Укрощение демонов. Для начинающих

В книге было тридцать две главы с множеством подразделов, охватывающих все на свете: от выбора контрактора для вызова демона до техники ведения переговоров и поиска имен демонов. Я перевернула несколько страниц, вернулась к началу и отклеила титульный лист:

«ЮРИДИЧЕСКАЯ ДЕМОНОЛОГИЯ:

СПРАВОЧНИК ПРИЗЫВАТЕЛЯ»

Одобрена ОМП



Магипол, или ОМП, – полусекретная международная организация. ОМП скрывает существование магии от людей, а также занимается теми, кто незаконно практикует магию и использует ее в корыстных целях. Если эта книга одобрена ОМП, почему бы не узнать, как именно дядя нарушал правила? Я готова была поспорить, что в разделе 3.3, «Требования к местоположению», в списке разрешенных вариантов домашний подвал не значился.

Я отнесла книги, которые выбрала, на диван и свернулась калачиком, поставив рядом тарелку печенья. Открыв первую страницу «Справочника призывателя», я прочла: «Предисловие Арнальдо Бандераса, специального агента ОМП», и, поднеся печенье ко рту, я вспомнила, что в библиотеке я не одна.

Я посмотрела на купол. Как я могла забыть о демоне? Я подумала, не унести ли книги к себе в комнату, но отказалась от этой идеи. Воровство не было моей сильной стороной. Кроме того, в библиотеке было тихо – ни жуткого смеха, ни шорохов.

Я откусила печенье и принялась читать. Время летело незаметно, я прочитала предисловие и введение. К концу второй главы я почувствовала, что глаза устали. Закрыв книгу, я задумалась. Дядя Джек совершенно точно нарушал закон и, если ОМП об этом узнает, его ждет тюрьма или даже смертная казнь. ОМП не любит шутить с нелегальными призывателями демонов. Насколько я поняла, ОМП предпочитал, чтобы люди вообще не вызывали демонов.

Мой взгляд снова скользнул по темному куполу. Существо, запертое внутри, было оружием, машиной для убийства. Убийство было его главной функцией, и если ему удастся сбежать, оно начнет убивать каждого встречного, пока кто-нибудь не убьет его.

Я поняла, что я больше не хочу находиться в этой комнате. Онемевшими пальцами – почему здесь так холодно? – я спрятала книги под журнальный столик. Если мебель не станут переставлять, никто и не узнает, что я здесь спрятала.

Я встала и пошла к двери, но вспомнила о тарелке с печеньем. В спешке я неловко подхватила ее, горка печенья соскользнула с гладкой поверхности и упала на пол. Крошки разлетелись в стороны. Одно печенье покатилось по гладкому паркету и исчезло за серебряной линией.

Я в ужасе смотрела, как печенье исчезло в кромешной тьме купола. Меня охватила паника, я отшатнулась, ожидая, что печенье пулей вылетит из круга и пробьет мне голову. Может ли демон кинуть печенье с такой силой, чтобы оно меня убило?

И тут паника прошла. Конечно, если печенье бросить с нечеловеческой силой, оно определенно причинит мне боль. Но уж точно не убьет. Наверное, демон тоже это понимал.

Не двигаясь, я прождала минуту, но из круга не доносилось ни звука. Не появилось и печенье. Вздохнув с облегчением, я собрала рассыпавшееся печенье, а крошки замела ногой под кофейный столик. Волновало ли меня, что я насорила в доме дяди Джека? Ничуть.

С тарелкой в руке я подошла к двери и оглянулась на круг. Заметил ли демон, что к нему залетело печенье? Во мне вспыхнуло любопытство. Поддавшись порыву, я взяла печенье, прицелилась и бросила прямо в центр купола.

Я прислушалась. Ни хруста, ни стука, вообще ничего. Странно. Я бросила еще одно печенье, оно тоже исчезло во тьме, но снова не раздалось ни звука. Или внутри круга нет твердой поверхности, или не действует гравитация… Или демон ловит печенье до того, как оно упадет на пол…

Я разглядывала круг, представляя себе, как может выглядеть демон. Осторожно приблизилась. Тишина. Я сжала тарелку с оставшимися пятью печеньями и довольно крупными обломками. Осмелюсь ли я?..

Прежде чем мне удалось отговорить себя, я перевернула тарелку прямо над куполом. Печенье, крошки, орехи и шоколад соскользнули с тарелки во тьму. Следом раздался звук удара об пол. Ага! Значит, демон поймал те два печенья! Значит ли это…

Вдруг раздался тихий царапающий звук, и что-то стремительно вылетело из круга. Печенье попало мне ровно между глаз. Я вскрикнула, из глаз брызнули слезы. Развернувшись, я побежала к выходу, но вернулась, чтобы подобрать печенье. Не хотелось бы, чтобы дядя Джек увидел…

Вот черт! А что, если демон ловил печенье, чтобы швырнуть потом в дядю Джека? Проклиная себя за глупость, я взбежала по лестнице и буквально ввалилась в темную пустую кухню. Я пощупала горящий пульсирующий лоб. Между глаз набухала ссадина, очки были засыпаны крошками. Ох!

Если бы не боль, я бы сама себе не поверила. Демон швырнул мне в лицо печенье?! Это самая странная вещь, которая когда-либо случалась со мной.

Я посмотрела на печенье, которое держала в руке, и содрогнулась. Его касался демон. Поднял, прицелился и бросил. Поморщившись, я выбросила печенье, а потом долго мыла руки горячей водой, так что кожа покраснела.





Глава 5




Прислушиваясь к звукам наверху, я сняла крышку с пластиковой коробки и посветила внутрь фонариком.

Кладовая, как и остальные комнаты в доме, была такой просторной, что в ней гуляло эхо. Полки были заставлены коробками. Пока я нашла только зимнюю одежду и лыжное снаряжение, рождественские украшения и украшения для Хеллоуина (до него всего пара недель, почему бы не вытащить их отсюда?), детские игрушки Амалии и Тревиса и три коробки со старыми любовными романами вроде тех, что я видела в библиотеке. Я порылась в коробке со слегка поношенными женскими туфлями и поставила ее обратно на полку. Присев на корточки, я откинула волосы со лба.

Неужели я рылась в чужих вещах? Именно так.

Дядя Джек незаконно вызывал демонов в наш мир, значит, вопросы морали его не слишком волновали. Но у меня и так было немало причин не доверять ему. Я не знала, что ищу, но рассудила так: а что, если дядя успел присвоить часть моего наследства, помимо денег?

Выключив фонарик в телефоне, я приоткрыла дверь в коридор. Там было темно и пусто. Я на цыпочках прошла по коридору и задержалась у дверей библиотеки.

После моего… приключения прошло два дня, но дядя Джек так и не ворвался ко мне, требуя объяснить, откуда демон взял печенье. Однако он не сообщил мне ничего нового и по поводу моего наследства и семейных реликвий. Амалия и Тревис продолжали игнорировать меня и мои неловкие попытки завязать разговор. Адвокат по недвижимости перестал отвечать на мои письма. Видимо, дядя запретил ему общаться со мной.

Я начала терять надежду на получение наследства. Дядя вел грязную игру, но что я могла сделать? У меня не было никаких рычагов давления, никаких козырей. Скорее всего, я просто зря теряла время. Возможно, придется подать на дядю в суд, чтобы получить хоть что-нибудь.

Ну да, конечно. Нанять хорошего адвоката на те гроши, что у меня остались, и выиграть дело против моего богатого дяди – что может быть проще?

Почти все мои вещи были здесь, поэтому деньги были скорее условием комфорта, чем необходимостью. А вот семейные реликвии были мне гораздо нужнее, чем чек от страховой компании. Поэтому я и оставалась здесь. И не собиралась сдаваться. Я не уйду из этого дома, пока не верну гримуар моей матери.


Все гримуары – рукописные дневники магов, хранящие секреты их магических практик, – были ценными, но гримуар моей матери был уникальным. На протяжении веков его передавали от матери к дочери. Мама получила его по наследству, а теперь он принадлежал мне.

Мама держала его в специальном хранилище, чтобы защитить старую бумагу от разрушения. Я не знала, где это хранилище и как туда попасть, и боялась даже упомянуть о нем в присутствии дяди. Возможно, он не знал о существовании гримуара и о том, что он мне нужен, и если я ему расскажу, гримуар будет для меня навсегда потерян. Дядя или продаст его на аукционе, или завещает Амалии.

На телефоне сработал таймер, и я побежала вверх по лестнице, прочь от библиотеки.

В кухне горел свет, Кэти в розовом фартуке поверх цветастого платья стояла у раковины и мыла посуду. Каблуки черных туфель цокали по полу, когда она переступала с ноги на ногу. Я в замешательстве остановилась у стойки. Противень, на котором я пекла маффины, исчез с полки, куда я поставила его охлаждаться. И вдруг я заметила его в стойке для чистой посуды рядом с раковиной.

– Тетя Кэти? Вы переложили мои маффины?

Ее ярко-красные губы растянулись в улыбке:

– Это ты их испекла?

А кто же еще?

– Да, я…

– У Тревиса аллергия на арахис. Разве я тебе не говорила? Так что я их выбросила.

У меня отвисла челюсть.

– Вы их выбросили? Но…

– То, что у Тревиса всегда с собой эпинефрин, еще не значит, что…

– Но в них не было арахиса, – прервала я ее на полуслове.

– Они были посыпаны орехами!

– Это пекан! – воскликнула я, теребя край свитера. – Это были тыквенные кексы с кремовой начинкой, корицей и орехом пекан.

– О, – она пожала плечами. – А я не поняла. Но с аллергией лучше не шутить.

– Могли бы меня спросить!

Она прищурилась:

– Не говори со мной таким тоном, юная леди!

Я пристально посмотрела на пухлые, покрытые тональным кремом щеки, которые тряслись над мощными плечами, опустила глаза и вышла из кухни.

Утром я специально ходила в магазин, приготовила крем, выдержала его в холодильнике, замесила тесто. Я пекла сладости, чтобы у меня было алиби, пока я обыскивала дом, не это значило, что я не старалась! Я вложила в эти маффины душу. В холле до сих пор витал аромат тыквы и сдобы. Слезы жгли мне глаза, я ненавидела этот дом и всех его обитателей.

Итак, я обыскала кладовку в подвале, оба гаража, комнаты для гостей, каждый шкаф в доме, кроме тех, что стояли в комнатах дяди Джека, Амалии и Тревиса. Ничего. Ни доказательств дядиной лжи, ни вещей моих родителей. Больше искать было негде.

Оставался, правда, еще офис дяди Джека, но на это мне не хватало храбрости. А вот библиотека… Если дядя все-таки присвоил мамин гримуар, библиотека – идеальное место, чтобы спрятать книгу… среди книг.

Я покосилась на дверь библиотеки. Я не была здесь после того случая с печеньем. Вспомнив о нем, я сжала края бумажной салфетки, на которой лежали шесть темно-коричневых печений. Под их потрескавшейся хрустящей корочкой скрывался восхитительный мягкий бисквит с шоколадной крошкой. Сверху они были посыпаны белой морской солью. Когда я была расстроена, то с головой уходила в чтение или начинала печь. Я надкусила печенье и едва не застонала: оно было таким мягким, с таким насыщенным, слегка солоноватым шоколадным вкусом! Совершенство.

Наконец я решилась и открыла дверь библиотеки. Пусто. Обычно во второй половине дня тут всегда можно было найти дядю и Клода – его партнера по бизнесу. Но сейчас было уже почти девять часов вечера, и в комнате никого не было. Я включила свет и замерла, разглядывая черный купол посреди комнаты. Сохранил ли демон что-нибудь, что можно использовать как оружие, на случай, если я вернусь?

Похоже, что нет, потому что ничего не произошло. Я осторожно подошла к дивану, поставила тарелку с печеньем на журнальный столик – как можно дальше от круга – и оглядела комнату. Я уже рассматривала книжные полки, но тогда гримуары не были моей целью.

Не забывая поглядывать на купол, я начала с магического раздела. Я брала каждую книгу, просматривала и ставила обратно. Это занимало много времени, но мне не хотелось что-нибудь пропустить.

Книжный червь, живущий в моей душе, заставлял запоминать каждое название и составлял такой длинный список чтения, что его хватило бы на год.

Вдруг послышался шорох.

Я замерла с «Историей кельтского друидизма» в руках. Все мои чувства устремились к темному куполу, который находился всего в четырех футах от меня. Снова что-то зашуршало, как будто кто-то менял положение тела, стараясь устроиться поудобнее.

От тишины звенело в ушах. Через минуту я немного успокоилась и выдохнула – даже не заметила, что задержала дыхание.

– Hh’ainun.

Я хотела закричать, но подавилась слюной. Начала отступать, но вдруг поняла, что круг прямо позади меня, и застыла. Книга выпала из моих рук, и с громким стуком упала на пол. Я непроизвольно выпрямилась.

Задыхаясь и чуть не плача, я повернулась лицом к кругу и уперлась спиной в книжные полки. Черный купол был так близко. Я едва сдерживала слезы, колени дрожали, очки повисли на одной дужке.

– Hh’ainun, – повторил из темного купола тихий гортанный голос. – Ты ответишь на мой вопрос?

Меня захлестнула паника. Руки и ноги стали ватными и непослушными. Демон заговорил. Он заговорил. Со мной! Это существо спросило меня.