Успеть сказать люблю

Прелесть лежит рядом разморенная, разнеженная, теплая, нагая. И самое время сейчас прижать ее. И призвать к ответу.

Аня вздохнула. Костя завис над тем, как двинулась при этом грудь. Нет, все-таки, если у женщины такая грудь — она обязана вздыхать. Хотя бы от чувств.

— Да, — прозвучало тихо.

— Вот и отлично! — его голос демонстративно бодр и громок. — Тогда мне нужен твой паспорт для оформления тур. путевки.

— Костя!

— Да, мой сладенький пончик?

Аня рывком села.

— Ты меня специально бесишь?!

— Специально я тебя только возбуждаю. Все остальное — самопроизвольно.

Аня шумно выдохнула. Снова нырнула под одеяло под его внимательным взглядом. Посопела. Прижалась щекой к его плечу. А это — хороший признак.

— Я… — помолчала. Еще раз порадовала Костю глубоким вздохом. — Я подумала, да. И поговорила с родителями. В общем,… - снова помолчала. И выпалила на одном дыхании. — Папа хочет с тобой познакомиться. Иначе он меня не отпустит.

Вот мы и дожили до этого судьбоносного момента. До знакомства с папой. А как же — влюбляться не планирую, замуж за тебя не собираюсь?

Так ведь и вас, Константин Семенович, знакомиться никто не неволит. Не любо — не кушай. И на Тенерифе лети один.

Видимо, какие-то из мыслей Константина отразились на его лице. Ане еще раз вздохнула — на сей раз виновато — и легко погладила Костю по руке.

- Я тоже не в восторге от этой идеи. Но по-другому никак, Кость. Я пробовала и так, и этак объяснить, но он… В общем, папа — это папа, понимаешь? Он непрошибаем.

— Понимаю, — не удержался от вздоха Константин и прижал к себе Аню покрепче. — У меня примерно такой же — если что вобьет в свою упрямую капитанскую голову — то все, туши свет, сливай воду.

Они еще какое-то время молчали. Аня переключила внимание с его руки на грудь и чертила там какие-то линии. Костя рассеянно гладил ее по плечу.

— Ладно, — что тут думать, вариантов все равно нет. — Ты мне инструкцию подготовишь — что надеть, что говорить, о чем спрашивать?

Аня рассмеялась. Прижалась распахнутой ладонью к левой половине груди, прямо на сердце.

— Зачем тебе инструкция?

— Чтобы не провалить задание, — буркнул Костя.

— Хорошо, я подумаю. В воскресенье тебе удобно будет?

— Я сомневаюсь, что мне будет удобно в воскресенье, как и в любой другой день. Так что давай не тянуть. Воскресенье — так воскресенье. Форма одежды парадная?

Она снова рассмеялась. И поцеловал его так, как ему больше всего нравилось.





* * *


Паркуя машину уже не конспиративно, а вполне на виду, во дворе дома Аниных родителей, Костя напевал. Песня эта всплыла в голове еще по дороге и прилипла неотвязно. Скажем спасибо Клизмам.

Проводи нас до ворот, товарищ старшина, товарищ старшина.

Как бы Константина товарищ старшина тоже не проводил до ворот… подъезда… пинками…

Так, отставить, его пригласили в гости, познакомиться. Просто познакомиться. Отец у Ани — нормальный человек, вон какая дочь у него замечательная. Договорятся как-нибудь. Без провожаний до ворот.





* * *


Гвардии старшина Иван Шевцов оказался обладателем среднего роста сухопарой фигуры, лица с резко высеченными чертами и пронзительных голубых глаз. И сейчас они буравили Константина.

— Здравствуйте, Иван Валерьевич.


Руку Косте протянули после небольшой паузы.

— Добро пожаловать, Константин.





* * *


Мама, в противоположность папе, оказалась маленькой, пухленькой и очень говорливой. Она и говорила большей частью за обедом. Да, был самый настоящий семейный обед. От предложенного спиртного Константин предусмотрительно отказался, от добавки — нет. С отменным аппетитом ел, хвалил угощение, кивал, когда спрашивали — отвечал. За чаем инициативу в беседе перехватил Иван Валерьевич, и разговор сразу стал походить на допрос.

— Вы служили, Константин?

Этого вопроса Костя ожидал. Но кроме правды сказать ему было нечего.

— Нет. Военная кафедра в ВУЗе. Ездил на сборы. Севастополь, — почему-то ответы выходили по-военному краткие.

— Вот как… — обронил Иван Валерьевич и отпил чаю.

— Вот так, да, — Костя строго-настрого велел себе не раздражаться. Он чувствовал, что не нравится Аниному отцу, а понравиться надо. Если он хочет поехать с ней в отпуск. — Я вообще из семьи моряков, — может быть, хоть тут отец и брат окажут ему отцовскую и братскую помощь? — У меня отец — капитан, брат — старший помощник, ходит на сухогрузе.

— Моряки — народ хороший, — оживился Шевцов.

— А я вот не пошел по этой дороге, — не раздражаться и не допускать в голос легкой язвительности не получалось. — Не испытаю ни малейшей склонности к морскому делу.

— А к какому же испытываете?

— Костя, а давайте, я вам чаю подолью, — тут же засуетилась Любовь Андреевна. Видимо, не только Константину не понравился тон, каким был задан последний вопрос. Аня и вовсе сидела молча, но с весьма красноречивым выражением лица. Константин поблагодарил и начал отвечать. Как репетировал. И со строгим контролем тона и лица.

— К проектному. Мы с моим другом занимаемся проектированием. Раньше работали больше по жилым домам, сейчас осваиваем проектирование арт-парков и общественных пространств.

— Напридумывают же слов — простому человеку не понять, — буркнул Иван Валерьевич. — Люба, мне тоже чаю подлей погорячей.

— Вы в порту Севкабеля были?

— Ой, были! — вместо Шевцова ответила его жена, пополняя мужу чашку. — Там так здорово и интересно, правда, Ваня?

— Ну ничего так, — неохотно согласился Шевцов.

— Мы там немного поработали, — скромно пояснил Константин. — А сейчас готовим свой проект для Ватного острова.

— А там тоже будет парк? — всплеснула руками Анина мама. — Как здорово, да же, Ваня?

Иван Валерьевич что-то неопределенно буркнул, но складка между бровей немного разгладилась.

После чая Константина усадили на диван — смотреть фото. Занятие это Косте не доставило никакого удовольствия, потому что на большинстве фото рядом с Аней были либо клыкастая псина, либо мускулистые парни в форме. Ни то, ни другое соседство рядом со своей девушкой Костю не радовало, но он исправно выдавал какие-то слова умеренного восторга и демонстрировал положенный интерес. А про себя снова задавал себе вопрос — а надо ли ему? И снова мысленно махнул рукой на этот вопрос. Толку уже спрашивать. Поздно.

Едва была перевернута последняя страница альбома, Иван Валерьевич пружинисто встал со стула.

— Константин, можно тебя на два слова?

Так. Ему стали говорить «ты». Это хороший признак или нет?

— Ваня, куда это вы? — тут же встрепенулась Любовь Андреевна.

— Покурить, — отрезал Шевцов. — Ну что переполошилась, не съем я его. Ты ж не боишься, Константин?

— Нисколько.





* * *


На два слова они вышли во двор. Похоже, что слов будет все же несколько больше.

— Куришь? — Иван Валерьевич достал из кармана рубашки черную пачку с двуглавым орлом. «Петр Первый». Патриотичненько.

— Нет, — с видимым удовольствием качнул головой Константин. Хоть в чем-то я лучше вас, Иван Валерьевич. И Шевцов с ним согласился.

— Молодец, — одобрил гвардии старшина, прикуривая. — А я вот не могу бросить. Три раза уже бросал. И все равно даю слабину. Так что ты не начинай. Дрянь редкая.