Уж замуж невтерпеж

А демоница отступила. И присела. На вершине башни имелась лавка, каменная, с коваными боковинами. И те, изогнутые, казались застывшею лозой. Кое-где появилась ржавчина, да и сам металл потемнел от времени.

А ведь Ричард уже бывал здесь. С мамой. И помнит, как она сидела с вышивкой, но не вышивала. Смотрела. Вниз. Вдаль. И выражение лица её он помнит. Такое… печальное. И задумчивое одновременно.

Что она вышивала?

– Смотри, мне кажется, что все это связано. Сначала один твой предок находит женщину, в которую влюбляется. И берет в жены. А она оказывается зараженной, но… почему-то никто этого не видит. Такое возможно?

Ричард задумался. И с облегчением, поскольку голова перестала болеть, словно он… отступил от запретной черты? Стало быть, все-таки и в его голове покопались. Кто?

Отец?

Или Ксандр? Ричард спросит. И Ксандр ответит. Правду.

– Нет. Пожалуй, что нет.

– Уверен?

– Не до конца, но все же пожалуй, что да. Тьмы боялись. Еще тогда, давно, она показала, на что способна. И поэтому мои предки искали способы определить её. В людях ли. В иных созданиях. Хотя с другой стороны и мы, я вот, они, Ксандр, ты… Лассар опять же. Легионеры. Они тоже в какой-то мере тьма.

– И как тогда?

– Есть та, первозданная, которая несет в себе отпечаток силы Младшего бога. И та, которой я могу повелевать, – Ричард раскрыл ладонь и потянулся к силе. На руке заклубился туман, сперва сизый, он постепенно обретал плотность. И форму менял.

Мгновенье, и черная гладкая ящерка с любопытством крутит головой.

– Она… не настоящая?

– Вполне настоящая. Правда, тьма плохо держит форму сама по себе. Поэтому чаще всего некроманты используют физическое вместилище, которому тьма придает новые свойства.

– Как Легионерам?

– Именно. Она позволяет им сохранить разум. Она делает плоть нетленной. Она помогает удержать душу на краю, как у Лассара и Ксандра, хотя вряд ли те довольны.

– Вечная жизнь?

– Жизнь ли это? Если бы жизнь… никто из моих предков не рискнул пройти тем путем. Слишком велик риск провалиться в безумие. Слишком непредсказуем и опасен результат. Да и душа, как говорят, тоже требует отдыха. И Лассар, будь у него шанс, ушел бы.

Ящерка скользнула меж пальцев, чтобы скрыться в рукаве.

– Но как бы то ни было, мы научились слышать ту, другую, тьму. Появились обряды. Артефакты… и девушка, как я думаю, была чиста.

– Тогда… зеркало?

– Именно. Зеркала в целом опасны.

– Чем? – демоница протянула ладонь, и ящерка, высунувшись из рукава, осторожно её обнюхала.

– Есть мнение, что они крадут жизненные силы. И открывают пути. В никуда. Правда, тот, кто это писал, был не совсем нормален.

– Но кто здесь нормален, – проворчала демоница и, не удержавшись, провела по спине ящерки пальцем. – Стало быть, девица была нормальной, но себе на уме, если приволокла эту гадость да еще соврала.

Ричард кивнул.

– Возможно… возможно, она решила, что её выставят прочь. Отошлют. Отец погиб. Брат тоже. А одинокой девушке сложно жить в большом мире. Артефакты ведь дорого стоят?

– Весьма.

– Она и решила продать зеркальце… а пока спрятала среди вещей. Твой же предок, уж извини, лохом оказался.

– Кем?

– Дураком. Девицу проверил, а вещи её нет. Вот как так?

– Не знаю.

– Любовь отупляет, – проворчала демоница, но не зло, скорее уж печально. – А Замок? Почему он не всполошился?

– Возможно, тьма скрывалась? Замок ведь… он удивителен.

– Она.

– Она?


– Лассар сказал, что это была женщина. Да и ты знаешь, ты сам мне говорил. Душу отдала женщина, значит, и замок – женского рода.

– Никогда об этом не задумывался, но скорее всего ты права.

Ящерка переползла на ладонь к демонице и свернулась клубком.

– Она развеется через час или два.

– Жаль.

– Это не значит, что она исчезнет. Просто изменит форму, – поспешил утешить Ричард. – А что до Замка, то… тут возник небольшой парадокс. С одной стороны он защищает нас от порождений Хаоса и первозданной Тьмы, но с другой, как я уже говорил, тьма присутствует в каждом из нас. Поэтому и получается… что получается. Он может не пустить тварей внутрь.

– Но если тварь внутри, она бессильна?

– Именно.

– То есть, она не увидела?

– Не почувствовала. Или не сумела остановить. Их же принес в Замок мой предок. А он был хозяином. И возможно, что тьма спряталась во тьме.

Наверное, можно было бы объяснить иначе. Или вовсе не объяснять.

– Допускаю даже, что зеркало это вовсе было мертво.

– А потом ожило?

Ветер налетел с новой силой, толкнул Ричарда, потянул демоницу за волосы и рассыпался, оставив такой невозможный запах весны.





Глава 21

В которой царевна Мудрослава понимает всю глубину тлетворного влияния шила на отдельно взятый организм




«И жили они долго и счастливо, а ведьму проклятую предали суду честному, опосля чего сожгли на площади всем людям в назидание»

Обычный финал сказки





Мудрослава осторожно перебирая лапами обошла пруд. Сунула морду в пахнувшую тиной воду. Высунула. Отряхнулась. Дракон не исчез. Он изогнул шею, и Мудрослава получила возможность разглядеть чешуйчатую лапу с длинными острыми когтями, под которыми крошился камень.

И кусок крыла.

Кожистого.

Хвоста, чем-то донельзя похожего на змеиный.

Да уж, не лебедь точно.

Дракон согласно клацнул зубами.

– Тише ты, – Мудрослава задумалась. А собственно говоря, дальше что? Возвращаться? Что-то подсказывало, что приближение когтистой зубастой твари к замку будет воспринято несколько превратно.

– Они нам не обрадуются.

Дракон поскреб лапой морду и вздохнул.

– Но я – не дракон. Точно. Я каким-то образом… из-за камня, похоже. Да, я помню, что камень крутился, вертелся, а потом раз и я тут. Но назад мне тоже надо.

Дракон вытянулся на берегу, примяв какую-то жухлую, словно выгоревшую траву. Ему никуда не было надо.

– Но я же не могу до конца дней своих летать, жрать птиц и… – Мудрослава вовремя замолчала, ибо воображением обладала живым. – Нет, так не пойдет. Ты здесь живешь?

Дракон свистнул. И нехотя поднялся.

– Если назад нельзя, тогда пойдем вперед.