Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло
Часть 3 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Ну, что дал, то и получил.
Отчуждение – это сложное философское понятие
Но есть еще простое отчуждение. Бытовое. Один мужчина отдал своего спаниеля, который его очень-очень любил, своему приятелю. Ну, обстоятельства такие были. Ребенок родился, жена нервничала из-за собаки, собака лаяла, и шерсть… Все понятно. Он и отдал своему приятелю, который жил в поселке. Свежий воздух все же; собаке даже лучше будет. А потом мужчина через два года навестил приятеля. Все некогда было! И хотел своего Джека погладить; может, обратно забрать. Купил всяких вкусностей в зоомагазине, мячик купил, – Джек любил играть в мячик! А спаниель так подошел спокойно. Вяло махнул хвостом. Гавкнул. Повернулся и ушел на свое место. И не стал играть в мячик. Что он, дурак, что ли, играть в мячик с посторонним человеком? С чужим? Так и остался Джек у нового хозяина. И они счастливо живут.
Или вот один отец приехал проведать сынишку Егорку. Этот Егорка так страшно рыдал и хватал папу за ноги, когда папа уходил из семьи… Еле успокоили. Так долго он плакал и папу ждал. Папа приехал спустя три года. Так обстоятельства сложились. Ребенок у него в новой семье родился, работы много было. Вот этот папа накупил вкусностей, мяч футбольный купил и приехал к Егорке. А Егорка подошел вяло; поздоровался чинно. «Здравствуйте!» – и стал на «вы» родного отца называть. Очень воспитанный семилетний мальчик. А потом ушел в свою комнату рисовать, на мячик даже не посмотрел. Он же не дурак, так ведь?
Прекрасно они все помнили, и спаниель Джек, и мальчик Егорка, и все-все, кого оставили когда-то из-за обстоятельств. Отлично помнили. Поэтому и не стали играть в мяч, прыгать и лаять. Или визжать от радости.
Вот это и есть – отчуждение. Простое такое, бытовое. Отчуждение от тех, кто оставил. Ничего в этом сложного нет…
И поправить нельзя.
Это история про жалобы подруги
Ее рассказал психолог, который и сам был этой историей удивлен и потрясен. К нему обратилась молодая женщина и вот что рассказала.
Она с детства привыкла жаловаться. Стратегия такая у нее была. Чуть что-то случилось, она сразу громко жаловалась другим и горестно рассказывала о своей проблеме. Мама у нее так же поступала. А бабушка вообще советовала всегда пожаловаться добрым людям, поныть, поплакаться, – и станет легче. Сейчас, кстати, некоторые психологи тоже этот способ предлагают.
Ну вот, эта женщина жаловалась подругам. У них-то все было хорошо: все три подруги были замужем, имели детей. У них была хорошая работа и мужья хорошо зарабатывали. А у этой молодой женщины ничего такого не было. Ни мужа, ни детей, ни работы, ни денег, ни привлекательной внешности… И подруги, еще со школы они общались, приглашали эту женщину, чтобы как-то ее поддержать и развеять ее печали. Встречи проходили так: Жертва жаловалась и сидела с печальным лицом, перечисляла свои несчастья. А подруги ее утешали и поддерживали. Наперебой прямо. Жертва качала головой и обесценивала поддержку. Дескать, все равно все будет плохо. Вам-то легко говорить. А у меня все так плохо, так плохо… И снова жаловалась, а ее снова утешали.
Психолог спросил, чем все кончилось-то? Жертва улыбнулась так игриво, сверкнув белыми острыми зубами, и сказала, что сейчас все хорошо. Она вышла замуж, родила ребенка, нашла отличную работу. Муж тоже зарабатывает неплохо. Только подруги перестали общаться. У них, у всех троих, начались несчастья и проблемы. Здоровье разрушилось, браки распались, начались материальные проблемы. И эти суеверные дамы во всем обвинили Жертву. Ну, не прямо, конечно, но общаться перестали совсем. Не отвечают ни на звонки, ни на письма. Очень одиноко теперь. Очень грустно. В одном прибавилось, в другом убавилось…
Психолог стал искать причины токсичного поведения Жертвы. Объяснил, что это семейная тенденция такая. Программа и паттерн. Что можно избавиться от привычки жаловаться, если потрудиться хорошенько. Если осознать и купировать… Можно и с подругами наладить отношения!
Жертва ответила, что она за другим пришла. Как ей найти новых подруг, а? Ведь теперь хочется второго ребенка родить и дальше карьеру делать. Как научиться находить новых хороших подруг, чтобы исполнить задуманное? Успешных, веселых, энергичных, счастливых… А со старыми зачем налаживать отношения?
Старых она уже съела…
Знаменитый писатель так сказал:
«Если бы я ждал вдохновения, я бы ничего не создал». Совершенно верно. Может, написал бы десяток лирических эссе или стихотворений, – и все. Это тоже хорошо, конечно. Но этого недостаточно для успеха.
Если ждать вдохновения, свободного времени, удобной ситуации, тишины, прилива сил, отличного самочувствия, если рассчитывать на понимание других и поддержку, вы ничего так и не сделаете толком. Ничего не добьетесь. Только будете жалеть себя и говорить: ах, у меня не было вдохновения, а когда оно пришло, у меня не было времени, а когда время появилось, у меня бумага и чернила закончились, и соседи сильно шумели, и вообще – что я мог бы сделать без поддержки и материального ресурса? Ничего не мог бы. Это точно. Вот и не сделал. А жизнь прошла.
Есть тупое и простое понятие: «дневная норма». Рабочие часы и продукт труда. Каждый день надо что-то делать, выдавать норму. В любых условиях, в любых обстоятельствах, в любом состоянии. Если по каким-то причинам сегодня дневную норму не выполнил, завтра надо выполнить две нормы. Или такое можно дать себе послабление: выполнить заранее две-три нормы, а потом немного отдохнуть. Но на самом деле это гораздо тяжелее, чем каждый день выполнять свою обычную норму.
В самых тяжелых условиях выполняйте дневную норму. Только так можно добиться успеха. Не было рояля у музыканта в тюрьме – он рисовал клавиши на дощечке и тренировался, а в уме сочинял музыку. Не давали писать профессору Лосеву в лагерях, – он в уме сочинял книгу и запоминал ее наизусть. Историю древней философии. И настоящие спортсмены в любых условиях делают упражнения. Дневную норму.
Так создаются великие, настоящие вещи. Книги, бизнес, картины, фильмы, завоевания… Так создается успех. Тупой работой, выполнением дневной нормы.
А вдохновение – оно придет в процессе. Или не придет. И условия создадутся в процессе. Или не создадутся. Это не так уж важно. Важен результат. Все остальное – отговорки, если речь идет о настоящем труде и настоящем успехе.
Историю из жизни
рассказала одна женщина. Очень простую историю рассказала простым языком. Она на стройке работает. И в обед все женщины там садятся рядом и едят то, что с собой из дома принесли. Суп из банки и хлеб. Все, значит, едят свой суп, а у одной женщины супа нет. Она вся в микрокредитах запуталась. И нет у нее банки с супом…
Доброй женщине жалко стало голодную коллегу. Она немного похлебала своего борща и отдала банку с борщом этой, у которой не было супа. Ну, сердце же не камень, понимаете?
Женщина борщ с хлебом съела, губы утерла и говорит громко: «Что ж ты в борщ так мало мяса положила? Не наваристо! И овощи надо было мельче резать!»
Вот и вся история про доброе дело. Про банку с борщом и хлеб, который мы отдаем тому, у кого нету. И про то, что потом могут сказать, утерев губы…
Это часто происходит. Слишком часто. И от этого тяжело на душе.
Хотя снова протягиваешь свой суп тому, у кого нету…
Сообщение всегда приходит вовремя
И читаем мы его вовремя. Кто мои тексты давно читает, это заметил. Сообщение приходит вовремя для нас, неважно, когда оно написано, вот в чем дело. Это всегда своевременное послание.
У одного мужчины погибла дочь. Такая трагедия внезапная. Она жила в другом городе, взрослая была. И попала в аварию… Как раз начались праздники, и на почту, и в мессенджеры стал рекой литься спам. Поздравления, реклама, идиотские картинки от незнакомых людей, добрые пожелания от знакомых, – ну, как обычно. И, конечно, отцу не до этих поздравлений было. Другие хлопоты и заботы свалились на него…
Прошло сорок скорбных дней. Жизнь продолжается, ничего не поделаешь. Надо работать, жить, деньги зарабатывать, ведь еще двое детей и старенькие родители… Отец очень любил свою Жанну, он не находил себе места и все молил, чтобы она ему хотя бы приснилась. Хоть как-то сказала бы, что она где-то есть, что все не так безнадежно… Но ничего не происходило. Он тяжело страдал.
Отец стал разбирать письма и удалять все ненужное. Надо работать. Там же много писем было и важных, по работе, на которые следовало ответить. Он разбирал, удалял ненужное, потратил целый день на эту трудную и тяжелую работу. Особенно поздравительные открытки ранили. Это и объяснять не надо, не так ли?
Он все письма разобрал, – но остался значок, что есть одно непрочитанное сообщение. Он искал, искал, – там неудобно все сделано было, надо искать это сообщение вручную. И нашел. Это было письмо от его дочери, Жанны. Она обычно никогда не писала сообщений, только звонила, так уж было у них заведено. А тут в день гибели написала письмо.
В сообщении было написано: «Я люблю тебя, папа. Со мной все в порядке, не волнуйся. Мы непременно увидимся. Береги себя!» Вот такие простые слова. Будничные.
И отец заплакал светлыми слезами. Он понял. И никто не разубедит его, что это было сообщение, адресованное лично ему. Своевременное сообщение. Оно пришло вовремя. В ту самую минуту, когда он перестал надеяться и расхотел жить.
Так что письма доходят. Именно тогда, когда надо. Слова не исчезают бесследно. Как и душа. И любовь.
Сколько длятся горе и печаль?
Когда успокоится сердце и утихнет боль потери? Ученые говорят, что за два-три месяца боль притупится и пройдет. Если потеряли близкого, если пришлось пережить предательство, если вас бросили или лишили имущества, через некоторое время боль пройдет. Но она не проходит иногда всю жизнь, лишь ослабевает немного. Особенно, если человек вел себя стойко и мужественно.
Боль пройдет, когда вы выплачете слезы, так считали раньше. Изготавливали такие специальные флакончики-слезницы для сбора слез; еще в Древнем Риме они были. Когда человек плакал от печали и горя, надо было слезы собирать во флакончик. Когда флакончик наполнится слезами – надо эти слезы вылить на могилу умершего или принести в дар богам. И боги пошлют утешение усталому сердцу. Кончится боль, придет облегчение.
В викторианской Англии слезницу носили на шее, как медальон. Потекут слезы – надо их собрать и флакончик закрыть крышечкой. Через год надо крышечку снять и дать слезам испариться. Вместе с ними испарится и горе. Только память останется в душе о любимом человеке…
Мудрое это изобретение – слезницы. Человеку в печали надо поплакать. Выплакать горе. Но при этом собирание слез не давало погрузиться в беспросветное отчаяние. Когда горлышком флакончика собираешь слезы, это немного отвлекает и успокаивает. И плач не переходит в душераздирающие рыдания. Объем слезницы тоже намекал и указывал, сколько надо выплакать слез, какова «норма»…
За год это занятие становилось привычным ритуалом. А ритуалы поддерживают и утешают, укрепляют психологическую защиту. Человек проживал свое горе и свою печаль, собирая слезы. И ему потом становилось легче. Он выплакал свое горе, собрал слезы, а потом они испарились. Это завершился тяжелый период. Началась новая жизнь.
А на память оставался изящный маленький флакон. Его хранили как драгоценное украшение. Горе превращалось в воспоминание. Может быть, потому и депрессий не было? Был траур, были слезы печали, а потом приходило облегчение.
Сейчас человеку не дают поплакать. Попечалиться. Хотят, чтобы он поскорее стал позитивно мыслить и улыбаться; взял себя в руки и включился в общение, словно ничего не случилось. И сам человек стал считать печаль чем-то ненормальным, какой-то болезнью, от которой надо поскорее вылечиться и дальше весело шагать по просторам…
Иногда депрессия – это невыплаканное горе и невыдержанный траур. Приказ немедленно утешиться, улыбнуться и забыть. Или притвориться, что все забыл.
Но душа ничего не забывает. Вот для чего нужны были эти флакончики-слезницы – в них выплакивали горе. Иногда горе надо просто выплакать…
Художник Куинджи писал удивительные картины
Они светятся. Он писал свет, удивительный свет на всех его полотнах. Эти картины поражали людей неизреченным светом. Они прекрасны.
Художника люди отблагодарили так: одни сказали, что позади картин устроен хитроумный осветительный механизм. Электрические лампочки приделаны, вот они и светятся, обманывая публику. Ловкач и хитрец этот Куинджи! Мошенник!
Другие сказали: это химия. Всем известно, что Куинджи дружен с Менделеевым. А Менделеев кто? Правильно, химик. Вот Менделеев и дал Куинджи химические светящиеся краски. Каждый дурак мог бы нарисовать химическими красками светящуюся картину. Грош цена таким картинам!
Были добрые люди, которые просто сказали: Куинджи продал душу дьяволу. Это совершенно ясно. Вот откуда эта способность писать инфернальный свет на холсте. Добрые люди так не могут. А Куинджи – может. Значит, он недобрый. Злой. Еретик, как минимум.
Профессор Академии художеств Клодт сказал, что картины – дрянь. Натыкал березок, воду нарисовал и все раскрасил. И все картины одинаковые, вы заметили, господа? Как под копирку!
Куинджи перестал выставлять свои картины. Переживал очень. Стал учить студентов живописи.
Но на него все равно донос написали. За свет. Донос простой: Куинджи присвоил чужую фамилию, обманом стал художником, он политически неблагонадежен и он маньяк!
А нечего свет писать. Лишнее это. Если ты видишь то, что другие не видят, да еще смеешь это писать, про тебя тоже много чего напишут.
И Куинджи умер от сердца. Страшно страдал и переживал из-за всего этого. Он забыл, что свет порождает тень. Чем ярче свет, тем чернее тень. Тень зависти, ненависти, скудоумия…
Отчуждение – это сложное философское понятие
Но есть еще простое отчуждение. Бытовое. Один мужчина отдал своего спаниеля, который его очень-очень любил, своему приятелю. Ну, обстоятельства такие были. Ребенок родился, жена нервничала из-за собаки, собака лаяла, и шерсть… Все понятно. Он и отдал своему приятелю, который жил в поселке. Свежий воздух все же; собаке даже лучше будет. А потом мужчина через два года навестил приятеля. Все некогда было! И хотел своего Джека погладить; может, обратно забрать. Купил всяких вкусностей в зоомагазине, мячик купил, – Джек любил играть в мячик! А спаниель так подошел спокойно. Вяло махнул хвостом. Гавкнул. Повернулся и ушел на свое место. И не стал играть в мячик. Что он, дурак, что ли, играть в мячик с посторонним человеком? С чужим? Так и остался Джек у нового хозяина. И они счастливо живут.
Или вот один отец приехал проведать сынишку Егорку. Этот Егорка так страшно рыдал и хватал папу за ноги, когда папа уходил из семьи… Еле успокоили. Так долго он плакал и папу ждал. Папа приехал спустя три года. Так обстоятельства сложились. Ребенок у него в новой семье родился, работы много было. Вот этот папа накупил вкусностей, мяч футбольный купил и приехал к Егорке. А Егорка подошел вяло; поздоровался чинно. «Здравствуйте!» – и стал на «вы» родного отца называть. Очень воспитанный семилетний мальчик. А потом ушел в свою комнату рисовать, на мячик даже не посмотрел. Он же не дурак, так ведь?
Прекрасно они все помнили, и спаниель Джек, и мальчик Егорка, и все-все, кого оставили когда-то из-за обстоятельств. Отлично помнили. Поэтому и не стали играть в мяч, прыгать и лаять. Или визжать от радости.
Вот это и есть – отчуждение. Простое такое, бытовое. Отчуждение от тех, кто оставил. Ничего в этом сложного нет…
И поправить нельзя.
Это история про жалобы подруги
Ее рассказал психолог, который и сам был этой историей удивлен и потрясен. К нему обратилась молодая женщина и вот что рассказала.
Она с детства привыкла жаловаться. Стратегия такая у нее была. Чуть что-то случилось, она сразу громко жаловалась другим и горестно рассказывала о своей проблеме. Мама у нее так же поступала. А бабушка вообще советовала всегда пожаловаться добрым людям, поныть, поплакаться, – и станет легче. Сейчас, кстати, некоторые психологи тоже этот способ предлагают.
Ну вот, эта женщина жаловалась подругам. У них-то все было хорошо: все три подруги были замужем, имели детей. У них была хорошая работа и мужья хорошо зарабатывали. А у этой молодой женщины ничего такого не было. Ни мужа, ни детей, ни работы, ни денег, ни привлекательной внешности… И подруги, еще со школы они общались, приглашали эту женщину, чтобы как-то ее поддержать и развеять ее печали. Встречи проходили так: Жертва жаловалась и сидела с печальным лицом, перечисляла свои несчастья. А подруги ее утешали и поддерживали. Наперебой прямо. Жертва качала головой и обесценивала поддержку. Дескать, все равно все будет плохо. Вам-то легко говорить. А у меня все так плохо, так плохо… И снова жаловалась, а ее снова утешали.
Психолог спросил, чем все кончилось-то? Жертва улыбнулась так игриво, сверкнув белыми острыми зубами, и сказала, что сейчас все хорошо. Она вышла замуж, родила ребенка, нашла отличную работу. Муж тоже зарабатывает неплохо. Только подруги перестали общаться. У них, у всех троих, начались несчастья и проблемы. Здоровье разрушилось, браки распались, начались материальные проблемы. И эти суеверные дамы во всем обвинили Жертву. Ну, не прямо, конечно, но общаться перестали совсем. Не отвечают ни на звонки, ни на письма. Очень одиноко теперь. Очень грустно. В одном прибавилось, в другом убавилось…
Психолог стал искать причины токсичного поведения Жертвы. Объяснил, что это семейная тенденция такая. Программа и паттерн. Что можно избавиться от привычки жаловаться, если потрудиться хорошенько. Если осознать и купировать… Можно и с подругами наладить отношения!
Жертва ответила, что она за другим пришла. Как ей найти новых подруг, а? Ведь теперь хочется второго ребенка родить и дальше карьеру делать. Как научиться находить новых хороших подруг, чтобы исполнить задуманное? Успешных, веселых, энергичных, счастливых… А со старыми зачем налаживать отношения?
Старых она уже съела…
Знаменитый писатель так сказал:
«Если бы я ждал вдохновения, я бы ничего не создал». Совершенно верно. Может, написал бы десяток лирических эссе или стихотворений, – и все. Это тоже хорошо, конечно. Но этого недостаточно для успеха.
Если ждать вдохновения, свободного времени, удобной ситуации, тишины, прилива сил, отличного самочувствия, если рассчитывать на понимание других и поддержку, вы ничего так и не сделаете толком. Ничего не добьетесь. Только будете жалеть себя и говорить: ах, у меня не было вдохновения, а когда оно пришло, у меня не было времени, а когда время появилось, у меня бумага и чернила закончились, и соседи сильно шумели, и вообще – что я мог бы сделать без поддержки и материального ресурса? Ничего не мог бы. Это точно. Вот и не сделал. А жизнь прошла.
Есть тупое и простое понятие: «дневная норма». Рабочие часы и продукт труда. Каждый день надо что-то делать, выдавать норму. В любых условиях, в любых обстоятельствах, в любом состоянии. Если по каким-то причинам сегодня дневную норму не выполнил, завтра надо выполнить две нормы. Или такое можно дать себе послабление: выполнить заранее две-три нормы, а потом немного отдохнуть. Но на самом деле это гораздо тяжелее, чем каждый день выполнять свою обычную норму.
В самых тяжелых условиях выполняйте дневную норму. Только так можно добиться успеха. Не было рояля у музыканта в тюрьме – он рисовал клавиши на дощечке и тренировался, а в уме сочинял музыку. Не давали писать профессору Лосеву в лагерях, – он в уме сочинял книгу и запоминал ее наизусть. Историю древней философии. И настоящие спортсмены в любых условиях делают упражнения. Дневную норму.
Так создаются великие, настоящие вещи. Книги, бизнес, картины, фильмы, завоевания… Так создается успех. Тупой работой, выполнением дневной нормы.
А вдохновение – оно придет в процессе. Или не придет. И условия создадутся в процессе. Или не создадутся. Это не так уж важно. Важен результат. Все остальное – отговорки, если речь идет о настоящем труде и настоящем успехе.
Историю из жизни
рассказала одна женщина. Очень простую историю рассказала простым языком. Она на стройке работает. И в обед все женщины там садятся рядом и едят то, что с собой из дома принесли. Суп из банки и хлеб. Все, значит, едят свой суп, а у одной женщины супа нет. Она вся в микрокредитах запуталась. И нет у нее банки с супом…
Доброй женщине жалко стало голодную коллегу. Она немного похлебала своего борща и отдала банку с борщом этой, у которой не было супа. Ну, сердце же не камень, понимаете?
Женщина борщ с хлебом съела, губы утерла и говорит громко: «Что ж ты в борщ так мало мяса положила? Не наваристо! И овощи надо было мельче резать!»
Вот и вся история про доброе дело. Про банку с борщом и хлеб, который мы отдаем тому, у кого нету. И про то, что потом могут сказать, утерев губы…
Это часто происходит. Слишком часто. И от этого тяжело на душе.
Хотя снова протягиваешь свой суп тому, у кого нету…
Сообщение всегда приходит вовремя
И читаем мы его вовремя. Кто мои тексты давно читает, это заметил. Сообщение приходит вовремя для нас, неважно, когда оно написано, вот в чем дело. Это всегда своевременное послание.
У одного мужчины погибла дочь. Такая трагедия внезапная. Она жила в другом городе, взрослая была. И попала в аварию… Как раз начались праздники, и на почту, и в мессенджеры стал рекой литься спам. Поздравления, реклама, идиотские картинки от незнакомых людей, добрые пожелания от знакомых, – ну, как обычно. И, конечно, отцу не до этих поздравлений было. Другие хлопоты и заботы свалились на него…
Прошло сорок скорбных дней. Жизнь продолжается, ничего не поделаешь. Надо работать, жить, деньги зарабатывать, ведь еще двое детей и старенькие родители… Отец очень любил свою Жанну, он не находил себе места и все молил, чтобы она ему хотя бы приснилась. Хоть как-то сказала бы, что она где-то есть, что все не так безнадежно… Но ничего не происходило. Он тяжело страдал.
Отец стал разбирать письма и удалять все ненужное. Надо работать. Там же много писем было и важных, по работе, на которые следовало ответить. Он разбирал, удалял ненужное, потратил целый день на эту трудную и тяжелую работу. Особенно поздравительные открытки ранили. Это и объяснять не надо, не так ли?
Он все письма разобрал, – но остался значок, что есть одно непрочитанное сообщение. Он искал, искал, – там неудобно все сделано было, надо искать это сообщение вручную. И нашел. Это было письмо от его дочери, Жанны. Она обычно никогда не писала сообщений, только звонила, так уж было у них заведено. А тут в день гибели написала письмо.
В сообщении было написано: «Я люблю тебя, папа. Со мной все в порядке, не волнуйся. Мы непременно увидимся. Береги себя!» Вот такие простые слова. Будничные.
И отец заплакал светлыми слезами. Он понял. И никто не разубедит его, что это было сообщение, адресованное лично ему. Своевременное сообщение. Оно пришло вовремя. В ту самую минуту, когда он перестал надеяться и расхотел жить.
Так что письма доходят. Именно тогда, когда надо. Слова не исчезают бесследно. Как и душа. И любовь.
Сколько длятся горе и печаль?
Когда успокоится сердце и утихнет боль потери? Ученые говорят, что за два-три месяца боль притупится и пройдет. Если потеряли близкого, если пришлось пережить предательство, если вас бросили или лишили имущества, через некоторое время боль пройдет. Но она не проходит иногда всю жизнь, лишь ослабевает немного. Особенно, если человек вел себя стойко и мужественно.
Боль пройдет, когда вы выплачете слезы, так считали раньше. Изготавливали такие специальные флакончики-слезницы для сбора слез; еще в Древнем Риме они были. Когда человек плакал от печали и горя, надо было слезы собирать во флакончик. Когда флакончик наполнится слезами – надо эти слезы вылить на могилу умершего или принести в дар богам. И боги пошлют утешение усталому сердцу. Кончится боль, придет облегчение.
В викторианской Англии слезницу носили на шее, как медальон. Потекут слезы – надо их собрать и флакончик закрыть крышечкой. Через год надо крышечку снять и дать слезам испариться. Вместе с ними испарится и горе. Только память останется в душе о любимом человеке…
Мудрое это изобретение – слезницы. Человеку в печали надо поплакать. Выплакать горе. Но при этом собирание слез не давало погрузиться в беспросветное отчаяние. Когда горлышком флакончика собираешь слезы, это немного отвлекает и успокаивает. И плач не переходит в душераздирающие рыдания. Объем слезницы тоже намекал и указывал, сколько надо выплакать слез, какова «норма»…
За год это занятие становилось привычным ритуалом. А ритуалы поддерживают и утешают, укрепляют психологическую защиту. Человек проживал свое горе и свою печаль, собирая слезы. И ему потом становилось легче. Он выплакал свое горе, собрал слезы, а потом они испарились. Это завершился тяжелый период. Началась новая жизнь.
А на память оставался изящный маленький флакон. Его хранили как драгоценное украшение. Горе превращалось в воспоминание. Может быть, потому и депрессий не было? Был траур, были слезы печали, а потом приходило облегчение.
Сейчас человеку не дают поплакать. Попечалиться. Хотят, чтобы он поскорее стал позитивно мыслить и улыбаться; взял себя в руки и включился в общение, словно ничего не случилось. И сам человек стал считать печаль чем-то ненормальным, какой-то болезнью, от которой надо поскорее вылечиться и дальше весело шагать по просторам…
Иногда депрессия – это невыплаканное горе и невыдержанный траур. Приказ немедленно утешиться, улыбнуться и забыть. Или притвориться, что все забыл.
Но душа ничего не забывает. Вот для чего нужны были эти флакончики-слезницы – в них выплакивали горе. Иногда горе надо просто выплакать…
Художник Куинджи писал удивительные картины
Они светятся. Он писал свет, удивительный свет на всех его полотнах. Эти картины поражали людей неизреченным светом. Они прекрасны.
Художника люди отблагодарили так: одни сказали, что позади картин устроен хитроумный осветительный механизм. Электрические лампочки приделаны, вот они и светятся, обманывая публику. Ловкач и хитрец этот Куинджи! Мошенник!
Другие сказали: это химия. Всем известно, что Куинджи дружен с Менделеевым. А Менделеев кто? Правильно, химик. Вот Менделеев и дал Куинджи химические светящиеся краски. Каждый дурак мог бы нарисовать химическими красками светящуюся картину. Грош цена таким картинам!
Были добрые люди, которые просто сказали: Куинджи продал душу дьяволу. Это совершенно ясно. Вот откуда эта способность писать инфернальный свет на холсте. Добрые люди так не могут. А Куинджи – может. Значит, он недобрый. Злой. Еретик, как минимум.
Профессор Академии художеств Клодт сказал, что картины – дрянь. Натыкал березок, воду нарисовал и все раскрасил. И все картины одинаковые, вы заметили, господа? Как под копирку!
Куинджи перестал выставлять свои картины. Переживал очень. Стал учить студентов живописи.
Но на него все равно донос написали. За свет. Донос простой: Куинджи присвоил чужую фамилию, обманом стал художником, он политически неблагонадежен и он маньяк!
А нечего свет писать. Лишнее это. Если ты видишь то, что другие не видят, да еще смеешь это писать, про тебя тоже много чего напишут.
И Куинджи умер от сердца. Страшно страдал и переживал из-за всего этого. Он забыл, что свет порождает тень. Чем ярче свет, тем чернее тень. Тень зависти, ненависти, скудоумия…