Училка и медведь

– Э, Костян, полегче! - Богдан отстраняет его, упёршись своей огромной ладонью другу в грудь.

– Я не понимаю, о чём ты, Костя, - говорю, а у самой руки дрожать начинают. - Что значит где Катя? Дома же, наверное, утром на работе быть должна была.

– Ты её видела?

– Нет, я отпросилась сегодня.

– Карина, пожалуйста! - говорит с нажимом, и между нами снова встаёт Богдан, загораживая меня собой от друга, обуреваемого эмоциями.

– Макарыч, угомонился! - рявкает уже жёстко Медведь. - Карине нельзя волноваться. Выдохни, блядь, и расскажи нормально.

Мистер Орешек опустошённо опускается на стул и роняет голову на кулак.

– Я был в Москве. Летал к Лине, у неё подтвердился диагноз, - начинает он больше для Богдана, потому что я из сказанного пока совершенно ничего не понимаю. - А Катя… как-то узнала. Из интернета, что ли. И, кажется, сбежала. Не дала ничего объяснить. Я сразу на самолёт, через четыре часа был уже у неё, но девчонки и след простыл.

Из всего сказанного я пытаюсь выстроить логическую цепочку, и мозг определённо цепляется за самое начало.

– Кто такая Лина? - спрашиваю.

– Моя жена, - отвечает поджав губы.

– Ты женат? - мои глаза буквально лезут на лоб. Вот так новости. Вот так Орешек!

– Формально ещё да. Как раз идёт бракоразводный процесс, Лина уже давно живёт с другим. Она серьёзно заболела, и я должен был помочь. Но Катя уже все эти подробности слушать не захотела.

– Костя и Эллина - не только бывшие, они и хорошие друзья, - поясняет мне Богдан.

– Вот только в известность об этом, судя по всему, Катю поставить забыли, - я качаю головой, представляя, как горько ей было узнать, что Макарский женат.

А ведь Катя совсем не стремилась в отношения с ним. Это он нагло предложил ей сначала стать его любовницей, а потом, когда она отказалась, преследовал всевозможными способами, пока Катерина не сдалась. Влюбилась. И тут такое - нож в сердце. Бедная моя подружка.

– Развод вот-вот должен был официально состояться, - разводит руками Орешек. - Ты же знаешь свою подругу, она бы и на пушечный выстрел не подпустила к себе. Карин, я и развод-то запустил, потому что понял, что вляпался в училку эту гордую. Хотел без шума и по-быстрому.

– Да не вышло, - мрачно киваю я.

– Да уж. И теперь что? Надо её найти, объяснить всё. Карина, помоги!

Катя вряд ли хочет сейчас, чтобы Макарский нашёл её, но ведь она не знает всего. Нет, я не оправдываю его, но… я ведь формально тоже ещё замужем. Возможно, кстати, и Богдан тоже всё ещё женат официально. Я ведь даже не поинтересовалась.

В общем, всё непросто. И я хочу постараться помочь.

Лезу в сумочку за телефоном, достаю его и обнаруживаю в мессенджере одно сообщение. И оно от Кати.

“Карина, я уехала. Любовь - дерьмо, ты права. Но, надеюсь, ты это своим примером опровергнешь. Куда - не буду писать, чтобы не ставить тебя в неудобное положение перед Богданом. До связи, моя дорогая подружка, спасибо тебе за всё”

Я читаю вслух, и на последних строчках голос глохнет и слёзы наворачиваются. Ну Зайченко, вот по заднице бы тебе! На звонок она, конечно, тоже не отвечает. Точнее, связи по этому номеру и нет вовсе больше.

– Богдан, подними своих, она не могла за несколько часов далеко уехать, - говорит, сжав зубы, Макарский. - Давай всю местную службу охраны сети и свой ЧОП, может.

Но я замечаю, что Медведь не спешит выполнять. Да, Костя его начальник формально, но у них, как я поняла, никогда не было отношений босс-подчинённый. Они как были с детства друзьями, так и остались.

– А надо, Макарыч? - спрашивает глухо. - Ну притащим мы Катьку твою за волосы, дальше что? Взаперти держать будешь?

– Объясню всё как есть.

– Да не станет она тебя слушать, - Богдан машет рукой. - Иначе бы не сбежала. Дай остыть девчонке. Если хочешь, чтобы твоя была, она должна сама к этой мысли готова быть. А сам пока тормози, выдыхай. Хочешь, налью?

– Хочу, блядь.

Макарский без сил разваливается на кресле, а Богдан идёт к бару. Я чувствую себя немного не в своей тарелке. Что мне делать? Куда деться? Я тут хозяйка без году неделя, а точнее два часа как.

– Белочка, с нами садись, - подмигивает Богдан. - Или устала?

– Нормально.

Я накладываю в блюдо голубцы, которые как раз подоспели, нарезаю хлеб и овощи. Богдан ставит на стол три стакана, бутылку коньяка и сок для меня.

Костя раздавлен, Богдан озабочен, а я… а я сейчас пытаюсь осознать, что лишилась лучшей подруги.





22





– Эх, Каринка, жаль, конечно, - Наталья Валентиновна подписывает моё заявление по собственному и качает головой. - Да ты присядь.

Я сажусь на стул у конференц-приставки стола директрисы. Чувствую себя как-то непонятно. Я проработала в этой школе чуть более четырёх лет. Для кого-то срок может показаться совсем небольшим, но для меня это вся моя профессиональная жизнь, опыт, практика. Мне ведь нравится моя профессия, я сознательно выбирала её, и работать по профессии тоже нравится.

– Неожиданно, конечно, быстро всё так у тебя сложилось. Сначала с мужем, потом так быстро нашла мужчину, теперь уезжаешь за ним. Хороший, наверное? - улыбается.

– Хороший, - улыбаюсь в ответ.

С директором школы у меня достаточно тёплые отношения. Она вообще очень хорошая, как человек. Строгий руководитель, но понимающая и заботливая. О своих сотрудниках многое знает. Где кому по семейным делам помощь нужна - она всегда инициатор. Всякое ведь бывает: и болезнь может нагрянуть неожиданно, или с близкими что. В беде не оставит, коллектив подключит.

С ней многие делятся проблемами личными, и слухов по коллективу замечено не было.

– Любовь или что посерьёзнее? - подмигивает, кивая на мой живот, а я интуитивно ладонь кладу на пояс платья. - Или и то, и другое?

– Всяко разно, - отвечаю уклончиво.

– Ну и молодец, Каринка, пусть у тебя всё сложится с этим твоим бородачом московским.

Вот так Наталья Валентиновна. Если про Москву я ей сказала, то что еду с “бородачом” - не уведомляла.

– Ну а что, все же его видели, - разводит она руками на моё молчаливое удивление. - Околачивался тут вчера, да и до этого был замечен. Сперва подумали, что брат - рыжий же, но брат на сестру так смотреть не станет. Представляю, каких огневушек нарожаете.

Она смеётся и я тоже не сдерживаю улыбку. В груди селится тёплое чувство, что вот так меня с работы провожают. Но и грустно немного, конечно же. Сегодня ещё к бабушке заедем, вот где наревусь.

– Убегаете, молодёжь, - философски замечает Наталья Валентиновна. - Сначала Василинка, тут вот Зайченко резко дёру дала, теперь и ты, моя хорошая. Где ж я теперь такого логопеда найду? Но ты хоть в хорошие руки, а вот за Катю нашу тревожно мне. Как-то резко она. И голос по телефону не понравился. Как она там?

А мне и ответить нечего, потому что не знаю я. И признаться стыдно, что о лучшей подруге ни слухом, ни духом.

– Справляется, - отвечаю уклончиво, и директриса больше вопросов не задаёт.

Она подписывает мой обходной лист, мы обе встаём, я горячо жму протянутую на прощанье руку и ухожу из кабинета.

Странно, вот вроде бы буквально вчера шла по этому коридору как сотрудник, да даже вот сегодня, двадцать минут назад, а сейчас чувства другие совсем. Трудовая книжка в пальцах жжётся даже как-то.

– Карина Витальевна, драсьте, - слышу сзади голосок нараспев. - А сегодня не будет занятия? Я все буквы пропел дома, как вы учили.

Вовчик Бублик - малыш-второклассник с расстройством аутического спектра, которого мама отказалась отдавать в спецшколу. Он у меня не один такой, но именно с Вовчиком мы бились весь первый класс и действительно получили чудо в виде читающего, пусть медленно и по слогам, ребёнка. Но самое важное, что он стал разговаривать с посторонними людьми. Отклонение у него небольшое, психологи дали добро на общеобразовательную школу, но учитывая ещё и проблемы с речью, ребёнку было сложно.

Но у нас с ним и его упорной мамой получилось! Мы и папу подключили, который теперь тоже не стесняется своего особенного сына, а спокойно и открыто общается с ним на людях.

– Ты умница, Вов, - присаживаюсь перед ним. И пофиг, что подметаю светлым плащом пол. - Ты обязательно каждый день это упражнение делай, хорошо? Меня пока не будет, позже придёт другой учитель, и вы продолжите. Но ты не запускай, ладно?

– Я не хочу другого учителя, - мальчик хмурится, и дефекты его речи на эмоциях усиливаются.

– Вова, мне пока нужно уехать. Так бывает, зайчик. Но ты не сдавайся, старайся дальше. Обещаешь?

Я, блин, тоже скучать буду.

Он кивает, не хочет больше говорить сейчас. Меня и саму от эмоций слёзы душат.

Вот вам и “просто работа”. Не научилась я так пока.

Мы с Вовой жмём друг другу руки, и я ухожу, больше не оборачиваясь.

Решение о переезде далось мне непросто. Макарский быстро свернулся в Волгограде после побега Катерины и собрался в Москву, оставив тут заместителя развивать бизнес. И Богдану, соответственно, как начальнику его службы безопасности, нужно было возвращаться. Да и вообще, там у него дом, там его личный бизнес. Это бы всё-равно рано или поздно случилось.

И меня он позвал с собой. Точнее, поставил в известность, что я еду. А когда понял, что с безапеляционностью в тоне перегнул, стал уговаривать, целовать да обнимать. Ну а что я? Я согласилась.

Да у меня и выбора-то особенно нет. Богдан отец моих будущих детей, он хочет заботиться о нас, а кому я тут нужна? Никому. Только что Вовчику Бублику и ещё десятку таких детишек. Но я не их мама, я просто педагог, на замену мне найдут другого. А мне о своих детях думать надо.

Но и положа руку на сердце, дело не только в беременности. Богдан мне нравится. Очень. Просто как мужчина, как человек, как партнёр по жизни. Не могу сказать, что я влюблена в него до подросткового визга, но ведь любовь не всегда вот так может резко нагрянуть. Иногда она подбирается тихо и мягко, не простреливает стрелой в сердце, а обволакивает его теплом и лаской.

Мы оба обожглись, были обмануты. Иллюзий к жизни не питаем. Но мне нравится то, как мы складываемся с Медведем в пазл. Возможно, в будущем мы станем большой крепкой семьёй. Это ли не счастье?

Я выхожу за школьные ворота и подхожу к машине, в которой меня уже ждёт Богдан. Залезаю внутрь и громко выдыхаю.

– Ну что, Белочка, справилась?

– Угу, - киваю, а у самой в горле горечь плещется.

– Раскиснуть надо?