Ужин с ангелами

Ривер нахмурился.

— Ты что, забыла? Мы должны быть у Ресефа и Джиллиан через пять минут.

Дерьмо. Она совсем забыла. Или, может, не хотела запоминать.

— Почему мы снова согласились прийти?

— Потому что Джиллиан сказала, что со связью с Трекером происходит что-то странное.

А, ну да. Она смутно помнила, как Ривер говорил ей, что связь, которую Харвестер передала Джиллиан, начала шалить. Связь Джиллиан с оборотнем по имени Трекер не предназначалась для людей, поэтому неудивительно, что у Джиллиан случались глюки.

— Проклятье, — выдохнула она.

Ривер схватил её за руку.

— Эй, серьезно. В чём дело? Это связанное с Ресефом?

В точку. Она просто ненавидела обсуждать Четырёх Всадников с Ривером. Он всегда принимал их сторону, а не её, и, как их отец, был чересчур заботлив и слеп к их недостаткам. Может, потому, что до недавнего времени даже не знал, что они его дети, и чувство вины, вероятно, сыграло роль в его чувствах к ним.

— Просто… — Она расправила плечи и выдала: — У меня такое чувство, что он собирается сделать какую-нибудь глупость

Ривер скептически выгнул бровь.

— Ты это постоянно говоришь. — Да, говорила. Но сейчас всё иначе.

— Это не чутьё наблюдателя. И не склонность быть злой мачехой. — Она любила Всадников, но так было не всегда. И это чувство, как правило, было взаимным.

Её отношения с Ресефом были особенно сложными, учитывая, что после того, как печать Ресефа сломалась, и он стал Мором, мучил и оскорблял её, как никто другой за всё время бытия ангелом, потом падшим ангелом, а теперь снова ангелом.

— Ладно, и что же, по-твоему, он собирается сделать? — Ривер скрестил руки на груди, переходя в режим чрезмерно заботливого отца. — Что-то такое, за что ты его накажешь?

— Могу только надеяться, — пошутила она. По большей части. — И я понятия не имею. Как я уже сказала, у меня просто такое ощущение.

— Хорошо, — сказал он, беря её за руку. — Давай попробуем что-то выяснить. Просто постарайся не раздражать его.

— Я? Пф-ф-ф. Никогда.

Он проигнорировал это, и через мгновение они стояли у двери домика Джиллиан и Ресефа в Колорадо, где Джиллиан встретила их с улыбкой и коктейлем «Мимоза». Ах, человеческая женщина так хорошо знала Харвестер.

— Спасибо, что пришли, — сказала Джиллиан, закрывая дверь. На ней были джинсы и светло-зелёный свитер — идеальный наряд для холодной осенней погоды. Тёмные волосы едва касались плеч. Одну сторону она заколола, и была очаровательна, умна и чувственна — полная противоположность мерзким женщинам, с которыми Ресеф имел дело в прошлом. Джиллиан — лучшее, что случалась с Ресефом, и Харвестер поклялась, что если он испортит отношения со своей парой, Харвестер поджарит его небесной бурей, от которой будут десятилетия оправляться.

— Привет. — Ресеф, облачённый в доспехи, а белокурые волосы стянуты кожаным ремешком на затылке, вышел из спальни. — Жаль, что не могу остаться, мне нужно идти.

— Я что-то натворила? — спросила Харвестер.

Ресеф перевёл на неё взгляд голубых глаз, которые обычно искрились озорством и юмором, но сейчас они были налиты кровью и покрытые тенями. Прежде чем Харвестер стала небесным Наблюдателем Всадников, она была их Наблюдателем от Шеула, и узнала этот взгляд. Чума где-то на планете притягивала Ресефа так сильно, что это причиняло боль. Он мог сопротивляться, но недолго, и если облачался в броню, направлялся к вспышке.

Его голос был хриплым и дрожащим от усталости и боли.

— Что, думаешь, мне нужно идти только потому, что ты в прошлом месяце прокляла меня хилешийской обжигающей спермой?

Весело. Очень весело.

— Тебе просто повезло, и я не решила, что она должна быть ещё и вязкой.

— А почему бы и нет, чёрт возьми? — Он вытащил меч из ножен, чтобы проверить лезвие. — Нарывов и шелушащихся ожогов мало, да?

Харвестер глотнула коктейль.

— Мне очень нравится Джиллиан, и я не хочу её расстраивать.

Ресеф ахнул.

— Расстраивать Джиллиан?

— Кх-кхм. — Ривер мягко откашлялся, а значит, был чертовски раздражён и сдерживался. Да, но когда он вмешивался в её дела Наблюдателя, ей тоже приходилось сдерживать раздражение. — Ты одарила его демоническим венерическим заболеванием?

— Ой, успокойся, — вздохнула она. — Это наказание Наблюдателя, и очень мягкое. Оно же недолго было, прошло часов через двенадцать, да?

— Пятнадцать. С половиной. И моча была похожа на кислоту следующие три дня — проворчал Ресеф, засовывая меч в ножны. Он повернулся к Джиллиан, и заговорил мягче. — Мне пора, Джилли. — Он притянул её к себе и поцеловал так долго, что Харвестер и Ривер отвернулись. — Буду скучать по тебе.

С этими словами он вышел на улицу и призвал ворота, чтобы отправиться на место.

— В Китае чума, — объяснила Джиллиан. — Он сопротивлялся, но мы оба знали, что он не может ждать ещё час, не говоря уже о дне.


Как Всадника, связанного с болезнями и чумой, Ресефа тянуло к вспышкам болезни, так же как его сестру Лимос тянуло к голоду, Ареса к войне, а Танатоса к смерти. Бедный Танатос страдал хуже всех, так как смерть — результат болезней, голода и войны, поэтому он часто посещал те же места, что и его братья и сестра.

— Не слышал об этой чуме, — сказал Ривер. — Проверю её, пока вы тут разбираетесь. Встретимся в нашей новой квартире. — Он исчез, оставив Харвестер с Джиллиан.

— Прости за огненную сперму, — произнесла Харвестер. — Тебя мне жаль, а вот Ресеф заслужил.

Джиллиан скептически посмотрела на неё.

— Разве?

Харвестер пожала плечами.

— Он убил демона, который находился под защитой Мемитима. По правде говоря, я отнеслась к нему снисходительно. — Она отпила ещё мимозы. — А теперь давай разберёмся с твоей проблемой. Что происходит со связью?

— Я привыкла чувствовать, когда Трекеру больно. — Джиллиан посмотрела в окно на маленькую хижину, которую они с Ресефом построили для оборотня. — Но во время последнего полнолуния, когда он перекинулся, начал драться с другими оборотнями и чуть не умер от потери крови. Я ничего не почувствовала.

— Да? — Харвестер поставила стакан и прижала ладонь к груди Джиллиан. Закрыв глаза, она нащупала энергетическую сигнатуру, которая была уникальна как для Джиллиан, так и для Трекера, и как только нашла, увидела, что одна из «нитей», как она их называла, истрепалась. Ударом энергии она восстановила нить.

— Вот, я всё исправила. Дай мне знать, если это случится снова.

— Уверена, что связь нельзя разрушить?

— Мы уже говорили об этом, — напомнил ей Харвестер. — Связь — это часть Трекера. Разрушение связи убьёт его самого. Её можно только передать. Хочешь её кому-то передать?

— Нет. — Джиллиан вновь посмотрела в окно. Трекер убирал листья на улице. Он никогда не сидел, сложа руки — черта, присущая всем рабам с младенчества. — Я просто хочу, чтобы он был счастлив.

— А ты?

Джиллиан моргнула и посмотрела на Харвестер.

— Что? Рада, что у меня есть Трекер?

— Вообще рада?

Что-то в выражении лица Джиллиан пробудило тревогу, но это исчезло так же быстро, как и появилось.

— Очень.

— Понятно.

— Ты мне не веришь? — Джиллиан опустилась на диван, поглаживая своего кота, Дудла, который потянулся и вновь свернулся в клубочек. Харвестер не знала, что ответить. Она понимала, что Ресеф и Джиллиан счастливы друг с другом, но что-то подсказывало, что грядут большие перемены. Она не могла сказать, в хорошую сторону или в плохую, но не сомневалась, что это связано с её ощущением, что Ресеф собирается сделать что-то глупое.

— У меня нет причин тебе не верить, — уклончиво ответила Харвестер. — Но если ты когда-нибудь захочешь что-то обсудить, я охотно выслушаю тебя.

— Я ценю это. — Джиллиан похлопала по стулу рядом с диваном. — А теперь расскажи мне о шоу Сюзанны. Весело быть гостем?

Харвестер рассмеялась и села.

— Точно. Но сомневаюсь, что Сюзанна пригласит меня ещё раз.

Джиллиан усмехнулась.

— И что же ты сделала?

— Я? — Харвестер улыбнулась в бокал с шампанским. — Ничего. Это у неё дурацкие правила. Можешь поверить, что не положено говорить о биде на кулинарном шоу?

— Ты же не говорила?..

— Ой, да я тебя умоляю, — отмахнувшись, проговорила Харвестер. — Можно говорить только о еде, которая входит, но не выходит? В любом случае, она пробудила во мне интерес к кулинарии. Думаю, что попробую готовить. Сварганю парочку угощений для адских псов Кары. Я становлюсь совсем домашней.

Джиллиан явно не купилась, но, с другой стороны, выйдя замуж за Ресефа, она научилась откидывать ненужное.

— Ну, если тебе понадобятся простые рецепты, дай знать. Ресеф предпочёл бы сытно поесть дома, чем выходить на улицу, поэтому я много готовлю.

— Ресеф готовит?

— Да. Он часто готовит на гриле, а пару недель назад купил коптильню. Теперь у нас в холодильнике столько копченостей, что хватит прокормить Ареса целый год. — Улыбаясь, Джиллиан играла с лапками Дудла. — На самом деле, он хотел подарить Каре ветчину и сосиски на предрожденчик.

— Сомневаюсь, что Арес стал бы жаловаться. Он ест больше, чем дюжина мужчин за один присест.

Джиллиан рассеянно кивнула, задумавшись над чем-то, и Харвестер нахмурилась. Что-то беспокоило Джиллиан, но Харвестер не уверена, стоит ли настаивать. Она не очень хорошо умела вытягивать информацию из людей. Её стиль больше походил на пытку или раздражение, пока те не проговорятся, но, очевидно, это не вариант. Она осторожно закинула наживку.

— Уверена, что всё в порядке? Ничего не хочешь обсудить?