У всякой драмы свой финал

Напарник тоже выдернул из кармана пистолет. Прислонился ухом к двери, прислушался, медленно надавил на полотно, дверь подалась. Толкнул сильнее и ворвался внутрь. Метнул глазами по прихожей, увидел в кухне двоих человек. Не раздумывая, нажал на спусковой крючок.

Флинт успел вскочить с места и получил пулю в грудь, Сильвер лишь привстал, пуля вошла ему в голову.

Ватюшков в комнате услыхал выстрелы в прихожей. Звериное чутье подсказало, за дверью — смерть. В голове пронеслось — полиция. Сделал шаг к Ольге и выхватил пистолет. Обхватил ее рукой за горло, сильно вдавил в висок ствол.

Напарник худого парня распахнул дверь в комнату.

Андрей, как щитом прикрылся Ольгой:

— Стоять, а то разнесу ее башку в драбадан!

Высокий парень отодвинул напарника и вошел в комнату, направляя ствол на Ватюшкова. Тот изумленно выдохнул:

— Это ты, щенок! — и в этом восклицании было дикое разочарование и недовольство собой, потому что ошибся, ожидая увидеть полицию.

Перепуганная Ольга тоже узнала парня. Это был Роман Рисемский.

Андрей властно крикнул:

— Дорогу, щенок, иначе ей конец!

У Романа задрожали ноздри, он молча усмехнулся. Его напарник зло сплюнул, следя за каждым движением Андрея:

— Ты думаешь, нам эта лягушка нужна? Ей все равно конец! Стреляй!

Услыхав, как он произнес слово лягушка, с ударением на первый слог, Ольга смекнула, кто, будучи в маске, угрожал ей, когда двое, ворвались к ней в квартиру за кинжалом. Следовательно, вторым был Роман. Тогда на них, кроме масок, были нахлобучены огромные бесформенные куртки, в которых эти двое оставались неузнаваемыми.

Ватюшков не двигался, видя, что попал, как кур во щи.

Ольга действительно не нужна была Роману, мало того, он неприятно удивился, увидав ее здесь. Напарнику Романа ничего не стоило пальнуть сначала в Ольгу, а потом и в Андрея или наоборот. Принципиального значения это не имело. Роман, вероятно, мог проделать то же самое.

Андрей осознавал, что не успеет разрядить обойму в Романа и в его подельника! Их пули войдут в него раньше. Но противостояние затягиваться не могло. Они пришли сюда, чтобы убить его. А он теперь, чтобы вырваться отсюда и замести следы, должен был убить их. Соотношение сил явно не в его пользу. Однако у него богатый уголовный опыт, который давал ему много очков вперед. А эти двое — слюнявые щенки.

Мозг Андрея лихорадочно работал, просчитывая ходы. Ошибку, когда он решил что за дверью полиция и предпринял неправильные действия, следовало исправить.

Напряжение нарастало. Достаточно одного неверного движения и эти двое разрядят в него свои обоймы. Он пригибался, прятал голову за Ольгу, и усиленно искал единственный правильный ход. Как кнутом хлестнула догадка. Андрей спросил:

— Ты пришил Дорчакова?

— Я! — нервно дернулся Роман.

Надо было протянуть время, чтобы в голове возник спасительный ход. Андрей снова справился:

— Пришел по мою душу?

— Настал твой черед! — сказал Роман и нервно пробежал глазами по лицу Ольги. — Ева моя!

— Ты ей не нужен! — заиграл желваками на скулах Андрей, больно вдавливая ствол в висок Ольги.

— Ты этого не знаешь! Ты вообще ничего не знаешь! — вздрогнул ноздрями Роман и мотнул головой.

Ватюшков попытался зацепиться за соломинку, надеясь на новый аргумент, возникший в голове:

— Она тебе отомстит, когда узнает, что ты убил Дорчакова!

— Она знает! — Роман нервно посмотрел на Андрея с язвительной насмешкой, которая резанула его по глазам.

Показалось, что он ослышался, не поверил собственным ушам, сглотнул слюну и переспросил:

— Она знает о том, что ты убил Дорчакова?

Нервный тик прошел по лицу Романа, было видно, что разговор его утомлял:

— Она сама попросила об этом!

Ломаные черты лица Андрея вытянулись и распрямились, а Ольга почувствовала, как нажим ствола на ее висок стал ослабевать. Целая гамма чувств вихрем закрутилась в голове у Ватюшкова.

Выходит, Ева поддерживала с Романом отношения и знала, где он находился. Получается, это она убила Антона руками Романа. Стало быть, его подозрения были не напрасны. Но тогда из всего этого вытекает, что он совсем не знал Еву. Он просто любил тот образ, который сам представлял себе.

Немыслимо было поверить, что Ева провела его, битого волка, Андрюху Живоглота! Это не укладывалось в голове. Ведь провела не только его, но Антона, и даже проницательную мадам Думилёву. Видно, не зря та пытается докопаться до истины. Знать, что-то почуяла. А он, дурак, норовил ей палки в колеса вставить.

— И про то, что ты сейчас здесь, Ева тоже знает? — Ватюшков охрип от вспыхнувшей в голове новой догадки.


— Да! — Роман дернулся, готовясь порвать Андрея.

— Она послала тебя, чтобы убить меня? — изумился Ватюшков, сбрасывая с глаз слепоту. Между тем, ему так не хотелось верить в неожиданное прозрение. Он цеплялся за едва уловимое колебание в душе.

— Меня никто не посылает, скотина! Запомни! — вспылил Роман и его симпатичное лицо исказилось. — Она попросила меня!

Ольга на протяжении их диалога стояла ни жива ни мертва, как между двух огней. Страсти накалялись, и не было никаких гарантий, что кто-нибудь из них сейчас не нажмет на спусковой крючок. Видела, здесь она никому не нужна. Разве что ненадолго Андрею, который просто прикрывался ею. Нервозность Романа пугала Ольгу. Его напарник не принимал участия в выяснении отношений, она ловила его глаза, но они ничего не выражали. Надеяться было не на кого. И тогда без всякой надежды на помощь, она отчаянно взмолилась:

— Роман, спаси меня!

Тот вздрогнул от ее голоса и посмотрел изумленно. Как будто поинтересовался, а зачем ему спасать ее? Но одновременно спросил себя, а за что ее убивать?

Насмешливо хмыкнув, Ватюшков опять крепко прижал ствол к ее виску:

— Спаси ее, Роман, попытайся! Тебя женщина просит, ты ведь не можешь отказывать женщинам!

Задумчиво помолчав, парень глухо произнес:

— Отпусти ее.

— Возьми! Попробуй! — Андрей хрипло зло засмеялся.

От нестерпимой боли в виске Ольга вскрикнула:

— Мне больно!

— Молчать, сучье племя! А то будет еще больней! — Ватюшков напрягся, будто готовился к прыжку.

Ольга поймала взгляд напарника Романа, и ей показалось, что этот взгляд приказал ей: «садись!». Она точно не знала, приказал ли ей его взгляд, либо она сообразила сама, когда после ее вскрика от боли почувствовала, как рука Андрея на горле чуть ослабла, и от виска на секунду оторвался ствол пистолета. Собравшись в кулак, Ольга вдруг резко присела. Так присела, что больно ударилась задом о пол. Правда, это она почувствовала уже позже.

Ее резкое движение открыло Ватюшкова для напарника Романа, и тот мгновенно выстрелил. Однако Андрей тоже успел вскинуть руку и выстрелить в противника. Оба стали падать. Пуля напарника Романа угодила Андрею в грудь, а пуля Андрея попала парню в горло.

Увидев, как его напарник захлебывается кровью, Роман взвыл неистово.

Ольга торопливо отползла в сторону, оглянулась и увидела дикое нервическое лицо Романа. Он выстрелил в Андрея из своего пистолета, а затем отбросил ствол и в руке у парня блеснул нож. Он кинулся к Андрею и стал ножом яростно наносить удары ему в грудь и в живот. Ольга замерла от ужаса.

Когда он оторвался и выпрямился, Ольга заметила, что с лезвия ножа капала на пол кровь. Она узнала нож, это был тот кинжал, который Роман забрал у Корозова.

Парень отдышался, вытер лезвие кинжала об одежду Ватюшкова. Потом долго стоял и смотрел на его истыканное ножом тело, словно испытывал кайф от вида кровавого месива, которое осталось после него.

Она боялась пошевелиться, нарушить эту ужасающую тишину в комнате, страшась потревожить Романа и вызвать непредсказуемую реакцию.

Наконец, Роман повернулся к ней с просветленными глазами, в которых стоял вопрос: что она здесь делала и откуда тут появилась? Однако осмысленный взгляд был неприветливым, а по лицу плавала усталость, как от тяжелой физической работы. Он выговорил:

— Вставай.

— Можно? — не понимая, что готовит ей следующий миг, прошептала она.

— Вставай, — вяло, но беззлобно повторил Роман.

Но Ольгу точно сковало, она не могла пошевелить ни одним мускулом, не могла подняться:

— Ты спас меня? — только сумела спросить.

Роман протянул ей руку, и она увидала, что вся рука его была в крови. Новая судорога пробежала по ее телу. Ольга осознавала, что нельзя сейчас отказываться от протянутой руки, но ее тело в этот момент было неуправляемым, как будто парализованным. Она испугалась этой мысли, ей подумалось, что, может быть, ее действительно парализовало?

— Не могу, — сказала она.

— Почему? — в его глазах стояло равнодушие, и голос был безучастным.

— Не слушаются руки и ноги, — испуганно задрожала она.

Тогда Роман совершенно внезапно для нее, сделал короткий взмах рукой и нанес крепкую пощечину.

Громко вскрикнув, Ольга вскочила на ноги.

Роман безразлично пожал плечами:

— Ну, вот, прыгаешь, как коза, а говоришь, ноги не слушаются! — произнес отрешенным пугающим тоном.

— Я пойду? — спросила нерешительно она и поспешно показала рукой на дверной проем.

— Иди! — сказал Роман все с тем же отсутствующим выражением на лице, и вновь дернул плечами.

— Можно? — переспросила Ольга, глядя на кинжал в его руке.