Тысячный этаж

– Насчет прошлой ночи…

Сидя за кухонным столом, Райлин водила пальцем по мятой рекламе хлопьев «Лейтер-гейторс» в старой дешевой инстагазете. Мультяшные аллигаторы больше не танцевали, только зловеще мигали глазами и дергали хвостами. Девушка сделала глубокий вдох и снова заговорил:

– Хочу извиниться. Тогда я очень устала и восприняла все слишком близко к сердцу. Прости.

– Слова ничего не стоят. Если правда хочешь извиниться, докажи это.

Райлин хлопнула ладонями по столу:

– Ты всерьез думаешь, что после…

– Майерс, выкинь из головы этот мусор, – сказал Корд, растягивая ее имя в свойственной ему манере. – Я хотел попросить тебя поработать еще. Не знаю, встречала ли ты моего брата, Брайса, но на этой неделе он здесь, а от него страшный бардак.

– Да, конечно. Оплата та же? – с осторожностью спросила Райлин.

Она сама собиралась предложить свои услуги: увидев утром пополнение счета, она поняла, что должна выжать из Корда как можно больше денег. Однако инициатива снова исходила от него.

– Само собой. Я отправлю тебе форму. Твое право решать, носить ее или нет, – усмехнулся Корд.

Райлин закатила глаза, собираясь ответить, но он уже отключился.

И вот утром в понедельник она стояла здесь, ожидая, когда Корд Андертон ответит по интеркому и впустит ее. Райлин неловко одернула бесформенное черное платье и белый фартук, который вчера доставил дрон. Она уже отпросилась с монорельсовой станции у Буза, своего босса, сославшись на плохое самочувствие. У Райлин даже было официальное «доказательство»: они с сестрой давным-давно снабдили свои медицинские детекторы ложным диагнозом – назофарингитом. Девушка не знала, как долго сможет увиливать от основной работы, но не упускать же такую возможность.

Когда дверь со щелчком отворилась, Райлин зашла внутрь и на мгновение обомлела. В субботу здесь толпился народ, стояла духота, повсюду – люди, гам, яркий свет. Сейчас же комнаты казались огромными и пустынными. Райлин обвела взглядом теплицу с мощеным полом и похожими на насекомых инфракрасными лампами, обширную ультрасовременную кухню и двухэтажную гостиную со спиральной стеклянной лестницей.

– Не потрудишься объяснить, что ты здесь делаешь?

Райлин вздрогнула и круто развернулась, чуть не налетев на черноволосого незнакомца в темно-синем костюме и с ухмылкой на лице.

– Где Корд? – не подумав, ответила она и тут же об этом пожалела.

– Кто его знает? – Парень сверкнул улыбкой. – Может, я помогу тебе вместо него. Я брат Корда, Брайс.

Конечно, подумала Райлин, они ведь так похожи, хотя Брайс лет на десять старше.

– Райлин Майерс. Прости, что побеспокоила тебя, – быстро ответила она. – Мне нужно приступать к работе.

– К работе?

– Корд попросил прибрать в квартире.

Испытывая неловкость, Райлин переминалась с ноги на ногу.

– А… – тихо протянул Брайс, обводя взглядом ее фигуру. – Что ж, я рад, что у Корда стало получше со вкусом. Ты определенно симпатичнее, чем предыдущая девушка.

Ничего не сказав, Райлин направилась к шкафчику с чистящими принадлежностями, чтобы набрать ведро спреев и одноразовых щеток-шариков. Когда она вернулась в гостиную, Брайс все еще был там. Он раскинулся на диване, ослабив галстук и скрестив руки за головой.

– Пусть тебя не стесняет мое присутствие, – лениво проговорил парень. – Я не против, если ты будешь убирать при мне.

Райлин стиснула зубы и пошла вверх по лестнице, стараясь не замечать его.



В тот же день, чуть позже, она стояла возле двери в спальню Корда, собираясь с духом, чтобы войти.

«В этом нет ничего странного, – повторяла себе Райлин. – Он обычный парень». И хотя она сотни раз бывала в комнате Хайрела, зайти в спальню незнакомца казалось ей слишком нескромным.

Она начала уборку с кровати, поменяла белье и взбила подушки, потом помыла спреем окна и почистила ультрафиолетом ковры. Проводя щеткой по громоздкому деревянному комоду, Райлин замешкалась: ей вдруг стало ужасно любопытно. Кто же такой Корд Андертон на самом деле?

Повинуясь внезапному порыву, Райлин выдвинула верхний ящик и окинула взглядом содержимое – полный набор мужских принадлежностей. Некоторые она даже не узнала. Отец бросил их с мамой очень давно, и с тех пор Райлин жила среди женщин. Она убрала в сторону запонки, маленький флакон с одеколоном, кожаный бумажник с выпуклыми буквами УИА – наверное, инициалы отца Корда. С потрясением Райлин обнаружила кучу нелегальных старых банкнот, которые до сих пор время от времени появлялись на черном рынке, ведь в отличие от нанодолларов их было не отследить. Может, они хранились здесь в качестве семейной реликвии. Но если Корд действительно ими расплачивался, то он еще отчаяннее, чем Райлин думала.

В нижнем ящике она нашла нечто, заставившее ее застыть на месте, – антикварную металлическую коробку с изготовленным по особому заказу препаратом «БиСпоук», или в народе – споук. Райлин еще никогда не видела их в таком количестве. Подняв крышку, она убедилась в верности своих догадок: целый склад крошечных черных конвертиков, отмеченных желтой сигнатурой и содержащих одну-единственную пилюлю.

Споук был запредельно дорогим: каждая доза стоит больше, чем Райлин зарабатывала за несколько недель на монорельсовой станции. Все потому, что он считался легальными наркотиком – его выписывали врачи после многочисленных сканирований мозга и анализа психического состояния пациента. Изготавливали его специально для богатых клиентов, чтобы «снять стресс и нервные расстройства». Райлин взглянула на дату исходного рецепта. Как она и предполагала, выписали его сразу после гибели родителей Корда.

Райлин откинулась назад, балансируя на каблуках и удивляясь этому странному миру. Ведь они с Кордом оба потеряли родителей. Однако пока она работала за почасовую оплату, чтобы обеспечить семью, и даже толком не могла оплакать маму, Корду выписывали индивидуальные наркотики, помогая справиться с душевной болью.

Как несправедливо, с горечью подумала Райлин, но тут же устыдилась собственных мыслей. Он лишился родителей. Не ей судить Корда за то, как он справлялся с утратой.

Вздохнув, Райлин закрыла ящик, в последний раз окинула взглядом комнату и направилась вниз. Распахнув парадную дверь, на ступеньках она столкнулась с Кордом.

– Ой, – смутилась Райлин. – Э… привет.


Она не знала, как теперь разговаривать с Кордом. Раньше она не общалась с теми, кому совсем недавно дала пощечину.

– Ты домой?

Корд был в одежде для тренировки, будто возвращался из спортзала. А может, ходил на пробежку: от его обуви на белых известняковых ступеньках оставались грязные следы.

– Уже четыре часа. – Райлин скрестила руки, застеснявшись своей формы, которая плотно обтягивала грудь.

– Нет, конечно, я не это имел в виду…

– Кстати, спасибо за жевательных человечков. Сестра от них в восторге.

Райлин не знала, зачем сказала это. Ей ведь платили не за то, чтобы вести беседы. Она спустилась на ту же ступеньку, где стоял Корд, и двинулась дальше.

– Крисса, верно? – спросил Корд, ошарашив Райлин этим вопросом. Она не могла поверить, что он помнил имя сестры.

– Да, – тихо проговорила девушка. – Она на три года младше.

Корд кивнул:

– Здорово, что вы есть друг у друга.

Райлин подумала о Корде и Брайсе. Интересно, насколько крепкие у них отношения?

– Прости, – спустя несколько секунд проговорил Корд, – я не хотел тебя задерживать. Ты ведь куда-то шла.

– Да, мне надо встретиться… с Криссой, – запнувшись, ответила Райлин. Она собиралась сказать «с моим парнем», но отчего-то промолчала, не понимая причины.

– Передай ей, что есть еще жевательные человечки, – конечно, если она не станет мучить их так, как ты.

Райлин невольно улыбнулась.

– До завтра, – проговорила она, но Корд уже прикрыл дверь.

«Не бери в голову», – подумала Райлин и направилась к лифту F-линии. Корда Андертона было невозможно понять, да и какой смысл пытаться?

Добравшись до пересечения Парка и Центральной в самом сердце Башни, Райлин прошла металлические двойные двери, обозначенные табличкой «Только для службы лифта».

Спустя несколько минут из раздевалки лифтеров вышел Хайрел, в джинсах и тонкой черной рубашке, которую он надевал под спецкостюм. Голова его вспотела в экранированном и звукоизолированном шлеме.

– Привет, детка. Не знал, что ты заглянешь.

Райлин прижалась к нему. От Хайрела шел столь знакомый запах: смесь пота и металла.

– Захотелось тебя увидеть.

– А что за наряд? – усмехнулся Хайрел.

– Ах этот… – Райлин глянула на форму горничной, о которой совсем позабыла. – Сегодня работала у Корда Андертона. Если помнишь, туда раньше ходила мама. И…

– Серьезно? – резко спросил Хайрел, вмиг перестав улыбаться. Он до такой степени ненавидел людей с верхов, что иногда Райлин становилось страшно. – Какого черта ты пошла к этому подонку?

– Платят там больше, чем на монорельсовой станции, – раздраженно ответила девушка. – Я отпросилась с работы по болезни. Это лишь на время.

– А, теперь ясно. Значит, ты не бросила нормальную работу. – Хайрел положил руку ей на талию. – Новая халтура – повод отметить. Хочешь в «Гавану»?

Это была их любимая кубинская забегаловка, с пряной кукурузой и сильно зажаренным queso[4].

– Конечно!

Райлин последовала за Хайрелом на магистраль, где вечером освещение становилось приглушенным.

Как раз в тот момент на планшет пришло сообщение – ответ Фентона:

«Райлин. Я правда старался проявлять великодушие к вам с сестрой, но я не могу делать поблажки постоянно, – говорилось там. – Вы задолжали за два месяца. Если до конца недели не заплатите, придется вам съехать».

К горлу Райлин подступил ком. Она сразу же позвонила Фентону, но тот не отвечал.

– Все в порядке? – внимательно посмотрел на нее Хайрел.

Райлин не ответила. Мир закружился перед глазами. Все ее вина – почему она решила заплатить банку, а не отдать деньги за аренду? Она была слишком уверена, что сможет выторговать у Фентона еще месяц, ведь делала так не раз. Теперь же все рушилось, и Райлин не знала, как уладить дела.

«Деньги будут к пятнице», – дрожащими руками набрала она ответ, хотя понятия не имела, откуда их взять. Может, занять у Хайрела? Правда, его семья считала каждый пенни. А может, Корд заплатит ей аванс?

Корд! Мысли вернулись к тому, что Райлин нашла сегодня в нижнем ящике. Вот и ответ.