Уникум

– С чего бы это? В конце августа ждём. Я девочку хочу, а Света на мальчика рассчитывает.

– Как она?

– Четыре дня назад видел, в порядке была. Родственников из Ленинграда ждала. В последнее время на работу не ходит, тяжело ей, дали отпуск по беременности.

– Мне всё любопытно было, ты же не муж ей?

– Нет. Люблю женщин старше себя, к тому же Света немецким владеет, подтягивала меня. Хотя ты мне понравилась не меньше. Если тоже ребёнка завести захочешь, я всегда готов.

– Кобель, – сделала неправильный вывод она. – Я вспомнила тебя, ты был курсантом-танкистом. Часто к Светке бегал, соседки-старушки говорили.

– Я и сейчас танкист, старлей. Две недели назад героя в Кремле получил. Поначалу не понял, кто вы. Подпольщики? Маскировка грубая и у вас, и у вашего прикрытия, что блатных изображают, – этот контингент в такую рань не ходит.

Женщина обернулась и махнула рукой, прогоняя парней, что уже опасно приблизились и, похоже, меня убить собирались, давая возможность этой парочке уйти. Они встали как вкопанные, удивлённо посмотрев на женщину, а потом, сделав независимый вид, отошли к колонке.

– Мы подпольщики, – помедлив, всё же сообщила та. – Я в окружение попала, теперь меня прячут, и я делаю операции раненым.

– Ну, я примерно так и понял. Вот что, в Минске я ненадолго, выполню задание и к нашим вернусь. Если хочешь, можешь к моей группе присоединиться. Два-три дня, и ты у наших будешь. Может, даже раньше, задачу мне, в принципе, плёвую поставили.

– И большая у тебя группа?

– Сейчас? Сейчас двое, ты да я, а к вечеру будет полторы тысячи. Немцы молодцы, сами собрали бойцов и командиров в лагерях, открывай ворота да выбирай себе кого нужно. Я так на Украине делал, поэтому сюда и направили. В командировке я. Так как?

– Извини, но я нужна тут.

– У подпольщиков один врач?

– Нет, но…

– И чего тут думать? Шанс есть, хватайся за него.

– Мне нужно подумать.

– Скорее, посоветоваться. Ладно, я проведу разведку и вернусь сюда же к колонке через два часа. После этого покину город, так что думай.

Развернувшись на каблуках, я вернулся к колонке – фляжка-то полупуста, долил ее и, устроившись за рулём мотоцикла, покатил дальше.

Оставив мотоцикл неподалеку от проходной завода, я спокойно прошёл на территорию, пока выпускали два грузовика, и стал любопытствовать. Бляху снял, тут она бы только привлекала внимание. Местные тоже работали на этой ремонтной базе, несколько человек было в грязной и рваной красноармейской форме, кто-то и в командирской ходил. С формы срезаны петлицы, красноармейские звёздочки отсутствуют. Приметив самого авторитетного из ремонтников, причем в командирской форме, что в вороте комбеза была видна, я решил поговорить с ним. Сделать это надо как-то так, чтобы немцев не насторожить, их тут немало, и за пленными они следят особо, мало ли кто в танк залезет и закроется. Те, правда, без боекомплекта стояли, но если танк на ходу, то пленный может натворить дел. Наверное, танки отремонтированные без топлива держали, это логично, а немцы отнюдь не дураки, как бы их ни пытались выставить таковыми в советских фильмах.

Мне пришла интересная идея, как без свидетелей поговорить с этим командиром. Я направился к ближайшему технику – немецкому фельдфебелю.





Глава 15

Окончание первой командировки. Второе ранение




Договориться с немцем удалось легко: плитку шоколад отдал, и тот согласился выделить одного русского ремонтника посмотреть мой мотоцикл. Мол, стартер барахлит, я не специалист, а лейтенант требует как можно быстрее вернуть машину в строй. Приходится часто ездить, а тут ещё два поста русские диверсанты вырезали. Тот покивал, мол, правильно я говорю, зачем заставлять работать высшую расу, когда рабы под ногами путаются. Я попросил дать мне в помощь того пленного командира, на что техник удивлённо сказал:

– Это русский генерал.

– Генерал?

– У них идиотские звания, но говорят, генерал.

– Мне мотоцикл генерал будет чинить, – сказал я, и мы оба захохотали.

Я подошёл к пленному и, указав на него, махнул рукой:

– Ком. Ком.

Тот медлить не стал, видимо, немцы приучили слушаться, сразу за мной направился. Я сопроводил его к выходу, охранник спокойно нас пропустил, и повел пленного к своему мотоциклу.

– Стартер, арбайтен.

Мешая русские и немецкие слова, я пытался донести до того суть дела, говоря довольно громко. Он понял и присел, изучая стартер визуально. Сумки с инструментами у него не было, и я достал их из багажного отсека коляски.

– Ловко получается, – негромко сказал я на русском, встав у переднего колеса.


Я заметил, как тот вздрогнул и кинул на меня быстрый взгляд, однако промолчал, продолжая работать. Пришлось продолжить разговор, пока что в одни ворота.

– Как я видел, вы среди пленных пользуетесь уважением. Мне нужна информация. Например, сколько танков на базе готовы покинуть ее. Наших и немецких. Где топливо складировано, снаряды, всё оснащение, чтобы привести бронемашины в полную готовность.

– Думаете, я знаю?

– Уверен.

– Кто вы?

– Советский командир, старший лейтенант. Я получил задание от командования Шестьдесят третьего стрелкового корпуса. Нужна бронетехника. В принципе, есть ещё три точки, где я смогу её получать, но чтобы сразу и нашу и немецкую, то только тут.

– У меня есть нужная информация. Что я и мои люди с этого получат?

– Свободу. Операция планируется в течение одной ночи, после этого уходим к нашим через линию фронта. Отсюда триста километров до передовой. Вам будет представлен транспорт. Сколько нужно машин, чтобы вывезти людей?

– Три грузовика.

– Однако… Хорошо, устраивает.

– Как с экипажами для танков и бронетехники?

– Своих людей хотите предложить?

– Да, есть и опытные, повоевавшие танкисты. Я выкупил их из госпиталя.

– Пока неизвестно. Экипажи я возьму у немцев. Из лагеря для содержания командиров РККА. Полторы тысяч их там. Думаю, смогу подобрать экипажи из командирского состава.

– Возможно.

– Вы и вправду генерал?

– Да, коринженер.

– Соответствует генерал-лейтенанту, – кивнул я. – Знаете, это даже отлично. Выводить группу через передовую будете вы, после того, что в плену были, для реабилитации вам зачтётся. Мне некогда это делать. Выполню задание, вас к передовой отправлю, а сам улечу к нашим. Это предварительные планы, всё может поменяться.

– Хорошо, обсудим это позже. Я помню всю технику, которая отремонтирована и стоит на отдельной стоянке под охраной. Когда вас ждать?

– Сегодня, как стемнеет.

– Хм, быстрые вы, молодёжь. Хорошо, всё будет готово. Перечислить технику, запомните?

– Да, на память не жалуюсь.

Он назвал сорок семь единиц, из которых двадцать два танка советские. Похоже, всё же придётся ремонтниками разбавлять экипажи, о чём мы с генералом тоже договорились. Потом он показал мне шестерёнку с обломанными зубцами – причина поломки в ней, сходил на базу, получил от фельдфебеля замену, вернулся и собрал стартер. Проверили, заводился мотоцикл с полпинка.

На все это два часа ушло, и я прокатился до колонки. Генералу тоже воды дал пить. Ну и пару шоколадок сунул. Костюм бесформенный, незаметно. Вот оружия не дал, более того – строго-настрого велел ни во что не вмешиваться во время захвата базы. Сами поработаем, а вот как закончим, они смогут покинуть укрытия. Для меня ремонтники – ценный ресурс, и терять его я не намерен, так ему и сказал. Нехотя, но он согласился с моим решением. Кстати, справку с приказом выполнять особое задание от комкора я ему показал. Тот с интересом изучил и вернул. А вот с самим комкором они не были знакомы.

Подъехал к колонке, народу тут хватало, как на базаре стоял гул разговоров, женщины новостями обменивались, меня ругали, что без очереди с наглой рожей прошёл и стал наполнять фляжки. Было трудно держать покер-фейс, слушая, как тебя обсуждают. До белизны мои косточки перемыли. Особо я по сторонам кидать взгляды не старался, но приметил, как один из пареньков, что ранее изображал приблатнённого, наблюдает за мной. Заполнив тару, я вернулся к мотоциклу – в этот раз он заглушен был – и заметил, что ко мне подходит та военврач. В этот раз одета она была заметно лучше, платье неплохое, но роскошную фигуру и обноски не скроют, а тут даже подчёркивают. В руках большая корзина, похоже, с вещами, а это значит, что она согласна уходить. Ну и молодец. Поколебавшись, подошла ближе.

– Я согласна, – негромко сообщила военврач.

– Да я так и понял. Что у вас в корзине?

– Немного еды и моя форма с документами. Я их сохранила.

– Просто отлично. Вам нужно отойти и переодеться в вашу форму. Не делайте такие глаза, я вывезу вас из города под видом члена диверсионной группы, которую планируют закинуть в советский тыл.

– Ясно. Тогда есть возможность ещё одного командира вывезти?

– Два места, – кивнул я. – Правда, в люльке пулемёт, если подпольщики его заберут, место будет.

– Я поговорю. Вам лучше отъехать подальше и встать на перекрёстке. Напротив дома, где мы переоденемся. Выйдем в советской форме и сразу поедем.

– Добро.

Я отъехал на перекрёсток. Пока ждал, подошел патруль, но они проверили мои документы и направились дальше. Заметив, как со двора выглянул тот парнишка, что наблюдал за мной, я завёл мотоцикл и, подкатив к дому, заехал во двор. Это была частная усадьба. Пулемёт и боеприпасы к нему тут же забрали, автомат я тоже отдал. С военврачом вышел аж целый старший майор НКВД, заметно хромая. Видимо, из госпиталя. Что меня расстроило, было видно, что они пара с врачом, ловить тут нечего.

– Старший майор госбезопасности Маринин. НКГБ, – представился он.

Пришлось раскрывать своё инкогнито. Ответно козырнув, сообщил:

– Старший лейтенант бронетанковых войск Бард.