Тысячный этаж
Часть 22 из 67 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Она здесь такая… счастливая. Я почти забыла, какой красавицей она была до… – Крисса шмыгнула носом. – Откуда у тебя этот снимок?
– Корд дал.
Вдруг Райлин задумалась, каким образом Корд наткнулся на фотографию. Они с Криссой уже год искали мамины снимки, но в основном сохранились фотографии их двоих, которые делала Роуз. А на оставшихся она выглядела уставшей и измученной. Но Райлин запомнила ее именно такой – смеющейся и здоровой, с искрящимися зелеными глазами и сияющим лицом.
Крисса заревела. Не тихонько заплакала, как в последние дни маминой болезни, когда та мучилась в соседней комнате, а девочки не хотели, чтобы она услышала, а громко зарыдала. Ее худощавые плечики задрожали.
– Ш-ш-ш, – проговорила Райлин, притягивая сестру к себе.
Она понимала боль Криссы, как собственную. А как же иначе. Отец бросил их, когда Крисса была малышкой, мама пропадала на работе. Даже тогда они стояли вдвоем против целого мира.
– Я так сильно скучаю по ней, – прошептала Крисса.
– Знаю. Я тоже.
Распахнулась входная дверь. Девушки испуганно вздрогнули, но это был лишь Хайрел.
– Так-так, что готовим? – спросил он и замолчал, увидев их слезы. – Простите. Что случилось? Кто-то умер?
Райлин пыталась пропустить мимо ушей его грубый вопрос.
– Все в порядке, – сказала она, почувствовав, как ощетинилась Крисса. – Просто сегодня получила вот это. От Корда. – Она махнула в сторону инстафото на столе – анимированного снимка матери, которая смеялась и нюхала цветы, пребывая в счастливой вечности.
– Ах. Как мило.
– Нужно повесить фотографию. – Крисса указала на стену. – Вот здесь, в центре комнаты.
– Да, – оживленно закивала Райлин. Она прошла к шкафчику и порылась в ящиках, отыскивая пачку клеевых точек. – Хайрел, дотянешься?
Тот пожал плечами, приклеил точки на обратную сторону снимка, потом поместил, куда указала Крисса, шлепком прилепив к стене.
– Мне нужно подышать воздухом. – Крисса вышла за дверь.
Райлин показалось, что сестра готова опять разреветься.
– Кстати, у меня есть для тебя кое-что, – обратилась Райлин к Хайрелу, вынимая из кармана споук.
– Ты украла их у Андертона? – Глаза парня округлились. – Мило.
– У него их столько, что он никогда не хватится. – Райлин занервничала. Хорошо, если она права. – Как скоро ты сможешь сбыть их для меня?
– Постараюсь побыстрее. – Хайрел поднес к свету один пакетик споука, изучая его со всех сторон и слегка присвистывая. – Нужно попробовать один, прежде чем скидывать остальные.
– Нет! – прикрикнула Райлин. Она сделала вдох, чтобы успокоиться. – Мне нужны деньги. Я задолжала за аренду.
– Как и всегда, – беззаботно ответил Хайрел. – Да ладно тебе, это же споук от Корда Андертона – должно быть, мощный препарат! У него ведь мозги набекрень!
– Только потому, что его родители погибли?
Хайрел внезапно покраснел:
– Ты же знаешь, я не это хотел сказать. Я имел в виду, что будет офигенно. А потом… – Рука парня скользнула ниже по спине Райлин.
– Я серьезно, – фыркнула она, отпихивая Хайрела.
– Хорошо, хорошо. – Он шутливо поднял руки. – Ты их стянула, тебе и решать, что с ними делать. Со следующей партией я передам их Ви.
– Спасибо, – тихо сказала Райлин.
– Может, попробуем в другой раз. – Хайрел быстро сунул споук себе в карман.
Райлин нахмурилась:
– Другого раза не будет. Я больше не собираюсь красть.
– Почему? Ты же сама сказала, что этот придурок ничего не заметит.
– Он не придурок. Сегодня он дал мне этот снимок, – ответила Райлин, не понимая, почему защищает Корда Андертона.
Мысли Райлин вернулись к поцелую. Она слегка покраснела, надеясь, что Хайрел ничего не заметит.
– Как скажешь. – Он махнул рукой.
– Да что с тобой такое? – резко спросила Райлин, когда в квартиру с покрасневшими глазами вернулась Крисса.
Райлин встретилась взглядом с сестрой, потом посмотрела на Хайрела, пытаясь понять, что вывело его из себя. Если только… ее взгляд проследовал к инстафото. Может, Хайрел ревнует?
– Ничего. Прости. – Парень провел ладонью по лицу, возвращая себе былое равнодушие. – Отдам это сегодня Ви. Кстати, не хочешь переодеться? Нам уже пора.
Ах да. Они собирались на вечеринку к кому-то из друзей Индиго. Но впервые за весь год Райлин не хотелось сбегать из дома в субботний вечер, чтобы словить кайф. Она дико устала, к тому же соскучилась по сестре.
– Все в порядке, – сказала Райлин. – Я немного устала. Может, сходишь без меня?
– Как хочешь, детка. – Хайрел по-быстрому поцеловал ее. – Нам будет тебя не хватать. До завтра.
Как только за ним захлопнулась дверь, Райлин повернулась к Криссе.
– Итак, – сказала она, словно остаться дома было в порядке вещей, – я переоденусь в домашние штаны и накрою на стол. Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм?
Сестра потрясенно уставилась на нее, потом подняла взгляд на инстафото. Райлин показалось, что они обе пытаются вернуть момент перед появлением Хайрела. Через мгновение Крисса расплылась в улыбке.
– Mais oui[6], – сказала она с ужасным французским акцентом, по которому так соскучилась Райлин. – Кафе «Пари» открыто для посетителей.
Эрис
Эрис подошла к квартире 2704 на Бейнбери-лейн и как можно тише приоткрыла входную дверь. Больше всего сейчас не хотелось, чтобы услышала мама и завела с ней беседу. Эрис всю неделю почти не общалась с ней. Душевная рана никак не хотела заживать.
Когда дверь распахнулась, Эрис поднесла руку ко рту, подавляя рвотные позывы. В квартире вновь появился тошнотворный запах – ужасная вонь нечистот с верхнего этажа. Девушка открыла дверь настежь, чтобы немного проветрить помещение, и подложила под нее свою блестящую черную туфлю на каблуке, не давая закрыться. Затем прошлась по квартире, опрыскивая пространство жасминовыми духами и уделяя особое внимание вентиляции, пока не заслезились глаза. По крайней мере, теперь снова можно дышать.
Из маминой спальни послышался какой-то шум. Эрис подошла ближе и уловила приглушенные всхлипы. Внезапно девушку охватило чувство вины и стыда. Мама бодрилась всю неделю, рассказывая Эрис про вакансии, на которые пробовала устроиться, и пытаясь минимальными средствами привести в порядок их убогую квартиру. Каролина ни разу не плакала при дочери, а сейчас дала волю слезам, потому что считала, будто Эрис нет дома.
Она быстро прошла мимо. Ей не нравилось видеть маму в таком состоянии. Однако Эрис пока не могла зайти внутрь и обнять ее. Не могла простить мать за все, что произошло. «Мне просто нужно время», – сказал Эверетт.
Эрис вздохнула и открыла холодильник. Есть не хотелось, просто она не знала, чем еще занять себя. Впервые за много лет Эрис ничего не планировала на субботний вечер. Она проведет его в одиночестве, в вонючей квартире, пока все друзья будут отрываться, чего она больше не может себе позволить.
По крайней мере, днем она успела слетать наверх Башни и провела вторую половину дня с Эйвери и другими девчонками. Они ходили по магазинам. Конечно же, Эрис ничего не покупала, но ей страшно хотелось избавиться от клаустрофобии, которая появлялась на нижних этажах. После магазинов компания направилась за фруктовым мороженым, и Эрис пришлось потратить деньги стремительно пустеющего счета бит-банка на лимонный лед, чтобы не отставать от других. Она едва не облизала ярко-розовый биоразлагаемый стаканчик. Даже не верилось, что раньше она покупала такую вкуснятину, откусывала пару раз, а остальное без раздумий выбрасывала.
Теперь же девушки отправились на ужин в «Амюз буш», а потом в новый гавайский бар «Пейнкиллер». Эрис слышала, что окна там выходят на симулированный океан, где солнце всю ночь садится за горизонт с периодичностью в сорок минут. Будь все как раньше, Эрис бы сейчас наряжалась. Она позволила себе чуть пофантазировать, составляя наряд – белый вязаный топ с бретелькой через шею, струящаяся юбка с разрезом сбоку. И огромный дорогой цветок гибискуса в волосах, который она бы заказала у флориста, но он бы того стоил, ведь другие девушки непременно позавидовали бы столь оригинальной идее.
Все ахнули, когда Эрис сказала, что вечером не придет.
– Ты уверена? – умоляюще проговорила Эйвери, и Эрис чуть не выложила правду.
Однако она знала: стоит этому произойти – и все изменится. Пока Эрис не была готова к такому. Конечно, никто из девушек не станет язвить, но рядом с ней им будет неловко и неуютно, и приглашения постепенно сойдут на нет. Никто не захочет ставить Эрис в неудобное положение, приглашая ее на дорогой ужин или занятия йогой, которые ей не по карману. А сейчас она очень нуждалась в иллюзии нормальной жизни. Лишь это не давало ей расклеиться.
Вместо этого Эрис сказала подругам, что родители вынудили ее явиться на семейный ужин. Семейный ужин, ха-ха! Проявляя дружелюбие, девочки решили проводить ее «домой» до отеля «Нуаж». В итоге Эрис помахала всем на прощание и забралась в лифт, а потом минут пятнадцать кружила в коридорах наверху, прежде чем отважилась спуститься вниз. Лгать становилось все труднее.
Девушка направилась к себе в спальню, но задержалась, услышав шум в коридоре. Из-за распахнутой двери в квартиру ворвались отчетливые голоса.
– Знаю-знаю, я скажу ей! – Похоже, говорила Мэриель.
Эрис выглянула за порог и, конечно же, увидела Мэриель – та, закатив глаза, захлопнула за собой дверь.
– Идешь гулять? – не подумав, спросила Эрис.
Мэриель нарядилась в облегающее платье с неровным подолом и красные туфли на каблуке. При ней была маленькая блестящая сумочка.
– А ты остаешься дома?
– Наверное. Здесь ведь нечем заняться.
Мэриель изогнула бровь:
– Да, на наших вечеринках не бывает бокалов с шампанским и отстойной музыки.
– Ты идешь на вечеринку? – Эрис не знала, зачем спрашивает.
Просто не хотелось возвращаться в квартиру, к своему одиночеству.
Мэриель с сомнением посмотрела на нее:
– Хочешь пойти?
– Корд дал.
Вдруг Райлин задумалась, каким образом Корд наткнулся на фотографию. Они с Криссой уже год искали мамины снимки, но в основном сохранились фотографии их двоих, которые делала Роуз. А на оставшихся она выглядела уставшей и измученной. Но Райлин запомнила ее именно такой – смеющейся и здоровой, с искрящимися зелеными глазами и сияющим лицом.
Крисса заревела. Не тихонько заплакала, как в последние дни маминой болезни, когда та мучилась в соседней комнате, а девочки не хотели, чтобы она услышала, а громко зарыдала. Ее худощавые плечики задрожали.
– Ш-ш-ш, – проговорила Райлин, притягивая сестру к себе.
Она понимала боль Криссы, как собственную. А как же иначе. Отец бросил их, когда Крисса была малышкой, мама пропадала на работе. Даже тогда они стояли вдвоем против целого мира.
– Я так сильно скучаю по ней, – прошептала Крисса.
– Знаю. Я тоже.
Распахнулась входная дверь. Девушки испуганно вздрогнули, но это был лишь Хайрел.
– Так-так, что готовим? – спросил он и замолчал, увидев их слезы. – Простите. Что случилось? Кто-то умер?
Райлин пыталась пропустить мимо ушей его грубый вопрос.
– Все в порядке, – сказала она, почувствовав, как ощетинилась Крисса. – Просто сегодня получила вот это. От Корда. – Она махнула в сторону инстафото на столе – анимированного снимка матери, которая смеялась и нюхала цветы, пребывая в счастливой вечности.
– Ах. Как мило.
– Нужно повесить фотографию. – Крисса указала на стену. – Вот здесь, в центре комнаты.
– Да, – оживленно закивала Райлин. Она прошла к шкафчику и порылась в ящиках, отыскивая пачку клеевых точек. – Хайрел, дотянешься?
Тот пожал плечами, приклеил точки на обратную сторону снимка, потом поместил, куда указала Крисса, шлепком прилепив к стене.
– Мне нужно подышать воздухом. – Крисса вышла за дверь.
Райлин показалось, что сестра готова опять разреветься.
– Кстати, у меня есть для тебя кое-что, – обратилась Райлин к Хайрелу, вынимая из кармана споук.
– Ты украла их у Андертона? – Глаза парня округлились. – Мило.
– У него их столько, что он никогда не хватится. – Райлин занервничала. Хорошо, если она права. – Как скоро ты сможешь сбыть их для меня?
– Постараюсь побыстрее. – Хайрел поднес к свету один пакетик споука, изучая его со всех сторон и слегка присвистывая. – Нужно попробовать один, прежде чем скидывать остальные.
– Нет! – прикрикнула Райлин. Она сделала вдох, чтобы успокоиться. – Мне нужны деньги. Я задолжала за аренду.
– Как и всегда, – беззаботно ответил Хайрел. – Да ладно тебе, это же споук от Корда Андертона – должно быть, мощный препарат! У него ведь мозги набекрень!
– Только потому, что его родители погибли?
Хайрел внезапно покраснел:
– Ты же знаешь, я не это хотел сказать. Я имел в виду, что будет офигенно. А потом… – Рука парня скользнула ниже по спине Райлин.
– Я серьезно, – фыркнула она, отпихивая Хайрела.
– Хорошо, хорошо. – Он шутливо поднял руки. – Ты их стянула, тебе и решать, что с ними делать. Со следующей партией я передам их Ви.
– Спасибо, – тихо сказала Райлин.
– Может, попробуем в другой раз. – Хайрел быстро сунул споук себе в карман.
Райлин нахмурилась:
– Другого раза не будет. Я больше не собираюсь красть.
– Почему? Ты же сама сказала, что этот придурок ничего не заметит.
– Он не придурок. Сегодня он дал мне этот снимок, – ответила Райлин, не понимая, почему защищает Корда Андертона.
Мысли Райлин вернулись к поцелую. Она слегка покраснела, надеясь, что Хайрел ничего не заметит.
– Как скажешь. – Он махнул рукой.
– Да что с тобой такое? – резко спросила Райлин, когда в квартиру с покрасневшими глазами вернулась Крисса.
Райлин встретилась взглядом с сестрой, потом посмотрела на Хайрела, пытаясь понять, что вывело его из себя. Если только… ее взгляд проследовал к инстафото. Может, Хайрел ревнует?
– Ничего. Прости. – Парень провел ладонью по лицу, возвращая себе былое равнодушие. – Отдам это сегодня Ви. Кстати, не хочешь переодеться? Нам уже пора.
Ах да. Они собирались на вечеринку к кому-то из друзей Индиго. Но впервые за весь год Райлин не хотелось сбегать из дома в субботний вечер, чтобы словить кайф. Она дико устала, к тому же соскучилась по сестре.
– Все в порядке, – сказала Райлин. – Я немного устала. Может, сходишь без меня?
– Как хочешь, детка. – Хайрел по-быстрому поцеловал ее. – Нам будет тебя не хватать. До завтра.
Как только за ним захлопнулась дверь, Райлин повернулась к Криссе.
– Итак, – сказала она, словно остаться дома было в порядке вещей, – я переоденусь в домашние штаны и накрою на стол. Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм?
Сестра потрясенно уставилась на нее, потом подняла взгляд на инстафото. Райлин показалось, что они обе пытаются вернуть момент перед появлением Хайрела. Через мгновение Крисса расплылась в улыбке.
– Mais oui[6], – сказала она с ужасным французским акцентом, по которому так соскучилась Райлин. – Кафе «Пари» открыто для посетителей.
Эрис
Эрис подошла к квартире 2704 на Бейнбери-лейн и как можно тише приоткрыла входную дверь. Больше всего сейчас не хотелось, чтобы услышала мама и завела с ней беседу. Эрис всю неделю почти не общалась с ней. Душевная рана никак не хотела заживать.
Когда дверь распахнулась, Эрис поднесла руку ко рту, подавляя рвотные позывы. В квартире вновь появился тошнотворный запах – ужасная вонь нечистот с верхнего этажа. Девушка открыла дверь настежь, чтобы немного проветрить помещение, и подложила под нее свою блестящую черную туфлю на каблуке, не давая закрыться. Затем прошлась по квартире, опрыскивая пространство жасминовыми духами и уделяя особое внимание вентиляции, пока не заслезились глаза. По крайней мере, теперь снова можно дышать.
Из маминой спальни послышался какой-то шум. Эрис подошла ближе и уловила приглушенные всхлипы. Внезапно девушку охватило чувство вины и стыда. Мама бодрилась всю неделю, рассказывая Эрис про вакансии, на которые пробовала устроиться, и пытаясь минимальными средствами привести в порядок их убогую квартиру. Каролина ни разу не плакала при дочери, а сейчас дала волю слезам, потому что считала, будто Эрис нет дома.
Она быстро прошла мимо. Ей не нравилось видеть маму в таком состоянии. Однако Эрис пока не могла зайти внутрь и обнять ее. Не могла простить мать за все, что произошло. «Мне просто нужно время», – сказал Эверетт.
Эрис вздохнула и открыла холодильник. Есть не хотелось, просто она не знала, чем еще занять себя. Впервые за много лет Эрис ничего не планировала на субботний вечер. Она проведет его в одиночестве, в вонючей квартире, пока все друзья будут отрываться, чего она больше не может себе позволить.
По крайней мере, днем она успела слетать наверх Башни и провела вторую половину дня с Эйвери и другими девчонками. Они ходили по магазинам. Конечно же, Эрис ничего не покупала, но ей страшно хотелось избавиться от клаустрофобии, которая появлялась на нижних этажах. После магазинов компания направилась за фруктовым мороженым, и Эрис пришлось потратить деньги стремительно пустеющего счета бит-банка на лимонный лед, чтобы не отставать от других. Она едва не облизала ярко-розовый биоразлагаемый стаканчик. Даже не верилось, что раньше она покупала такую вкуснятину, откусывала пару раз, а остальное без раздумий выбрасывала.
Теперь же девушки отправились на ужин в «Амюз буш», а потом в новый гавайский бар «Пейнкиллер». Эрис слышала, что окна там выходят на симулированный океан, где солнце всю ночь садится за горизонт с периодичностью в сорок минут. Будь все как раньше, Эрис бы сейчас наряжалась. Она позволила себе чуть пофантазировать, составляя наряд – белый вязаный топ с бретелькой через шею, струящаяся юбка с разрезом сбоку. И огромный дорогой цветок гибискуса в волосах, который она бы заказала у флориста, но он бы того стоил, ведь другие девушки непременно позавидовали бы столь оригинальной идее.
Все ахнули, когда Эрис сказала, что вечером не придет.
– Ты уверена? – умоляюще проговорила Эйвери, и Эрис чуть не выложила правду.
Однако она знала: стоит этому произойти – и все изменится. Пока Эрис не была готова к такому. Конечно, никто из девушек не станет язвить, но рядом с ней им будет неловко и неуютно, и приглашения постепенно сойдут на нет. Никто не захочет ставить Эрис в неудобное положение, приглашая ее на дорогой ужин или занятия йогой, которые ей не по карману. А сейчас она очень нуждалась в иллюзии нормальной жизни. Лишь это не давало ей расклеиться.
Вместо этого Эрис сказала подругам, что родители вынудили ее явиться на семейный ужин. Семейный ужин, ха-ха! Проявляя дружелюбие, девочки решили проводить ее «домой» до отеля «Нуаж». В итоге Эрис помахала всем на прощание и забралась в лифт, а потом минут пятнадцать кружила в коридорах наверху, прежде чем отважилась спуститься вниз. Лгать становилось все труднее.
Девушка направилась к себе в спальню, но задержалась, услышав шум в коридоре. Из-за распахнутой двери в квартиру ворвались отчетливые голоса.
– Знаю-знаю, я скажу ей! – Похоже, говорила Мэриель.
Эрис выглянула за порог и, конечно же, увидела Мэриель – та, закатив глаза, захлопнула за собой дверь.
– Идешь гулять? – не подумав, спросила Эрис.
Мэриель нарядилась в облегающее платье с неровным подолом и красные туфли на каблуке. При ней была маленькая блестящая сумочка.
– А ты остаешься дома?
– Наверное. Здесь ведь нечем заняться.
Мэриель изогнула бровь:
– Да, на наших вечеринках не бывает бокалов с шампанским и отстойной музыки.
– Ты идешь на вечеринку? – Эрис не знала, зачем спрашивает.
Просто не хотелось возвращаться в квартиру, к своему одиночеству.
Мэриель с сомнением посмотрела на нее:
– Хочешь пойти?