Уйти, чтобы выжить
Часть 46 из 82 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Э… допросить?
Но Филипп уже сорвался с места и скрылся в трюме. Мальчик растерянно моргнул, а через мгновение Филипп вернулся, таща чуть ли не за шкирку перепуганного купца. Подтащив его к Володе, хорошенько встряхнул.
— Его сиятельство хочет задать тебе несколько вопросов! — рявкнул он. — И не смей увиливать! Отвечай как на духу!
— Э-э… — Володя совсем растерялся, хотя и старался изо всех сил не подать виду. М-да… вот уж инициативный… человек. — Присядьте, пожалуйста. Прошу простить моего человека, он немного… перестарался.
Филипп, сообразив, что чем-то не угодил синьору, поспешил от греха подальше исчезнуть. Купец вздохнул с явным облегчением и присел на бухту каната рядом, но тут же вскочил, вспомнив, как обращался к этому юноше солдат.
— Сидите-сидите. Так разговаривать намного удобнее. У меня действительно есть несколько вопросов…
ГЛАВА 18
Во время путешествия Володя предпочитал находиться на палубе, а не в трюме. Тут и воздух свежий, и светлее. Устроившись где-нибудь в сторонке, он или задумчиво наблюдал за морем, или работал со своими записями, или занимался локхерской грамотой вместе с Джеромом. В последнем случае к ним присоединялась Аливия. Эти занятия особого энтузиазма у нее не вызывали, и она, посидев немного, предпочитала скакать по палубе, порой забираясь в такие места, откуда ее вытаскивали совместными усилиями всего экипажа. На второй день плавания капитан взмолился:
— Милорд, повлияйте на вашу сестру! Вы посмотрите, куда она опять забралась!
Володя проследил за его рукой, задрав голову, и заметил девочку в «вороньем гнезде». Она что-то оживленно выспрашивала у впередсмотрящего. И как только сумела забраться?
— Капитан, будьте любезны, приведите ее ко мне.
Аливия быстро разобралась, зачем ее зовет «брат», и, когда спустилась, попыталась спрятаться, но сбежать от опытных матросов не смогла. Брыкающуюся девочку представили пред светлые очи милорда. Точнее, очи милорда в данный момент были весьма и весьма не светлые.
— Спасибо, капитан, оставьте нас наедине, пожалуйста.
Капитан чуть поклонился и поднялся на мостик, откуда продолжал наблюдать за происходящим. Милорд не стал ругаться или как-то наказывать девочку, он только говорил. При этом капитан видел, что он вроде бы даже и не сердится, и голос не повышает, но с каждым словом голова девочки опускается все ниже и ниже. Вот она начала всхлипывать, вот вскинула голову с отчаянной надеждой, потом еще ниже опустила и, всхлипывая, спустилась в трюм, даже не заметив злорадно наблюдавшую за ней Генриетту.
На палубу поднялся Филипп, постоянно оглядываясь.
— Что-нибудь случилось, милорд? Аливия плачет.
— Пусть поплачет. — Мальчик вдруг грустно усмехнулся. — Знаешь, она совсем на меня не похожа. Я никогда таким непоседой не был. Меня можно было бы назвать «маменькиным сынком».
Филипп, удивленный такой откровенностью, пробормотал:
— Но ведь она не ваша родная сестра.
— Да. Но если бы ты знал, как она похожа характером на мою сестру…
Плавание шло своим чередом, и к обеду Аливия уже забыла про обиду и «несправедливое» наказание, снова крутясь на палубе, но на этот раз воздерживаясь от лазания куда не просят.
Появился Джером с гитарой. Володя удивленно глянул на него, но гитару взял и понял, что действительно хочет сыграть. Похоже, Джером начинал разбираться в хозяине. Аливия, заметив гитару, тут же очутилась рядом. Мальчик сделал несколько пробных переборов, а потом запел одну из песен Высоцкого, которые они переводили совместно со Сторном.
Матросы, свободные от вахты, собрались неподалеку — тоже слушали. Даже капитан придвинулся ближе.
Володе уже начало казаться, что все пройдет без приключений, но к вечеру неожиданно посвежело, а капитан все чаще и все с большей тревогой стал поглядывать на горизонт.
Ночью Володю разбудила усиливающаяся качка. Он открыл глаза и долго вслушивался в звуки моря, потом осторожно поднялся, чтобы не разбудить остальных, и вышел на палубу. Там его едва не сбил порыв ветра. Держась за поручни, он поднялся на мостик.
— Насколько это все плохо, капитан?
Капитан обернулся.
— Милорд, вам лучше спуститься вниз. Тут опасно.
— Опасней, чем в трюме? Так насколько все плохо?
— Если к утру останемся на плаву, тогда все будет хорошо. Надо только отойти подальше от берега. Боюсь, что здесь нас может разбить о камни.
Володя кивнул и вернулся в трюм.
— Что там, сэр? — поинтересовался Джером.
— Буря, похоже. Лежи, все равно сделать ничего не сможем.
— Вот потому и не люблю море, — буркнул слуга. — Здесь все так зависит от стихии…
Качка усилилась, и к утру удерживаться на ногах стало практически невозможно. Но к обеду волнение улеглось.
— Вроде бы пронесло, — вздохнул с облегчением Филипп.
Вместо утра в Тортон корабль прибыл почти на закате…
Сойдя с трапа, Володя недовольно огляделся: темно и прохладно. И непонятно, что делать.
— Джером, знаешь место, где здесь можно остановиться на ночь?
— Нет, сэр, я в Тортоне ни разу не был.
— А ты, Филипп?
— Я тоже тут не бывал.
И что? Идти в первый попавшийся трактир? Володя видел заведения подобного рода в Рогуре, и останавливаться в таких совершенно не хотелось. Но и оставаться на улице не дело.
— Сэр, если вы позволите… — произнес Джером.
Володя махнул рукой, выхода все равно не видел.
— Тогда ждите меня здесь, я скоро. — И Джером скрылся в каком-то переулке.
Филипп с Володей оттащили рюкзаки к стене ближайшего сарая и устроились там. Аливия уселась на свои вещи и тихонько что-то мурлыкала себе под нос.
Интересно, а где графиня? Володя не видел, как она сходила с корабля, хотя все время до причаливания проторчал наверху и сошел последним. Потом они тоже не удалялись от сходней, обсуждая, что им делать дальше.
— Я скоро приду. — Володя перехватил посох и уверенно зашагал к кораблю.
— Милорд?
— Оставайся с Аливией, Филипп. Просто хочу осмотреться.
Мальчик подошел к сходням.
— Графиня сошла на берег? — поинтересовался он у матроса.
Матрос узнал бывшего пассажира и поспешно ответил:
— Да, милорд. Буквально недавно. Сильно ругалась, что карету не подали.
— Карету не подали? А, ну да, мы же должны были утром прибыть… И что, они ушли пешком ночью?
— Ее телохранитель, милорд, настаивал, чтобы они переждали на корабле, но госпожа ни за что не хотела оставаться на ночь на этом, как он выразилась, корыте.
— Ясно. А в какую сторону они пошли?
«Ну и какое, собственно, мне до них дело?» — размышлял Володя, шагая в указанном направлении.
Он уже решил поворачивать назад, когда услышал звон оружия. Устремившись туда, он осторожно выглянул из-за угла. Графиня с дочерью испуганно жались к стене, а телохранитель отбивался мечом от наседавших на него четверых парней, вооруженных длинными ножами и дубинками. Дело, похоже, обстояло для него не слишком хорошо. Он, может, и отбился бы от троих, но четвертый, маленький и вертлявый, скакал вокруг, нанося своим длинным, сантиметров сорок, кинжалом жалящие удары. Разбойники прекрасно сознавали, что в мастерстве владения мечом телохранитель превосходит их всех, и потому осторожничали, беря противника на измор. Тут ударить, тут ужалить, отскочить, снова осторожно атаковать.
Володя бросился к ним, ткнул посохом первого подвернувшегося бандита. Тот охнул и сложился пополам. Резкий взмах, и еще один разбойник, держась за голову, повалился в пыль. С остальными разобрался телохранитель — отвлекшись на новое действующее лицо, они прозевали атаку. Володя, обходя трупы, приблизился к графине.
— Госпожа, разве вас на корабле не предупреждали, ночью в порту опасно?
— Милорд, вы как здесь оказались? — поинтересовался телохранитель, не убирая меч.
— Спросил у матроса, куда вы отправились, и пошел следом, подозревая, что ваша подопечная обязательно вляпается в неприятности. А вы, графиня, в следующий раз будьте осторожней.
— Милорд… вы так и уйдете? — растерянно спросила графиня ему вслед.
Володя обернулся:
— Разве я тут еще нужен? Мне кажется, угрозы больше нет.
— Но… но могут прийти еще!
— А разве вы не знали об этом, когда ночью ушли с корабля? Если хотите, можете идти за мной. Мы тоже подыскиваем место, чтобы переждать ночь.
Володя зашагал обратно к порту. Вскоре за спиной послышались торопливые шаги и его догнали все трое.
— Вы появились очень вовремя, — заметил телохранитель немного погодя.
Но Филипп уже сорвался с места и скрылся в трюме. Мальчик растерянно моргнул, а через мгновение Филипп вернулся, таща чуть ли не за шкирку перепуганного купца. Подтащив его к Володе, хорошенько встряхнул.
— Его сиятельство хочет задать тебе несколько вопросов! — рявкнул он. — И не смей увиливать! Отвечай как на духу!
— Э-э… — Володя совсем растерялся, хотя и старался изо всех сил не подать виду. М-да… вот уж инициативный… человек. — Присядьте, пожалуйста. Прошу простить моего человека, он немного… перестарался.
Филипп, сообразив, что чем-то не угодил синьору, поспешил от греха подальше исчезнуть. Купец вздохнул с явным облегчением и присел на бухту каната рядом, но тут же вскочил, вспомнив, как обращался к этому юноше солдат.
— Сидите-сидите. Так разговаривать намного удобнее. У меня действительно есть несколько вопросов…
ГЛАВА 18
Во время путешествия Володя предпочитал находиться на палубе, а не в трюме. Тут и воздух свежий, и светлее. Устроившись где-нибудь в сторонке, он или задумчиво наблюдал за морем, или работал со своими записями, или занимался локхерской грамотой вместе с Джеромом. В последнем случае к ним присоединялась Аливия. Эти занятия особого энтузиазма у нее не вызывали, и она, посидев немного, предпочитала скакать по палубе, порой забираясь в такие места, откуда ее вытаскивали совместными усилиями всего экипажа. На второй день плавания капитан взмолился:
— Милорд, повлияйте на вашу сестру! Вы посмотрите, куда она опять забралась!
Володя проследил за его рукой, задрав голову, и заметил девочку в «вороньем гнезде». Она что-то оживленно выспрашивала у впередсмотрящего. И как только сумела забраться?
— Капитан, будьте любезны, приведите ее ко мне.
Аливия быстро разобралась, зачем ее зовет «брат», и, когда спустилась, попыталась спрятаться, но сбежать от опытных матросов не смогла. Брыкающуюся девочку представили пред светлые очи милорда. Точнее, очи милорда в данный момент были весьма и весьма не светлые.
— Спасибо, капитан, оставьте нас наедине, пожалуйста.
Капитан чуть поклонился и поднялся на мостик, откуда продолжал наблюдать за происходящим. Милорд не стал ругаться или как-то наказывать девочку, он только говорил. При этом капитан видел, что он вроде бы даже и не сердится, и голос не повышает, но с каждым словом голова девочки опускается все ниже и ниже. Вот она начала всхлипывать, вот вскинула голову с отчаянной надеждой, потом еще ниже опустила и, всхлипывая, спустилась в трюм, даже не заметив злорадно наблюдавшую за ней Генриетту.
На палубу поднялся Филипп, постоянно оглядываясь.
— Что-нибудь случилось, милорд? Аливия плачет.
— Пусть поплачет. — Мальчик вдруг грустно усмехнулся. — Знаешь, она совсем на меня не похожа. Я никогда таким непоседой не был. Меня можно было бы назвать «маменькиным сынком».
Филипп, удивленный такой откровенностью, пробормотал:
— Но ведь она не ваша родная сестра.
— Да. Но если бы ты знал, как она похожа характером на мою сестру…
Плавание шло своим чередом, и к обеду Аливия уже забыла про обиду и «несправедливое» наказание, снова крутясь на палубе, но на этот раз воздерживаясь от лазания куда не просят.
Появился Джером с гитарой. Володя удивленно глянул на него, но гитару взял и понял, что действительно хочет сыграть. Похоже, Джером начинал разбираться в хозяине. Аливия, заметив гитару, тут же очутилась рядом. Мальчик сделал несколько пробных переборов, а потом запел одну из песен Высоцкого, которые они переводили совместно со Сторном.
Матросы, свободные от вахты, собрались неподалеку — тоже слушали. Даже капитан придвинулся ближе.
Володе уже начало казаться, что все пройдет без приключений, но к вечеру неожиданно посвежело, а капитан все чаще и все с большей тревогой стал поглядывать на горизонт.
Ночью Володю разбудила усиливающаяся качка. Он открыл глаза и долго вслушивался в звуки моря, потом осторожно поднялся, чтобы не разбудить остальных, и вышел на палубу. Там его едва не сбил порыв ветра. Держась за поручни, он поднялся на мостик.
— Насколько это все плохо, капитан?
Капитан обернулся.
— Милорд, вам лучше спуститься вниз. Тут опасно.
— Опасней, чем в трюме? Так насколько все плохо?
— Если к утру останемся на плаву, тогда все будет хорошо. Надо только отойти подальше от берега. Боюсь, что здесь нас может разбить о камни.
Володя кивнул и вернулся в трюм.
— Что там, сэр? — поинтересовался Джером.
— Буря, похоже. Лежи, все равно сделать ничего не сможем.
— Вот потому и не люблю море, — буркнул слуга. — Здесь все так зависит от стихии…
Качка усилилась, и к утру удерживаться на ногах стало практически невозможно. Но к обеду волнение улеглось.
— Вроде бы пронесло, — вздохнул с облегчением Филипп.
Вместо утра в Тортон корабль прибыл почти на закате…
Сойдя с трапа, Володя недовольно огляделся: темно и прохладно. И непонятно, что делать.
— Джером, знаешь место, где здесь можно остановиться на ночь?
— Нет, сэр, я в Тортоне ни разу не был.
— А ты, Филипп?
— Я тоже тут не бывал.
И что? Идти в первый попавшийся трактир? Володя видел заведения подобного рода в Рогуре, и останавливаться в таких совершенно не хотелось. Но и оставаться на улице не дело.
— Сэр, если вы позволите… — произнес Джером.
Володя махнул рукой, выхода все равно не видел.
— Тогда ждите меня здесь, я скоро. — И Джером скрылся в каком-то переулке.
Филипп с Володей оттащили рюкзаки к стене ближайшего сарая и устроились там. Аливия уселась на свои вещи и тихонько что-то мурлыкала себе под нос.
Интересно, а где графиня? Володя не видел, как она сходила с корабля, хотя все время до причаливания проторчал наверху и сошел последним. Потом они тоже не удалялись от сходней, обсуждая, что им делать дальше.
— Я скоро приду. — Володя перехватил посох и уверенно зашагал к кораблю.
— Милорд?
— Оставайся с Аливией, Филипп. Просто хочу осмотреться.
Мальчик подошел к сходням.
— Графиня сошла на берег? — поинтересовался он у матроса.
Матрос узнал бывшего пассажира и поспешно ответил:
— Да, милорд. Буквально недавно. Сильно ругалась, что карету не подали.
— Карету не подали? А, ну да, мы же должны были утром прибыть… И что, они ушли пешком ночью?
— Ее телохранитель, милорд, настаивал, чтобы они переждали на корабле, но госпожа ни за что не хотела оставаться на ночь на этом, как он выразилась, корыте.
— Ясно. А в какую сторону они пошли?
«Ну и какое, собственно, мне до них дело?» — размышлял Володя, шагая в указанном направлении.
Он уже решил поворачивать назад, когда услышал звон оружия. Устремившись туда, он осторожно выглянул из-за угла. Графиня с дочерью испуганно жались к стене, а телохранитель отбивался мечом от наседавших на него четверых парней, вооруженных длинными ножами и дубинками. Дело, похоже, обстояло для него не слишком хорошо. Он, может, и отбился бы от троих, но четвертый, маленький и вертлявый, скакал вокруг, нанося своим длинным, сантиметров сорок, кинжалом жалящие удары. Разбойники прекрасно сознавали, что в мастерстве владения мечом телохранитель превосходит их всех, и потому осторожничали, беря противника на измор. Тут ударить, тут ужалить, отскочить, снова осторожно атаковать.
Володя бросился к ним, ткнул посохом первого подвернувшегося бандита. Тот охнул и сложился пополам. Резкий взмах, и еще один разбойник, держась за голову, повалился в пыль. С остальными разобрался телохранитель — отвлекшись на новое действующее лицо, они прозевали атаку. Володя, обходя трупы, приблизился к графине.
— Госпожа, разве вас на корабле не предупреждали, ночью в порту опасно?
— Милорд, вы как здесь оказались? — поинтересовался телохранитель, не убирая меч.
— Спросил у матроса, куда вы отправились, и пошел следом, подозревая, что ваша подопечная обязательно вляпается в неприятности. А вы, графиня, в следующий раз будьте осторожней.
— Милорд… вы так и уйдете? — растерянно спросила графиня ему вслед.
Володя обернулся:
— Разве я тут еще нужен? Мне кажется, угрозы больше нет.
— Но… но могут прийти еще!
— А разве вы не знали об этом, когда ночью ушли с корабля? Если хотите, можете идти за мной. Мы тоже подыскиваем место, чтобы переждать ночь.
Володя зашагал обратно к порту. Вскоре за спиной послышались торопливые шаги и его догнали все трое.
— Вы появились очень вовремя, — заметил телохранитель немного погодя.