Ученик. Второй пояс
Часть 47 из 79 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Поединок среднего поколения! До двадцати лет.
Он ещё не успел закончить, а меня уже опалило жаром опасности, и я толкнул силу в Поступь.
Вовремя. Противник размазался в череду призрачных фигур, и что-то коснулось моей руки. Скосив глаза, я обнаружил, что рукав зияет прорехой. Повезло, что ближе к локтю, иначе стала бы видна линия моей татуировки Единства.
Ни к чему давать подсказку о моих силах.
Через вдох мне стало не до размышлений и переживаний. Противник вновь размазался десятком фигур, а на меня обрушились десятки ударов. Первые два вдоха я ещё успевал отбивать их Верным, но сразу стало ясно, что не мне соревноваться с ним в таланте меча.
И очередной удар я встретил, вскинул навстречу левую руку.
Лязгнуло.
Противник отскочил, вглядываясь в сталь своего клинка. Мне таким заниматься не было нужды. Я не верил, что простой удар, даже без оружейной техники, сумеет повредить наруч, сделанный Клатиром, Властелином Духа из стали, которую я едва мог прорубить десятком Звёздных Клинков. Нужно подловить его с техникой.
— Ах ты выкормыш орденский, да ты знае…
Я не собирался слушать, сколько стоил выщербленный клинок дизирца. Я наконец наполнил силой Кровавые Плети.
Из земли вырвались голубые струи, больше похожие на щупальца, закрутились вокруг фигуры позабывшего об осторожности противника, заплетая его в кокон. Тот рванулся, с натугой преодолевая сопротивление моей техники, следом махнул рукой, разнося плети в пыль ударом меча.
И мы закружились, обмениваясь вихрем ударов. Он, конечно, был лучше с мечом. А я был быстрей и у меня были наручи. Спустя десять вдохов я всё же сумел подловить его. Снова лязг, вспышка боли в плече, и дизирец отскочил от меня, оставшись только с одним мечом.
Но я не собирался его отпускать. Рывок следом, Плети, сойтись ближе, удар в открывшуюся подмышку. Уже нанося удар, я понял, что Обращения Когтя у меня нет, а выплеснутая в меридианы энергия лишь рвёт их и обжигает, не находя выхода.
Плевать.
Сталь чужого меча обжигает болью. Нестерпимой болью.
Плевать.
Ведь я стою. Не чую ногу, но не падаю.
Крушитель непрерывно впитывает в своё созвездие силу и стихию.
Верным в горло. Ещё раз Плети. Выкрутить чужую руку с мечом. Плети истлевают в духовной силе дизирца, но держатся, добавляя мне свою силу. Через вдох Покров дизирца истекает, а его рука хрустит словно ветка. Он орёт, захлёбывается криком, а в меня со всех сторон бьют огромные каменные копья.
Я в ответ выплёскиваю из тела духовную силу, разрушая их на расстоянии ладони от тела и сам бью клинком в грудь дизирца.
Пробивая его насквозь.
Наконец выпускаю сломанную руку дизирца и делаю шаг назад, едва не падая.
У меня больше десятка ран, на левую ногу даже опираться страшно, она вот-вот грозит подломиться, но это ничего не значит. Главное то, что я стою, а дизирец лежит. И эти дарсовы холмы теперь останутся в Ордене. А кто-то ещё пенял мне, что я слишком много времени провожу у столба.
Через миг я опомнился.
Ничего ещё не решилось.
Впереди ещё поединок Толы.
Кто-то подхватил меня под руки, потащил с арены, изрядно залитой кровью.
Над дизирцем тоже склонились. Руки одного из подбежавших осветились обращением. Сложным, большим, в котором сплелись десятки символов языка Древних.
А через миг из груди дизирца вытащили мой меч. Дизирец захрипел, забился, но я не сомневался в том, что он останется жив. Я не бил в средоточие или сердце, а все остальное Мастер должен выдержать. Тем более, когда сильный лекарь рядом.
Потребовал:
— Меч!
Тащивший меня не понял:
— Что?
Я повторил и ткнул рукой в нужном направлении:
— Меч!
Вперёд, к арене и Верному скользнул послушник Армии Пределов, а я понял, что меня держали двое.
И второй совсем не послушник, а служитель-лекарь. Как раз сейчас выругавшийся:
— Глубокая рана. Старший, давайте я вас уложу. Нужно обеспечить ноге покой, чтобы бедренная жила…
Я выругался:
— И как я, по-твоему, должен лёжа наблюдать за схваткой?
Через миг в моей руке уже был фиал Сердца Тигра. Вдох и его содержимое выплеснулось в рану.
— Аргх!
Я стиснул зубы, давя свой вопль. Что-то я… Что-то я… погорячился.
Но круги перед глазами рассеялись как раз вовремя, чтобы я успел увидеть, как в очерченный песком круг вступили Тола и его противник.
— Приветствую тебя, Кетот.
Этот самый Кетот был словно копией Толы. Тот же рост, та же ширина плеч, тот же цвет волос и прядей в них. Разве что у него следов стихии воздуха больше, сами волосы острижены ещё короче, треугольной шапкой. И нет ни следа улыбки. Черты лица застыли в гримасе презрения.
— А я тебя нет.
Тола пожал плечами:
— Поражения нужно принимать легче, Кетот. А то ведь можно заполучить и преграду Возвышения. Как у тебя, кстати с ним?
Кетот обернулся к глашатаю и рявкнул:
— Чего замер?! Объявляй!
Но до того, как раздался крик о начале поединка, я сумел оценить глубину силы Кетота. И сравнить её с глубиной и темнотой силы Толы.
На что, дарс его побери, рассчитывает этот Кетот?
Глава 12
Тола, конечно, выиграл. И сделал это так уверенно, что сомнений в его силе не оставалось ни у кого из стоявших в тот день вокруг очерченной песком арены. А не только у меня, видевшего насколько глубже и темней его сила, силы соперника Кетота.
В той схватке он напомнил мне Сарефа Тамим. Такая же неодолимая мощь. Ни один удар сталью, ни одна техника даже не сумели коснуться Толы. Пример того, к чему нужно стремиться и мне.
И повод задуматься.
Кетотa при мне назвали Мастером седьмой звезды. Если темнота воды его силы не так непроглядна, как у Толы, то это ещё можно списать на техники, опыт сражений и прочее. Пусть Орден дал Толе лучшее, что у него было, а Дизир пожадничали. Пусть.
Но как тогда объяснить разницу в глубине их силы?.. Какое Возвышение у Толы? В первую нашу встречу я лишь отметил, что он сильней и Ксилима и старика Урия. Отмерил ему восьмую звезду. Сейчас думал, что отмерил мало. Девятая звезда?
Талант.
Но эта мысль лишь заставила меня упрямо сжать губы. Ему уже больше двадцати. А мне всего шестнадцать. Ксилим давал мне два года. Хватит этих рассказов о Зверях и Сектах. Хватит ваших проверок. Дайте мне четыре месяца в Ущельях Стихий, проход в город Древних, и мы ещё поглядим, кто из нас двоих окажется талантом.
В Академию я вернулся вместе с Толой. Потратив на это просто уйму времени, которую мог провести с большей пользой.
Странная проверка Академии. До границы и схваток никакого пригляда, а обратно только бок о бок с Толой?
Зато изрядно насмотрелся лагерей Армии Пределов. И познакомился с полутора десятками их командиров. На третьем спохватился и принялся записывать имена и приметы в отдельный раздел жетона. Боюсь, что это не последняя моя встреча с ними. Думаю, им обидно будет, если я начну мучительно вспоминать имя человека, который мне назывался и склонялся передо мной, учеником Академии, в уважительном приветствии.
Сама Академия встретила нас привычной проверкой на площади врат и привычным же сиянием формации Указов. Оно омыло нас и привычно же не тронуло Указа Верности Ордену. Те, что и так принадлежали этой формации. Я уже знал, проверил и на себе, и на своей тайной надсмотрщице, что с моими Указами всё проходит по-другому.
Что происходит внутри формации? Проверка целостности Указа? Или же проверка на чужой дух? Мне почему-то казалось, что скорее второе. Пусть у Ордена и нет своего Мастера Указов, он ему и не был нужен.
Тола оглянулся на меня, на миг сложил руки в вежливом жесте:
— Увидимся, младший.
Я без слов повторил жест и проводил взглядом его спину.
Тройка послушников стражей, что вошла вместе с нами, склонилась, пропуская меня вперёд:
— Старший.
А вот здесь я не удержался от улыбки. Но оценил их жест:
Он ещё не успел закончить, а меня уже опалило жаром опасности, и я толкнул силу в Поступь.
Вовремя. Противник размазался в череду призрачных фигур, и что-то коснулось моей руки. Скосив глаза, я обнаружил, что рукав зияет прорехой. Повезло, что ближе к локтю, иначе стала бы видна линия моей татуировки Единства.
Ни к чему давать подсказку о моих силах.
Через вдох мне стало не до размышлений и переживаний. Противник вновь размазался десятком фигур, а на меня обрушились десятки ударов. Первые два вдоха я ещё успевал отбивать их Верным, но сразу стало ясно, что не мне соревноваться с ним в таланте меча.
И очередной удар я встретил, вскинул навстречу левую руку.
Лязгнуло.
Противник отскочил, вглядываясь в сталь своего клинка. Мне таким заниматься не было нужды. Я не верил, что простой удар, даже без оружейной техники, сумеет повредить наруч, сделанный Клатиром, Властелином Духа из стали, которую я едва мог прорубить десятком Звёздных Клинков. Нужно подловить его с техникой.
— Ах ты выкормыш орденский, да ты знае…
Я не собирался слушать, сколько стоил выщербленный клинок дизирца. Я наконец наполнил силой Кровавые Плети.
Из земли вырвались голубые струи, больше похожие на щупальца, закрутились вокруг фигуры позабывшего об осторожности противника, заплетая его в кокон. Тот рванулся, с натугой преодолевая сопротивление моей техники, следом махнул рукой, разнося плети в пыль ударом меча.
И мы закружились, обмениваясь вихрем ударов. Он, конечно, был лучше с мечом. А я был быстрей и у меня были наручи. Спустя десять вдохов я всё же сумел подловить его. Снова лязг, вспышка боли в плече, и дизирец отскочил от меня, оставшись только с одним мечом.
Но я не собирался его отпускать. Рывок следом, Плети, сойтись ближе, удар в открывшуюся подмышку. Уже нанося удар, я понял, что Обращения Когтя у меня нет, а выплеснутая в меридианы энергия лишь рвёт их и обжигает, не находя выхода.
Плевать.
Сталь чужого меча обжигает болью. Нестерпимой болью.
Плевать.
Ведь я стою. Не чую ногу, но не падаю.
Крушитель непрерывно впитывает в своё созвездие силу и стихию.
Верным в горло. Ещё раз Плети. Выкрутить чужую руку с мечом. Плети истлевают в духовной силе дизирца, но держатся, добавляя мне свою силу. Через вдох Покров дизирца истекает, а его рука хрустит словно ветка. Он орёт, захлёбывается криком, а в меня со всех сторон бьют огромные каменные копья.
Я в ответ выплёскиваю из тела духовную силу, разрушая их на расстоянии ладони от тела и сам бью клинком в грудь дизирца.
Пробивая его насквозь.
Наконец выпускаю сломанную руку дизирца и делаю шаг назад, едва не падая.
У меня больше десятка ран, на левую ногу даже опираться страшно, она вот-вот грозит подломиться, но это ничего не значит. Главное то, что я стою, а дизирец лежит. И эти дарсовы холмы теперь останутся в Ордене. А кто-то ещё пенял мне, что я слишком много времени провожу у столба.
Через миг я опомнился.
Ничего ещё не решилось.
Впереди ещё поединок Толы.
Кто-то подхватил меня под руки, потащил с арены, изрядно залитой кровью.
Над дизирцем тоже склонились. Руки одного из подбежавших осветились обращением. Сложным, большим, в котором сплелись десятки символов языка Древних.
А через миг из груди дизирца вытащили мой меч. Дизирец захрипел, забился, но я не сомневался в том, что он останется жив. Я не бил в средоточие или сердце, а все остальное Мастер должен выдержать. Тем более, когда сильный лекарь рядом.
Потребовал:
— Меч!
Тащивший меня не понял:
— Что?
Я повторил и ткнул рукой в нужном направлении:
— Меч!
Вперёд, к арене и Верному скользнул послушник Армии Пределов, а я понял, что меня держали двое.
И второй совсем не послушник, а служитель-лекарь. Как раз сейчас выругавшийся:
— Глубокая рана. Старший, давайте я вас уложу. Нужно обеспечить ноге покой, чтобы бедренная жила…
Я выругался:
— И как я, по-твоему, должен лёжа наблюдать за схваткой?
Через миг в моей руке уже был фиал Сердца Тигра. Вдох и его содержимое выплеснулось в рану.
— Аргх!
Я стиснул зубы, давя свой вопль. Что-то я… Что-то я… погорячился.
Но круги перед глазами рассеялись как раз вовремя, чтобы я успел увидеть, как в очерченный песком круг вступили Тола и его противник.
— Приветствую тебя, Кетот.
Этот самый Кетот был словно копией Толы. Тот же рост, та же ширина плеч, тот же цвет волос и прядей в них. Разве что у него следов стихии воздуха больше, сами волосы острижены ещё короче, треугольной шапкой. И нет ни следа улыбки. Черты лица застыли в гримасе презрения.
— А я тебя нет.
Тола пожал плечами:
— Поражения нужно принимать легче, Кетот. А то ведь можно заполучить и преграду Возвышения. Как у тебя, кстати с ним?
Кетот обернулся к глашатаю и рявкнул:
— Чего замер?! Объявляй!
Но до того, как раздался крик о начале поединка, я сумел оценить глубину силы Кетота. И сравнить её с глубиной и темнотой силы Толы.
На что, дарс его побери, рассчитывает этот Кетот?
Глава 12
Тола, конечно, выиграл. И сделал это так уверенно, что сомнений в его силе не оставалось ни у кого из стоявших в тот день вокруг очерченной песком арены. А не только у меня, видевшего насколько глубже и темней его сила, силы соперника Кетота.
В той схватке он напомнил мне Сарефа Тамим. Такая же неодолимая мощь. Ни один удар сталью, ни одна техника даже не сумели коснуться Толы. Пример того, к чему нужно стремиться и мне.
И повод задуматься.
Кетотa при мне назвали Мастером седьмой звезды. Если темнота воды его силы не так непроглядна, как у Толы, то это ещё можно списать на техники, опыт сражений и прочее. Пусть Орден дал Толе лучшее, что у него было, а Дизир пожадничали. Пусть.
Но как тогда объяснить разницу в глубине их силы?.. Какое Возвышение у Толы? В первую нашу встречу я лишь отметил, что он сильней и Ксилима и старика Урия. Отмерил ему восьмую звезду. Сейчас думал, что отмерил мало. Девятая звезда?
Талант.
Но эта мысль лишь заставила меня упрямо сжать губы. Ему уже больше двадцати. А мне всего шестнадцать. Ксилим давал мне два года. Хватит этих рассказов о Зверях и Сектах. Хватит ваших проверок. Дайте мне четыре месяца в Ущельях Стихий, проход в город Древних, и мы ещё поглядим, кто из нас двоих окажется талантом.
В Академию я вернулся вместе с Толой. Потратив на это просто уйму времени, которую мог провести с большей пользой.
Странная проверка Академии. До границы и схваток никакого пригляда, а обратно только бок о бок с Толой?
Зато изрядно насмотрелся лагерей Армии Пределов. И познакомился с полутора десятками их командиров. На третьем спохватился и принялся записывать имена и приметы в отдельный раздел жетона. Боюсь, что это не последняя моя встреча с ними. Думаю, им обидно будет, если я начну мучительно вспоминать имя человека, который мне назывался и склонялся передо мной, учеником Академии, в уважительном приветствии.
Сама Академия встретила нас привычной проверкой на площади врат и привычным же сиянием формации Указов. Оно омыло нас и привычно же не тронуло Указа Верности Ордену. Те, что и так принадлежали этой формации. Я уже знал, проверил и на себе, и на своей тайной надсмотрщице, что с моими Указами всё проходит по-другому.
Что происходит внутри формации? Проверка целостности Указа? Или же проверка на чужой дух? Мне почему-то казалось, что скорее второе. Пусть у Ордена и нет своего Мастера Указов, он ему и не был нужен.
Тола оглянулся на меня, на миг сложил руки в вежливом жесте:
— Увидимся, младший.
Я без слов повторил жест и проводил взглядом его спину.
Тройка послушников стражей, что вошла вместе с нами, склонилась, пропуская меня вперёд:
— Старший.
А вот здесь я не удержался от улыбки. Но оценил их жест: