Учеба по привычке

В аудиторию я влетела злющая, как гхар, и остановилась, не веря своим глазам. Если преподаватели Военной академии Карагата желали продемонстрировать, что знают толк в хороших иллюзиях, то Красная аудитория подходила для этих целей как нельзя лучше.

Это же потрясающе!

Я подошла к ближайшей чаше и погрузила руки в иллюзорный огонь. Яркий, трепещущий, едва потрескивающий и в то же время – чистая иллюзия без сенсорной начинки. Обжечь такой не мог, а вот превратить учебную аудиторию в подобие огненной пещеры – запросто.

Нет, миленько у них тут. Неуютненько, но миленько. Словно во взаправдашней Бездне побывала.

Огонь был везде! Он полыхал в высоких каменных чашах, пробегал лёгким маревом по темно-коричневым стенам, вспыхивал в глубине мозаичных камней, выстилающих пол. Столько магии! Родной, привычной и понятной магии для всех иллюзионистов.

Я шагнула к следующей чаше и замерла… Ну ничего же себе! Вот в этой огонь был как раз настоящий. Осторожно, буквально на цыпочках я приблизилась к огню, повела над ним ладонью, и всё… аудитория резко перестала мне нравиться. Потому что это были не милые декорации, а самые что ни на есть настоящие гхаровы ловушки! Ведь огонь был везде! Он пробегал даже по партам!

– Так, ребят, признавайтесь, кто-то умудрился подпалить себе задницу?

Ляпнула на эмоциях и только потом заметила трёх адептов ШИПа, мнущихся вдоль стеночки. Занимать парты они не торопились.

– Серьёзно? А ну, живо показали!

Показывать мне ничего не стали, более того – парни слаженно шагнули к стене.

– Нет, какие мы, оказывается, стеснительные! Дело ваше, хотите светить подпалённым тылом по всему Карагату – валяйте.

– А разве ты сможешь помочь? – Одногруппник смотрел недоверчиво.

Как будто первый день меня знает!

– Целительские способности не прорезались. Так что тут, увы… Но форму подлатаю. И ещё один момент. – Я пристально осмотрела аудиторию. Потом вскинула руки. – Кто заорёт – сам дурак.

Огненная волна пробежала по аудитории под редкие, но от этого не менее звонкие вопли одногруппников. Вот предупредила же! И потом, я во владении стихийной магией ни разу замечена не была. Так чего орать? Ясно же, что, кроме иллюзии, ничем порадовать не смогу, но там, где иллюзорный огонь сталкивался с такой же пламенной иллюзией, в воздухе появлялись крошечные тучки, из которых медленно и печально сыпал снег.

– Так, а теперь пошевеливайтесь! Не хочу, чтобы кто-то из преподавателей Карагата обнаружил меня любующейся вашим филеем!

Парни сделали несколько шагов и вдруг замерли, дружно таращась куда-то позади меня. Остальные адепты шустро рассаживались за партами, следуя моим подсказкам.

Я медленно обернулась и инстинктивно всплеснула руками. Дубль огненной волны прошёл по аудитории, заставив активироваться щиты над двумя из четырёх мужчин, появившихся за длинным преподавательским столом.

– Огненного утречка… – пробормотала я, присматривая для себя парту подальше от стола потенциальных экзаменаторов.

– Полная неспособность к улавливанию скрытых аур, – сухо произнёс златокожий мужчина с занятной росписью на лице.

Наивный! Мы и явные не различаем. Нет такой потребности. Создавать фантомы иллюзионисты могут, задействовав формирование единого слепка, включающего копию оболочки, ауры и поведения. Разбивать процесс на компоненты нас не учили. Смысл, если результат и так радует?

Вспомнился собственный фантом на полигоне. Не отягощённый скрытой нагрузкой, он спокойно пробежал положенные круги, ещё и на стрельбу сил хватило.

– У всех, – веско добавил златокожий.

А тут кто-то на мой счёт сомневался? Спросили бы прямо. Да, не умею.

Я с трудом подавила желание обхватить себя руками, чувствуя, как по коже скользит заклинание общей магической диагностики. Следовало бы возмутиться, но раз я ауры не вижу, невидимость не улавливаю, то логично, что и тут полный ноль.

Нет, тратить время на бесполезные споры я не стала. Вместо этого уставилась на златокожего. Уж больно внешность у него было колоритная. Рассмотреть как следует татуировки мешал капюшон балахона, но я заметила лёгкий блеск чешуек на его лбу по линии роста волос.

Саламандер! Настоящий живой саламандер!

Я впервые видела жителя пустыни настолько близко, что могла считать его оболочку. Я жадно всматривалась в лицо саламандера, запоминая каждую чёрточку. Нет, в идеале стоило бы попросить его подняться и снять мешковатый балахон, но вряд ли саламандер согласится удовлетворить мою просьбу.

Жаркий порыв ветра ударил в лицо, прервав процесс изучения.

– Адептка Лэс-с-сарт! – Между тонких коричневых губ мужчины промелькнул длинный раздвоенный язык. – Она пыталась с-сделать с-слепок!

Вообще-то уже сделала, но не спешу признаваться.

– Только оболочки? Почему не ауры? – спросил бородатый мужчина.

Голос у него был низкий, чуть вибрирующий, словно исходящий из глубины колодца. Мне вспомнился профессор Блекс, тот тоже был заклинателем. Интересно, где он теперь? И почему за столом нет госпожи Ортон?

– Сомневаюсь, что хоть один из адептов ШИПа способен рассмотреть мою ауру.

Пренебрежение в голосе саламандера подействовало на меня как красная тряпка на быка.

– К чему рассматривать ауру, если можно любоваться двойником?

– Хочешь сказать, что сумеешь создать мой абсолютный фантом? – Златокожий подался вперёд.


– При определённом содействии с вашей стороны. Вам придётся убрать всю магическую защиту и обеспечить доступ к телу.

В аудитории началась эпидемия кашля. Причём заразу подхватили не только шиповцы, Бородач тоже старательно прикрывался ладонью. На двух других мужчин я старалась не смотреть, чутьё подсказывало, что с чувством юмора у них огромные проблемы.

Эльф сидел прямо, словно штырь проглотил, и взирал на нашу иллюзионную братию с таким недоумением, точно был приглашённой оперной дивой, которую заставили судить конкурс матерных частушек.

Другой мужчина эльфом не был, но это не помешало бы ему состязаться с остроухим за приз «Истукан года». Ледяная кровь, застывшая в венах снежного дива, заморозила черты его лица. Впрочем, воспитание тут роли не играло. У снежных проблемы с мимикой объяснялись чисто физиологическими причинами. Впрочем, при желании достать можно и снежного. Они вообще красиво психуют: снежинки летят, сосульки звенят. Лет в восемь получила бесценный опыт, когда с папой наведывались в Стылоград.

Из четвёрки преподавателей меня больше всего беспокоил пятый, потому что не пришёл. А, как известно, начальство не опаздывает, начальство задерживается. Так что вряд ли свободный стул оставили для госпожи Ортон, и если я нацелилась блеснуть талантом иллюзиониста, то лучше бы мне отсверкать и перестать отсвечивать до появления нашего главнокомандующего.

– Мастер Ар-Хан, девушка ждёт, – поторопил саламандера Бородач.

Заклинатель вальяжно откинулся на спинку стула и предвкушающе улыбнулся. Кхм, надеюсь, его всё же мои способности так воодушевили, а не грядущий стриптиз саламандера. А раздеться тому всё же пришлось.

Златокожий рывком стянул через голову балахон, оставшись в штанах и безрукавке. В таком виде он и спустился с кафедры. Теперь я могла в полной мере рассмотреть представителя малого народа Великой пустыни. Когда Тьма пробила чёрные порталы в наш мир, именно пески стали первым препятствием на пути жестокосердной Богини и её демонов, как итог – многие обитатели пустыни оказались на грани истребления.

Я смотрела на высокого сильного мужчину и наверняка не менее сильного мага Огня, а перед глазами проносились картины, показанные отцом, воссоздавшим по моей просьбе кусочек древнего города саламандеров.

Дар иллюзиониста – это не просто способность к формированию объёмных картинок, настоящие творцы пропускают через себя уйму эмоций. Вот и сейчас, стоя рядом с мастером Ар-Ханом, я видела не только истинного сына пустыни, чьё тело было расписано огненными рунами. Я чувствовала его нетерпение на грани неприятия, ощущала порывистость, свойственную резкому южному ветру, иссушающему всё на своём пути, а ещё запах… От кожи саламандера исходил горьковато-сладкий аромат солнца, пыли, раскалённого песка и выжженной травы.

– Приступайте. Или вас, адептка Лэс-сарт, посетил запоздавший приступ с-скромнос-сти? Или же вы не так уверены в с-собс-ственных с-силах?

Отвечать я не стала. Да и шипенье мастера Ар-Хана услышала точно издалека. Я была предельно спокойна и сосредоточена. Даже когда пришлось положить руки на обнажённые плечи саламандера. Мои ладони скользили медленно вниз, на мгновение сжав пальцы на мужском запястье, чтобы уловить пульс. Шея для этих целей подошла бы лучше, но мне не хотелось потерять концентрацию из-за возмущённых зрителей.

Всё-таки отвлеклась! Плохо!

– Пожалуйста, сейчас ни слова, – тихо попросила я и прижала ладонь саламандера к своей щеке.

Тактильный контакт всегда помогал.

Я создавала не просто слепок внешности, ауры и личности саламандера, на долю секунды я сама стала им, а потом отошла в сторону, а на моём месте остался совершенный, не отличимый от оригинала фантом.

Резкий грохот, прозвучавший в тишине аудитории, заставил меня вздрогнуть. Увы, это были не аплодисменты.

Сдали нервы у снежного дива. Его стул впечатался в стену с такой силой, что рассыпался на части. В аудитории стало на пару градусов холоднее, а потом меня резко бросило в жар, потому что на свободном месте возник главнокомандующий и Первый паладин Мрака – лорд Адамант Вэриан Льен.

– Мастер Ар-Хан, надеюсь, ваше любопытство удовлетворено? – едко поинтересовался он.

Саламандер его словно и не слышал, точно зачарованный, он таращился на собственную копию, фантом глазел в ответ, отзеркаливая все жесты и мимику.

– Она не имела никакого права на создание абсолютного двойника. – В голосе снежного дива мне почудилось завывание ветра.

Настоящий огонь в каменных чашах вдруг опал и с тихим пшиком исчез. Да, этого у снежных не отнять, психуют они эффектно.

– Адептка Лэсарт, напомните, пожалуйста, свой балл по магическому законодательству.

Вопрос лорда Льена поставил меня в тупик, потому что такой предмет в ШИПе не изучался. Странно, что в Военной академии Карагата этого не знали. Зачем они тогда наши личные дела запрашивали?

– Адептка Лэсарт, мне повторить вопрос?

– Я… Я не изучала магическое право. – Отчего-то у меня возникло ощущение признания в чем-то очень постыдном.

– Прискорбно. В противном случае вы бы знали, что создание абсолютного двойника возможно лишь с согласия оригинала.

– Но мастер Ар-Хан сам позволил…

– Я желал удостовериться, что вы не в состоянии воссоздать мою ауру.

Саламандер говорил очень тихо, но мы всё равно расслышали, как его двойник повторил эту же фразу. Идеальный тембр голоса. И хоть бы кто похвалил!

– Довольно!

Первый паладин Мрак хлопнул ладонью по столу, и по аудитории пронёсся лёгкий ураган, принёсший с собой ворох листов бумаги. Они кружили над партами и опускались чётко перед остолбеневшими адептами Школы Иллюзий и Преображения.

– У вас час. После сдачи ответов мастер Ар-Хан проводит адептку Лэсарт в ритуальную.

– З-зачем? – запинаясь, спросила я, уже осознав, что выпендрёж обойдётся мне слишком дорого.

– Чтобы вы вернули то, что вам не принадлежит. Иллюзия мастера Ар-Хана будет извлечена из вашей памяти.

– Но в этом случае я потеряю все воспоминания, с нею связанные!

И это не только знания о саламандерах! Я забуду, что гуляла по фантомному городу. Мы провели в Великой пустыне три дня, в течение которых отец знакомил меня с этим удивительным и практически вымершим народом.

– Вам следовало подумать о последствиях до того, как вы создали абсолютную копию мастера Ар-Хана. И заметьте: время, отпущенное на экзамен, уже пошло.