Убежище

Бэнкс огляделась. Я расслабленно откинулся на спинку стула, когда девушка расправила плечи, закрыв за собой дверь. Что я буду с ней делать?

Повернув голову, она посмотрела мне в глаза. Проглотив еду и отодвинув свою тарелку, я сказал:

– Проходи.

Она нерешительно вошла в столовую.

– В какой из комнат я буду спать?

– В моей.

Ее плечи слегка поникли.

– Я устала, Кай.

– Ты теперь моя жена, – напомнил я, взяв стакан, и сделал глоток воды. – Твой дорогой старший братец, скорее всего, сейчас на стены лезет.

Бэнкс покачала головой, поморщившись, будто я был ей противен.

– Я не твоя пешка, поэтому, поверь мне на слово, замужество не сделает меня более покладистой.

О, я на это надеюсь.

Мой взгляд сосредоточился на ее свадебном платье. Она пришла с пустыми руками, если, конечно, не припрятала свои ножи под подвязкой на бедре. Бэнкс думала, что не задержится надолго и ей не придется переезжать ко мне?

Нужно доставить сюда ее одежду. Или пусть носит мою.

– Меня это не беспокоит, – ответил я. – Рано или поздно ты прогнешься.

Девушка презрительно усмехнулась. Я достал чистую миску и наложил туда немного якисобы.

– Иди поешь.

Поставив тарелку с едой на стол, положил рядом вилку и кивнул на стоявший напротив меня стул.

В ответ получил лишь недобрый взгляд.

– Поешь, а потом я покажу тебе твою комнату, – предложил я ей компромисс.

Но Бэнкс не села. Вместо этого она подошла к буфету, схватила еще две миски, затем вернулась к столу, взяла вилку и щедро наполнила обе миски лапшой, практически ничего не оставив в блюде.

Обычно я готовил с расчетом на три дня.

– Что ты делаешь?

– Мои ребята на улице. Они приехали сюда следом за нами. – Воткнув вилки в обе порции, девушка подняла миски. – Им тоже нужно поесть.

– Твои ребята? – с вызовом спросил я. – Ты имеешь в виду тех придурков, которые работают на Гэбриэла? Скажи им, чтобы проваливали.

Подскочив со стула и подойдя к окну, я отодвинул штору. И действительно, все тот же черный джип стоял на моей подъездной дорожке. Я разглядел лысого за рулем.

– Сам им скажи, – парировала Бэнкс. – Они сегодня рискнули собственными жизнями ради меня, и ты вот так вознаграждаешь их за преданность?

– Рискнули собственными жизнями? О чем ты? Что случилось?

Отведя взгляд, она отмахнулась.

– Ничего. Просто… – Девушка умолкла, подбирая слова. Потом она посмотрела мне прямо в глаза. – Они не уйдут. Теперь парни работают на меня и не могут вернуться туда. Вот и все.

Она развернулась и двинулась к выходу, поставив одну миску на другую, чтобы открыть дверь.

– Они работают на тебя? – Я повысил голос. – Как ты планируешь им платить?

– Легко, – заявила Бэнкс, окинув взглядом дом и обстановку. – Половина всего, чем владеешь ты, принадлежит мне.

После этого она вышла на улицу, захлопнув за собой дверь.

Я остался на месте и, подняв руки перед собой, сжал пальцы, как будто пытаясь придушить кого-то. Твою мать… Чертова… Какого хрена?

Проклятье, вот же мелкая засранка! На кой черт мне сдались два мужика, постоянно слоняющиеся по моему дому? Они будут мешаться под ногами. Мне не нравилось, когда другие люди находились на моей территории и вносили беспорядок. Я только начал привыкать к ее присутствию, черт возьми!

Я занес ногу, собираясь пнуть буфет, однако, вовремя спохватившись, остановился. Он типа дорогой, антикварный и все такое, так что…


Я отодвинул занавеску и решил проследить, чтобы Бэнкс не попыталась сбежать с ними. Стекло с пассажирской стороны опустилось, и я заметил парнишку помладше с черным ирокезом.

Девушка передала миски через окно. Пацан понюхал еду и, судя по виду, остался доволен. Бэнкс несколько минут беседовала с ними, иногда бросая взгляды на мое окно. Решив оставить ее в покое, я отпустил занавеску.

Мне не нравилось то, как они смотрели на Бэнкс. Так, словно имели больше прав на ее внимание.

Но, полагаю, любой захотел бы привлечь внимание такой красивой женщины, как Ник.

Увидев ее сегодня в этом платье, я оказался на грани полной потери контроля. На протяжении всей церемонии пребывал в состоянии войны с самим собой. Бэнкс многое прятала под своей одеждой, но это свадебное платье определенно выставило все напоказ. Гладкую кожу, невероятно соблазнительные формы…

Ее волосы, макияж… Я не знал, зачем Бэнкс так прихорошилась. Хотя и не думал, что она сделала это для меня.

Дверь открылась, и девушка снова вошла в столовую. Сейчас она выглядела немного спокойнее.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я ощутил острую нужду в ней. Мне был необходим шанс исправить то, во что превратился сегодняшний день, и начать заботиться о ней.

Но я не заслужил Бэнкс. Что бы она ни сделала, как бы меня ни ранил ее выбор, сегодня я силой привел девушку к алтарю, точно так же, как лишил ее невинности в «Понтифике». Ей нужна передышка.

Я указал на стол, чтобы Бэнкс села и поужинала.

Поставив миску перед собой, она подняла вилку, но остановилась, заметив палочки, лежавшие на моей миске сверху.

Девушка нашла еще одну пару и отложила вилку в сторону. Естественно, она решила использовать их не ради интереса. Я дал ей вилку, но упрямая натура Бэнкс запротестовала. Никто не мог указывать ей, что она способна или не способна делать. Проблема заключалась в моем предположении, будто она захочет есть вилкой.

Бэнкс пыталась удержать палочки пальцами, но они постоянно выскальзывали.

Я подошел к ней и протянул руку.

– Вот так.

Проигнорировав ее сердитый взгляд, я забрал палочки и зафиксировал между указательным и средним пальцами, используя нижнюю для опоры, а верхнюю для управления. Потом широко развел их и подцепил кусочек капусты.

– Я сама могу, – воскликнула Бэнкс, выхватив палочки из моей руки.

И у нее получилось. После нескольких попыток она приноровилась и уже скоро, хоть и не очень уверенно, брала еду и отправляла себе в рот. Ее узкое платиновое кольцо поблескивало в мягком свете люстры. Уже успокоившись, я почувствовал укол вины. На пальце Бэнкс должен красоваться бриллиант.

– Они называются хаши, – произнес я, указав на палочки. – По-японски.

Подняв маленькую керамическую подставку, поставил перед ней.

– А это хашиоки. Ты можешь положить на нее узкие концы палочек. Или, – подметил я, кивнув на свою тарелку, – сверху на миску. Но их нельзя оставлять в еде или перекрещивать.

– Почему?

– Потому что это… грубо, – ответил я. Были и другие причины, связанные с мертвыми людьми, подношениями богам и традициями, но чутье мне подсказывало, что мои поучения лишь спровоцируют ее бунтарство.

Я вернулся на свое место, предоставив Бэнкс возможность поесть. Голова шла кругом. Мне повезет, если получится уснуть сегодня.

Нужно было найти комнаты для парней, дежуривших снаружи, и назначить им зарплату. А также придумать, чем они будут заниматься, черт побери.

Еще мне предстояло вернуться в «Сэнсо» для встречи со страховым агентом, чтобы решить, каков будет следующий шаг. Откроемся ли мы заново?

А затем встретиться с родителями. Вообще-то удивительно, что они не названивали мне сейчас. Если мать и отец пока не слышали о моей женитьбе, то скоро услышат. Как ни странно, я ни о чем не жалел, ведь всегда не любил пояснять свои действия. Наверное потому, что не мог их объяснить.

А завтра наступит Ночь Дьявола. Мы до сих пор не выяснили, где прячется Дэймон, так что он может опередить нас. Или ничего не произойдет. Возможно, Рика права, и он всего лишь водит нас за нос.

Но мне все равно нужно разобраться с ним. Я не смогу спокойно жить дальше с этой тяжелой ношей. Думаю, будет лучше собрать всех здесь на ночь и устроить локдаун[15].

Доев свою порцию, Бэнкс заглянула в большое блюдо в поисках добавки. Я улыбнулся. Мне нравилось, что она явно наслаждалась моей стряпней, стейками и всем остальным.

Девушка наклонила блюдо и переложила палочками остатки лапши в свою миску. Тихо засмеявшись, я закрыл глаза.

Она только что нарушила три правила этикета. У моего отца пар из ушей повалил бы, увидь он это.

А я лишь любовался ее лицом, сходя с ума от вида этих алых губ. Бэнкс действительно была великолепна.

– Красивое платье, – заметил я. – Откуда оно у тебя?

Дожевав, она ответила, не глядя на меня:

– Марина, повариха Гэбриэла, сшила его, когда мне было шестнадцать.

Напоминание о том, что Гэбриэл приходился ей отцом, снова повергло меня в шок. В голове по-прежнему роилась масса вопросов.

– Отец устраивал вечеринку, – пояснила Бэнкс, – и Марина подумала, что он может позволить мне прийти, если… если я буду достаточно красиво выглядеть.