Убежище

Девушка быстро ушла. Протянув руку, я выключила воду. Затем сняла с крючка полотенце, промокнула волосы, заплетенные в косы, и повесила его обратно, после чего торопливо разделась. Стянув с себя мокрую куртку, бросила ее на пол. Вслед за ней отправилась моя фланелевая рубашка, сапоги, носки, джинсы и белье. Пока я разматывала нагрудную повязку, с каждым движением ощущала себя все лучше. Наконец мои груди оказались свободны. Я закрыла глаза и тихо застонала.

Укутавшись в то же самое полотенце, быстро затолкала вещи в белую хозяйственную сумку, которые продавались в «Сэнсо» на ресепшене, очевидно принесенную Алекс. Я расплела косички, растрепала локоны и вытерла голову другим полотенцем. Потом, протянув руку за дверь, схватила маленькую стопку одежды и услышала женские голоса. Похоже, тренажерный зал уже открылся для посещения.

Я закрыла дверь и осмотрела вещи, ища остальные.

– Что? – вырвалось у меня.

Черные эластичные брюки, которые наверняка обтянут ноги, словно вторая кожа, и серый спортивный топ с символом «Найк» в центре. Я издала измученный стон. Твою мать, а где все остальное? Я не могла надеть эту ерунду.

Я натянула брюки и снова посмотрела на топ, больше похожий на лифчик. У нее в раздевалке должно быть еще что-нибудь. Хотя бы толстовка.

Мягкая ткань брюк обтягивала бедра и ягодицы; я заворчала от чувства дискомфорта. Было странно ощущать на себе вещь, так плотно прилегавшую к коже. Но когда сняла полотенце и потянулась, чтобы повесить обратно, на секунду остановилась и вдруг заметила, насколько удобнее было двигаться в одежде «по фигуре». Во сто крат легче, чем в моих вещах.

Просунув руки и голову в топ, я с трудом натянула его на себя и быстро поправила груди.

Затем закрыла глаза и зажмурилась. О боже. Казалось, будто я голая. В попытке спрятать грудь, которая практически выпрыгивала из этого спортивного лифчика, я перебросила волосы на одно плечо и сложила руки на обнаженном животе.

Приоткрыв дверь, выглянула наружу. Мне не хотелось ходить в таком виде.

Ох, кого я пыталась одурачить? Каждая присутствовавшая здесь девушка была одета почти идентично, так что я ничем не выделялась бы среди них. Дэймон привил мне неуверенность в себе, будто если я покажу оголенную лодыжку, мужчины набросятся на меня, как волки.

Вытерев ноги, я вышла из кабинки, подняла сумку с одеждой и бросила полотенца в корзину, установленную возле душевой. После чего прошла в раздевалку, обнаружив там нескольких женщин, спешивших на занятия.

– Ты хорошо выглядишь, – произнес кто-то.

Обернувшись, я увидела Алекс, стоявшую, уперев руки в бока. Она осмотрела меня с головы до ног и кивнула. Я напряглась.

– У нас примерно одинаковый размер, – задумчиво отметила она, подойдя ближе и взяв меня за руку. – А так и не скажешь, учитывая то, как ты обычно утопаешь в своей одежде.

Она забрала мою сумку и бросила ее девушке из обслуживающего персонала в черной футболке-поло с эмблемой «Сэнсо», которая тут же все куда-то унесла. Надеюсь, чтобы высушить.

– Я ношу не такие уж большие вещи, – пробормотала я.

Алекс подвела меня к туалетным столикам и надавила на плечи. Уставшие ноги подкосились, и я обессиленно упала на стул. Она сразу же начала меня причесывать.

Протянув руку к расческе, я огрызнулась:

– Я сама могу это сделать.

Но девушка увернулась.

– Не можешь. – Она взяла со стойки что-то завернутое в фольгу и бросила мне на колени. – Тебе нужно поесть.

Я подняла мягкий, теплый сверток.

– Что это?

– Кай заказал буррито на завтрак.

Бросив его обратно себе на колени, я ответила:

– Я не голодна.

– Он предупредил, что ты это скажешь. – Зажав в кулаке несколько прядей, Алекс тщательно расчесывала кончики. – Еще Кай передал, что тебе хватит ума не участвовать в заведомо проигрышных спорах, к тому же практичный человек вроде тебя не станет зря терять время из-за мелочи вроде дурацкого буррито.

На моих губах появилась улыбка. Точно подмечено.

Аромат свежей тортильи ударил в нос, и в животе вдруг заурчало. Утром я так и не поела.

Девушка все еще боролась с моими запутанными волосами. Я развернула буррито и откусила. Нежное яйцо, пряная сосиска, лук, сладкий перец и халапеньо с небольшим добавлением сыра… Это был лучший завтрак. Не сдержавшись, я откусила еще один кусок, даже толком не проглотив предыдущий.

– Хорошая девочка. – Алекс подмигнула мне и включила фен.

Мои волосы взметнулись вверх, а шум фена заглушил все звуки, оставив меня один на один с буррито. Чаще всего я постоянно находилась в движении и даже не задумывалась о том, хотелось мне есть или нет, поэтому могла целый день продержаться на яйце с тостом. Марина всегда что-нибудь готовила, и порой мне удавалось схватить остатки трапезы с кухни или быстро съесть миску супа из кастрюли, которую она оставляла на плите, но чаще всего это был либо перекус на бегу, либо ничего.

Алекс проводила расческой по волосам, направляя на них струю горячего воздуха. Длинные пряди щекотали плечи и спину. По телу пробежали мурашки; я поймала себя на том, что запрокинула голову назад. Выдохнув, закрыла глаза и продолжила есть, в то время как зубцы расчески массировали кожу головы.

Я быстро расправилась с буррито, но не спешила вставать, наслаждаясь действиями Алекс, поэтому не сразу обратила внимание, когда фен перестал гудеть. Открыв глаза, увидела, как девушка, застыв, смотрит на мое отражение в зеркале. Ее милый хвостик был собран высоко на макушке, а выбившиеся пряди мило обрамляли лицо.

Мои собственные волосы в полметра длиной, которые она разделила косым пробором, каскадом лежали на спине. Уже много лет они не были распущенными, чистыми и высушенными феном одновременно.

– Когда к тебе в последний раз прикасались? – спросила Алекс, изучая меня. – По-настоящему прикасались?


Я снова опустила голову, избегая ее взгляда. Похоже, мое наслаждение от расчесывания волос было слишком уже заметным.

Она уселась рядом, оседлав скамейку и повернувшись ко мне лицом.

– Нам всем это нужно, понимаешь? Нужен контакт. Это всего лишь человеческая природа. Но если ты не получаешь его от кого-то другого, нет ничего плохого в самоудовлетворении. Просто к слову. Ты кажешься немного зажатой, а это точно поможет. Вот я, например, люблю себя по меньшей мере дважды в день.

Я хмуро посмотрела на нее. Мне не нравились люди, которые делились личной информацией с избытком.

Алекс засмеялась, и я заметила, какой по-детски беззаботной девчонкой ее делала эта ясная, широкая улыбка. Такое выражение сильно контрастировало с совершенно не детским телом. Я знала, что половина мужчин с той вечеринки побывала с ней в постели. Спал ли Кай с Алекс?

– Серьезно, прикосновения необходимы. Закрой-ка глаза. – Она подтолкнула меня локтем, пробудив от размышлений.

– Это эксперимент, – пояснила девушка, вероятно, заметив мое недопонимание. – Я не буду трогать особо приватные места.

Нет. Я слегка отстранилась, но Алекс не отставала.

– Закрой глаза и представь на моем месте его.

– Его?

– Свою фантазию.

Мою фантазию? Что за…

– Сделай мне одолжение, всего пару минут, – прошептала она, прильнув ближе, – и я дам тебе свою толстовку.

Я фыркнула. Но все же… от толстовки не отказалась бы.

К черту все. Я закрыла глаза.

В голове все как будто поплыло. Оказавшись в полной темноте, я потеряла ориентацию в пространстве, но все равно почувствовала, как Алекс шевельнулась, а потом дотронулась до моего живота, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.

– Мысленно нарисуй себе его, – прошептала она, приближаясь к моему лицу; я чувствовала ее дыхание, – человека из своей фантазии. Представь его или ее, во что он одет и как заходит в комнату. А затем подходит к тебе…

Веки затрепетали; в голове инстинктивно замелькали образы.

– Нет, – нечаянно пробормотала я.

Подушечки ее пальцев скользнули по моему животу, из-за чего руки покрылись мурашками.

– Да, – выдохнула Алекс мне в ухо. – Ты видишь его, не так ли? Сейчас он трогает тебя. Это его рука на твоем животе. Его тело рядом с твоим. Его голос шепчет тебе на ухо.

Я вздрогнула, начиная дышать чаще, и внезапно вернулась в ту могилу.

Передо мной была обнаженная грудь Кая. Мне хотелось обнять его за талию и уткнуться носом ему в шею. Меня окружил едва уловимый запах его геля для душа и мокрой земли у нас под ногами, и еще один аромат, принадлежавший только Каю. Он исходил от его волос, кожи, губ…

– Я хочу тебя, – сдавленно произнес он, овеяв меня своим горячим дыханием. – Хочу ощутить твой вкус у себя на языке.

Его рука скользнула вверх по моей шее. Запустив пальцы мне в волосы, Кай крепко сжал их. Я застонала, ощутив, как затвердели соски.

Он припал губами к моей шее, целуя и покусывая ее. О боже. Издав стон удовольствия, я наклонила голову набок, приглашая его продолжать.

– Я погружу свой язык так глубоко в тебя, – продолжил Кай; его властная рука опустилась к внутренней поверхности моего бедра.

Мысленно я представляла, что мы лежим на кровати. Голова Кая у меня между ног. И хотя я ощущала, как пылает мое лицо, мне все равно хотелось, чтобы он оставался там.

– Ты чувствуешь меня? – спросил парень. – Чувствуешь, как сильно я тебя хочу? Я буду лизать тебя до тех пор, пока ты не закричишь, умоляя меня позволить тебе кончить. Ты моя.

В груди все содрогнулось, я издала стон, ощутив, как он покусывает мое ухо. Его прикосновения стали более требовательными, и меня бросило в пот.

– Возьми мои руки, детка, – прошептал Кай, – и положи их на себя.

Я облизала пересохшие губы и, не колеблясь, схватила его руку, лежавшую на моем бедре, но замерла, почувствовав мягкую, тонкую кисть, совершенно не похожую на мужскую.

Распахнув глаза, увидела рядом с собой Алекс.

– О господи! – ахнула я и почувствовала, что вот-вот сгорю от стыда. Это все делала она. Черт побери. Я отпустила руку девушки и заметила, как она нехотя отстранилась, разочарованно вздохнув.

– Кем бы этот парень ни был, он везунчик.

Я не знала, как воспринимать все происходящее, и только покачала головой в ответ. Мои внутренности до сих пор исполняли сальто.

Алекс нагнулась ко мне.

– Сегодня вечером ты должна освежить в памяти эту сцену и завершить ее, даже если будешь одна в своей кровати.