Ты любишь сверху?
Часть 39 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
56.2.
Господи, Антон, хватит говорить банальности, - вдруг прерывает меня Ксюша. – Если любит, если поймет, если дождется, если папа решит. Слишком много «если»! Вы лишаете меня жизни. Я хочу, чтобы ты знал это. И передай это отцу, когда ему станет лучше. Вы знаете, что я не могу вам противостоять. Единственный, кто мог бы мне помочь, - Кирилл, но вы сажаете меня под арест в этом чертовом доме. Чем эта тюрьма лучше той, где я побывала несколько дней назад?
Я не знаю, что ей ответить. Мне нелегко дается этот разговор.
Вылет завтра в четыре. Я заеду за тобой, - только бросаю я и выхожу.
На следующий день я заезжаю за Ксюшей. На ней черная водолазка и черные брюки. Волосы собраны в небрежный пучок. Господи, сколько драматизма. Мне хочется пошутить, что она переигрывает, но на меня смотрят заплаканные глаза и я понимаю, что это не игра.
А дальше повисает тишина. Мы не произносим ни слова.
В аэропорт мы приезжаем заранее и сидим в ожидании, когда объявят регистрацию на рейс. Внезапный звонок моего телефона ударяет словно током. Так я напряжен.
Звонит Кирилл. Я сбрасываю звонок. Не сейчас. Я поговорю с ним. Обязательно поговорю. Но после того, как провожу Ксюшу.
Но он не отступает. Звонит и звонит. И я сдаюсь. Отхожу от Ксюши, но так, чтобы видеть ее, и снимаю трубку.
Антон, - слышу я взволнованный голос Кирилла.
Да, - отвечаю я.
Скажи мне, где Ксюша?
Врать другу не хочу, но и сказать правду так сложно.
Кирилл, давай поговорим потом. Я сейчас не могу.
Антон, скажи мне, где Ксюша, - не уступает Кирилл. – Антон, я люблю ее. Я не могу без нее. Антон, ты сам любишь. Ты должен меня понять. Помоги мне.
Я слышу в его голосе отчаяние. Два отчаяния в такой близости от меня – это перебор. Я молчу в трубку и смотрю на Ксюшу. Она тихо вытирает слезы. Не хочет показывать их мне, но они рвутся наружу. И я решаюсь.
Шереметьево. Терминал Д, - смотрю на часы, - у тебя час.
Кирилл, похоже, сразу же срывается, потому что в ответ я слышу короткие гудки.
57.1. Кирилл
Сразу же после разговора с Пашей я приезжаю к Антону. Его нет дома, зато его жена сообщает мне, что Антон поехал провожать Ксюшу. Больше она ничего не знает. Спасибо и на этом. Хоть какая-то информация.
Я набираю Антона. Сброс. Еще и еще. И опять сбросы. Я молю лишь о том, чтобы он не отключил телефон, набирая в очередной раз его номер. И Антон, наконец, снимает трубку.
У тебя час, - последнее, что я слышу в трубку.
Это удача, что Антон живет на северо-западе, потому что дорога до аэропорта не должна занять много времени, но я все равно нервничаю, опасаюсь пробок. Резко газую и почти без проблем преодолеваю расстояние до аэропорта, но на подъезде встаю в пробку.
Часы отсчитывают минуты, отдаляя мою встречу с Ксюшей. Я готов бросить машину прямо тут и бежать, но до аэропорта еще приличное расстояние и пешком я точно не успею.
Я матерюсь так, что на меня с опаской поглядывают мои соседи по пробке. Плевать. Я должен успеть.
Наконец, мы проезжаем место аварии, из-за которой и возникла пробка, и я опять давлю на газ.
К терминалу подъезжаю, когда отведенный мне час уже почти истек. Бросаю машину прямо у входа в терминал. Ее, конечно, увезут на штрафстоянку, но сейчас я не могу думать об этом.
Я вбегаю в зал и начинаю высматривать знакомые лица. Антона или Ксюши. Никого. Неужели опоздал? Бегу от одной стойки регистрации к другой, пугая народ в очереди.
Не вижу ни Антона, ни Ксюши. В отчаянии стою, раскинув руки, но продолжаю блуждать по лицам. И тут мой взгляд останавливается на хрупкой фигурке во всем черном. Она стоит спиной ко мне, но я чувствую, что это ОНА.
Плечи и голова опущены, рука периодически скользит по щеке, по всей видимости, вытирая слезы.
Она стоит перед стойкой регистрации. Вот, ей протягивают ее документы и билет и она, взяв их, неспеша идет к пункту досмотра.
Я бегу за ней, кричу «Ксюша!» Она резко останавливается и оборачивается. Сразу же находит меня в толпе и стоит, раскрыв рот. Не ждала. Не верила, что я приду.
Я подбегаю и обхватываю ее руками. Она кладет голову мне на грудь. По щекам бегут слезы, я ощущаю их сквозь рубашку.
Потом она поднимает глаза и смотрит так пронзительно, что у меня сжимается все внутри.
Ты… - она запинается, тихо всхлипывая, - ты пришел… Я знала… Не отпускай меня, Кирилл…
Ни за что, - я беру ее лицо в свои руки и целую каждый сантиметр ее кожи. – Никогда. Никому. И ни за что.
Только сегодня действует скидка 20% на мою книгу ОТДАНА ЗА ДОЛГИ!!!
Готовая книга по цене подписки!
Эпилог. Ксюша
Кирилл, если ты не сбросишь скорость, мы все окажемся в больнице. В лучшем случае, - голос Анжелы с переднего сиденья возвращает меня в реальность.
Дурацкая была идея ехать на пикник на таком сроке! - в очередной раз возмущается Кирилл.
Но день рождения Антона, Кирилл! - у меня хватает сил только на эти слова и меня опять скручивает на заднем сиденье.
Мы так торопимся в роддом. У меня начались схватки прямо на турбазе, куда мы, несмотря на сопротивление Кирилла, приехали, чтобы поздравить моего брата.
К счастью, сейчас пробок нет - выходной день и до больницы остаётся совсем чуть-чуть.
С того дня, как Кирилл приехал за мной в аэропорт, прошло почти восемь месяцев. Да, оказалось, что улететь к монашкам я должна была уже не то что не непорочной девой, а ещё и с ребенком в животе. Даже сейчас от мысли о том, какой бы шок это вызвало в благочестивой английской школе для благопристойных девочек, мне становится смешно, но спазмы внизу живота не дают даже улыбнуться.
Все, на что меня сейчас хватает, свернуться калачиком и простонать.
Что такое, Ксюша? - слышу я беспокойный голос Кирилла. - Потерпи, девочка, осталось совсем немного. Анжела, посмотри, как она там.
Да, все нормально там, - отзывается Анжела, - ты за дорогой следи!
Когда папа узнал, что ни в какую Англию я не улетела, он сказал, правда, через Антона, что отказывается дальше содержать меня и, поскольку человека из меня все равно не получится, то он отступает и предоставляет мне полную свободу действий.
Антону, кстати, тоже досталось за то, что он позвонил в последний момент Кириллу. Отец даже грозился лишить его наследства. Потом, правда, отошёл и, по словам Антона, всякий раз интересовался, как у меня дела. Порой его вопросы звучали обидно, как, например, не бросил ли меня ещё Кирилл или не попала ли я опять за решётку.
Я знала своего отца. И знала, что он когда-нибудь снова назовет меня своей дочерью.
Я переехала жить к Кириллу. Ещё до того, как он узнал, что у нас будет малыш, он уговаривал меня зарегистрировать наши отношения. Почему "уговаривал"? Потому что я ни в какую не соглашалась. И дело даже не в том, что я не видела смысла во всем этом официозе. Мне хотелось, чтобы это радостное событие разделили со мной и мои братья, и Анжела, и, конечно, отец.
Когда на очередном УЗИ врач сказала, что у нас будет сын, Кирилл безапелляционно заявил, что его сын родится только в законном браке. После нескольких убедительных бесед я согласилась, но с условием, что мы просто распишемся. Без ресторанов, белого платья и толпы родственников. Единственное, что мы оставили из традиционного набора, - это свадебное путешествие.
И это было самым впечатляющим событием в моей жизни. Только я и Кирилл. И бескрайний океан. Уверена, что, если бы я к тому моменту уже не была беременна, то точно забеременела в наш медовый месяц.
После возвращения я поступила учиться, но не на ненавистный эконофак, а на архитектурный. Я сдала экзамены за первый курс досрочно, боясь, что не успею из-за родов. Отец бы мной точно гордился.
Приехали! - вырывает меня из моих воспоминаний голос Кирилла. Он паркуется и берет меня на руки, несёт в клинику. Там нас уже ждут.
Позвони папе, - прошу я его, прежде чем меня уводят в палату.
Так, Вы - отец будущего ребенка? - спрашивает его врач.
Да, - отвечает Кирилл.
Тогда быстро переодевайтесь и в зал!
Я, кажется, говорила, что свадебное путешествие было самым ярким событием в моей жизни? Нет. Самым ярким событием стало и останется таковым навсегда момент, когда я впервые услышала крик нашего сына. И когда врач положила мне на грудь розовый комочек. Маленькую частичку большого счастья.
Наверное, если бы у меня остались силы, я бы расплакалась. Но все, что могла в тот момент, это почувствовать губы Кирилла на своем лице и услышать:
Спасибо, любимая. Я тебя люблю. Спасибо за сына.
Потом врач разрешает Кириллу взять на руки нашего малыша и остатки меня растекаются от того, что я вижу, как один мой самый любимый мужчина прижимает к себе и целует в волосики второго моего самого любимого мужчину.
Да, мне можно! - слышу я знакомый бас. Да, ему точно можно везде, для него не существует препятствий.
Двери открываются и я впервые за эти месяцы вижу отца. Ещё одного любимого мужчину в моей жизни. Что бы не произошло, но он - мой отец и он вырастил меня. Он знает меня дольше всех. И, наверное, лучше всех.
Папа, - тихо произношу я и пытаюсь подняться.
Ну, лежи-лежи, - он подходит и гладит меня по волосам.
Господи, Антон, хватит говорить банальности, - вдруг прерывает меня Ксюша. – Если любит, если поймет, если дождется, если папа решит. Слишком много «если»! Вы лишаете меня жизни. Я хочу, чтобы ты знал это. И передай это отцу, когда ему станет лучше. Вы знаете, что я не могу вам противостоять. Единственный, кто мог бы мне помочь, - Кирилл, но вы сажаете меня под арест в этом чертовом доме. Чем эта тюрьма лучше той, где я побывала несколько дней назад?
Я не знаю, что ей ответить. Мне нелегко дается этот разговор.
Вылет завтра в четыре. Я заеду за тобой, - только бросаю я и выхожу.
На следующий день я заезжаю за Ксюшей. На ней черная водолазка и черные брюки. Волосы собраны в небрежный пучок. Господи, сколько драматизма. Мне хочется пошутить, что она переигрывает, но на меня смотрят заплаканные глаза и я понимаю, что это не игра.
А дальше повисает тишина. Мы не произносим ни слова.
В аэропорт мы приезжаем заранее и сидим в ожидании, когда объявят регистрацию на рейс. Внезапный звонок моего телефона ударяет словно током. Так я напряжен.
Звонит Кирилл. Я сбрасываю звонок. Не сейчас. Я поговорю с ним. Обязательно поговорю. Но после того, как провожу Ксюшу.
Но он не отступает. Звонит и звонит. И я сдаюсь. Отхожу от Ксюши, но так, чтобы видеть ее, и снимаю трубку.
Антон, - слышу я взволнованный голос Кирилла.
Да, - отвечаю я.
Скажи мне, где Ксюша?
Врать другу не хочу, но и сказать правду так сложно.
Кирилл, давай поговорим потом. Я сейчас не могу.
Антон, скажи мне, где Ксюша, - не уступает Кирилл. – Антон, я люблю ее. Я не могу без нее. Антон, ты сам любишь. Ты должен меня понять. Помоги мне.
Я слышу в его голосе отчаяние. Два отчаяния в такой близости от меня – это перебор. Я молчу в трубку и смотрю на Ксюшу. Она тихо вытирает слезы. Не хочет показывать их мне, но они рвутся наружу. И я решаюсь.
Шереметьево. Терминал Д, - смотрю на часы, - у тебя час.
Кирилл, похоже, сразу же срывается, потому что в ответ я слышу короткие гудки.
57.1. Кирилл
Сразу же после разговора с Пашей я приезжаю к Антону. Его нет дома, зато его жена сообщает мне, что Антон поехал провожать Ксюшу. Больше она ничего не знает. Спасибо и на этом. Хоть какая-то информация.
Я набираю Антона. Сброс. Еще и еще. И опять сбросы. Я молю лишь о том, чтобы он не отключил телефон, набирая в очередной раз его номер. И Антон, наконец, снимает трубку.
У тебя час, - последнее, что я слышу в трубку.
Это удача, что Антон живет на северо-западе, потому что дорога до аэропорта не должна занять много времени, но я все равно нервничаю, опасаюсь пробок. Резко газую и почти без проблем преодолеваю расстояние до аэропорта, но на подъезде встаю в пробку.
Часы отсчитывают минуты, отдаляя мою встречу с Ксюшей. Я готов бросить машину прямо тут и бежать, но до аэропорта еще приличное расстояние и пешком я точно не успею.
Я матерюсь так, что на меня с опаской поглядывают мои соседи по пробке. Плевать. Я должен успеть.
Наконец, мы проезжаем место аварии, из-за которой и возникла пробка, и я опять давлю на газ.
К терминалу подъезжаю, когда отведенный мне час уже почти истек. Бросаю машину прямо у входа в терминал. Ее, конечно, увезут на штрафстоянку, но сейчас я не могу думать об этом.
Я вбегаю в зал и начинаю высматривать знакомые лица. Антона или Ксюши. Никого. Неужели опоздал? Бегу от одной стойки регистрации к другой, пугая народ в очереди.
Не вижу ни Антона, ни Ксюши. В отчаянии стою, раскинув руки, но продолжаю блуждать по лицам. И тут мой взгляд останавливается на хрупкой фигурке во всем черном. Она стоит спиной ко мне, но я чувствую, что это ОНА.
Плечи и голова опущены, рука периодически скользит по щеке, по всей видимости, вытирая слезы.
Она стоит перед стойкой регистрации. Вот, ей протягивают ее документы и билет и она, взяв их, неспеша идет к пункту досмотра.
Я бегу за ней, кричу «Ксюша!» Она резко останавливается и оборачивается. Сразу же находит меня в толпе и стоит, раскрыв рот. Не ждала. Не верила, что я приду.
Я подбегаю и обхватываю ее руками. Она кладет голову мне на грудь. По щекам бегут слезы, я ощущаю их сквозь рубашку.
Потом она поднимает глаза и смотрит так пронзительно, что у меня сжимается все внутри.
Ты… - она запинается, тихо всхлипывая, - ты пришел… Я знала… Не отпускай меня, Кирилл…
Ни за что, - я беру ее лицо в свои руки и целую каждый сантиметр ее кожи. – Никогда. Никому. И ни за что.
Только сегодня действует скидка 20% на мою книгу ОТДАНА ЗА ДОЛГИ!!!
Готовая книга по цене подписки!
Эпилог. Ксюша
Кирилл, если ты не сбросишь скорость, мы все окажемся в больнице. В лучшем случае, - голос Анжелы с переднего сиденья возвращает меня в реальность.
Дурацкая была идея ехать на пикник на таком сроке! - в очередной раз возмущается Кирилл.
Но день рождения Антона, Кирилл! - у меня хватает сил только на эти слова и меня опять скручивает на заднем сиденье.
Мы так торопимся в роддом. У меня начались схватки прямо на турбазе, куда мы, несмотря на сопротивление Кирилла, приехали, чтобы поздравить моего брата.
К счастью, сейчас пробок нет - выходной день и до больницы остаётся совсем чуть-чуть.
С того дня, как Кирилл приехал за мной в аэропорт, прошло почти восемь месяцев. Да, оказалось, что улететь к монашкам я должна была уже не то что не непорочной девой, а ещё и с ребенком в животе. Даже сейчас от мысли о том, какой бы шок это вызвало в благочестивой английской школе для благопристойных девочек, мне становится смешно, но спазмы внизу живота не дают даже улыбнуться.
Все, на что меня сейчас хватает, свернуться калачиком и простонать.
Что такое, Ксюша? - слышу я беспокойный голос Кирилла. - Потерпи, девочка, осталось совсем немного. Анжела, посмотри, как она там.
Да, все нормально там, - отзывается Анжела, - ты за дорогой следи!
Когда папа узнал, что ни в какую Англию я не улетела, он сказал, правда, через Антона, что отказывается дальше содержать меня и, поскольку человека из меня все равно не получится, то он отступает и предоставляет мне полную свободу действий.
Антону, кстати, тоже досталось за то, что он позвонил в последний момент Кириллу. Отец даже грозился лишить его наследства. Потом, правда, отошёл и, по словам Антона, всякий раз интересовался, как у меня дела. Порой его вопросы звучали обидно, как, например, не бросил ли меня ещё Кирилл или не попала ли я опять за решётку.
Я знала своего отца. И знала, что он когда-нибудь снова назовет меня своей дочерью.
Я переехала жить к Кириллу. Ещё до того, как он узнал, что у нас будет малыш, он уговаривал меня зарегистрировать наши отношения. Почему "уговаривал"? Потому что я ни в какую не соглашалась. И дело даже не в том, что я не видела смысла во всем этом официозе. Мне хотелось, чтобы это радостное событие разделили со мной и мои братья, и Анжела, и, конечно, отец.
Когда на очередном УЗИ врач сказала, что у нас будет сын, Кирилл безапелляционно заявил, что его сын родится только в законном браке. После нескольких убедительных бесед я согласилась, но с условием, что мы просто распишемся. Без ресторанов, белого платья и толпы родственников. Единственное, что мы оставили из традиционного набора, - это свадебное путешествие.
И это было самым впечатляющим событием в моей жизни. Только я и Кирилл. И бескрайний океан. Уверена, что, если бы я к тому моменту уже не была беременна, то точно забеременела в наш медовый месяц.
После возвращения я поступила учиться, но не на ненавистный эконофак, а на архитектурный. Я сдала экзамены за первый курс досрочно, боясь, что не успею из-за родов. Отец бы мной точно гордился.
Приехали! - вырывает меня из моих воспоминаний голос Кирилла. Он паркуется и берет меня на руки, несёт в клинику. Там нас уже ждут.
Позвони папе, - прошу я его, прежде чем меня уводят в палату.
Так, Вы - отец будущего ребенка? - спрашивает его врач.
Да, - отвечает Кирилл.
Тогда быстро переодевайтесь и в зал!
Я, кажется, говорила, что свадебное путешествие было самым ярким событием в моей жизни? Нет. Самым ярким событием стало и останется таковым навсегда момент, когда я впервые услышала крик нашего сына. И когда врач положила мне на грудь розовый комочек. Маленькую частичку большого счастья.
Наверное, если бы у меня остались силы, я бы расплакалась. Но все, что могла в тот момент, это почувствовать губы Кирилла на своем лице и услышать:
Спасибо, любимая. Я тебя люблю. Спасибо за сына.
Потом врач разрешает Кириллу взять на руки нашего малыша и остатки меня растекаются от того, что я вижу, как один мой самый любимый мужчина прижимает к себе и целует в волосики второго моего самого любимого мужчину.
Да, мне можно! - слышу я знакомый бас. Да, ему точно можно везде, для него не существует препятствий.
Двери открываются и я впервые за эти месяцы вижу отца. Ещё одного любимого мужчину в моей жизни. Что бы не произошло, но он - мой отец и он вырастил меня. Он знает меня дольше всех. И, наверное, лучше всех.
Папа, - тихо произношу я и пытаюсь подняться.
Ну, лежи-лежи, - он подходит и гладит меня по волосам.