывающимся от волнения голосом. – Кого вы там завалили? Мы ни о чем таком не договаривались!

– Я? – возмущенно выкрикнул мужчина. – Да ты, каракатица безмозглая, курица ощипанная, за кого меня принимаешь? Я профессионал, а не лох какой-нибудь! Я на мокрое дело не подряжался! Я к тому покойнику никакого отношения не имею! Взял то, о чем договорились, и дело с концом! Моя работа выполнена! А то, что там жмурик какой-то образовался, все дело меняет! Ты меня ни о чем таком не предупредила! На меня хочешь покойника своего повесить? Не на такого напала!

– Я тоже к этому трупу никакого отношения не имею, – прошипела женщина. – И нечего на меня кричать.

– Да я тебе сейчас шею сверну! – И мужчина пригнулся к ней, как будто собирался привести угрозу в исполнение.

Женщина отдернулась и нажала кнопку сигнала. Прохаживавшийся у перекрестка гаишник удивленно покосился на красную машину и неторопливо двинулся к ней, помахивая жезлом.

– Ты что, совсем сдурела? – прошипел мужчина. – Только мента нам не хватало!

– Сам сдурел, – огрызнулась женщина, – нечего мне угрожать!