Углём и атомом
Часть 34 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Сэр, – медленно, совершенно нехотя, вымучивая из себя, заговорил кэптен, – на меня вдруг нашло помутнение рассудка, и я решил атаковать корабли Российской империи.
– Да неужели! – усмехнулся в бороду адмирал. – В таком случае могу вас обрадовать – вы все объявляетесь бандитами и годитесь под расстрельную казнь. Или как истинные пираты – на виселицу.
– Простите, сэр, но я бы попросил более благосклонно отнестись к экипажу. Они лишь выполняли мой приказ.
– Да что вы говорите?! И офицеры, и матросы, увидев поднятый «хиномару», не задались вопросом, что творит их капитан, вдруг почувствовавший себя самураем? А что вы скажете на это? Это нашли у вас в каюте, – высокопоставленный русский протянул исписанный лист с титульным заглавием, печатью, – от первого лорда вашего адмиралтейства, разрешение капитану крейсера «Кресси» на любые радикальные действия по отношению к судам и объектам Российской империи, на территории и вне… и так далее.
Первым желанием кэптена Уордена было изорвать улику, и он только удивился, что русский адмирал так легко и без опаски дал ее ему в руки.
«Джентльменство джентльменством, но интересы Британии…»
И только пробежав по тесту глазами, вдруг сообразил:
«Что-то не так!»
Уж и позабыв о навязчивом желании: «чаю, чашку горячего…», Уордена сосредоточился:
«Это не тот документ, что показывал куратор! От другой инстанции и… И что это, будь я проклят, значит?»
А потом, вчитавшись, по мелким, якобы незначительным деталям, вдруг понял, что это ненастоящее. Фальшивка.
«Боже мой! Это что?»
Самое естественное было заподозрить в коварстве противника:
«Русские затеяли игру и ложной бумагой хотят из меня выдавить признание?»
А потом выплыло неожиданным пониманием:
«Да этот же специально! Специально подброшено ко мне в каюту куратором! И когда этот лондонский проныра только успел? И среди пленных я его не видел. Хотя он может содержаться с другими группами, в других трюмных помещениях. Но как же хитро! Это получается, что русские, даже подав в суд на Британию за действия “Кресси”, будут с позором осмеяны, уличенные в предъявлении фальшивого документа! По логике и подпись, и печать, все будет указывать на обман. Господи Иисусе! Так и я теперь могу сослаться на эту подделку, оправдываясь, что выполнял приказ».
Фредерик Уорден совершенно искренне загордился теми умными головами в Лондоне, которые придумали столь хитроумный финт. В голове кэптена непроизвольно заиграл гимн «Правь, Британия, морями».
Впрочем, закончившийся первым куплетом.
Снова заговорил сидящий напротив него грузный бородатый русский:
– Это нашли у вас в каюте. И что странно, даже не в сейфе. Слишком просто и наглядно, не находите? И у меня есть все основания полагать, что сей опус ненастоящий. Липа. Посему… – неожиданно тяжело вздохнул адмирал, утратив всякую нарочито поданную веселость, – так или иначе вы, господин капитан, и вся ваша команда отправитесь на каторгу. Не обессудьте.
* * *
Не понимал Шпаковский эти реверансы с английским капитаном. Утомили они его. Вышел покурить… фактически ушел. Надоело.
– Все их мягкие методы ничего не дадут, – чиркая зажигалкой, щурил глаз на сорвавшийся в лицо дымок.
Выйдя на верхнюю палубу, с удивлением увидел, что к демонтажу 47-мм пушек с английского крейсера уже приступили.
– Шустро сработали!
– А это, уважаемый Вадим Валерьевич, согласно распоряжению Евгения Ивановича, – встал рядом штабной алексеевский каперанг, – ежели не пожелаете вы на свое судно сии 12-фунтовки установить, камчатцы с радостью их себе заберут.
– Пожелаем, – в сторону сказал Шпаковский, подумав о своем, с интересом разглядывая корабль английской постройки.
В дневном свете «Кресси» обнажил все свои «синяки и ссадины»: рваные леерные лохмотья, искореженные лопнувшие листы брони, ожоги пожаров, огрызок трубы, изжеванные вентиляционные раструбы… и круглые отверстия от неразорвавшихся русских снарядов. В совокупности с приваленным к отмели креном это создавало эффект, что «британцу» основательно вломили.
«Но эффект не эффективность, – подумал Вадим Валерьевич, вполне объективно оценивая бронированную “коробку”, – не навались “Лена” неожиданно ночью, все прошло бы не так гладко».
– Сюда по уму загнать пару важных и авторитетных генералов из артиллерийского управления, чтобы посмотрели, оценили наглядные факты воздействия русских снарядов.
Каперанг, лучше знакомый с российскими реалиями, как и со всей внутренней «кухней» ГАУ[30], не нашелся, что и ответить.
А странный гость с необычного судна перешел к теме допроса британского капитана:
– А официальные документики, похожие содержанием на ту провокацию-фальшивку, что так удачно подвернулась в капитанской каюте, у этого кэптена однозначно были. Ибо как-то своеобразно он себя повел. Заметили?
– Заметил.
– А значит, и человек был, который их доставил. Надо допросить кого-нибудь из нижних чинов, кто по должности вхож на мостик, и выявить агента с метрополии. Сам кэп и офицеры скорей не скажут, патриотично заупрямятся. Не пытать же их…
И пояснил, увидев непонимание собеседника:
– …с пристрастием.
Ухмыляясь:
– …загоняя иголки под ногти.
И как ни в чем не бывало – на вытянувшееся лицо каперанга:
– …но есть и более гуманные способы выбить правду. Если будет угодно.
И перевел тему, указав в сторону берега, где пленные продолжали копошиться с ямами и телами:
– Что они там делают?
– Похоронная команда, – пояснил подошедший сзади и услышавший вопрос адмирал.
– Хм! – Шпаковский морщил лоб в раздумьях, глядя на возню на берегу. – Скажите, ваше высокопревосходительство, а операция с имитацией потопления все еще в силе? Судно готовится?
– Это конечно, Вадим Валерьевич, – заверил Алексеев, – леса-надстройки возвели быстро. Заминка вышла с покраской, пока шторм тучи гонял, заливая Авачу дождями. Куда ж там мазюкать, поплывет-с краска. Смывало все. Но на сие время, думаю, наверняка все справили, как задумывали.
Адмирал вдруг тяжко вздохнул, впрочем, взял себя в руки:
– Мне еще ответ держать перед государем за содеянное. Вдруг император отменит какие-либо прежние распоряжения в связи с новыми обстоятельствами. Как вернемся на «Ямал» – мне следует немедленно переговорить с Петербургом. Доложить. Надеюсь, что «победителей не судят» – не осудят. Затем… или лично, или пошлю кого с поручительным письмом за «Саванной» – это так американский угольщик называется, что под операцию с подменой выкуплен. Тут как раз закончат демонтаж, погрузку боеприпасов для ледокола и прочее. Долго возиться с трофейной поживой нам невместно. Времени нет. Потому как сохраняется опасность прихода «Дрейка». Были ли у англичан планы на эту бухту, или «Кресси» случайно сюда забрел, доподлинно мы пока не установили. А капитан, как там его – Уорден, молчит стервец. Жандармского штаб-ротмистра на него натравить, что ли?
Каперанг и Шпаковский переглянулись, а наместник, немного отдышавшись, в нескрываемой досаде продолжил:
– Юлит, негодяй. А скажет «да» – не поверю. И скажет «нет» – тоже не поверю. Так что Джеллико вполне может заглянуть сюда, даже после нашего отвлекающего маневра с «Саванной»… дай бог бы нам спланировать и провести операцию наиудачнейшим образом, – Алексеев перекрестился.
– Представляю, – Шпаковский даже глаза закатил, – бухта, туман, перед британцами предстает картина – побитый, с унылым креном корабль Его Величества, без экипажа, на берегу свежие могилы. Но это не все люди. Где остальные? А места гиблые! Чем не «Летучий голландец?» А?
Адмирал насупился, не оценив таинственности романтики:
– Вот потому, если «Дрейк» сунется сюда, Джеллико будет ждать сюрприз. На «Лене» имеются мины заграждения – поставим их на входе по фарватеру.
– А местные случайно не вляпаются? – нашелся каперанг. – Ведь не удержатся. Народ лихой! Положительно приплывут поживиться дармовщиной. Погубим людей почем зря.
– И поделом бы подлым, – рассердился адмирал, – да только разминируют тем самым ловушку. Придется глубину установки подобрать с учетом приливов, чтобы местные рыбаки и промысловики на своих скорлупках, если что, поверху прошли. У крупного корабля осадка, разумеется, значительней. Но знать им об этом не следует. Напужать, что все заминировано, и точка! А пока суть да дело – сезон штормов. А после сюда потребно будет высылать судно и избавляться от улики.
– Надо прекратить захоронение, – неожиданно заявил Шпаковский, показав сигаретным бычком в сторону берега. И не дожидаясь недоуменных вопросов, пояснил: – Если мы потопим «Саванну» перед носом Джеллико, он непременно поспешит осмотреть место утопления. И что – ни одного трупа? Так что… тела нам понадобятся. Работка, конечно, предстоит грязная – выбрать жмуриков без огнестрела, переодеть…
И замолчал, подняв руку, как говоря «погодите, дайте подумать!»
– Погибшие в основном пехота морская у англичан, так? Призовая, считай, команда. Ага, отлично! И мудрить много не надо. Представим, что «Саванну» – якобы артефакт-«Ямал» доблестные британцы с «Кресси» захватили. Экипаж пленили, заперев в трюмах. Так? И двинули на рандеву к Командорам. Но плененный экипаж сумел освободиться, вооружиться, началась перестрелка, а потом и вовсе «большой бух!» – так не достанься ты, замечательное судно, никому! Потому и огнестрельные ранения, потому и живых никого! А остальное пусть англичане сами додумывают: …что? …как? …где делся «Кресси?» …куда запропастился «Пик»…
Но взрыв для демонстрации гибели якобы «Ямала» нужен аховый! Так что с этого подранка все возможные и ненужные снаряды, пороховые припасы, картуза перегрузить в трюм жертвы, то есть «Саванны».
А вот трупы британских морпехов (и моряков можно в том числе – чем больше массовка, тем лучше), пока надо поместить в холодильники «Лены».
* * *
Изначально было понятно, что вся идея – вывести некую посудину, загримированную под «Ямал», и утопить на недоступном виду перед противником, основывалась на возможностях использования радара. И, несомненно, БПЛА.
Но и в остальном, раскидав варианты и так и эдак, пришли к выводу, что получить гарантии оптимального исполнения задуманного лучше и оперативней будет, опять же, задействовав локационную технику ледокола.
Одной из тонкостей плана была эвакуация с подготовленного к взрыву судна тактической команды – необходимого количества людей для управления и поддержания хода.
– Для отхода нужен скоростной «Орлан». Если им уходить на штатном паровом тихоходном катере, то придется все устраивать поближе к берегу, иначе не успеют удрать от «Дрейка». И бережок в таком случае нужен без прибоя и рифов. Лучше с бухтой или заливом. Попробуй подгадай. Короче – не вариант. Учтите еще то, что «Саванну» утопить желательно – где поглубже.
– В общем куча условий и сплошные «если», – предварительно вывел Чертов, – если «Дрейк» у Командоров – это одно! Если же Джеллико уже ушел оттуда и двигается в каком-то… да в любом направлении – другое! Если погодные условия будут штормовые или близкие к тому, то путешествие на катере будет слишком опасным. Хотя барометр пока не пугал падением.
– «Саванну» еще довести до места надо, – напомнил штурман, – брать кочегаров и других механиков из аборигенов – значит, оставлять их на ледоколе до самого Мурмана. Мы, как я понял, после этого дела – все… уходим на север?
– Пару толковых механиков прихватить вполне можно – пригодятся, – подмигнул капитану Шпаковский, явно с намеком на трофейного «Харальда», – а так, наберем команду из своих. Ничего, покидаем уголек, помахаем лопатами, попотеем.
– Кто помахает? – с усмешкой спросил штурман – сухощавый начбезопасности на дюжего кочегара не катил никак. – Ты помахаешь?
– Я! – С вызовом выпятил грудь Шпаковский. И кивнув на каперанга из алексеевского сопровождения, добавил: – И в паровом анахронизме среди наших найдутся адекватно разбирающиеся люди!
– Да неужели! – усмехнулся в бороду адмирал. – В таком случае могу вас обрадовать – вы все объявляетесь бандитами и годитесь под расстрельную казнь. Или как истинные пираты – на виселицу.
– Простите, сэр, но я бы попросил более благосклонно отнестись к экипажу. Они лишь выполняли мой приказ.
– Да что вы говорите?! И офицеры, и матросы, увидев поднятый «хиномару», не задались вопросом, что творит их капитан, вдруг почувствовавший себя самураем? А что вы скажете на это? Это нашли у вас в каюте, – высокопоставленный русский протянул исписанный лист с титульным заглавием, печатью, – от первого лорда вашего адмиралтейства, разрешение капитану крейсера «Кресси» на любые радикальные действия по отношению к судам и объектам Российской империи, на территории и вне… и так далее.
Первым желанием кэптена Уордена было изорвать улику, и он только удивился, что русский адмирал так легко и без опаски дал ее ему в руки.
«Джентльменство джентльменством, но интересы Британии…»
И только пробежав по тесту глазами, вдруг сообразил:
«Что-то не так!»
Уж и позабыв о навязчивом желании: «чаю, чашку горячего…», Уордена сосредоточился:
«Это не тот документ, что показывал куратор! От другой инстанции и… И что это, будь я проклят, значит?»
А потом, вчитавшись, по мелким, якобы незначительным деталям, вдруг понял, что это ненастоящее. Фальшивка.
«Боже мой! Это что?»
Самое естественное было заподозрить в коварстве противника:
«Русские затеяли игру и ложной бумагой хотят из меня выдавить признание?»
А потом выплыло неожиданным пониманием:
«Да этот же специально! Специально подброшено ко мне в каюту куратором! И когда этот лондонский проныра только успел? И среди пленных я его не видел. Хотя он может содержаться с другими группами, в других трюмных помещениях. Но как же хитро! Это получается, что русские, даже подав в суд на Британию за действия “Кресси”, будут с позором осмеяны, уличенные в предъявлении фальшивого документа! По логике и подпись, и печать, все будет указывать на обман. Господи Иисусе! Так и я теперь могу сослаться на эту подделку, оправдываясь, что выполнял приказ».
Фредерик Уорден совершенно искренне загордился теми умными головами в Лондоне, которые придумали столь хитроумный финт. В голове кэптена непроизвольно заиграл гимн «Правь, Британия, морями».
Впрочем, закончившийся первым куплетом.
Снова заговорил сидящий напротив него грузный бородатый русский:
– Это нашли у вас в каюте. И что странно, даже не в сейфе. Слишком просто и наглядно, не находите? И у меня есть все основания полагать, что сей опус ненастоящий. Липа. Посему… – неожиданно тяжело вздохнул адмирал, утратив всякую нарочито поданную веселость, – так или иначе вы, господин капитан, и вся ваша команда отправитесь на каторгу. Не обессудьте.
* * *
Не понимал Шпаковский эти реверансы с английским капитаном. Утомили они его. Вышел покурить… фактически ушел. Надоело.
– Все их мягкие методы ничего не дадут, – чиркая зажигалкой, щурил глаз на сорвавшийся в лицо дымок.
Выйдя на верхнюю палубу, с удивлением увидел, что к демонтажу 47-мм пушек с английского крейсера уже приступили.
– Шустро сработали!
– А это, уважаемый Вадим Валерьевич, согласно распоряжению Евгения Ивановича, – встал рядом штабной алексеевский каперанг, – ежели не пожелаете вы на свое судно сии 12-фунтовки установить, камчатцы с радостью их себе заберут.
– Пожелаем, – в сторону сказал Шпаковский, подумав о своем, с интересом разглядывая корабль английской постройки.
В дневном свете «Кресси» обнажил все свои «синяки и ссадины»: рваные леерные лохмотья, искореженные лопнувшие листы брони, ожоги пожаров, огрызок трубы, изжеванные вентиляционные раструбы… и круглые отверстия от неразорвавшихся русских снарядов. В совокупности с приваленным к отмели креном это создавало эффект, что «британцу» основательно вломили.
«Но эффект не эффективность, – подумал Вадим Валерьевич, вполне объективно оценивая бронированную “коробку”, – не навались “Лена” неожиданно ночью, все прошло бы не так гладко».
– Сюда по уму загнать пару важных и авторитетных генералов из артиллерийского управления, чтобы посмотрели, оценили наглядные факты воздействия русских снарядов.
Каперанг, лучше знакомый с российскими реалиями, как и со всей внутренней «кухней» ГАУ[30], не нашелся, что и ответить.
А странный гость с необычного судна перешел к теме допроса британского капитана:
– А официальные документики, похожие содержанием на ту провокацию-фальшивку, что так удачно подвернулась в капитанской каюте, у этого кэптена однозначно были. Ибо как-то своеобразно он себя повел. Заметили?
– Заметил.
– А значит, и человек был, который их доставил. Надо допросить кого-нибудь из нижних чинов, кто по должности вхож на мостик, и выявить агента с метрополии. Сам кэп и офицеры скорей не скажут, патриотично заупрямятся. Не пытать же их…
И пояснил, увидев непонимание собеседника:
– …с пристрастием.
Ухмыляясь:
– …загоняя иголки под ногти.
И как ни в чем не бывало – на вытянувшееся лицо каперанга:
– …но есть и более гуманные способы выбить правду. Если будет угодно.
И перевел тему, указав в сторону берега, где пленные продолжали копошиться с ямами и телами:
– Что они там делают?
– Похоронная команда, – пояснил подошедший сзади и услышавший вопрос адмирал.
– Хм! – Шпаковский морщил лоб в раздумьях, глядя на возню на берегу. – Скажите, ваше высокопревосходительство, а операция с имитацией потопления все еще в силе? Судно готовится?
– Это конечно, Вадим Валерьевич, – заверил Алексеев, – леса-надстройки возвели быстро. Заминка вышла с покраской, пока шторм тучи гонял, заливая Авачу дождями. Куда ж там мазюкать, поплывет-с краска. Смывало все. Но на сие время, думаю, наверняка все справили, как задумывали.
Адмирал вдруг тяжко вздохнул, впрочем, взял себя в руки:
– Мне еще ответ держать перед государем за содеянное. Вдруг император отменит какие-либо прежние распоряжения в связи с новыми обстоятельствами. Как вернемся на «Ямал» – мне следует немедленно переговорить с Петербургом. Доложить. Надеюсь, что «победителей не судят» – не осудят. Затем… или лично, или пошлю кого с поручительным письмом за «Саванной» – это так американский угольщик называется, что под операцию с подменой выкуплен. Тут как раз закончат демонтаж, погрузку боеприпасов для ледокола и прочее. Долго возиться с трофейной поживой нам невместно. Времени нет. Потому как сохраняется опасность прихода «Дрейка». Были ли у англичан планы на эту бухту, или «Кресси» случайно сюда забрел, доподлинно мы пока не установили. А капитан, как там его – Уорден, молчит стервец. Жандармского штаб-ротмистра на него натравить, что ли?
Каперанг и Шпаковский переглянулись, а наместник, немного отдышавшись, в нескрываемой досаде продолжил:
– Юлит, негодяй. А скажет «да» – не поверю. И скажет «нет» – тоже не поверю. Так что Джеллико вполне может заглянуть сюда, даже после нашего отвлекающего маневра с «Саванной»… дай бог бы нам спланировать и провести операцию наиудачнейшим образом, – Алексеев перекрестился.
– Представляю, – Шпаковский даже глаза закатил, – бухта, туман, перед британцами предстает картина – побитый, с унылым креном корабль Его Величества, без экипажа, на берегу свежие могилы. Но это не все люди. Где остальные? А места гиблые! Чем не «Летучий голландец?» А?
Адмирал насупился, не оценив таинственности романтики:
– Вот потому, если «Дрейк» сунется сюда, Джеллико будет ждать сюрприз. На «Лене» имеются мины заграждения – поставим их на входе по фарватеру.
– А местные случайно не вляпаются? – нашелся каперанг. – Ведь не удержатся. Народ лихой! Положительно приплывут поживиться дармовщиной. Погубим людей почем зря.
– И поделом бы подлым, – рассердился адмирал, – да только разминируют тем самым ловушку. Придется глубину установки подобрать с учетом приливов, чтобы местные рыбаки и промысловики на своих скорлупках, если что, поверху прошли. У крупного корабля осадка, разумеется, значительней. Но знать им об этом не следует. Напужать, что все заминировано, и точка! А пока суть да дело – сезон штормов. А после сюда потребно будет высылать судно и избавляться от улики.
– Надо прекратить захоронение, – неожиданно заявил Шпаковский, показав сигаретным бычком в сторону берега. И не дожидаясь недоуменных вопросов, пояснил: – Если мы потопим «Саванну» перед носом Джеллико, он непременно поспешит осмотреть место утопления. И что – ни одного трупа? Так что… тела нам понадобятся. Работка, конечно, предстоит грязная – выбрать жмуриков без огнестрела, переодеть…
И замолчал, подняв руку, как говоря «погодите, дайте подумать!»
– Погибшие в основном пехота морская у англичан, так? Призовая, считай, команда. Ага, отлично! И мудрить много не надо. Представим, что «Саванну» – якобы артефакт-«Ямал» доблестные британцы с «Кресси» захватили. Экипаж пленили, заперев в трюмах. Так? И двинули на рандеву к Командорам. Но плененный экипаж сумел освободиться, вооружиться, началась перестрелка, а потом и вовсе «большой бух!» – так не достанься ты, замечательное судно, никому! Потому и огнестрельные ранения, потому и живых никого! А остальное пусть англичане сами додумывают: …что? …как? …где делся «Кресси?» …куда запропастился «Пик»…
Но взрыв для демонстрации гибели якобы «Ямала» нужен аховый! Так что с этого подранка все возможные и ненужные снаряды, пороховые припасы, картуза перегрузить в трюм жертвы, то есть «Саванны».
А вот трупы британских морпехов (и моряков можно в том числе – чем больше массовка, тем лучше), пока надо поместить в холодильники «Лены».
* * *
Изначально было понятно, что вся идея – вывести некую посудину, загримированную под «Ямал», и утопить на недоступном виду перед противником, основывалась на возможностях использования радара. И, несомненно, БПЛА.
Но и в остальном, раскидав варианты и так и эдак, пришли к выводу, что получить гарантии оптимального исполнения задуманного лучше и оперативней будет, опять же, задействовав локационную технику ледокола.
Одной из тонкостей плана была эвакуация с подготовленного к взрыву судна тактической команды – необходимого количества людей для управления и поддержания хода.
– Для отхода нужен скоростной «Орлан». Если им уходить на штатном паровом тихоходном катере, то придется все устраивать поближе к берегу, иначе не успеют удрать от «Дрейка». И бережок в таком случае нужен без прибоя и рифов. Лучше с бухтой или заливом. Попробуй подгадай. Короче – не вариант. Учтите еще то, что «Саванну» утопить желательно – где поглубже.
– В общем куча условий и сплошные «если», – предварительно вывел Чертов, – если «Дрейк» у Командоров – это одно! Если же Джеллико уже ушел оттуда и двигается в каком-то… да в любом направлении – другое! Если погодные условия будут штормовые или близкие к тому, то путешествие на катере будет слишком опасным. Хотя барометр пока не пугал падением.
– «Саванну» еще довести до места надо, – напомнил штурман, – брать кочегаров и других механиков из аборигенов – значит, оставлять их на ледоколе до самого Мурмана. Мы, как я понял, после этого дела – все… уходим на север?
– Пару толковых механиков прихватить вполне можно – пригодятся, – подмигнул капитану Шпаковский, явно с намеком на трофейного «Харальда», – а так, наберем команду из своих. Ничего, покидаем уголек, помахаем лопатами, попотеем.
– Кто помахает? – с усмешкой спросил штурман – сухощавый начбезопасности на дюжего кочегара не катил никак. – Ты помахаешь?
– Я! – С вызовом выпятил грудь Шпаковский. И кивнув на каперанга из алексеевского сопровождения, добавил: – И в паровом анахронизме среди наших найдутся адекватно разбирающиеся люди!