Укрощение демонов. Для начинающих

– Что я получу взамен? – спросил он.

Обмен. Сделка. То, что обычно делают демоны. Я попросила его защитить меня, а взамен… дала ему свободу. Тогда я не понимала, на что согласилась, но теперь осознала это в полной мере, и меня затрясло. Я освободила демона, выпустила его к людям. Он был таким быстрым, таким смертоносным. Где он сейчас? Скольких успел убить?

С трудом борясь с тошнотой, я продолжила вытирать кровь. Закончив с руками, я расстегнула и приспустила джинсы. Что-то выпало из заднего кармана и звякнуло об пол. Плоский круглый кулон на серебряной цепочке лежал на плитке, он тоже был испачкан кровью. Я осторожно подняла его.

Зуилас зажал кулон между нашими ладонями. «Теперь нужно скрепить».

Я потерла большим пальцем покрытую рунами поверхность кулона. Это был инферно – ключ к договору с демоном. Воля и дух демона соединялись с инферно, и благодаря медальону контрактор мог полностью контролировать демона.

Но это в случае настоящего контракта. Какую бы сделку мы с Зуиласом ни заключили, это не могло быть контрактом, не так ли? Он уже выполнил свою часть договора, и даже больше – не просто залечил раны, но полностью исцелил меня. От потери крови должна была кружиться голова, но я чувствовала лишь усталость.

Я открыла кран и пила до тех пор, пока опять не замутило. Закончив умываться, я отнесла кулон в комнату и бросила на кровать. Нужно спрятать инферно, пока его кто-нибудь не увидел. Иначе возникнут проблемы.

Надев чистую одежду – мягкий зеленый свитер и штаны для занятий йогой, – я легла на кровать. Измученная чувством вины и тревогой, я снова взяла инферно в руки. Провела большим пальцем по центральной руне – круглому сигилу с острыми лучами. Я не очень внимательно смотрела на кулон, который показывала мне Амалия, но такой символ я бы запомнила.

Я откинулась на подушку и покачала подвеской, как маятником. Золотистые лучи закатного солнца, в которых танцевали пылинки, отражались от серебристого диска. Сколько времени прошло с того момента, как Тревис привел меня в подвал, с тех пор как меня чуть не убили? Где сейчас Зуилас?

Медальон вспыхнул. Отдельные алые лучи, бьющие из него, начали объединяться, уплотняться и принимать человеческую форму. Тяжесть навалилась на грудь, сияние рассеялось.

Зуилас улыбался, обнажая острые клыки, алые глаза сияли.

Прошла целая вечность, прежде чем я смогла пошевелиться и выдохнуть. Запаниковав, я попыталась оттолкнуть его. Но он оседлал мои бедра, прижимая к кровати. Я могла лишь жалко извиваться.

– Payilas, – промурлыкал он.

– Что ты здесь делаешь? – Я с трудом боролась с нарастающей паникой. – Я думала, ты сбежал.

– Сбежал? – Он наклонил голову и щелкнул по медальону: – Я привязан к нему, payilas. Так же, как и ты.

– Что? – Я отшвырнула инферно, словно медальон был смертельно опасен. – Нет!

Он уперся руками по обе стороны моей головы и наклонился ко мне. Я откинулась на подушку.

– Ты не рада? Я выполнил условия.

Голова пошла кругом. Связь с инферно. Выполнение условий. Мне хотелось застонать, отказываясь признать то новое и ужасное, что я начала понимать.

– Ты имеешь в виду, что уже защитил меня? – пробормотала я.

– Защитил. – Он произнес это слово так, словно пробовал на вкус. Его глаза опасно блеснули. – Что это значит, na?

Он приблизился так, что я видела лишь его пылающие глаза. Я почувствовала очередной всплеск адреналина. Демон прижимал меня к кровати. Он может убить меня, прежде чем я успею закричать.

– Так что же это значит, payilas? – выдохнул он мне прямо в губы.

– Это значит, что ты не можешь навредить мне.

– И все?

– И…и никому другому не позволишь мне навредить. – Мне хотелось закрыть глаза, но я боялась отвести от него взгляд. – Может, пересядешь?

– Это ты имела в виду? – ухмыльнулся он. – Но ты мне этого не говорила, когда мы заключали контракт.

– Контракт? – еле слышно переспросила я, испуганная тем, что мое ужасное предположение подтвердилось.

– Так что, – с ожесточенной радостью заключил он, – твое понимание этого слова не имеет значения.

Нет, нет, нет. Так не должно быть!

– Зуилас, слезь с меня!

Он хрипло рассмеялся и соскользнул с кровати. Я тоже встала, хотя едва могла держаться на ногах. Теперь мы стояли друг напротив друга между кроватью и комодом, и расстояние между нами было чертовски маленьким.

Я вздернула подбородок, отчаянно борясь с желанием съежиться, когда он так близко. Его движения были мягкими и плавными. Солнечные зайчики плясали на его доспехах, прикрывающих левое плечо, предплечье и сердце. Там, где не было металла или ткани – на правой руке и прессе, – под красновато-карамельной кожей перекатывались мышцы.

Он остановился позади меня, и паника вновь накрыла меня с головой.

– Ты согласился защищать меня, – вскрикнула я, – и ты не должен…

– Ты не объяснила, что значит слово «защищать». – Он подхватил прядь моих волос и слегка потянул. – Так теперь решать буду я.

Этот ответ был значительно хуже, чем я могла представить.


Он пропустил прядь моих волос между пальцами и неожиданно запустил обе руки мне в волосы:

– Почему ты такая слабая?

Я отшатнулась и повернулась к нему:

– Убери руки!

– Na? Но, payilas. – Он придвинулся, и я отступила, ударившись спиной о комод. – Защищать не значит подчиняться!

Он наклонился ко мне, я отпрянула, но бежать было некуда. Он был среднего роста – для человека – и на полфута выше меня. С издевательской неспешностью он снова запустил руки мне в волосы и обхватил мою голову. Он прижался ко мне всем телом – крепким, тяжелым, горячим. Очень крепким. Пугающе сильным. Доминирующим.

Я боролась с желанием оттолкнуть его, прижимая руки к бокам. Вот чем это было – доминированием. Он был сильнее и мог сделать все, что угодно, и он это демонстрировал.

Вел себя как тиран.

– Должен ли я защищать тебя от всех обид? – задумчиво спросил он, словно продолжая разговор. – Или же только сохранять тебе жизнь?

Между двумя этими толкованиями огромная разница…

Он снова насмешливо ухмыльнулся:

– Ты и о своем обещании ничего не сказала.

Обещании? Я же ему ничего не обещала!

– Ты не получишь мою душу. На это я не соглашалась!

В его довольной усмешке появилась злость.

По спине побежали мурашки, но демон не нападал. И хотя он демонстрировал силу, мне казалось – вернее, я очень надеялась, – что и в его понимании «защищать» значило, что он не причинит мне вреда.

На что же я согласилась? Я помнила лишь, как отказалась отдать ему душу. И поскольку не обещала вытащить его из круга, значит, он имеет в виду не это. Я не помнила, чтобы что-то обещала ему в обмен на… Я распахнула глаза, когда расплывчатые воспоминания сложились в ясную картину.

– Печенье?! – выпалила я. – Ты согласился на печенье?

Тогда, охваченная паникой, я смогла предложить только это. Если бы я не была так напугана, ни за что не предложила бы такой ерунды.

– Но почему, ради всего святого, ты согласился? – добавила я, слишком ошеломленная, чтобы задуматься над вопросом.

Он оскалился, в глазах заплясали гневные огоньки. Да, он был очень зол из-за нашего неравноценного обмена. Мне досталась лучшая часть сделки, но ведь и он не остался ни с чем. Он выбрался из круга, не попав при этом в рабство. И хотя он не был полностью свободен, так как был связан с инферно, он сохранил свободу воли и разум.

Он сам сказал, защищать не значит подчиняться.

Снизу донесся голос Амалии – она что-то спрашивала у Кэти. Зуилас обернулся на звук. Его пальцы дрогнули и выпутались из моих волос. Я схватила его за запястья.

– Ты обещал защищать меня, – быстро заговорила я, – так что ты должен кое-что знать. Если кто-то – кто угодно! – узнает, что мы заключили контракт, меня убьют. Понял? ОМП, организация, регулирующая деятельность магов, убьет меня. И тебя тоже. Нас обоих казнят. От них ты меня защитить не сможешь. Ни один демон, каким бы сильным он ни был, этого не может.

Он слушал меня с непроницаемым лицом.

– Единственный способ выжить – вести себя тихо. Никто не должен ни видеть, ни слышать тебя или хоть что-то о тебе. Никто не должен обнаружить инферно. Мы не можем допустить, чтобы нас обнаружили, иначе нам грозит смерть!

Он прищурился:

– Обнаружили?

– Это значит, что мы…

– Я знаю, что это значит.

Он снова прижал меня к комоду. Никогда еще я не чувствовала себя такой маленькой и беззащитной, но именного этого он и добивался. Я вонзила ногти ему в руки, но не смогла оставить ни царапины. Он даже не заметил, что я пыталась ранить его.

– Не можем допустить, чтобы нас обнаружили, – повторил он. – Это проблема.

– Что? Почему? Тебя кто-нибудь видел?

– Не hh’ainun. – Он отпустил меня и отодвинулся. – Нам нужно уходить.

– Ты что-то натворил! – воскликнула я, задыхаясь. – Что ты сделал?

Он собирался ответить, но в этот момент за окном раздался магический взрыв, от которого дрогнули стены.