Удержи меня верой

— С тобой.

Ал забросил рюкзак на заднее сидение, а сам занял переднее. Что значит — со мной? Вот уж он точно не должен становиться свидетелем моего разговора с возможной мамашей.

— Слушай, ты бы лучше остался дома. Отдохнул, — попытался вразумить сына, но Алекс уже привычно свернулся на сидении и закрыл глаза. Мол, делай, что хочешь, а я тут сплю. И как это понимать?

Я так и стоял у мобиля, когда сын открыл глаза.

— Я еду с тобой, — сказал упрямо. — Это и мои родственники тоже.

И вот что с ним делать? Зная Алекса, я ожидал, что он теперь носу из дома не покажет. Но прогадал, поэтому пришлось садиться за руль.

— Ехать далеко, — предупредил его.

— В какой город?

— Айнсберг.

— Не слышал о таком.

— Часов восемь отсюда будет. Может, чуть больше, так что еще не поздно передумать.

Ал пожал плечами и снова закрыл глаза. Понятно, передумывать никто не собирается. Мобиль плавно приподнялся над поверхностью и поплыл к воротам. Уже выехав за пределы города, добавил скорости, но не так много, как когда ездил один. За себя никогда не боялся, а вот за Алекса было страшно. О том, что произошло накануне, я старался не думать. Не думать, и все тут. Сын рядом, цел и невредим. Поговорить бы с ним.

— Ал.

— Что? — Алекс открыл глаза.

— Ты в порядке?

А что еще спросить? Я даже сейчас, полтора года спустя, не всегда знал, как к нему подступиться. Если он хотел, сам заговаривал, о чем надо. А не хотел — клещами слова не вытянешь.

— В порядке, пап, не переживай.

И что дальше? Особенно мне нравится его «не переживай». И кто из нас отец, кто — сын?

— Пап, а тебе когда-нибудь приходилось кого-нибудь убивать?

Я чуть не выпустил руль из рук. Покосился на Алекса — он спрашивал совершенно серьезно. Вспомнилась стычка между нами с Сани и магами Файмена. Тогда я уложил несколько человек. Единственный раз, когда марал руки в чужой крови. Да, в рамках бизнеса приходилось и избавляться от конкурентов, и ставить на место особо зарвавшихся, но для этого у меня были специально обученные люди, а размышлять о их судьбах было некогда и незачем.

— Да, приходилось.

Ему я врать не стану. Все равно рано или поздно правда всплывет. Так всегда происходит, да и Ал знает, что я не святой.

— И тебе не страшно?

— Нет.

Страшно мне не было. Я боялся за родных людей. Остальным было плевать на меня. Почему мне должно быть дело до них?

— А мне страшно.

Мобиль я все-таки остановил.

— Ты что имеешь в виду? — спросил осторожно.

— Вчера я был уверен, что убил кого-то из них. Сани говорит, нет трупов — значит, живы, но мне безумно жутко.

— Как ты мог кого-то убить? — Мне тоже стало жутко. Мой сын — не я, ему не так просто будет с этим смириться.

— Боевой магией, пап.

— Сани права, — сказал Алексу. — Скорее всего, ты сильно приложил нападавших, оглушил. Такое бывает. Если бы убил кого-то, тела остались бы на месте. Их бы не успели спрятать. Поэтому не выдумывай.

— Уверен?

Что поделаешь? Для Алекса я был истиной в последней инстанции.

— Уверен. — Снова завел мобиль. — Лучше расскажи, как так получилось, что ты вдруг использовал боевую магию?

— А нечего было плохо о тебе говорить.

Нет, я так точно куда-нибудь врежусь! Это что получается? Алекс спокойно увел из дома похитителей, поехал с ними, но когда те раскрыли рот в мою сторону — чуть не прибил? Похоже, это не последний сюрприз, который меня ждет.


— И что же они сказали?

— Что ты — мерзавец и ублюдок.

Не так далеки от истины, если разобраться. Но тогда получается, что похитители прекрасно меня знают, и Алекса с собой потащили не случайно. Отомстить, припугнуть… Что именно?

— Ал, если ты будешь швыряться магией в каждого, кто скажет обо мне дурно, мы лишимся всего населения Иргена.

— Я знаю, это вышло случайно. И раньше этой магии не было. Просто разозлился, испугался, и…

— Главное, что все хорошо закончилось. Постарайся забыть, они того не стоят.

— Но ты же понимаешь, что они вернутся?

Понимал ли я? Конечно. Вернутся, в этом не было сомнений. Кто-то целенаправленно действовал против Ская и Элис. Хотя, почему кто-то? Я же видел записку. Рик Торнот. Только у Торнота кишка тонка действовать в одиночку. Значит, у него есть сообщники. Может ли быть, что это Инга вытащила Рика из тюрьмы? Мысль казалась абсурдной, но я готов был поверить во что угодно. Слишком странным казалось появление бывшей любовницы и старого врага. Но кто за ними стоит? Муж Инги? Я ничего не знал об Арке Лейвере. Откуда он взялся? Почему так стремительно взлетел?

— Тебе больше ничего не снилось? — вместо ответа спросил у Алекса.

— Пока нет.

— Приснится — скажи. Я хочу знать, чего ждать.

Ал замолчал. Ему приходилось непросто. Я это понимал, и ничего не мог поделать. У самого внутри царил полнейший разброд. Надо обязательно найти, кто за этим стоит, иначе дело закончится плохо.

Когда впереди замелькали крыши Айнсберга, я был почти спокоен. Вчерашняя буря улеглась, а мать… Разве она мать мне? Так, посторонняя женщина, которую угораздило когда-то родить ненужного ей ребенка. Доехал до улицы Таймир, отыскал восьмой дом. Обычный такой домик, без особого достатка. На заборе грелся большой рыжий кот. Алекс тут же вылетел из мобиля и протянул к коту руки. Тот лениво разрешил себя погладить. Сын обожал животных, они платили ему тем же. Вот куплю дом, пусть заводит собаку, а то уже полгода просит. Я выбрался из мобиля и уставился на дом. Что ж, рискнем.

— Подожди здесь, — сказал Алексу.

— Можно с тобой? Я буду молчать.

— Ну, хорошо.

Вот что ему скажешь? Я толкнул скрипучую зеленую калитку. Вдоль выложенной камешками дорожки росли яркие петунии. Над козырьком двери вился виноград. Отыскал глазами дверной молоток и постучал. Видно, сюда, в Айнсберг, техномагия еще не дошла.

— Иду! — Послышался женский голос.

Сейчас я или получу ответы, или отправлюсь искать дальше. Дверь распахнулась, и на пороге, щурясь, замерла полноватая женщина в коричневом платье и сером переднике. Она пыталась прикрыть глаза рукой от слепящего солнца.

— Вам кого? — спросила она.

— Вы — Регина Стейнворт?

— Вот уже тридцать лет, как Регина Блейн.

Шестеренки в голове щелкнули. Перед глазами, словно наяву, встали заполненные чужим почерком листы досье. «Элис Блейн, родной город — Айнсберг». Нет, этого не может быть. Никак не может! Хотелось сбежать, но за моей спиной стоял сын. Мать Элис. Моя мать?

— Вы проходите. — Женщина отступила вглубь комнаты. — Наверное, хотите заказать что-то? Костюм, рубашка?

— Нет. — Я все-таки прошел за ней. Уже в маленькой прихожей она обернулась — и замерла. Побелела, как мел, и начала оседать на пол.

— Дэрил, — только и сорвалось с её губ.

— Спокойно. — Я подхватил её, провел в комнату и усадил на стул. — Я — не Дэрил, кем бы он ни был.

— Нет? — Регина разглядывала меня со смесью изумления и ужаса. — Одно лицо, только шрам…

Протянула руку, отдернула. Снова протянула — теперь отступил я. Мне не хотелось с ней разговаривать. Хотелось оказаться как можно дальше отсюда! От этой женщины с еще молодым лицом, от дома, города.

— Кто вы? — едва слышно спросила она.

— Мое имя вряд ли вам что-то скажет. Меня зовут Ральф. Ральф Колден. Так уж случилось, что я — ваш сын.

Регина глубоко вздохнула — и едва не уплыла в обморок, но взметнулась магия Алекса, удерживая его бабушку от падения. Она осоловело заморгала глазами, приходя в себя.

— Не беспокойтесь, — поторопился успокоить её. — Мне от вас ничего не нужно, только ответ на один вопрос: были ли в вашем роду люди, обладающие магией?

— В моем — нет, — ошарашено ответила Регина. — Они были в роду твоего отца.

И она закрыла лицо руками. Вздрогнули плечи. Но мне не было её жаль. Даже боли не было. Ничего. Просто посторонний человек.

— Тогда, думаю, вам придется рассказать, где его найти, — попытался подвести Регину к нужной мне информации.

— Садитесь. — Она убрала руки от лица. — Я расскажу.

Что ж, послушаем. Я присел на стул, Алекс тут же примостился рядом на какой-то табуретке. Ощутил прикосновение его магии — проверяет, в порядке ли я? В полном. Ожидал худшего. Изучал лицо Регины. Элис была на неё похожа, но выглядела более живой, утонченной, подвижной. Она как-то упоминала, что с матерью не общается. Значит, и с дочерью у Регины отношения не сложились. Тогда чему я удивляюсь?