Украденная невеста
Часть 12 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Опросим.
Шаров и Колосов зашли в квартиру, но скоро вернулись: не место им там. Со свидетелями нужно работать.
Оперативники территориального отдела даже не включали второй подъезд в план своей работы, поэтому рубоповцам пришлось выступить в роли первопроходцев. Они разделились, Павел взял на себя пятый этаж, Шаров – четвертый, Колосов – третий.
На пятом этаже и нашлась женщина, которая видела спускавшегося с чердака мужчину. Высокий, рослый, в черном – вязаная шапочка, короткая куртка, брюки с накладными карманами, ботинки с высоким верхом. Лицо разглядеть не удалось. Он уже спускался с пятого на четвертый этаж, когда женщина его увидела. Окликнуть не решилась, да он бы и не обернулся.
Больше свидетелей не нашлось. Как ушел убийца – пешком через двор или его у подъезда ждала машина, не ясно. А в том, что это был убийца, Павел не сомневался. Зато Шаров пожимал плечами.
– Если честно, не понимаю. Бакаева можно было вытащить из постели, скрутить, сунуть в петлю. А Еникеева? В постель он не ложился, даже не раздевался. Как можно было вложить пистолет в его руку и выстрелить? Его же не били, не душили…
– И пистолет его, – в том же недоумении сказал Колосов. – Должен быть его. А если чужой, то это уже не суицид.
– Его ствол, – кивнул Павел. – И Еникеева вроде бы не били… Но, может, придушили слегка…
– Мастера спорта по самбо?
– Значит, нашелся еще более крутой мастер.
– Придушить можно было, – почесав щеку, предположил Колосов.
– Тогда следы бы остались, анатом увидит, – так же в раздумье глянул на него Шаров.
– Игорь Валерьевич сегодня в зале с Зиминым работал, катали друг друга на татами. Если синяки и нашли, на это списать могут…
– Синяки пусть эксперты ищут, – усмехнулся Павел. – А нам любовника найти надо. Очень интересные вопросы к нему имеются.
Он вернулся к Прошникову и обязал его завтра утром явиться в отдел: нужно было составить фоторобот подозреваемого. А словесное описание получили прямо сейчас. Роста чуть выше среднего, тонкая шея, рыбьи, навыкате глаза, нос не то чтобы маленький, но на фоне широкого и выдвинутого вперед подбородка мог показаться небольшим. В общем, неказистый на вид мужичок. И как только он мог соблазнить жену самого Еникеева? Одно только это могло показаться подозрительным.
* * *
Майора Лекарева вернули в отдел, на должность начальника. А капитан Шаров занял его место, пока только с приставкой «врио», что не мешало ему ощущать себя важной персоной. И соответственно себя вести. Причем в своем собственном кабинете, куда он и вызвал Павла.
– Что там у тебя с героем-любовником? – спросил он, деловито постукивая по столу кончиком карандаша.
– А что у тебя?
– А что у меня?
– Или к тебе на «вы»?
– На «вы» в присутствии подчиненных, – не моргнув глазом отозвался Шаров.
Павел выразительно уперся в него взглядом. Чем быстрее Леня признается в том, что это шутка, тем быстрей он его простит. Но Шаров зафиксировал выражение лица, демонстрируя непоколебимость. Павел продолжал смотреть на него, в конце концов Леня не выдержал, растянул губы в улыбке.
– Когда я начальником отдела стану, – после долгой паузы уточнил он.
– Тогда и спросишь, почему я героя-любовника не нашел. А я отвечу. Потому что исчез он, отвечу. Был – и нет его.
Личность мужчины Павел установил. Чашников Савелий Ильич, давний знакомый Дарьи Алексеевны, жены Еникеева. В близких связях с ней замечен не был, но, видимо, в последнее время активизировался и смог-таки уложить ее в постель. Секс между ними был, экспертиза это показала. И Еникеев застрелился как бы сам. На шее действительно имелись следы физического воздействия, но не настолько значительные, чтобы можно было судить, когда они возникли – непосредственно перед смертью или за несколько часов до того. Скорее всего, Еникеева на самом деле слегка придушили, а потом застрелили. Возможно, на глазах жены. Невозможно сказать точно, кому предназначен был первый выстрел, а кому второй.
Убийца ушел, практически не оставив следов, найти его нереально. А Чашников исчез. Как сбежал тогда от Еникеева, так больше его никто и не видел.
– Концы, как говорится, в воду.
– Воду нужно найти, – с важным начальственным видом сказал Шаров. – И водолазов туда.
– Ну найдем мы тело, и что?.. Связи нужно отрабатывать. С кем встречался Чашников, с кем контактировал, кто мог втянуть его в темные дела.
– Кто мог его втянуть?
– Стивцов.
– Опять Стивцов?
– Со Стивцовым его видели.
– Кто видел?
– Жена Чашникова. Я с ней говорил, она их вместе видела. Чашников по улице шел, а Стивцов к нему подъехал, вышел из машины, подошел.
Павел провел рукой по лацкану куртки, там, в нагрудном кармане у него лежала фотография Стивцова. Чашникова на словах точно описала ему его внешность, но все же он вернулся в отдел за фотографией, затем опять к ней, чтобы развеять сомнения. Теперь он точно знал, кто подбил Чашникова на гиблое дело.
– И жена это видела?
– Следила за ним. Он мужчина ненадежный, – усмехнулся Павел. – Налево сходить – раз плюнуть. Она даже подумала, что его на мужиков переключило. Стивцов – мужчина импозантный, подозрительно приятной внешности.
– Располагающей… – в раздумье кивнул Шаров. – Располагающей внешности. Импозантный, утонченный…
– И работает утонченно. К Бакаеву мосты навел, к Еникееву…
– Одновременно. Одновременно мосты наводил.
– Одновременно, – согласился Павел.
– Но он же не Юлий Цезарь, чтобы семь дел одним разом!
– Почему нет? Аналитический склад ума, организаторские способности. Да и проблему нужно было одним махом решать…
– Решили проблему… – цокнул языком Леня. – С Молдаванина как с гуся вода, а Игоря Валерьевича нам не вернуть.
– Не вернуть, но спросить за него мы должны.
– Как?
– Стивцова нужно крутить.
– А доказательства? Ну подъезжал он к Чашникову, и что? Жена их слушала? Запись разговора есть?
– Чашников исчез. Я не думаю, что Стивцов его в пансионат с усиленным питанием отправил.
– Закопали где-нибудь мужика. Чтобы по бабам не гулял, – мрачно усмехнулся Шаров. – Но это всего лишь предположение… Можно, конечно, Стивцова тряхнуть, но ведь он ничего не скажет… Хоть пытай, не скажет.
– Не надо пытать. И брать не надо. А под колпак – надо.
– Под колпак, под колпак… – Леня забарабанил пальцами по столу. – Можно, конечно…
– От него ноги растут.
– Ну хорошо, я поговорю с Лекаревым, – поморщился Шаров.
Он почему-то болезненно воспринимал назначение Лекарева на должность начальника отдела. Как будто место Еникеева прочили ему, а занял кто-то другой. Но ведь никто не обещал ему столь высокую должность даже в шутку, а он возомнил о ней всерьез.
– Поговори! – Павел взглядом показал на дверь. – Отрывай булки от стула и давай!
– А ты торопишься?
– Мы торопимся. И Стивцова сами отработаем. Машина нужна, прослушка, радиомаяк хорошо бы…
Павел рвался в бой, он знал места, с которых можно было зацепиться за Стивцова, сесть ему на хвост. Определить его точки обитания, поставить на прослушку, отследить связи, выйти на киллеров, на совести которых Еникеев и Бакаев, заняться ими. Работа сложная, опасная, но ему не привыкать.
– А санкция прокурора?..
– Зачем? – Павел нахмурил брови.
На оперативную разработку достаточно разрешения начальника отдела, в прокуратуру за санкцией обращаются лишь в исключительных случаях.
– Как зачем? А прослушка? Без санкции это филькина грамота. Для суда. Стивцов – жук ушлый, с ним строго по закону нужно, а то потом отписываться будем дальше, чем видим.
– Убедил.
– Подстраховаться нужно!
– Да, но ты подстрахуем не будь. Иди!
– Уговорил.
Леня запрягал долго, но вышел из кабинета быстро. А Лекарева уговаривать не пришлось. Он сам вызвал к себе Павла, подробно расспросил о Стивцове и отправил его в прокуратуру.
Разрешение Павел получил, но потерял на все про все часа два времени. На обратном пути ему позвонил Шаров.
– Ты где? – спросил он.
Судя по фону на том конце провода, Леня звонил откуда-то из машины.
Шаров и Колосов зашли в квартиру, но скоро вернулись: не место им там. Со свидетелями нужно работать.
Оперативники территориального отдела даже не включали второй подъезд в план своей работы, поэтому рубоповцам пришлось выступить в роли первопроходцев. Они разделились, Павел взял на себя пятый этаж, Шаров – четвертый, Колосов – третий.
На пятом этаже и нашлась женщина, которая видела спускавшегося с чердака мужчину. Высокий, рослый, в черном – вязаная шапочка, короткая куртка, брюки с накладными карманами, ботинки с высоким верхом. Лицо разглядеть не удалось. Он уже спускался с пятого на четвертый этаж, когда женщина его увидела. Окликнуть не решилась, да он бы и не обернулся.
Больше свидетелей не нашлось. Как ушел убийца – пешком через двор или его у подъезда ждала машина, не ясно. А в том, что это был убийца, Павел не сомневался. Зато Шаров пожимал плечами.
– Если честно, не понимаю. Бакаева можно было вытащить из постели, скрутить, сунуть в петлю. А Еникеева? В постель он не ложился, даже не раздевался. Как можно было вложить пистолет в его руку и выстрелить? Его же не били, не душили…
– И пистолет его, – в том же недоумении сказал Колосов. – Должен быть его. А если чужой, то это уже не суицид.
– Его ствол, – кивнул Павел. – И Еникеева вроде бы не били… Но, может, придушили слегка…
– Мастера спорта по самбо?
– Значит, нашелся еще более крутой мастер.
– Придушить можно было, – почесав щеку, предположил Колосов.
– Тогда следы бы остались, анатом увидит, – так же в раздумье глянул на него Шаров.
– Игорь Валерьевич сегодня в зале с Зиминым работал, катали друг друга на татами. Если синяки и нашли, на это списать могут…
– Синяки пусть эксперты ищут, – усмехнулся Павел. – А нам любовника найти надо. Очень интересные вопросы к нему имеются.
Он вернулся к Прошникову и обязал его завтра утром явиться в отдел: нужно было составить фоторобот подозреваемого. А словесное описание получили прямо сейчас. Роста чуть выше среднего, тонкая шея, рыбьи, навыкате глаза, нос не то чтобы маленький, но на фоне широкого и выдвинутого вперед подбородка мог показаться небольшим. В общем, неказистый на вид мужичок. И как только он мог соблазнить жену самого Еникеева? Одно только это могло показаться подозрительным.
* * *
Майора Лекарева вернули в отдел, на должность начальника. А капитан Шаров занял его место, пока только с приставкой «врио», что не мешало ему ощущать себя важной персоной. И соответственно себя вести. Причем в своем собственном кабинете, куда он и вызвал Павла.
– Что там у тебя с героем-любовником? – спросил он, деловито постукивая по столу кончиком карандаша.
– А что у тебя?
– А что у меня?
– Или к тебе на «вы»?
– На «вы» в присутствии подчиненных, – не моргнув глазом отозвался Шаров.
Павел выразительно уперся в него взглядом. Чем быстрее Леня признается в том, что это шутка, тем быстрей он его простит. Но Шаров зафиксировал выражение лица, демонстрируя непоколебимость. Павел продолжал смотреть на него, в конце концов Леня не выдержал, растянул губы в улыбке.
– Когда я начальником отдела стану, – после долгой паузы уточнил он.
– Тогда и спросишь, почему я героя-любовника не нашел. А я отвечу. Потому что исчез он, отвечу. Был – и нет его.
Личность мужчины Павел установил. Чашников Савелий Ильич, давний знакомый Дарьи Алексеевны, жены Еникеева. В близких связях с ней замечен не был, но, видимо, в последнее время активизировался и смог-таки уложить ее в постель. Секс между ними был, экспертиза это показала. И Еникеев застрелился как бы сам. На шее действительно имелись следы физического воздействия, но не настолько значительные, чтобы можно было судить, когда они возникли – непосредственно перед смертью или за несколько часов до того. Скорее всего, Еникеева на самом деле слегка придушили, а потом застрелили. Возможно, на глазах жены. Невозможно сказать точно, кому предназначен был первый выстрел, а кому второй.
Убийца ушел, практически не оставив следов, найти его нереально. А Чашников исчез. Как сбежал тогда от Еникеева, так больше его никто и не видел.
– Концы, как говорится, в воду.
– Воду нужно найти, – с важным начальственным видом сказал Шаров. – И водолазов туда.
– Ну найдем мы тело, и что?.. Связи нужно отрабатывать. С кем встречался Чашников, с кем контактировал, кто мог втянуть его в темные дела.
– Кто мог его втянуть?
– Стивцов.
– Опять Стивцов?
– Со Стивцовым его видели.
– Кто видел?
– Жена Чашникова. Я с ней говорил, она их вместе видела. Чашников по улице шел, а Стивцов к нему подъехал, вышел из машины, подошел.
Павел провел рукой по лацкану куртки, там, в нагрудном кармане у него лежала фотография Стивцова. Чашникова на словах точно описала ему его внешность, но все же он вернулся в отдел за фотографией, затем опять к ней, чтобы развеять сомнения. Теперь он точно знал, кто подбил Чашникова на гиблое дело.
– И жена это видела?
– Следила за ним. Он мужчина ненадежный, – усмехнулся Павел. – Налево сходить – раз плюнуть. Она даже подумала, что его на мужиков переключило. Стивцов – мужчина импозантный, подозрительно приятной внешности.
– Располагающей… – в раздумье кивнул Шаров. – Располагающей внешности. Импозантный, утонченный…
– И работает утонченно. К Бакаеву мосты навел, к Еникееву…
– Одновременно. Одновременно мосты наводил.
– Одновременно, – согласился Павел.
– Но он же не Юлий Цезарь, чтобы семь дел одним разом!
– Почему нет? Аналитический склад ума, организаторские способности. Да и проблему нужно было одним махом решать…
– Решили проблему… – цокнул языком Леня. – С Молдаванина как с гуся вода, а Игоря Валерьевича нам не вернуть.
– Не вернуть, но спросить за него мы должны.
– Как?
– Стивцова нужно крутить.
– А доказательства? Ну подъезжал он к Чашникову, и что? Жена их слушала? Запись разговора есть?
– Чашников исчез. Я не думаю, что Стивцов его в пансионат с усиленным питанием отправил.
– Закопали где-нибудь мужика. Чтобы по бабам не гулял, – мрачно усмехнулся Шаров. – Но это всего лишь предположение… Можно, конечно, Стивцова тряхнуть, но ведь он ничего не скажет… Хоть пытай, не скажет.
– Не надо пытать. И брать не надо. А под колпак – надо.
– Под колпак, под колпак… – Леня забарабанил пальцами по столу. – Можно, конечно…
– От него ноги растут.
– Ну хорошо, я поговорю с Лекаревым, – поморщился Шаров.
Он почему-то болезненно воспринимал назначение Лекарева на должность начальника отдела. Как будто место Еникеева прочили ему, а занял кто-то другой. Но ведь никто не обещал ему столь высокую должность даже в шутку, а он возомнил о ней всерьез.
– Поговори! – Павел взглядом показал на дверь. – Отрывай булки от стула и давай!
– А ты торопишься?
– Мы торопимся. И Стивцова сами отработаем. Машина нужна, прослушка, радиомаяк хорошо бы…
Павел рвался в бой, он знал места, с которых можно было зацепиться за Стивцова, сесть ему на хвост. Определить его точки обитания, поставить на прослушку, отследить связи, выйти на киллеров, на совести которых Еникеев и Бакаев, заняться ими. Работа сложная, опасная, но ему не привыкать.
– А санкция прокурора?..
– Зачем? – Павел нахмурил брови.
На оперативную разработку достаточно разрешения начальника отдела, в прокуратуру за санкцией обращаются лишь в исключительных случаях.
– Как зачем? А прослушка? Без санкции это филькина грамота. Для суда. Стивцов – жук ушлый, с ним строго по закону нужно, а то потом отписываться будем дальше, чем видим.
– Убедил.
– Подстраховаться нужно!
– Да, но ты подстрахуем не будь. Иди!
– Уговорил.
Леня запрягал долго, но вышел из кабинета быстро. А Лекарева уговаривать не пришлось. Он сам вызвал к себе Павла, подробно расспросил о Стивцове и отправил его в прокуратуру.
Разрешение Павел получил, но потерял на все про все часа два времени. На обратном пути ему позвонил Шаров.
– Ты где? – спросил он.
Судя по фону на том конце провода, Леня звонил откуда-то из машины.