У него ко мне был Нью-Йорк

Он сделает тебя скромной. Это трудный и грандиозный опыт — обрести чистый лист вместо биографии. Мы все здесь — никто из ниоткуда с причудливыми узорами бэкграундов в культурном коде. Принять такой вызов от жизни — купить себе нечто вроде второй юности.

Он тебя сделает одинокой. Это будет больно осознавать, но переехать за океан значит оставить друзей, семью и все золотые ниточки внутренних связей на той стороне земного шара. Ты — винтик в огромном механизме.

А ещё он сделает тебя злой. Ну, по-хорошему. Умеющей постоять за себя. За свои права. Готова ли ты покинуть зону комфорта? Бежать, прислушиваясь к ритму сердца?





Обесценивание




Один из самых грубых, жёстких, частых и коварных способов токсичной манипуляции в отношениях. В результате обесценивания ты чувствуешь себя бессмысленным мусором, хотя ничто не предвещало, и вообще… вы же мило болтали.

Обесценивания так много, оно настолько повсеместно и им так плотно пропитана культура общения в России, что его ещё и надо научиться распознавать. Ведь нас обесценивали родители, педагоги, друзья и возлюбленные. Человек, который от этого приёма осознанно отказался, — на вес золота.

Но как научишься распознавать этот яд — жизнь заиграет новыми красками.

Недавно я несколько дней выгуливала по Нью-Йорку приятеля из Москвы, он обесценивал каждое моё сообщение.

Я ему: «Смотри, какие красивые у нас в городе магнолии!»

Он: «Да разве это красота? Вот вишня!»

Я ему: «Смотри, вот это шедевр архитектуры!»

Он мне: «Да разве это шедевр? Вот в Валенсии!»

Я ему: «Помидоры!»

Он мне: «Да что помидоры! Вот огурцы-ы-ы!»

Я ему: «Белый!»

Он мне: «Да что белый! Вот чёрный!»

Слава богу, мне теперь хватает практики в психотерапии, чтобы раскусывать эти орехи быстро. Я потерпела из вежливости, а потом сказала ему прямо:

«Ты обесцениваешь меня каждую секунду. Либо это сейчас же прекращаешь, либо наше общение далее будет состоять только из твоих реплик».

И он прекратил.

Но это речь о двух взрослых людях, которые никак друг от друга не зависят. А как быть, когда тебе пятнадцать лет и тебя обесценивает мама, которая всё ещё в статусе бога для тебя? И как быть, когда тебя обесценивает партнёр? Ты ему: «Я всю душу вложила в ребёнка, посмотри, в каком он хорошем виде!»

А он в ответ: «Да это любая баба должна делать, вы для этого и рождены!»

Обесценивание? Да. Это обесценивание материнского труда.

Сигнал обесценивания — резкая смена самовосприятия. Реплика партнёра внезапно сбивает настрой. Входишь в комнату в одном настроении, выходишь — совсем в другом. Хотя не планировала.

От созидательной, конструктивной критики нет упадка, есть желание двигаться вперёд. От обесценивания — ощущение резкого обрыва всех внутренних показателей, я никчёмный мусор, я ноль, я ничтожество.

С помощью психотерапии я училась проговаривать свою ценность и ценность своих достижений. Если ты склонна впитывать злую, деструктивную критику гораздо охотнее, чем похвалы, как я когда-то, то проговаривай или прописывай свою ценность каждый вечер или каждое утро.

За что я сегодня себя хвалю.

В чём я средне молодец, а в чём я супермолодец сегодня.

Хвалить себя можно даже за то, как ты честна перед собой.

За то, что нашла время похвалить себя.

За то, что исследуешь новую практику.

Писать, фиксировать. В первую очередь самой себе отвечать на вопросы о своей ценности. Проговаривать все нюансы. Быть детальной. Мне невероятно помогли в этом смысле блог и тексты. Напишу, проговорю, зафиксирую, а тут ещё и подписчики: да, ты правда молодец, это действительно круто.

Недавно один знакомый попытался обесценивать самое главное на сегодняшний день для меня — эти тексты. Он сказал, что я пишу слишком много, слишком уж откровенно, люди из-за этого могут иметь обо мне резкое мнение.

Но у него ничего не вышло. Он до меня всё это донёс, всю эту якобы доброжелательную информацию. «Я же о тебе забочусь!»

А я внутренне сказала: «Нет. Я прекрасно знаю ценность себя, своей открытости и своих текстов».


Почему я так смогла сказать? Потому что ответ был готов внутри. Я тысячу раз проговорила с собой ценность моих текстов. Они стали зоной моей уверенности. Внешне я была вежливой: «Спасибо за твоё мнение!»

Но как бесился мой собеседник в ответ, как ему было важно, чтобы я всё-таки расстроилась.

Но я не расстроилась. Я, наоборот, стала ещё злее и осознаннее как автор. Я стала ещё откровеннее в своих текстах.





Виктимблейминг




Когда я ставлю события своей жизни последних лет «на перемотку», я даже не с гневом, а с удивлением понимаю, что Д. — по сути, единственный человек на пути, который не стал обвинять меня в том, что мои предыдущие отношения обернулись долгим и унылым абьюзом.

Ну ок. Не обязательно же напрямую обвинять, можно же и деликатно намекать на то, что ответственность — на тебе.

Думаю, я года четыре потеряла из-за отсутствия адекватной поддержки и неумения испытывать жалость к себе. Такую поддержку я нашла только в лице психотерапевтки, потом — в отношении к самой себе, потом — в отношении ко мне партнёра.

Как психотерапия помогла найти опору в отношениях? Я научилась безошибочно определять, где поддержка, а где фейк.

В отношениях ответственность действительно должны при здоровом раскладе нести двое. Но когда один начинает злоупотреблять другим и шаг за шагом выбивать почву у него из-под ног — а в любовных отношениях это довольно просто, — это уже не 50 на 50.

Эта ситуация потихоньку-полегоньку становится стопроцентной зоной контроля абьюзера.

Из взаимодействия на равных выпасть очень легко, а вот дорогу обратно найти — я не знаю, возможно ли.

Только годы спустя я осознала, как страшно винила себя сама. Сколько этой безысходной злой мизогинной энергии я обрушивала сама на себя.

Я винила себя в мягкотелости, в слабости, в отсутствии чётких моральных принципов, в непоследовательности, в своих же депрессиях, даже в эпизоде с физическим насилием я винила себя сама, ведь я была в тот злополучный вечер неласкова.

Такова внутренняя мизогиния.

Злоупотребление властью над тобой ты трактуешь как собственную женскую слабость, неумение взять на себя ответственность. Моя психика была как дырявая лодка, которая никуда не поплывёт, если не заделать пробоины.

Вот их я и заделывала. Уже будучи матерью. По-хорошему завидую нынешним молодым девочкам, у которых есть честная литература, психология, психотерапия, умные блогерши в инстаграме, YouTube, TikTok, прекрасные сериалы и фильмы, где образы женщин наконец-то — без объективизации. Нью-Йорк подарит им новых героинь.

Огромным прорывом для меня стал тотальный отказ от обвинения жертвы, от виктимблейминга. Я бы даже сказала, от автоблейминга — от обвинения во всём себя.

Оставить себя в покое. Потому что иногда ты не виновата, даже если в результате стряслось нечто неладное с тобой. Но оно бы не случилось, если бы не направленные на тебя активные действия другого человека.

Видя, что у стольких людей обвинить жертву — это условный рефлекс, я понимаю, почему мне пришлось выходить из прошлых отношений так долго и сложно.

Да нет, ты не виновата, ты была поставлена в нечеловеческие условия, в которых, по сути, у тебя не было никакого выгодного выбора.

До сих пор приходится напоминать себе по сто раз в день.

Но становится лучше.

Я знаю теперь, когда ситуация — моего авторства, а когда я втянута в то, что никогда не сотворила бы сама с собой.

Нам, женщинам, склонным как я когда-то, к созависимости, нужно непременно избавляться от «комплекса богини», которой подвластно всё. Которая всегда могла что-то там изменить в прошлом.

Не могла. Есть ситуации, в которых почти нет твоего контроля. Если тебя ударят в нос и польётся кровь, глупо утверждать, что это было твоё действие. Да нет, это было действие другого человека против тебя, это было насилие.

Мы все — сёстры в этом бессилии, мы все — сёстры в этой силе.

И осознать свою невиновность — важный шаг на пути прощания с насильственными сценариями в своей жизни.





Ручки да ножки




Сегодня, когда делала маникюр в салоне под названием «Ruchki da Nozhki», наблюдала странную сцену.

Вначале пять из десяти столиков заполонили аккуратненькие ухоженные китаянки среднего возраста. В качестве клиенток. Я бы и не обратила внимания никакого, если бы это не стало началом маленького спектакля.