Училка и медведь
Часть 35 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Богдаша, мне так одиноко было. Простите меня, дети. Ты, сынок, прости, я сама не пойму как могла желать тебе быть с той…
— Ладно, мам, давай уже оставим в прошлом, - целует её в лоб мой Медведь.
Из спальни раздаётся кряхтение, потом один писк, а за ним и другой погромче.
— Дети проснулись, — говорю я, а мама Богдана вздрагивает и подбирается.
Её глаза загораются. Этого момент она ждала весь последний час, пока дети спали. Их уложила няня, которую мы отпустили, когда пришли.
— Поможете их покормить? — прошу то, чего она так сильно ждёт.
— Конечно, — улыбается она.
Мы берём уже приготовленные бутылочки из подогревателя и идём в комнату.
— Привет, мои крошки! — улыбаюсь детям.
Беру на руки Дениса, который кричит громче всех и почти сразу затихает на руках.
— Давайте знакомиться с бабушкой. Это Дениска, — протягиваю малыша ей.
Наталья Степановна берёт его на руки, едва дыша. Аккуратно подставляет локоть под головку, но я фговорю, что они уже в принципе неплохо держат голову.
— А это Боря и Алёнушка, — беру обоих на руки, прижимаю к себе и целую по очереди, а потом кладу обратно на постель и снимаю одёжки, чтобы сменить им подгузники.
— Привет, привет, мои хорошие, — она буквально начинает плакать, расчувствовавшись. — Мои маленькие, мои рыженькие.
Она гладит их дрогнувшей рукой по головкам. Поправляет чубчики. Дети смотрят на бабушку с интересом. Алёнка начинает активно махать ручками и агукать.
— Вы ей понравились, — говорю, наблюдая, как Наталья Степановна буквально расцветает на глазах. Кажется, что от той строгой, недовольной увядающей женщины не остаётся и следа.
— А можно я кого-нибудь покормлю?
— Конечно.
Я показываю, как менять подгузник, как нужно держать бутылочку. Вдвоём мы справляемся быстро.
— Ой, а им без шапочек не холодно? — спрашивает мама Богдана.
— Нет, в квартире же тепло. Мы шапочки сняли сразу, как из роддома приехали.
— Да, сейчас всё по-другому, я вот до полугода на Богдашку надевала. Но тогда нас так учили, информации больше негде взять было. Но ты не переживай, я лезть с советами не буду. Если позволите, помогать буду, может там погулять или посидеть. Я вот с работы уволилась, так что дома теперь.
***
Полгода спустя…
Время летит незаметно. Есть такое выражение, да. Оно вроде бы и верное, но вместе с тем это хитрое время любит остановиться и передохнуть, растягиваясь максимально именно в те моменты, когда наши с Богданом дети кричат по ночам сначала от газиков и коликов, а потом от прорезывания зубов.
До полугода бывали ночи, когда мне не удавалось даже глаз сомкнуть. Богдан пытался меня отправить спать, но я понимала, что утром ему ехать на работу. А работа его не только в офисе. Это и тренировки, и стрельбы. Ему нужно было спать.
Поэтому утром, когда приходила няня или Наталья Степановна, я, сдав им детей, едва доползала до гостевой спальни и валилась спать хотя бы на два-три часа.
После шести месяцев стало чуть легче в плане сна. Нам удалось убрать рассинхрон у детей, возникший в четыре месяца, когда едва засыпал один, тут же просыпался второй, потом третий и так по кругу. Это был нереальный кошмар.
Мы даже прибегали к услугам консультанта по сну, но его советы показались мне совершенно античеловечными.
Я не смогла сидеть за дверью, пока дети, разделенные по разным комнатам, кричали до вздутых на лбу вен. Идея обучению самозасыпанию через «это не настоящий плач, это всего лишь возмущение» показалась мне дикой и неправильной. Все эти шторы-блэкауты, белый шум и ритуалы-ассоциации я посчитала неестественными.
А потом я встретила блог какой-то девушки, детского психолога, которая всё это осуждала. Попробовала в отчаянии последовать её советам, и у нас всё получилось!
Три дня ушло на то, что я просто провалялась с детьми в кровати. Богдан взял выходные, Наталья Степановна тоже приходила. Они убирались, готовили и обслуживали нас с малышами. А я просто была с детьми, обнимала их бесконечно, играла. Отходила только по нужде.
И это сработало. Из всех методов, именно «гнездование» сработало. К концу третьего дня мы просто вырубились все четверо. Одновременно!
А точнее, пятеро. Богдан тоже к нам присоединился.
Его мама приготовила нам еду и тихонько ушла, оставив квартиру в долгожданном сонном царстве и тишине.
С тех пор со сном стало гораздо лучше, и у меня даже исчезли мешки под глазами.
Вообще, Наталья Степановна нам очень помогала. Она не была навязчивой, не лезла с советами, но иногда я видела, что она что-то хочет сказать, но сдерживает себя. И тогда я спрашивала сама.
Честно, мне совершенно не было разницы давать детям первый прикорм с пюрешек или кусочков, будет оно приготовлено дома или из банок, поэтому когда Богдана мама сама варила брокколи, купленное с огорода сестры соседки, чтоб домашнее, а потом молода его блендером, я не парилась.
Мне всё равно, а ей приятно. В её отсутствие я просто ставила перед детьми тарелку на присоске с раздербанеными кусочками вареного брокколи или чего там ещё. Или же ещё проще: открывала фабричную банку с готовым детским питанием.
И я была рада любой помощи. Даже если туалетная бумага была убрана в шкафчик на вторую полку вместо первой, а тарелки стояли в другом шкафчике.
В общем, детям уже вот-вот должно было исполнится десять месяцев, когда Богдан внёс в нашу рутину кое-что, что меня сильно всколыхнуло.
— Белочка, у меня для тебя есть сюрприз, — говорит он, прийдя домой с работы.
Я вытираю руки и спешу из кухни в коридор его встретить и скорее поцеловать, пока дети не перевернули манеж и не расползлись в разные стороны, как гусеницы в дождливое летнее утро.
И тут же столбенею на пороге коридора, когда вижу этот сюрприз.
Рядом с улыбающимся Богданом стоит… моя потерянная подруга Катя. А на руках у неё пухлощёкий малыш — примерный ровесник наших с Богданом карапузов.
— Привет, подружка, — говорит она, глядя виновато. — Простишь предательницу?
*Катя — главная героиня романа «Училка и миллионер» (прим. автора для тех, кто познакомился с творчеством недавно)
42
— Кариночка, давай, может, я чем-то помогу? — Наталья Степановна заглядывает на кухню. — С детьми там воюют мужчины, так что мне негде руки приложить.
— Мам, вы лучше там будьте, а то они сейчас навоюют. Я потом до конца недели не смогу убраться, сами же знаете, что творят.
— Принято. Пойду поработаю служителем охраны правопорядка, — салютует Богдана мама.
Я заканчиваю намазывать на бутерброды красную икру, кладу на каждый по веточке петрушки и подвигаю на блюде, чтобы симметрично лежали. Катя посыпает нарезанной зеленью салаты в вазочках.
— Всё готово вроде бы, — говорю, осматривая выставленные на столе в кухне блюда. — Можем ставить и садиться.
Сегодня нашим с Богданом тройняшкам исполняется год. Мы с Богданом приняли решение через запрос сдвинуть дату рождения Бориски, чтобы когда дети будут расти, разница в днях рождения не вызывала у них вопросов. А когда Боря станет взрослым и будет готов услышать правду, мы ему скажем.
Отмечать мы решили дома, потому что четверо детей годовалого возраста — для любого кафе это слишком. А дома мы все вместе, вместе и присмотрим.
— Скоро и Савушке год. Поверить не могу, — улыбается Катя. — А вот вроде бы только-только на руки первый раз взяла.
— Да-а-а, — тяну с ностальгией, будто детям не год исполняется, а уже совершеннолетие празднуем.
Катя живёт в Геленджике, но на год моих малявок не приехать не могла. Совсем недавно они с Макарским снова стали парой и стали растить общего сына вместе, семьёй. На год тройняшек привезли им большие красивые мягкие игрушки — двух медведей и белочку. Богдан смеялся, найдя в этой белке какие-то сходства со мной, а я вот всё думаю, куда теперь этих гигантов.
Мой Медведь вообще сегодня нервничает. Для него этот год тоже был непростым, а сегодняшний праздник он очень ждал и с утра ходит сам не свой. Никогда бы не подумала, что мой Богдан такой чувствительный и сентиментальный.
Мы относим все вазы с блюдами в гостиную, расставляем на столе. Приборы, тарелки и бокалы уже расставлены.
Смеёмся с Катей, наблюдая, как Наталья Степановна управляет компанией из четырёх малявок, охотящихся за кошкой, и двух взрослых мужиков, которые хохочут и сам как дети.
— Рем, смотри, — ржёт Макарский. — Твои ксерокопии что-то задумали, мордахи хитрющие. И кошка с ними заодно, по-любому.
— Она их предводительница, — смеётся в ответ Богдан. — И организовывает малышковое ОПГ по добыче жратвы со стола.
— Мой Саввка тоже, похоже, вступил на кривую дорожку, уже третий кусок сыра стащил со стола и они их поделили.
— Вот папаши, смотрите на них, — сетует Наталья Степановна, качая головой. — Нет бы детей учить порядку, а они уселись на пол и ржут.
— Мам, ну ты же и сама их не одёргиваешь, а значит, потворствуешь, — Медведь делает невинные глаза.
— Я бабушка, — парирует Наталья Степановна. — Мне положено быть доброй и на их стороне.
— Нормально! А я, значит, плохой полицейский?
— У нас плохой полицейский — Катя, — пожимает плечами и ухмыляется Макарский, бросая взгляд на подругу. — Она тиранит меня, нашего лабрадора Бусю и Савку. Да, зайка-Зайченко?
— Слыш, Макарский, сейчас получишь! — Катерина упирает руки в бока, отставив корзинку с хлебом.
— Ну вот видите, — он тычет в неё пальцем. — Я же говорю.
Мы все дружно смеёмся.
— Ладно, мам, давай уже оставим в прошлом, - целует её в лоб мой Медведь.
Из спальни раздаётся кряхтение, потом один писк, а за ним и другой погромче.
— Дети проснулись, — говорю я, а мама Богдана вздрагивает и подбирается.
Её глаза загораются. Этого момент она ждала весь последний час, пока дети спали. Их уложила няня, которую мы отпустили, когда пришли.
— Поможете их покормить? — прошу то, чего она так сильно ждёт.
— Конечно, — улыбается она.
Мы берём уже приготовленные бутылочки из подогревателя и идём в комнату.
— Привет, мои крошки! — улыбаюсь детям.
Беру на руки Дениса, который кричит громче всех и почти сразу затихает на руках.
— Давайте знакомиться с бабушкой. Это Дениска, — протягиваю малыша ей.
Наталья Степановна берёт его на руки, едва дыша. Аккуратно подставляет локоть под головку, но я фговорю, что они уже в принципе неплохо держат голову.
— А это Боря и Алёнушка, — беру обоих на руки, прижимаю к себе и целую по очереди, а потом кладу обратно на постель и снимаю одёжки, чтобы сменить им подгузники.
— Привет, привет, мои хорошие, — она буквально начинает плакать, расчувствовавшись. — Мои маленькие, мои рыженькие.
Она гладит их дрогнувшей рукой по головкам. Поправляет чубчики. Дети смотрят на бабушку с интересом. Алёнка начинает активно махать ручками и агукать.
— Вы ей понравились, — говорю, наблюдая, как Наталья Степановна буквально расцветает на глазах. Кажется, что от той строгой, недовольной увядающей женщины не остаётся и следа.
— А можно я кого-нибудь покормлю?
— Конечно.
Я показываю, как менять подгузник, как нужно держать бутылочку. Вдвоём мы справляемся быстро.
— Ой, а им без шапочек не холодно? — спрашивает мама Богдана.
— Нет, в квартире же тепло. Мы шапочки сняли сразу, как из роддома приехали.
— Да, сейчас всё по-другому, я вот до полугода на Богдашку надевала. Но тогда нас так учили, информации больше негде взять было. Но ты не переживай, я лезть с советами не буду. Если позволите, помогать буду, может там погулять или посидеть. Я вот с работы уволилась, так что дома теперь.
***
Полгода спустя…
Время летит незаметно. Есть такое выражение, да. Оно вроде бы и верное, но вместе с тем это хитрое время любит остановиться и передохнуть, растягиваясь максимально именно в те моменты, когда наши с Богданом дети кричат по ночам сначала от газиков и коликов, а потом от прорезывания зубов.
До полугода бывали ночи, когда мне не удавалось даже глаз сомкнуть. Богдан пытался меня отправить спать, но я понимала, что утром ему ехать на работу. А работа его не только в офисе. Это и тренировки, и стрельбы. Ему нужно было спать.
Поэтому утром, когда приходила няня или Наталья Степановна, я, сдав им детей, едва доползала до гостевой спальни и валилась спать хотя бы на два-три часа.
После шести месяцев стало чуть легче в плане сна. Нам удалось убрать рассинхрон у детей, возникший в четыре месяца, когда едва засыпал один, тут же просыпался второй, потом третий и так по кругу. Это был нереальный кошмар.
Мы даже прибегали к услугам консультанта по сну, но его советы показались мне совершенно античеловечными.
Я не смогла сидеть за дверью, пока дети, разделенные по разным комнатам, кричали до вздутых на лбу вен. Идея обучению самозасыпанию через «это не настоящий плач, это всего лишь возмущение» показалась мне дикой и неправильной. Все эти шторы-блэкауты, белый шум и ритуалы-ассоциации я посчитала неестественными.
А потом я встретила блог какой-то девушки, детского психолога, которая всё это осуждала. Попробовала в отчаянии последовать её советам, и у нас всё получилось!
Три дня ушло на то, что я просто провалялась с детьми в кровати. Богдан взял выходные, Наталья Степановна тоже приходила. Они убирались, готовили и обслуживали нас с малышами. А я просто была с детьми, обнимала их бесконечно, играла. Отходила только по нужде.
И это сработало. Из всех методов, именно «гнездование» сработало. К концу третьего дня мы просто вырубились все четверо. Одновременно!
А точнее, пятеро. Богдан тоже к нам присоединился.
Его мама приготовила нам еду и тихонько ушла, оставив квартиру в долгожданном сонном царстве и тишине.
С тех пор со сном стало гораздо лучше, и у меня даже исчезли мешки под глазами.
Вообще, Наталья Степановна нам очень помогала. Она не была навязчивой, не лезла с советами, но иногда я видела, что она что-то хочет сказать, но сдерживает себя. И тогда я спрашивала сама.
Честно, мне совершенно не было разницы давать детям первый прикорм с пюрешек или кусочков, будет оно приготовлено дома или из банок, поэтому когда Богдана мама сама варила брокколи, купленное с огорода сестры соседки, чтоб домашнее, а потом молода его блендером, я не парилась.
Мне всё равно, а ей приятно. В её отсутствие я просто ставила перед детьми тарелку на присоске с раздербанеными кусочками вареного брокколи или чего там ещё. Или же ещё проще: открывала фабричную банку с готовым детским питанием.
И я была рада любой помощи. Даже если туалетная бумага была убрана в шкафчик на вторую полку вместо первой, а тарелки стояли в другом шкафчике.
В общем, детям уже вот-вот должно было исполнится десять месяцев, когда Богдан внёс в нашу рутину кое-что, что меня сильно всколыхнуло.
— Белочка, у меня для тебя есть сюрприз, — говорит он, прийдя домой с работы.
Я вытираю руки и спешу из кухни в коридор его встретить и скорее поцеловать, пока дети не перевернули манеж и не расползлись в разные стороны, как гусеницы в дождливое летнее утро.
И тут же столбенею на пороге коридора, когда вижу этот сюрприз.
Рядом с улыбающимся Богданом стоит… моя потерянная подруга Катя. А на руках у неё пухлощёкий малыш — примерный ровесник наших с Богданом карапузов.
— Привет, подружка, — говорит она, глядя виновато. — Простишь предательницу?
*Катя — главная героиня романа «Училка и миллионер» (прим. автора для тех, кто познакомился с творчеством недавно)
42
— Кариночка, давай, может, я чем-то помогу? — Наталья Степановна заглядывает на кухню. — С детьми там воюют мужчины, так что мне негде руки приложить.
— Мам, вы лучше там будьте, а то они сейчас навоюют. Я потом до конца недели не смогу убраться, сами же знаете, что творят.
— Принято. Пойду поработаю служителем охраны правопорядка, — салютует Богдана мама.
Я заканчиваю намазывать на бутерброды красную икру, кладу на каждый по веточке петрушки и подвигаю на блюде, чтобы симметрично лежали. Катя посыпает нарезанной зеленью салаты в вазочках.
— Всё готово вроде бы, — говорю, осматривая выставленные на столе в кухне блюда. — Можем ставить и садиться.
Сегодня нашим с Богданом тройняшкам исполняется год. Мы с Богданом приняли решение через запрос сдвинуть дату рождения Бориски, чтобы когда дети будут расти, разница в днях рождения не вызывала у них вопросов. А когда Боря станет взрослым и будет готов услышать правду, мы ему скажем.
Отмечать мы решили дома, потому что четверо детей годовалого возраста — для любого кафе это слишком. А дома мы все вместе, вместе и присмотрим.
— Скоро и Савушке год. Поверить не могу, — улыбается Катя. — А вот вроде бы только-только на руки первый раз взяла.
— Да-а-а, — тяну с ностальгией, будто детям не год исполняется, а уже совершеннолетие празднуем.
Катя живёт в Геленджике, но на год моих малявок не приехать не могла. Совсем недавно они с Макарским снова стали парой и стали растить общего сына вместе, семьёй. На год тройняшек привезли им большие красивые мягкие игрушки — двух медведей и белочку. Богдан смеялся, найдя в этой белке какие-то сходства со мной, а я вот всё думаю, куда теперь этих гигантов.
Мой Медведь вообще сегодня нервничает. Для него этот год тоже был непростым, а сегодняшний праздник он очень ждал и с утра ходит сам не свой. Никогда бы не подумала, что мой Богдан такой чувствительный и сентиментальный.
Мы относим все вазы с блюдами в гостиную, расставляем на столе. Приборы, тарелки и бокалы уже расставлены.
Смеёмся с Катей, наблюдая, как Наталья Степановна управляет компанией из четырёх малявок, охотящихся за кошкой, и двух взрослых мужиков, которые хохочут и сам как дети.
— Рем, смотри, — ржёт Макарский. — Твои ксерокопии что-то задумали, мордахи хитрющие. И кошка с ними заодно, по-любому.
— Она их предводительница, — смеётся в ответ Богдан. — И организовывает малышковое ОПГ по добыче жратвы со стола.
— Мой Саввка тоже, похоже, вступил на кривую дорожку, уже третий кусок сыра стащил со стола и они их поделили.
— Вот папаши, смотрите на них, — сетует Наталья Степановна, качая головой. — Нет бы детей учить порядку, а они уселись на пол и ржут.
— Мам, ну ты же и сама их не одёргиваешь, а значит, потворствуешь, — Медведь делает невинные глаза.
— Я бабушка, — парирует Наталья Степановна. — Мне положено быть доброй и на их стороне.
— Нормально! А я, значит, плохой полицейский?
— У нас плохой полицейский — Катя, — пожимает плечами и ухмыляется Макарский, бросая взгляд на подругу. — Она тиранит меня, нашего лабрадора Бусю и Савку. Да, зайка-Зайченко?
— Слыш, Макарский, сейчас получишь! — Катерина упирает руки в бока, отставив корзинку с хлебом.
— Ну вот видите, — он тычет в неё пальцем. — Я же говорю.
Мы все дружно смеёмся.