Ты умрешь следующей

— Учти, если будешь делать такое лицо, я тебя ударю. Или выйду на улицу навстречу маньяку и оставлю тебя здесь одну!

— Лючия, как ты можешь шутить надо всем этим, ты такая, такая… — Тутти не могла найти нужных слов, но теперь она улыбалась.

Лючия тоже улыбнулась, и они впервые посмотрели друг другу в глаза. Но длилось это всего мгновение.

— Тебе не кажется, что ее слишком долго нет?

— Аманды?

— Нет! Синей Бороды! Этот разговор, мне кажется, мы уже закончили. Прошло уже много времени, как она ушла.

— Ты думаешь, мы должны пойти поискать ее?

— А ты что скажешь? Если нас осталось только двое, то лучше узнать об этом сейчас же. Поищи ее на этом этаже, а я поднимусь наверх.

— Лючия?

— Ну что на этот раз?

— Я не хочу оставаться одна. Мы не могли бы пойти поискать ее вместе?

— Гусыня, если мы разделимся, то найдем ее быстрее. Если ты найдешь первой, дай мне знать.

— Но это как из фильма ужасов: выжившие разделились и были убиты поодиночке.

— Вот именно, из фильма ужасов, в реальной жизни так не бывает. Мы одни в доме. Не помнишь? Маньяк снаружи, а если попытается войти, мы это заметим. Ладно, Тутти, встряхнись: чем быстрее мы найдем Аманду, тем скорее пойдем спать.

«Ну вот, когда они нужны, их никогда не сыщешь».

Аманда шарила в чемодане, повторяя сквозь зубы эту никогда не умирающую аксиому. В чемодане она не нашла того, что искала, но, может, посмотреть в кармашке сумки? И действительно, вот же они!

Она извлекла тампончики из протершегося цветного пакетика. В такой несуразной ситуации не хватало только начавшейся менструации, подумала она.

«Представь, как неприлично, если тебя найдут истерзанной и к тому же без прокладок, — рассмеялась Аманда, — кошмар какой!»

По дороге в ванную она подумала, что было бы более эстетично, если бы тебя, убитую в критические дни, нашли с тампоном, а не с прокладкой. Да, но что если врач судебной экспертизы не заметит его во время вскрытия?

Мысль, что ее могут похоронить с необнаруженным тампоном, показалась ей ужасной. О чем она думает? С чего это вдруг подсознание услужливо подсунуло ей такие странные мысли?

И вдруг Аманда поняла почему.

Она все вспомнила.

Вспомнила Риту. И в тот же самый момент услышала голоса.



Аллея, что ведет от виллы Камерелле к дороге, засыпана гравием.

Здесь много белых камешков, которые поскрипывают, если кто-то ступает по ним, иногда они шуршат даже если никого нет.

В начале аллея прямая, потом поворачивает и, кажется, становится немного уже.

Днем то, что она сужается, не заметно, но вечером, когда не видно просветов между листьями деревьев, она явно сужается, и густые ветви клонятся к свободному пространству. Некоторые ветки перехлестываются ближе к кронам, образуя своеобразный туннель, что некоторые иногда считают очень романтичным.

Правда, сейчас на аллее виллы Камерелле ничего романтического нет.

Разве что единственная темная тропинка, опасная, похожая на ловушку…



Нужно было найти какое-нибудь оружие. Какое-нибудь надежное, хорошо заточенное, из металла, которым можно защититься.

Проблема в том, что Тутти не была худенькой да и проворной ее не назовешь.

Столкнись с ней кто в рукопашной или загони ее в угол, и все — она пропала, в этом Тутти была уверена. И что тогда делать?

Тутти нашла грабли в кладовке рядом с раздвижной стеклянной дверью, что выходила к бассейну. Ручка была удобной, зубчики заточены, оружие необычное, но смертельное, если правильно им пользоваться.

Или лучше взять садовые ножницы? Они, правда, заржавели, но все же еще достаточно острые.




Голоса подруг долетали до Аманды.

Они искали ее.

Аманда скрылась в темноте кухни, а потом пошла вниз, где за кладовыми располагались заброшенные комнаты. Она слышала голоса, но тяжелее всего было то, что звуки отвлекали и путали мысли. Только чуть позже она поняла, что в висках неистово пульсирует кровь, которая приливала к голове. Она закрыла глаза. Ничего не видно вокруг, но голоса ищущих ее подруг продолжали звать ее.

Сейчас Аманде нужно было успокоиться, сосредоточиться, чтобы вспомнить робкую и незаметную девочку, сидевшую когда-то на задней парте.

Как странно, что ей удалось похоронить глубоко внутри своей памяти воспоминания о Рите и то, что с ней случилось. Но теперь все вдруг всплыло настолько явно, будто произошло только вчера.

Неловкость, стыд, трусость. Неприятные воспоминания. Она похоронила их вместе с Ритой, вместе с воспоминаниями о той глупой нехорошей игре, иначе ее и не назовешь… Теперь ей нужно было все вспомнить.

Неприятный, незначительный эпизод, о котором стоило просто забыть. Ничего не значащая для них история.

Только не для Риты.

Это случилось именно здесь много лет назад, и, возможно, именно происшедшее и является объяснением того, что творится сейчас.

Того, что сейчас происходило со всеми ними. Что уже случилось с Дэдой, Джованной и Марией-Луизой, а может, и с Пьерой. И возможно, теперь настала ее очередь.

Аманде было необходимо подумать, чтобы понять все. Она знала, что если останется на некоторое время наедине сама с собой, то все поймет. Но подруги продолжали искать ее, звать, их голоса иной раз звучали издалека, а иногда угрожающе близко.

Она не хотела, чтобы Лючия и Тутти нашли ее. Ей нужно было найти какое-нибудь укромное местечко, чтобы спрятаться.

Подземный ход. Ловушка, где, по легенде, погибли девушки. И неожиданно, как озарение, она увязала старую историю с нынешней, они показались ей созвучными.

Люди, которые нашли девушек, думали, что они погибли от рук молодого человека. Но еще раньше заподозрили в убийствах одну из девушек.

Убийство было совершено в доме одной из ревнивых служанок, чье тело не обнаружили тогда среди других.

Одна из них.

Но кто? Кто из них двоих и почему?

Большой тупой нож оказался грязным, и его нужно было помыть.

Идея вонзить его, испачканный жиром, кому-нибудь в живот ей казалась мало подходящей.

Поэтому Лючия тщательно вымыла нож под проточной водой с моющим средством и вытерла кухонным полотенцем.

Потом на цыпочках вышла из кухни и поднялась по лестнице, готовая к любой неожиданной встрече.



Дэда делает вид, что не понимает. Она смотрит на тебя, изогнув от удивления бровь, криво улыбается, да нет, она не делает вид, она и вправду не понимает.

Не понимает, к твоему счастью. С твоей стороны это была ничтожная попытка робкой атаки приблизиться, которая даже у противоположного пола никогда не пользовалась успехом, несмотря на твою приятную внешность. А теперь представим, что ты оказалась в этой непонятной ситуации.

Ласковое касание, умоляющий взгляд, руки на горле чуть дольше, чем на несколько секунд, ничего более, и Дэда не поняла.

Последний ее вздох для тебя как оргазм, ты даже не знаешь, что это за ощущение, может, даже это просто мысль, что у тебя слишком мало времени, слишком мало времени.

Ты благословляешь ее и прощаешься с ней. И Дэда не поняла, и в этом твое спасение.

Потом ты оборачиваешься, чтобы еще раз попрощаться. Но, может, ты слишком быстро поворачиваешься, а может, опоздала повернуться и видишь на ее лице снисходительную улыбочку, ты не знаешь, что это, но ты уже не думаешь. Ты прячешь свое пылающее лицо, и тебе кажется, что ты слышишь ее смех, который гулко звучит в твоих ушах, и кровь бешено пульсирует.

И теперь, именно теперь, ты понимаешь, что делать.



Она думала, что научилась не бояться темноты. Уже много лет, как она не чувствовала необходимость оставлять включенным свет на ночь. Но сейчас, находясь в темном коридоре, Тутти опять почувствовала себя ребенком, одна и испуганная, как тогда, много лет назад.



В первые дни она не нашла подземный ход, хотя как следует и не искала. Может, сейчас как раз подходящий момент, чтобы это сделать.

Спускаясь вниз по лестнице на кухню, она опять почувствовала странный, какой-то особенный запах. Аманда пошла на этот запах в конец лестницы, к кладовкам за кухней, и обнаружила его источник.

Запах шел из-под вороха скомканных старых газет, под которыми лежала горстка гравия с копошащимися в нем неприятными насекомыми, и влажный фартук для садоводов, на котором виднелся след чего-то непонятного.

Аманда носком туфли перевернула этот ворох, не прикасаясь к фартуку, и уж совсем ей не хотелось прикасаться к испачканным камушкам, на которых налипла темная и засохшая грязь.

Теперь запах стал еще отчетливее, резче.

Она поглубже копнула туфлей и ощутила, что прикоснулась к чему-то твердому. Аманда наклонилась пониже, чтобы получше разглядеть, и увидела, что из кармана фартука выкатились два или три шарика бело-коричневого цвета.