Тысячный этаж
Часть 10 из 18 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Зона невидимости» растворилась, впуская к ним окружающий мир.
Эйвери не знала, был ли тот несостоявшийся поцелуй реальным, или ей это лишь привиделось. Окунувшись в воспоминания, она посмотрела на Атласа. Он поднял голову, будто почувствовал ее взгляд. Если он когда и думал о той ночи, то не подавал виду. Несколько секунд Атлас внимательно изучал Эйвери, потом, казалось, принял решение.
– В этом раунде я пас!
С этими словами он вышел из игры и направился к Эйвери.
– Привет.
Он осторожно забрал у нее бокалы и поставил на стол. Эйвери и забыла, что держит их. Она слегка качнулась вперед.
– Хочешь, отвезу тебя домой? – Атлас подхватил ее.
Все как всегда: Атлас знал, чего она хочет, ей даже не приходилось говорить об этом вслух. Правда, одного он никогда не узнает.
– Да, – слишком поспешно ответила Эйвери.
Он кивнул:
– Тогда идем.
Они вышли на крыльцо и сели в вызванный Атласом ховер. Эйвери откинулась на сиденье и закрыла глаза, позволяя знакомому шуму магнитно-пропульсивной системы накрыть ее с головой. Она прислушивалась к дыханию Атласа. Он действительно здесь, повторяла себе она, это не очередной сон.
В пентхаусе, на тысячном этаже, Эйвери рухнула на кровать прямо в платье. Перед глазами все кружилось.
– С тобой все хорошо? – Атлас присел на край огромного кремового покрывала.
– Ммм-хмм, – промурлыкала Эйвери.
Сейчас ей было лучше, чем за все прошедшие месяцы, – здесь, наедине с Атласом, в сумраке спальни. Он слегка придвинулся. Эйвери закрыла глаза. В этот момент, находясь рядом с Атласом, Эйвери представила, что он обычный парень, с которым она только что познакомилась. Что это не его усыновили родители, когда ей было пять лет и она чувствовала себя одинокой, а у них не хватало на нее времени.
– Помнишь, как впервые пришел сюда? – спросила Эйвери.
Тогда она сидела на полу в игровой комнате, расчесывая волосы кукле. Открылась входная дверь, на пороге стояла мама, держа за руку мальчика с потерянным, но полным надежд выражением лица. «Это Атлас», – проговорила мама, и мальчик робко улыбнулся. С того момента Эйвери души в нем не чаяла.
– Конечно помню, – шутливо ответил Атлас. – Ты потребовала, чтобы я сразу же пошел с тобой в парк и покатал тебя на ховерборде, как на пиратском корабле.
– Неправда! – Эйвери приподнялась на локтях и с притворным возмущением посмотрела на него.
– Все в порядке, – тихо проговорил Атлас. – Я был не против.
Эйвери вновь легла на подушки. Даже странно, что когда-то в ее жизни не было Атласа. Сейчас это казалось невозможным.
– Эйвс, – услышала она голос Атласа. – Если я должен что-то узнать, ты же расскажешь мне об этом?
Она распахнула глаза и посмотрела на лицо Атласа, столь открытое и бесхитростное. Ведь он не имел в виду правду, да? Нет, невозможно. Ему не понять, каково это – хотеть то, чего не можешь получить. И расхотеть уже не получится, если дал волю чувствам.
– Рада, что ты вернулся, – сказала Эйвери. – Я скучала по тебе.
– И я.
В комнате повисла тишина. Эйвери изо всех сил пыталась не уснуть, чтобы насладиться присутствием Атласа, но сон затягивал в свои глубины. Через пару секунд Атлас встал и направился в коридор.
– Я люблю тебя, – сказал он и тихонько прикрыл за собой дверь.
«Я тоже тебя люблю», – откликнулось сердце Эйвери, посылая эти слова ему вслед, будто молитву.
Эрис
«Я еду домой».
Эрис отправила фликер Корду, но ответа ждать не стала.
Толпа в его квартире рассеивалась, вечеринка шла к завершению, а гости расходились по домам: кто в одиночестве, кто по парочкам. Повсюду Эрис могла наблюдать последствия грандиозной ночи: разбросанные стаканчики, детали костюмов и сломанные глюк-кальяны.
Она не собиралась здесь задерживаться. Переходя от компании к компании, она совсем потеряла чувство времени. Эрис не знала, где Корд, но искать его не было сил. Сейчас ей хотелось принять душ с очищающим паром и лечь на атласное постельное белье.
Неторопливо просматривая сообщения, Эрис направилась к выходу и тут с удивлением обнаружила, что пропустила несколько импульсов из дома. Судя по времени, ей звонили пару часов назад, когда она веселилась на танцполе. Эрис даже помнила, как мотнула головой, отклоняя вызов, но про родителей не подумала. Что же стряслось?
Подойдя к своей квартире на девятьсот восемьдесят пятом этаже, Эрис крайне осторожно открыла дверь. В одной руке она держала черные туфли, а в другой – клатч. Едва войдя, Эрис поняла: что-то не так. Свет горел на полную мощность, а из гостиной доносился ужасный сдавленный звук. О боже… Это плакала мама.
Девушка с грохотом уронила туфли на пол.
– Эрис?
Каролина подняла голову. Свернувшись калачиком, она лежала на диване. Все еще в вечернем платье, на белых подушках она напоминала прекрасный алый знак вопроса.
Эрис кинулась к матери и прижала ее к себе. Внезапно она вспомнила детство, когда родители возвращались домой с вечеринок. Стук маминых каблуков, раздавшийся в коридоре, странным образом успокаивал ее. Несмотря на поздний час, Каролина всегда приходила расчесать дочери волосы и рассказать о чудесных, даже волшебных вещах из мира взрослых, которые встретились ей за ночь. Эрис множество раз засыпала под звук маминого голоса.
– Все хорошо, – тихо проговорила Эрис, хотя, очевидно, это было не так.
Она окинула квартиру беспокойным взглядом. А где папа?
– Нет, не хорошо. – Каролина сделала глубокий вдох и отстранилась, глядя на Эрис. По щекам матери текли черные реки. – Мне так жаль.
– Что случилось? – Эрис отодвинулась от мамы и выпрямилась, слишком резко. – Где папа?
– Он… ушел.
Каролина опустила взгляд, рассматривая крепко сцепленные на коленях ладони и складки своего восхитительного платья.
– В каком смысле ушел?
– Помнишь анализ ДНК, который ты сегодня делала?
Эрис нетерпеливо кивнула. Как не помнить. Она сдала целую кучу анализов, включая ротовой мазок и анализ мочи, а еще подписала ворох старомодных документов настоящей ручкой, которую и держать было непривычно.
Без лишних слов мама постучала по журнальному столику, который, как и все поверхности в квартире, имел сенсорную панель. Пара ловких движений, и Каролина открыла вложение в одном из сообщений. Эрис подалась вперед.
Там во всем великолепии предстала ее ДНК – длинная, неестественно розовая цепочка. Взгляд Эрис заскользил вниз, спотыкаясь на медицинских терминах и графиках. Она знала, что ее анализ ДНК сравнивали с отцовским, который также содержался в файле, но не могла понять, в чем дело. Что все это значило?
Взгляд зацепился за нижнюю строчку – «Процентное совпадение: 0,00». Эрис вытянула руку, чтобы не упасть. Горло сдавило от тошнотворной, мерзкой мысли.
– Я не верю. – Девушка выпрямилась, ее голос стал громче. – В лаборатории перепутали последовательности. Нужно связаться с ними и переделать тест.
– Его переделали. – Казалось, голос мамы доносится издалека, словно Эрис находилась под водой или песчаной дюной. – Ошибки нет.
– Нет, есть, – упрямо повторила девушка.
– Эрис, это правда.
Уверенность в голосе Каролины заставила девушку похолодеть. И тут Эрис поняла, почему ДНК не совпадало и почему мама не выглядит удивленной. Эрис – вовсе не дочь своего отца.
Мать изменила отцу и скрывала это целых восемнадцать лет.
Эрис зажмурилась. Это не взаправду, не может быть. Если она закроет глаза, то все пройдет, как дурной сон.
Мама протянула руку, но Эрис вскочила, опрокидывая журнальный столик. Обе женщины даже не взглянули на него. Они смотрели друг на друга, мать и дочь, так удивительно похожие, вот только Эрис казалось, что они совершенно чужие.
– Почему? – спросила она, в голове осталось лишь одно слово. – Почему все эти годы ты лгала мне?
– Ах, Эрис. Я не хотела… дело совсем не в тебе…
– Ты издеваешься? Конечно же во мне!
Каролина вздрогнула:
– Я не это имела в виду. Просто… что бы ни произошло между мной и Эвереттом – это не твоя вина.
– Да, это твоя вина!
Обе замолчали. Тишина давила Эрис на уши.
– Куда пошел отец? – наконец спросила она. – Когда вернется?
– Не знаю, – вздохнула мама. – Эрис, прости меня.
– Прекрати это повторять! – Девушка перешла на крик.
Эрис ничего не могла с собой поделать, ей не хотелось слушать извинения матери. Они ничего не значили, ведь человек, которому она больше всего доверяла, все время лгал ей.
Мама замерла на месте:
Эйвери не знала, был ли тот несостоявшийся поцелуй реальным, или ей это лишь привиделось. Окунувшись в воспоминания, она посмотрела на Атласа. Он поднял голову, будто почувствовал ее взгляд. Если он когда и думал о той ночи, то не подавал виду. Несколько секунд Атлас внимательно изучал Эйвери, потом, казалось, принял решение.
– В этом раунде я пас!
С этими словами он вышел из игры и направился к Эйвери.
– Привет.
Он осторожно забрал у нее бокалы и поставил на стол. Эйвери и забыла, что держит их. Она слегка качнулась вперед.
– Хочешь, отвезу тебя домой? – Атлас подхватил ее.
Все как всегда: Атлас знал, чего она хочет, ей даже не приходилось говорить об этом вслух. Правда, одного он никогда не узнает.
– Да, – слишком поспешно ответила Эйвери.
Он кивнул:
– Тогда идем.
Они вышли на крыльцо и сели в вызванный Атласом ховер. Эйвери откинулась на сиденье и закрыла глаза, позволяя знакомому шуму магнитно-пропульсивной системы накрыть ее с головой. Она прислушивалась к дыханию Атласа. Он действительно здесь, повторяла себе она, это не очередной сон.
В пентхаусе, на тысячном этаже, Эйвери рухнула на кровать прямо в платье. Перед глазами все кружилось.
– С тобой все хорошо? – Атлас присел на край огромного кремового покрывала.
– Ммм-хмм, – промурлыкала Эйвери.
Сейчас ей было лучше, чем за все прошедшие месяцы, – здесь, наедине с Атласом, в сумраке спальни. Он слегка придвинулся. Эйвери закрыла глаза. В этот момент, находясь рядом с Атласом, Эйвери представила, что он обычный парень, с которым она только что познакомилась. Что это не его усыновили родители, когда ей было пять лет и она чувствовала себя одинокой, а у них не хватало на нее времени.
– Помнишь, как впервые пришел сюда? – спросила Эйвери.
Тогда она сидела на полу в игровой комнате, расчесывая волосы кукле. Открылась входная дверь, на пороге стояла мама, держа за руку мальчика с потерянным, но полным надежд выражением лица. «Это Атлас», – проговорила мама, и мальчик робко улыбнулся. С того момента Эйвери души в нем не чаяла.
– Конечно помню, – шутливо ответил Атлас. – Ты потребовала, чтобы я сразу же пошел с тобой в парк и покатал тебя на ховерборде, как на пиратском корабле.
– Неправда! – Эйвери приподнялась на локтях и с притворным возмущением посмотрела на него.
– Все в порядке, – тихо проговорил Атлас. – Я был не против.
Эйвери вновь легла на подушки. Даже странно, что когда-то в ее жизни не было Атласа. Сейчас это казалось невозможным.
– Эйвс, – услышала она голос Атласа. – Если я должен что-то узнать, ты же расскажешь мне об этом?
Она распахнула глаза и посмотрела на лицо Атласа, столь открытое и бесхитростное. Ведь он не имел в виду правду, да? Нет, невозможно. Ему не понять, каково это – хотеть то, чего не можешь получить. И расхотеть уже не получится, если дал волю чувствам.
– Рада, что ты вернулся, – сказала Эйвери. – Я скучала по тебе.
– И я.
В комнате повисла тишина. Эйвери изо всех сил пыталась не уснуть, чтобы насладиться присутствием Атласа, но сон затягивал в свои глубины. Через пару секунд Атлас встал и направился в коридор.
– Я люблю тебя, – сказал он и тихонько прикрыл за собой дверь.
«Я тоже тебя люблю», – откликнулось сердце Эйвери, посылая эти слова ему вслед, будто молитву.
Эрис
«Я еду домой».
Эрис отправила фликер Корду, но ответа ждать не стала.
Толпа в его квартире рассеивалась, вечеринка шла к завершению, а гости расходились по домам: кто в одиночестве, кто по парочкам. Повсюду Эрис могла наблюдать последствия грандиозной ночи: разбросанные стаканчики, детали костюмов и сломанные глюк-кальяны.
Она не собиралась здесь задерживаться. Переходя от компании к компании, она совсем потеряла чувство времени. Эрис не знала, где Корд, но искать его не было сил. Сейчас ей хотелось принять душ с очищающим паром и лечь на атласное постельное белье.
Неторопливо просматривая сообщения, Эрис направилась к выходу и тут с удивлением обнаружила, что пропустила несколько импульсов из дома. Судя по времени, ей звонили пару часов назад, когда она веселилась на танцполе. Эрис даже помнила, как мотнула головой, отклоняя вызов, но про родителей не подумала. Что же стряслось?
Подойдя к своей квартире на девятьсот восемьдесят пятом этаже, Эрис крайне осторожно открыла дверь. В одной руке она держала черные туфли, а в другой – клатч. Едва войдя, Эрис поняла: что-то не так. Свет горел на полную мощность, а из гостиной доносился ужасный сдавленный звук. О боже… Это плакала мама.
Девушка с грохотом уронила туфли на пол.
– Эрис?
Каролина подняла голову. Свернувшись калачиком, она лежала на диване. Все еще в вечернем платье, на белых подушках она напоминала прекрасный алый знак вопроса.
Эрис кинулась к матери и прижала ее к себе. Внезапно она вспомнила детство, когда родители возвращались домой с вечеринок. Стук маминых каблуков, раздавшийся в коридоре, странным образом успокаивал ее. Несмотря на поздний час, Каролина всегда приходила расчесать дочери волосы и рассказать о чудесных, даже волшебных вещах из мира взрослых, которые встретились ей за ночь. Эрис множество раз засыпала под звук маминого голоса.
– Все хорошо, – тихо проговорила Эрис, хотя, очевидно, это было не так.
Она окинула квартиру беспокойным взглядом. А где папа?
– Нет, не хорошо. – Каролина сделала глубокий вдох и отстранилась, глядя на Эрис. По щекам матери текли черные реки. – Мне так жаль.
– Что случилось? – Эрис отодвинулась от мамы и выпрямилась, слишком резко. – Где папа?
– Он… ушел.
Каролина опустила взгляд, рассматривая крепко сцепленные на коленях ладони и складки своего восхитительного платья.
– В каком смысле ушел?
– Помнишь анализ ДНК, который ты сегодня делала?
Эрис нетерпеливо кивнула. Как не помнить. Она сдала целую кучу анализов, включая ротовой мазок и анализ мочи, а еще подписала ворох старомодных документов настоящей ручкой, которую и держать было непривычно.
Без лишних слов мама постучала по журнальному столику, который, как и все поверхности в квартире, имел сенсорную панель. Пара ловких движений, и Каролина открыла вложение в одном из сообщений. Эрис подалась вперед.
Там во всем великолепии предстала ее ДНК – длинная, неестественно розовая цепочка. Взгляд Эрис заскользил вниз, спотыкаясь на медицинских терминах и графиках. Она знала, что ее анализ ДНК сравнивали с отцовским, который также содержался в файле, но не могла понять, в чем дело. Что все это значило?
Взгляд зацепился за нижнюю строчку – «Процентное совпадение: 0,00». Эрис вытянула руку, чтобы не упасть. Горло сдавило от тошнотворной, мерзкой мысли.
– Я не верю. – Девушка выпрямилась, ее голос стал громче. – В лаборатории перепутали последовательности. Нужно связаться с ними и переделать тест.
– Его переделали. – Казалось, голос мамы доносится издалека, словно Эрис находилась под водой или песчаной дюной. – Ошибки нет.
– Нет, есть, – упрямо повторила девушка.
– Эрис, это правда.
Уверенность в голосе Каролины заставила девушку похолодеть. И тут Эрис поняла, почему ДНК не совпадало и почему мама не выглядит удивленной. Эрис – вовсе не дочь своего отца.
Мать изменила отцу и скрывала это целых восемнадцать лет.
Эрис зажмурилась. Это не взаправду, не может быть. Если она закроет глаза, то все пройдет, как дурной сон.
Мама протянула руку, но Эрис вскочила, опрокидывая журнальный столик. Обе женщины даже не взглянули на него. Они смотрели друг на друга, мать и дочь, так удивительно похожие, вот только Эрис казалось, что они совершенно чужие.
– Почему? – спросила она, в голове осталось лишь одно слово. – Почему все эти годы ты лгала мне?
– Ах, Эрис. Я не хотела… дело совсем не в тебе…
– Ты издеваешься? Конечно же во мне!
Каролина вздрогнула:
– Я не это имела в виду. Просто… что бы ни произошло между мной и Эвереттом – это не твоя вина.
– Да, это твоя вина!
Обе замолчали. Тишина давила Эрис на уши.
– Куда пошел отец? – наконец спросила она. – Когда вернется?
– Не знаю, – вздохнула мама. – Эрис, прости меня.
– Прекрати это повторять! – Девушка перешла на крик.
Эрис ничего не могла с собой поделать, ей не хотелось слушать извинения матери. Они ничего не значили, ведь человек, которому она больше всего доверяла, все время лгал ей.
Мама замерла на месте: